Читать книгу Блеск оправы - Корбен Сайкс - Страница 7

Шон никогда не разорял осиные гнезда, но видел, как это делали Тесс и другие ребята. Он также помнил, что насекомые жалили больно и несколько раз. А доставалось даже тем, кто просто оказывался рядом.

Велибриум напоминал ему осиное гнездо. Огромное, жужжащее, страшное. И после того как разошелся слух, что именно Дэймон и его последователи стоят за ритуальным убийством аметистового офицера, послушники превратились в рой рассерженных ос, стоять на пути у которого Шону не хватило бы духу.

С самого утра у него не было времени даже присесть – новые поручения давали сразу, только он заканчивал с предыдущим. Но мысли об убийстве драгоценного офицера не оставляли его. Шон слышал столько легенд о магических камнях и их хранителях, когда жил в Апсаре, воображал, что он и соседские мальчишки – воины короля. Неуязвимые, смелые, сильные. А теперь один из них мертв, и в этом повинны люди, среди которых он живет.

Шон шагнул к окну и отодвинул занавески. На небе ни облачка, но спешащие по делам послушники скрывались из виду так быстро, словно на Велибриум вот-вот обрушится страшный ливень. Их белоснежные облачения намокнут, испачкаются в грязи, а ведь это так вызывающе, так непростительно. Другое дело, если одежду замарает кровь…

– Ты идешь? – кучерявый сосед замер у двери, и Шон нехотя кивнул. Праздничную службу не пропустить, как ни старайся. Он уже думал об этом, лежа утром в постели: идти придется, даже если у него есть дела поважнее.

Они не говорили друг с другом. Спустились на первый этаж и ступили на выложенную плитами дорожку в полной тишине, как если бы вообще шли порознь. Шон украдкой взглянул на идущего рядом соседа и поджал губы. Молчаливый и щуплый, тот двигался так же быстро, как и остальные послушники, почуявшие надвигающийся дождь. Только его облачение красное. Такое же, как и у Шона: чистые, надушенные благовониями длинная рубаха и брюки. Сегодня так были одеты все мальчики.

– С дороги, с дороги!

Шон отпрянул в сторону. Между ним и кучерявым адептом один за другим пронеслись ребята постарше. В следующую секунду, остановившись и развернувшись к ним лицом, они рассмеялись. Но царящая на улице суета поглотила молодые голоса, растворила в потоке шума, и, похоже, никто, кроме Шона, не услышал их смех.

– Поторопись, ты же не хочешь опоздать? – на его плечо с размаху легла чья-то рука. Шон стиснул зубы, когда чужие пальцы с силой впились в кожу.

Гнев и страх, накопившиеся за последние дни, придали ему сил. Он не издал ни звука, хотя было больно. Шон даже подумал, что останется синяк.

– Пусти! – он смерил стоящего рядом задиру недобрым взглядом и дернул плечом, высвобождаясь. Шон знал, что его не ударят. Не здесь.

– Идем, Бо! Слышишь? Давай, – один из стоящих позади ребят окликнул своего приятеля, и тот, ухмыльнувшись, вернулся к дружкам.

Когда они ушли, Шон почувствовал, как сильно задрожали руки. Он скрестил их на груди, чтобы было не так заметно, и обернулся в сторону старого храма. Полуденную службу для них проведут именно в нем: в огромном, сером, как скала, здании, которое украсили красными лентами и живыми цветами.

Сосед стоял как ни в чем не бывало.

– Тебя не тронули? – спросил Шон, искоса взглянув на мальчика. Сначала он хотел узнать, почему тот не вступился за него, но быстро передумал. Они не были друзьями, но Шон вообще не помнил, чтобы когда-нибудь видел соседа в компании других ребят.

– С чего бы?

От возмущения Шон нахмурился, но уже через секунду взял себя в руки. Ему незачем ссориться с единственным сверстником, который его не сторонится. Вместо этого он улыбнулся, и они, не сговариваясь, двинулись в сторону храма. Про себя Шон решил, что больше никогда и ни за что не поделится с ним чем-то по-настоящему важным.

В храме стоял полумрак. Скамьи, обычно располагавшиеся в конце зала, вынесли на улицу, а широкие окна со светлыми деревянными рамами завесили тканью. Только пламя от восковых свечей, размещенных по кругу, освещало просторное помещение.

Шон занял место у выхода, ближе к окну, и опустился на колени. Он услышал, как закрылась дверь, когда в зал вошли последние адепты, и повернулся к алтарю. Святой отец поднял над головой золотую чашу и произнес благодарственную молитву. Две дюжины ребят возрастом от пяти до десяти лет в одинаковых ярко-красных одеяниях произнесли ее вслед за ним.

Тихий монотонный голос священника навевал сонливость. В моменты, когда требовалось закрыть глаза и помолиться, Шон едва ворочал языком. Велибриум не казался ему безопасным местом, но во время подобных служб, когда жгли мерад², а зал завешивали со всех сторон, превращая помещение в теплое и уютное гнездо, тревоги отступали. Шон больше не боялся того, что подстерегало его на улице. Вся его жизнь, все мысли и стремления сужались до размеров старого зала.

Когда он открыл глаза и украдкой огляделся, что-то изменилось. Шон не мог понять, что именно, взгляд его растерянно блуждал по залу в поисках чего-то странного. Наконец, он понял, в чем дело. Пламя свечей качнулось раз, затем еще и еще. Шон завертел головой, пытаясь разобрать, откуда просачивается сквозняк, но с грохотом открывшаяся дверь заставила его вздрогнуть. Никто и никогда не позволял себе прервать службу. Шон сразу понял – случилось страшное.