Читать книгу Мамка-привидение. Серия «Привидения из Опочки» - Кора Бек - Страница 5

Как только Василий повернулся к ней спиной, а часы пробили полночь, Вика почувствовала, как какая-то неведомая сила вдруг её подхватила и вынесла в сени. Вике очень не понравилось, что с ней обращаются, как с какой-нибудь бездушной игрушкой, и она попыталась взяться за дверную ручку на кухне. Но её рука безвольно повисла в воздухе, а спустя ещё мгновение она неожиданно оказалась на чердаке их дома.

Оглянувшись вокруг себя очумелым взглядом, Вика так и опустилась на деревянный ящик из-под лимонада «Брусничный», которым мужа однажды наградили на работе за то, что, появившись с похмелья на хлебокомбинате раньше положенного часа, он упредил пожар, который по вине заснувшего сторожа начался в бытовке, и тем самым спас родной комбинат от разорения, а беспечного сторожа – и вовсе от смерти. Руководство хлебокомбината тогда отблагодарило Василия ящиком лимонада, который они же и выпускали в стеклянных бутылках, и ореховым тортом. Торт и лимонад семья Криворог тут же оприходовала, а деревянный ящик пацаны приспособили под футбольные ворота, пока муж на чердак не вынес по принципу: В хозяйстве всё пригодится.

Да уж, ящик пригодился! Побоявшись спускаться по шаткой лестнице, что вела во двор их дома, Вика после непродолжительных раздумий решила эту ночь провести на чердаке. Пусть Василий поищет её, побеспокоится! Авось, раскается в своём нехорошем поведении, и в следующий раз подумает, стоит ли почем зря упрекать жену, на плечах которой весь дом держится. Отодвинув ногами ящик поближе к стене, Вика села и прислонилась спиной к неровным стенкам, а потом сама не заметила, как заснула.

Открыв глаза, Вика не сразу поняла, где она находится. Какое-то запущенное пыльное помещение, напоминает большой шалаш, внутри почему-то никакой мебели, зато потолок в нём подпирают какие-то балки. Вика потерла глаза, помотала головой: картина не изменилась. Она встала, оглядела себя. Да что за чертовщина? На ней какое-то непонятное широкое белое одеяние. Она что, попала в психушку?! Мать честная, только этого не хватало! Вика села обратно на ящик и расплакалась. Как же она до жизни такой дошла?

Неожиданно сквозь щель в помещение проник луч света. Вика задумалась: а психбольница-то выглядит по-другому! Нет, она в ней, конечно, не была, но видела по телевизору. Там самые обычные палаты, только в тех палатах, где лежат буйные, окна, говорят, забраны железными решетками, чтоб психи не сбежали на улицу. Но в таком случае, куда она попала?

Вика встала, потопала ногами. Надеялась, что кто-нибудь, услышав её топот, нарисуется. К сожалению, никто не появился. Зато Вика обнаружила, что пол у неё под ногами – глиняный! Значит, это точно не больница! От радости Вика даже пустилась в пляс и вдруг в одной из стен обнаружила маленькую дверь. Она осторожно потянула её на себя. Дверь открылась, Вика выглянула наружу и от неожиданности чуть не свалилась: её глазам предстал их родной двор, вымощенный большими округлыми камнями из реки Великой (У них в Опочке все дворы так выглядят, а некоторые жители этими камнями даже свои дома снаружи обкладывают), с проложенной от калитки песчаной тропинкой. Ура, она дома! Вика захлопала в ладоши и стала поспешно спускаться.

Спустилась быстро, как будто слетела, и почему-то даже не почувствовала, как обычно, что рассохшиеся ступеньки старой лестницы скрипят и шатаются. Однако Вика на радостях не придала этому значения. Вошла в дом. Несмотря на воскресенье, дома никого не было. А входная дверь оказалась не заперта. Значит, Василий получит теперь нагоняй, обрадовалась Вика. На кухонном столе стояла немытая посуда и лежала засохшая корочка заводского хлеба. И муж ещё смеет её упрекать, будто бы она по хозяйству ничего не делает?! А сам-то! Уж мог бы перед выходом из дома прибрать со стола! От пацанов-то такого подвига, ясное дело, не дождешься, но Василий – взрослый человек, а ведет себя хуже ребенка! Ну, ничего, вечером она ему покажет!

Вика помыла посуду, приготовила обед. Чуть-чуть кружилась голова, но это после вчерашнего, пройдет! Зато накануне с девчонками посидели хорошо, вспомнили школьные годы, посмеялись, потанцевали. Что было приятно, ни Ульяна из Петербурга, ни Нина, у которой муж цех возглавляет на опочецком заводе пищевых продуктов, нос не задирали, ну, может быть, так, чуточку. Это не страшно, да и Вике удалось хорошее впечатление о себе оставить. В гости к ней никто не напрашивался – тоже здорово! А главное, она – дома! Было бы гораздо хуже, если б она оказалась в больнице, особенно с приставкой «псих». С ней ведь потом знакомые перестали б здороваться, а если и разговаривали, то к каждому слову прислушивались, дабы понять: не гонит ли? Чёрт возьми, жизнь прекрасна!

