Читать книгу Мамка-привидение. Серия «Привидения из Опочки» - Кора Бек - Страница 8

На следующий день Вика попала к себе домой только к вечеру. С утра она прибирала чердак. Бог знает, когда этот дом на Страхова, 66 был построен? Во всяком случае, на чердаке скопилось столько мусора и ненужного хлама, что Вика до самого обеда его уборкой занималась. Что, если они с мужем никогда больше не помирятся? А жить где-то надо! Вот супруга Василия и постаралась, привела своё случайное жилище в порядок.

Потом отправилась на речку помыться. Ждать, когда Василий затопит баньку не захотела: до воскресенья ещё целых четыре дня, что же ей теперь ходить грязной? Конечно, можно было бы сходить в городскую общественную баню, что находится у них на площади Советской, но Вика все свои деньги намедни в кафе потратила. А просить у мужа гордость не позволяла: он и без того её в упор не замечает.

Правда, купальный сезон ещё не наступил, но Вику, вознамерившуюся во что бы то ни стало помыться, это обстоятельство не остановило. Конечно, после купания в речке она, быть может, даже заболеет, а коли ей не повезет, то и вовсе умрет. Зато Василий о своём бессердечном поведении, авось, пожалеет и на её могиле поставит памятник. А хоронить её будут, разумеется, на старом Варыгинском кладбище, даром, что оно рядом с их домом находится, далеко нести гроб не придется, да и поминки тут же можно справить. Удобно!

Весело сбегая по ступенькам лестницы, уже настолько дряхлой, что в былые времена хозяйка дома и приближаться к ней без надобности опасалась, Вика на секунду в нерешительности остановилась: а какое надгробие она хотела бы на своей могиле увидеть? Перебрав разные варианты, остановилась на том, что ей при жизни было больше всего ближе, то бишь, на телевизоре. Конечно, телевизор должен быть большой. И не обязательно жидкокристаллический. Зачем вводить в заблуждение общественность? Ведь Вика такие телевизоры с плоским экраном лишь в магазине и видела. А дома у неё стоит обычный, но большой. Хорошо, если б Василий ещё догадался сказать мастеру, чтоб тот на поверхности телевизора какие-нибудь закорючки выбил. Языки иностранные кто у нас знает? Нескольких закорючек за глаза хватит! Зато такой памятник со стороны смотрелся бы очень солидно! Вот только одна загвоздка: ежели она вдруг скоропостижно умрет, кто подкинет Василию эту любопытную идейку? Надо бы при случае обсудить с мужем данную тему, в жизни-то всякое бывает, подумала Вика, и в хорошем, бодром настроении побежала к речке.

На речке Пуганке никого не было. Скинув с себя белую длиннополую рубаху, Вика с удовольствием окунулась в реку. Вода в ней оказалась прохладной, но в меру. Вика помылась и ради забавы стала плескаться, изображая из себя то ли рыбку, то ли русалку. Она ещё не решила, кто она, как со стороны берега вдруг крик раздался. Вика с любопытством вытянула шею и увидела молодую девушку, которая, по-видимому, из школы возвращалась с портфелем в руках, но почему-то остановилась и ни с того ни с сего начала визжать. В недоумении оглянувшись вокруг себя, Вика помахала девушке в ответ рукой. Та орет. Чтоб её как-то успокоить и поднять настроение, Вика решила сделать в воде своего рода пируэт. Получилось весьма изящно. Но девица оказалась полной дурой и, вместо того, чтобы Вике поаплодировать, бросилась на склон взбираться.

«Ну и ладно! – подумала Вика: Богу – богово, а кесарю – кесарево». Чего дура испугалась? Вика бы ещё поняла, если бы в Пуганке и в самом деле завелась русалка, или что-нибудь типа знаменитого лохнесского чудовища. А девица, видно, накануне ужастиков по телевизору насмотрелась, вот и гонит. А нечего смотреть что попало! Надо, как Вика, разные познавательные программы, или телесериалы, благодаря которым понимать начинаешь, к чему в этой жизни нужно стремиться. Вон, Вика, к примеру, в последнее время начала мечтать о переезде на Рублёвку, но не в ту, что рядом с Опочкой, а на настоящую, ту, что в Подмосковье. Не зря же говорят: «Желание – это полдела». Ещё посмотрим!

