Читать книгу Змеица - Кристина Логоша - Страница 2

Первое, что бросилось в глаза – яркие цвета. Сочетанием коричневого и красного пестрила вся комната. Парчовые ткани на стенах с жаккардовым рисунком в виде цветов, на полу – мозаичный паркет. Шоколадная мебель с позолоченной отделкой одного тона с пушистым ковром.

Где я и как здесь оказалась? Поднялась с тахты. Под щедро разбросанными декоративными подушками оказалась тонкая цепочка. Она начиналась у витиеватого бортика оттоманки и заканчивалась на золотом браслете моей правой руки. Почему-то золотая Змеица потемнела и превратилась в обычный чернильный рисунок. Я попыталась вырваться из оков, но звон цепи будто надсмехался над моими тщетными попытками. На этот звук в соседней комнате раздались шаги, и двери разъехались в стороны.

В комнату вошла женщина, которая схватила меня возле экипажа. Рядом с ней стоял темноволосый мужчина в белой рубахе, подпоясанной широким кожаным ремнем. В ножнах висел кинжал. Впечатление он создавал устрашающее. Высокий, плечистый, а вместо ног длинный змеиный хвост. Я так и застыла с раскрытым ртом. Дахары могут находиться в своем истинном обличье только в своей святыне – Хрустальном городе. Значит, меня привезли в это проклятое место.

– Доброе утро, дарайя Марианна, – приятно улыбнулась женщина.

Вот только мне нечем было ответить на ее любезность.

– Я никакая вам не дарайя. Отпустите меня немедленно. Я не рабыня, чтобы меня на цепь сажать.

– Это для твоей безопасности. Вдруг тебя украдут.

– Вот бы кто-нибудь меня «украл» и вернул домой, – перекрутила ее фразу.

Женщина довольно хмыкнула.

– И тебе неинтересно, зачем ты оказалась здесь? – Я промолчала. Мне было любопытно, откуда на моей руке змея, что хотел от меня дахар и как скоро с меня снимут эти цепи. – Называй меня госпожа Ульвира. Я глава дома Медянок, в стенах которого ты сейчас находишься. Это мой помощник – наг Лимек.

Мужчина кивнул в знак приветствия.

– Наг? Почему не дахар? – удивилась я странному обращению.

– Наги не могу принимать человеческий вид. Их не встретишь за стенами Хрустального города, – пояснила Ульвира. – Со временем ты разберёшься во всех тонкостях. – Лимек подполз ко мне и ключом отцепил цепочку от браслета, но само украшение на руке оставил. Я поднялась на ноги. – Следуй за мной, – приказала женщина.

Ульвира вышла из комнаты, а я за ней. Лимек полз последним – видимо, чтобы я не сбежала. Мы оказались в коридоре с богатым и колоритным интерьером и множеством дверей. Дом казался большим, но пустым, словно в нем много лет никто не жил, хоть порядок поддерживался.

Спустившись по лестнице винного цвета, мы оказались в просторной гостиной. Огромный низкий диван с горой маленьких подушек и коротким столиком перед ним. На полках множество разных статуэток. Но главным достоинством этой комнаты была дверь, ведущая прочь из этого дома.

– Даже не думай сбежать. Лимек компенсирует мою медлительность, – догадалась она о моих мыслях.

Ульвира развела межкомнатные двери и прошла внутрь. Здесь не было мебели, это место – с картинами и скульптурами – походило на галерею. На всем накинуты защищающие от пыли полотна.

– Лимек, помоги хромой женщине. – Надзиратель раскрыл портьеры, впуская в комнату солнечный свет. – Есть очень старая легенда. Однажды Серпента, богиня-мать всех змей, собрала своих детей, чтобы раздать им дары…

Все ужи и гадюки собрались в месте, на котором их потомки построят Хрустальный город. Наделенная магической силой, она щедро одаривала подарками. Одним досталась красота, другим сила, третьим способности и таланты. За несколько часов мать раздала все, что у нее было. Довольные дети расползлись по всему миру и позже стали родоначальниками царских династий и рас. Когда она собралась уходить, ей навстречу выползла маленькая змейка. Она была очень слабой и медлительной, поэтому опоздала.