Управившись с нехитрыми домашними делами, Вика по привычке прилегла. С улицы пришли сыновья. Не успели переступить порог, как сразу же начали выяснять между собой отношения: кто первым будет мыть руки? Вике этот их спор был очень хорошо известен. Тот, кому первым удавалось протолкнуться к умывальнику, после обеда гонял мяч на небольшой площадке перед домом, а второй стоял в воротах. Понятно, что каждому хотелось побегать, изображая из себя футбольную знаменитость. Но кто-то же должен стоять и на воротах? Мальчишки друг другу уступать не хотели, поэтому после них у умывальника на полу вечно хлюпала вода, но отучить их от этой привычки мать не могла.

Вике так хорошо было в постели, что она начала сыновьям из своей комнаты кричать, чтобы Сава, как младший, хоть раз в жизни уступил старшему брату. Но пацаны на её крики не обратили внимания. Вике стало обидно, что мелкие не прислушиваются к её мнению. Нет, они, конечно, и раньше так делали, но только сегодня ей ужасно не хотелось вылезать из тёплой мягкой постели. Да, если бы пацаны пол за собой ещё вытирали, даром, что ведро с тряпкой рядом стояло, Вика их возне у умывальника не придавала бы большого значения, но об этом не могло быть и речи. В общем, Вика не на шутку разозлилась.

Усилием воли заставила себя встать. Пошла. Остановилась в дверях. Уперла руки в бока, нахмурила грозно брови, чтоб показать, кто хозяин в их доме. И что вы думаете? Никакой реакции! А ведь могли бы, если не испугаться, то уж хотя бы обрадоваться, что мать, которую они с утра не видели, дома и при этом жива – здорова. Вика вздрогнула, вспомнив, как она, будучи на чердаке, испугалась, что попала в больницу, да ещё в такую неприличную. А потом не выдержала и рассмеялась. Правда, тут же пожалела. Она ведь пришла к детям по другому, серьезному вопросу. Но мальчишки даже не повернули головы, как будто её вовсе не было в комнате. Тогда она закричала:

– Егор, Савелий, вы что, совсем оборзели? На мать не обращаете внимания!

Пацаны хоть бы хны! Стараются побыстрее распихать по углам свою одежду, чтоб поскорее у умывальника оказаться. Вика возмутилась ещё больше.

– Я кому сказала?! Сложите нормально одежду! Егор, как твои носки попали на подоконник? Конечно, хорошо, что они не висят, как вчера, на люстре. Но всё равно так делать нехорошо!

Вроде объяснила всё очень доходчиво. Идите и сделайте, как мать сказала, правда? Но мальчишки, толкая друг друга локтями, пробежали мимо. У Вики прям потемнело в глазах: Это что же получается, мать им уже – не указ?! А что дальше будет? Когда вырастут? А, может, они родителей из дома выставят?

– Я кому сказала? – повторила Вика свою любимую фразу и прошла на кухню. – Это – безобразие!

Мальчишки, как она и думала, толкались перед умывальником, а на мать по-прежнему даже не смотрели.

– Егор, ты же старший! – попробовала она хоть одного из сыновей урезонить.

– Я – первый! – крикнул Егор и пробежал мимо матери.

– А я расскажу мамке, что ты руки плохо помыл! – закричал Савелий.

– У меня после бани руки чистые! Вот, смотри!

– А я тоже в бане мылся! – возмутился Савелий.

Но Егор, пропустив мимо ушей замечание брата, уселся за стол со словами:

– А хорошая баня у бабы Тони, правда? Здорово, что она нас к себе позвала!

– Папка обещал сделать ремонт в нашей бане, – возразил Савелий.

– Пока папка ремонт сделает, мы школу закончим, – рассмеялся старший.

– Ты, давай, жуй скорее, – поторопил его младший, – скоро папка с Лялькой придут, и она опять за нами на улицу увяжется. Нужно смыться до их прихода.

– Точно! – оживился Егор. – Только Ляльки нам не хватало, вечно путается под ногами. Из-за неё пацаны не хотят играть с нами.

– Нет, чтоб с девчонками играться, – поддержал его Савелий. – Достала уже!

Из их разговора Вика догадалась, что Василий не стал нынче топить баню, а её домочадцы помылись в бане бабы Тони – подружки и соседки бабы Клавы, матери Василия и викиной свекрови. Потом, наверно, зашли к бабе Клаве: они свою бабушку не так уж часто и видят. Та шум, видишь ли, не выносит! И чего она, спрашивается, внуков не накормила, недовольно подумала Вика.