Мысли о подмосковной Рублёвке так подняли ей настроение, что Вика стала плескаться в воде ещё пуще прежнего. Заплыла на самую середину Пуганки и, подобно спортсменкам по синхронному плаванию, давай забрасывать свои руки и ноги то вверх, то в одну, то в другую сторону. Восхитившись тем, что она веса своего вообще не чувствует, Вика похвалила себя за то, что который день сидит на диете, а вместе с тем пожалела, что в школе редко посещала уроки физкультуры и уж подавно ей ни разу не приходило в голову заняться спортом. А ведь могла бы с её-то способностями стать, к примеру, той же пловчихой, и жила бы сейчас совсем по-другому, ездила на соревнования, мир увидела, да и замуж за кого-нибудь другого вышла, а не за Василия, который её не ценит.

У Вики испортилось настроение, стоило ей вспомнить, что она вчера из уст Егора услышала, когда он припоминал отцу его разговор с бабой Клавой. Она уж было собралась из речки вылезти, но решила перед тем, как выйти, ещё пару водных пируэтов сделать, чтобы они закрепились у неё в памяти, и она их повторила при возможности. Пусть Василий удивится! А то он, видишь ли, если верить Егору, на другой бы женился, будь у него зарплата побольше! Нет, пусть глянет, что из себя его жена представляет! И вдруг услышала:

– Ты видела? Нет, что я тебе говорила? А ты мне, Люся, не верила!

– Ничего не понимаю, Настя? Вода сама собой бултыхается!

Вика посмотрела на берег. Там теперь стояли уже две девушки: та самая дура, которую, как выяснилось, звали Настей, и другая, видимо, её подружка по имени Люся. Стоят, рты свои раззявили! И чего, спрашивается, интересного увидели? Или никогда не видели, как бабы в речке купаются? Нет, Вика б ещё поняла, если бы они на мужиков засмотрелись. А тут-то на что глядеть?

– Слышь, Настя, а вода стихла! Может, нам померещилось, что бульки были?

– Да? А когда мы к Пуганке только подходили, ты ж сама, Люся, видела, какие тут бульки большие были? Может, он уже утоп?

– Может, и утоп, – согласилась Люся, и добавила: Царство ему небесное!

– Или – ей?.. – произнесла Настя и, в свою очередь, перекрестилась.

Услышав последние слова девочек, Вика над водой от страха подпрыгнула. Она тут резвится, понимаешь ли, жизни вовсю радуется, а рядом утопленник плавает?! Черт возьми, надо скорее плыть к берегу! И Вика не хуже какой-либо профессиональной пловчихи начала работать руками. Девчонки на берегу как завизжали в два голоса! А Вика со страху чуть было не пошла ко дну.

– Бежим, Люся, скорее! Утопленник-то, видать, ожил.

– Ой, мамочки! Зачем ты меня сюда привела, Настя? Вдруг он догонит нас?

– Нет, они в воде только сильные, мне баба моя так говорила. Бежим!

– Да чтоб я когда-нибудь ещё пришла на эту Пуганку! Подожди меня, Настя!

Девчонки, побросав на берегу свои портфели, сломя голову, помчались в направлении города. Вика, как ошпаренная, выскочила из речки, подхватила рубаху и бросилась вслед за ними. Ей совсем не улыбалось оставаться в том месте, где недавно, может, утоп кто-то. Она что, лысая? Ничего подобного! Но как бы быстро супруга Василия ни бежала, ей, пропускавшей в школе занятия по физкультуре, не удалось всё же нагнать двух старшеклассниц, которые, или занимались спортом, или просто были её моложе. Хотя также не исключено, что они просто—напросто убежали в другую сторону, пока нечаянная пловчиха рубаху на себя натягивала. Лес-то рядом, и к тому же отнюдь немаленький.

Наконец, тяжело дыша, она остановилась. Медленно оглянулась назад, но за деревьями ничего не было видно. Однако любопытство взяло в ней верх, и Вика осторожно, чтобы в случае чего успеть дать стрекача, вернулась к берегу. К её искреннему удивлению, на берегу никого не оказалось. Супруга Василия осуждающе покачала головой: Ну и молодежь нынче пошла дурная, на дворе XXI век, а они верят во всякие глупости, ещё и других с панталыку сбивают!

Довольная собственной сообразительностью и храбростью, Вика, не спеша, к дому своему направилась. На душе было легко и приятно: девчонок-то было двое, а она одна не испугалась и пошла навстречу возможной опасности! Но всё, слава богу, обошлось, теперь пора возвращаться домой!

Напевая мотив веселой песенки, Вика толкнула калитку, на которой висела табличка: «Осторожно! Злая собака», хотя на самом деле у них её отродясь не было, а табличку сыновья где-то сперли и повесили для прикола. Так вот, Вика вошла во двор и чуть о любимую свекровь не споткнулась. Та, переваливаясь, как утка, буквально перед самым её носом прошла. «Чего бабка приперлась? – подумала Вика. – Небось, захотелось узнать последние новости? А сыну по телефону жаловалась, что болеет. Да, если б это было так, она не потащилась бы к нам на другой конец города. Любит моя свекровка собирать сплетни!»