– Мать всех змей, – прошептала она, – неужели ничего не осталось? Я ведь такая маленькая и беззащитная, братья и сестры с легкостью уничтожат меня и моих потомков.

Серпента задумалась – ей не хотелось оставлять ни с чем несчастную дочь.

– Остался у меня один подарок, который сбережет жизнь твоим детям. Женщины твоего рода будут иметь настолько горячую кровь, что ни одни мужчина, носящий чешую, не сможет устоять перед желанием погреться в их объятьях. У них не будет хвоста, но их руки будут отмечены золотой отметкой – Змеицей, чтобы все окружающие знали, кто перед ними. И называться они будут дарайями.

Словам Ульвиры не хотелось верить. Горячая кровь? Греться в моих объятьях? Она подошла к картине и стянула с нее защитную ткань.

– Это фивании, низшая из каст. – Изображение повергло в шок. На нем десятки обнаженных девушек в объятья змееликих. Настолько откровенно, что я тут же покраснела и отвернулась. – На территории Хрустального города много мест, где можно их встретить. Их покупают на рабовладельческих рынках. По доброй воле девушки фиваниями не становятся…

Значит, слухи – правда. Девушек крадут со всех концов империи, чтобы сделать фиваниями для развлечения змееликих.

Ульвира подошла к следующей картине – на ней были девушки в томных позах с полуобнаженными телами. Не было той грязи, которая была на первом полотне, хотя откровенности это не убавило.

– …Картина называется «Шиани». Девушки приходят в дома, такие, как мой, – подчеркнула интонацией последнюю фразу Ульвира, – и им помогают подобрать змееликого, который обеспечит им достойную жизнь…

– Содержанки, – догадалась я.

– Это не только постель, Марианна. Быть шиани – значит получить статус в обществе, стать уважаемой жрицей в храме Серпенты. Это возможность выбраться из нищеты. Не нужно прозябать, например, намывая грязные тарелки за гроши.

– Зато никто не упрекнет, что эти гроши ты заработала нечестным трудом, – парировала в ответ.

Ульвира тяжело вздохнула, но не ответила. На этот раз она остановилась возле статуи и сорвала с нее полотно. Это было самое прекрасное, что я когда-либо видела. Под тканью оказалась девушка из белого мрамора. Тога небрежно спадала с ее плеча, подчеркивая изящную фигуру. Проработка деталей была настолько тонка, что статуя казалась живой. Только отсутствие головы напоминало, что это камень.

– Это статуя последней дарайи.

– Последней? – удивилась я.

– Девушки с золотой отметкой Змеицы рождаются очень редко. Последняя дараяй умерла семь лет назад, и после нее никто не носил этот титул… до тебя.

– И она, как и другие жрицы, служила Серпенте и спала со змееликими за деньги?

– Только с дахарами – сильнейшими из змееликих, – произнесла торжественно, словно это должно было подсластить мою горькую пилюлю.

Зато теперь стало понятно, куда и зачем меня решил забрать дахар – хотел сделать своей любовницей. Странно, чем ему помешала метка Змеицы?

– А чем отличаются шианни от дарайи? Только меткой на руке?

– Дарайи священны. Их берегут как самую большую драгоценность, одаривая самыми роскошными подарками. Они могут сами выбирать себе дахаров, в отличие от шиани, которые находятся в зависимом положении.

– Дахаров? Ни одного, а несколько?

Ульвира замялась, словно решалась, говорить мне или нет.

– Дарайи очень редки, чтобы принадлежать одному мужчине. Обычно у них два-три дахара…

Сердце упало в пятки, мне резко стало не хватать воздуха. Как бы они это ни называли, содержанкой трех мужчин я быть не собираюсь! Нужно срочно придумать, как сбежать отсюда.

– …Марианна, тебе не стоит волноваться из-за этого. Все заботы я, как твой покровитель, возьму на себя. У тебя будет все, о чем ты мечтала. Ты должна радоваться – теперь в твоей жизни началась белая полоса.

– Я никогда не мечтала быть чей-то постельной игрушкой.

***

Дом Медянки действительно пустовал много лет. Ульвира не набирала новых девушек на обучение. Сказала, что ушла на покой, и если бы не зов нашего договора и Змеица на моей руке, она бы и с места не сдвинулась.