Сыновья друг с другом болтали, а на мать не обращали никакого внимания, как будто её на кухне, вообще, не было. Вика опустилась на стул, на котором обычно сидел Василий, и с ужасом наблюдала, как её мальчишки, словно они попали сюда из голодного края, хватают тарелки, поварешку и, разливая суп на печку, которая в теплое время года служила у них подставкой для посуды, наливают себе суп из фасоли, садятся за стол, дерутся из-за хлеба, пинают друг друга ногами под столом и начинают весело смеяться, когда тот, кого в этот момент пинают, проливает суп на стол, или ложку мимо рта проносит. Раньше Вика, когда вместе с ними обедала, этого как-то не замечала. А со стороны-то, вон оно, как смотрится!

– А я-то надеялась, – пригорюнившись и подперев щеку рукой, думала Вика, – что Егор с его-то пробивным характером, когда вырастет, обязательно станет начальником. А он при разговоре слюной брызжет и пищу ест, не прожевывая. Как будто на поезд опаздывает! В школу бы утром так торопился, а то ни его, ни Савелия из дому не выгонишь! Да Егора с такими-то манерами в лучшем случае возьмут на стройку в качестве прораба. Они там все, говорят, через слово матерятся. Егор-то такие словечки уже знает. Мне Лялечка недавно по секрету рассказала, и даже сказала, какие именно слова слышала. При этом она, бедная, так краснела! Казалось бы, маленькая, а понимает, что детям так выражаться не следует! Вот только, будут ли ещё у нас строить, пока старший школу и какой-нибудь колледж окончит? Времена нынче сильно изменились, цены на жилье упали. Что дальше будет? Ой, непонятно!

– А про Савелия с его болтливым, неусидчивым характером я думала, что он пойдет в депутаты. Туда ведь главное – пробиться, потом до самой пенсии и метлой не выпрешь! Зато зарплата – большая, и платят её слугам народа опять же вовремя. Депутатом быть хорошо! Да только разве Саву выберут? Он ведь брату и рта не дает открыть. А избирателей, хотя бы попервости, надо слушать. Иначе, кто же его выберет? Поговорить все любят, а вот уметь заставить себя слушать – это не каждому дано! И куда Сава тогда пойдет, спрашивается?

– Болтливые люди, правда, ценятся в риэлторских агентствах. Но, помню, по телевизору говорили, будто эта профессия в будущем стоит одной из первых в списке на вылет. Люди – чай, не дураки и понимают, что риэлторы ничего не делают и не решают, а просто зубы заговаривают своим клиентам. Сейчас все жилье через интернет покупают. Можно было б ещё попробовать устроиться в турагентство. Но те, если верить телевизору, вторыми в том самом списке значатся. А я телевизору верю! Вон, сколько туристических фирм за последние годы закрылось. Нет, люди, конечно, как ездили по миру, так и будут ездить, но только уже без помощи посредников. Остается лишь торговля на рынке. Там все работают по одному принципу: Язык до Киева доведет. Но тогда стоит ли Савелию с Егором вообще учиться, тратить на это время, а нам с Василием, соответственно, деньги? Не лучше ли дать образование Ляле? Она – девочка толковая, поступит в институт, найдет среди однокурсников жениха побогаче, авось, и родителей своих не забудет. Девчонки по натуре – благодарные.

Наверное, так будет надежнее, решила Вика и, очнувшись от невеселых дум, вскинула голову. А мальчишек-то уже и след простыл! Когда убежать успели? За собой, естественно, не убрали. Господи, ну, что за охламоны?! Кто за них замуж пойдет? Мужиков, конечно, во все времена не хватает. Но только девки – которые не дуры, за лодырей не пойдут. А если девка окажется дурой, то на кой ляд Вике такая сноха далась? Надо будет пацанов попугать, решила Вика, что ежели они за собой убирать не научатся, то останутся холостяками. Те, ясное дело, могут возразить, что им оно и не надобно, рядом с мамкой, мол, и так хорошо. Но Вика-то, извините меня, не дура, и на такой случай загодя контраргумент приготовила! Она, подобно деду Алеши Пешкова, отправит их «в люди», и пусть живут, как хотят! Нет, на самом деле Вика так не собиралась, конечно, делать, но ведь детей нужно же было как-то воспитывать!

С задумчивым выражением лица Вика, не спеша, убрала со стола. Развесила на бельевой веревке влажные банные полотенца Егора и Савелия, которые те на стулья в детской бросили. Вынула из морозильника несколько окорочков и забросила их в таз с водой, чтоб быстро разморозились. Хорошо, Василий её сейчас не видит, а то б начал ворчать, что могла бы мясо разморозить заранее. Хотя, какая разница? Можно подумать, мясо в воде растает! Она же для семьи старается! Просто не всегда успевает. Нет, муж у неё, конечно, хороший, вот только любит иногда свой нос совать, куда не следует. Не понимает, хоть убей, что Вике хочется немного романтики, что готовка – не самое главное в жизни женщины, и что, вообще, она порядком устала от быта и однообразия!