Чтобы привлечь к себе внимание и завязать разговор (А куда ж деваться?), Вика откашлялась. Но мать Василия даже не оглянулась. Зато, заслышав вдруг голос их соседки Раи, с готовностью развернулась и во весь рот заулыбалась. А Рая тоже хороша! Демонстративно прошла мимо Вики в её же собственный двор, хотя у них самих другой вход, и кинулась с преувеличенной радостью к тёте Клаве. У Вики прямо глаза на лоб полезли: такое впечатление, что вокруг неё плетется какой-то заговор! Они что, белены все объелись? Ну подумаешь, не хотят с ней разговаривать, не надо! Она – женщина (Как там по телевизору-то в одной передаче говорили? Слово было ещё такое длинное, но умное. А, вспомнила!) самодостаточная! И не надо ля-ля! Правда, нельзя сказать, что у неё есть особый достаток, чтоб прям уж так называться – самодостаточная, но ведь когда-нибудь он будет. Вика свято верила: Желание – это уже полдела.

Обогнав свекровь, Вика уж было собралась войти в дом (Ей так не хотелось светить перед посторонними своё временное жилище и подниматься наверх), к тому же, она сегодня ещё не видела детей, как вдруг остановилась, услышав, что свекровь и соседка завели о ней разговор.

– Любят же эти городские понты колотить, – с досадой подумала Вика, – типа: раз она деревенская, значит, всё молча проглотит. А самим культурности не хватает не сплетничать о человеке в его присутствии! А я вот возьму, и никуда не пойду! Хари-то у них у обеих наглые, но не факт, что они про меня смогут долго болтать, зная, что я стою рядышком и всё слышу. Ну-ну, говорите! Я ещё, может, тоже выскажусь!

– Тётя Клава, давненько я вас не встречала! Как здоровьице-то ваше?

– Ой, Раечка, какое может быть здоровье в моём-то возрасте? Нынче до сына еле доковыляла.

– А выглядите вы неплохо! На щеках – румянец.

– Жар у меня токмо утром спал. Вот краснота и осталась.

– Ой, тётя Клава, боюсь вас сглазить! Выглядите неплохо, – повторилась Рая.

– Жар у свекрови? Ой, не смешите! – ухмыльнулась Вика. – Да она, небось, со своей подружкой и соседкой бабой Тоней вчера весь вечер бухала! Даром, что баба Тоня торгует паленой водкой. Об этом все в Опочке знают.

– Всё тело, Раечка, ноет, – завела свою любимую песенку свекровушка.

– Что ж вы не отлежались денек – другой? – посочувствовала викина соседка.

– Да разве дети дадут спокойно полежать?

– А что случилось-то? – живо спросила Раиса.

Свекровь оглянулась по сторонам и громким шепотом заговорила, а Вика со смеху чуть не подавилась: Неужто бабка думает, будто она её не услышит?

– Сноха моя, Раечка, загуляла!

– Тётя Клава, вы серьезно?! Вика из дома-то редко выходит!

– Один разочек вышла, и – пропала! Много ль, думаешь, Рая, деревенской-то бабе надо, чтоб она в городе пропащей стала?

Вика от неожиданности кулем опустилась на крылечко. Нет, она никогда не сомневалась, что свекровка её не жалует, но догадаться до такого?! Это просто не лезет ни в какие ворота!

– А с кем она загуляла-то? – заинтересовалась Рая.

– Я-то откудова знаю? Но дома три дня уже не ночевала. Сын енто скрывает, а мне старший внук по секрету рассказал, когда я вчера им позвонила.

– Ну, Егор, вечно лезет, куда не надо! – возмутилась про себя Вика. – Наверно, давно подзатыльников не получал? Сплетник!

– Вот это новость, тётя Клава! Не зря говорят: В тихом омуте черти водятся.

– А ты и рада, Рая, всякой болтовне верить, – мысленно поразилась Вика. – Уж чья бы корова мычала! Думаешь, я не знаю, что ты, пока твой муж в Питере пропадает, строишь глазки у себя на рынке всем покупателям? Да только кому ты нужна, старая мочалка?

– И чего ей, скажи, не хватало? Муж работает, всё до копеечки жене отдает, почти не пьет, дом – полная чаша!

– Да, Василий – мужик неплохой, – задумчиво сказала Рая. – Хозяйственный!

– Вот и я гуторю: С жиру бесится баба!

– Но, может, Вика ещё появится, тётя Клава? У неё же дети малые!

– А на кой ляд Василию далась жена гулящая? Гуторила ему в своё время: Не торопись, сынок, хомут одевать на шею, ты – жених знатный, со своим домом! А он, как дурак, заладил: Старый я уже, мамка, семьей обзаводиться мне надо.

– Где же Вася-то – старый? – ахнула Раиса. – Он меня пятью годами моложе.

– Вот и надо было тебе, Раечка, выходить за Василия замуж! Ты – женщина мозговитая, трудолюбивая, могла бы получиться из вас хорошая пара!

– Нет, ты поглянь, какая свекровь умная: соседку называет женщиной, да ещё мозговитой и работящей, а она, Вика, выходит, деревенская баба?! Ой, какая подлая: в глаза Вике улыбается, а за спиной при живой жене сватает за своего сына соседку, которая её снохе годится, можно сказать, в матери, ведь Рая на восемнадцать лет меня старше! – изумилась супруга Василия. – Как нас можно ставить на одну доску, если мне – тридцать, а Раисе – сорок восемь?!

– Да Василий как будто бы всем доволен, тётя Клава? – закокетничала Рая.

– Мне ли не знать? – свекровь отмахнулась и начала по новой: А ведь и у тебя, милая, муж – одно название. Вечно в Ленинград на заработки мотается.

– Что делать, тётя Клава, коли в Опочке нет подходящей работы? – вступилась между тем за своего мужа соседка.

– Напомнить тебе, что плохому танцору мешает? – откликнулась свекровь.

Вика не сдержалась и прыснула со смеху, но, увлеченные своим разговором, свекровь с Раей в её сторону и не взглянули, однако, тут пришел Василий. Рая быстро распрощалась, и через отверстие в заборе перешла на свой участок. А на прощание, как показалось Вике, внимательно и даже заинтересованно посмотрела на её мужа. Правда, сам Василий, отвечавший на нескончаемые вопросы Лялечки, этого не заметил. К тому же, и свекровь, устав стоять на одном месте, заковыляла к дому. Причем прошла так близко от Вики, что ей почудилось, будто свекровь её плеча легонько рукой коснулась. Но та, кряхтя, поднялась по ступенькам, а снохе своей и слова не сказала. Василий прошел следом. А Ляля ненадолго на крылечке задержалась, и, едва они с матерью вдвоем остались, с заговорщицким видом ей сказала:

– Чё, сидишь, мамка? Не надоело? Может, попросишь у папки прощения?

– И ты туда же? – печально ответила Вика. – В чём я перед папой виновата?

– Что пришла домой пьяная, – стала перечислять мелкая, – на папку наехала, а самое главное – сама пошла гулять, а папке поесть в тот день не сготовила.

– Я сготовила, – вялым тоном возразила Вика. – Это Егор с Савелием папины две сосиски съели.

– Ой, не знаю! – покачала головой Ляля. – Папка на тебя такой злой, вроде бы даже хочет подать на развод.

– Пусть подает! – разозлилась Вика. – А я посмотрю, как он один справится: и с вами, и с хозяйством!

– А нам вчера тётя Рая кушать сготовила, – похвасталась Лялечка.

– Тётя Рая?! – изумилась Вика. – Но кто её в наш дом звал?

– Она сама заглянула. А тут видит: папка сидит и картошку чистит. Она у него хвать – ножик выхватила, и – давай вжик-вжик, быстро у неё всё получилось!

– Ну, и что она вам сготовила? – нахмурилась Вика.

– Картошку со свининой пожарила!

– Со свининой?! Так у нас же дома одни окорочка в морозильнике!

– А тётя Рая от себя принесла. Говорит, муж её всё равно сейчас в отъезде, есть, мол, некому. Было очень вкусно!

Вика вскочила на ноги и бросилась в дом, чтобы высказать свекрови и мужу всё, что она о них думает. И вдруг обратила внимание, что ей не пришлось к входной двери даже прикасаться: она как будто бы сквозь неё прошла! Вика испуганно оглянулась, а Лялечка уже выбежала за калитку, увидев, что братья играют на улице. У Вики враз отлегло от сердца: хорошо хоть дочь этот фокус не увидела, а то у неё самой волосы дыбом встали. Каково было бы девочке?

Воровато оглядываясь по сторонам, Вика Криворог попробовала свой фокус повторить ещё раз. Вышла на крылечко, не открывая входной двери. Прошла, словно двери вообще не было! Не веря собственным глазам, она опять зашла в сени, а потом, уже даже не через дверь, а сквозь стену, на кухню, где сидели за столом свекровь с мужем и косточки ей перемывали. Но Вике было не до сплетен. В ужасе от своего нечаянного открытия она бросилась на чердак.