Лимек не отходил от меня ни на шаг. Я не представляла, как можно отделаться от его надзора, но не теряла надежды. Когда-то же этот наг должен отдыхать? Пусть только уснет его бдительность, я убегу отсюда со всех ног. Затеряюсь где-нибудь в большом городе и навсегда забуду Хрустальный как страшный сон.

Днем Ульвира ушла по делам, оставив меня с охранником. Я побаивалась его, иногда замечала на себе его животный взгляд. Так на меня смотрел дахар перед тем, как забрать с собой. Чтобы отвлечься, я бродила по дому и нашла огромную библиотеку. Мать научила меня читать, но книги всегда стоили очень дорого, и я не могла себе их позволить. Сейчас же могла утолить читательский голод и отвлечься от внимательных глаз своего тюремщика.

Ближе к обеду дом Медянки наполнили незнакомые женские голоса. Я даже покинула свое уютное гнездышко посмотреть, что происходит. В гостиной Ульвира раздавала указание трем молодым горничным. Они были одеты в черные платье, чепцы и передники. Две из них быстро побежали по поручениям, а одна осталась рядом с хозяйкой – молоденькая, с русыми волосами, собранными в пучок на затылке, и россыпью веснушек по всему лицу.

– Госпожа Марианна, – обратилась ко мне Ульвира, – это твоя камеристка Камлия.

Девушка поклонилась, а я поклонилась в ответ.

– Нет. Марианна. Ты не должна преклонять голову перед слугами, – одернула меня хозяйка дома Медянки. – Ты преклоняешь ее только перед своим мужчиной и только в вашей спальне.

Мои щеки вспыхнули румянцем от ее слов.

– Нельзя быть такой эмоциональной. У тебя все на лице написано, – осудила мое смущение Ульвира.

– Скромность – лучшее украшение женщины.

– Монахинь и ханжей, – отрезала она и обратилась к служанке: – Камлия, растопи для госпожи баню.

Девушка крутнулась и оставила гостиную.

– Марианна, для твоей безопасности не стоит говорить, что ты дарайя. Браслет на руке скрывает настоящую Змеицу, и все видят отметку, которые ставят шианни. Чем меньше людей знают – тем лучше. Нужно как можно дольше продержать тебя в тайне.

– А как же священные и неприкасаемые дарайи? – повторила ее слова с насмешкой.

Ульвира схватила меня за руку, притянула к себе и силой тряхнула:

– Глупая девчонка, – зло прошептала, – если бы не я, тебя бы продали в бордель. А попадись ты на глаза какой-нибудь из нагайн, твое тело болталось бы на дне реки. Только в храме ты получишь защиту. Слушай меня, и я сделаю все, чтобы ты добралась до него живой.

– Уберите руку…

Наши взгляды схлестнулись в дуэли.

– Дура упертая, – она бросила мою руку. – Лимек, отведи Марианну в баню.

Охранник все это время стоял в комнате и наблюдал за нашей перепалкой. Подошел и взял меня за предплечье. Вырвалась из его рук.

– Я сама пойду.

Он ухмыльнулся и жестом указал дорогу. Через заднюю дверь вывел во внутренний двор. Дом был обнесен высоким забором, за которым не было видно улицы. Но по звукам я поняла, что нахожусь в людном месте. Вокруг были слышны звонкие голоса и шум проезжающих карет.

– Поторопись, – подтолкнул меня Лимек по узкой дорожке из гладких камней к одноэтажному зданию, украшенному разноцветной майоликой.

На пороге уже ждала Камлия.

– Проходите, госпожа.

Вместе с горничной вошли в здание, оставив у порога моего тюремщика. В его отсутствии даже воздух был слаще. В предбаннике Камлия помогла мне раздеться и завернуться в полотенце. Хотя я просила ее этого не делать. Непривычно, что мне помогают в таких обыденных вещах.

В парилке была приятная температура. Я расположилась на мраморной скамье, позволяя теплой влаге и ароматам трав обволакивать мое тело.

– Для меня такая честь служить в доме Медянки! Мама рассказывала, что это был один из престижных домов города… – трещала без умолку горничная.

– А разве сейчас он не работает?

– Ульвира ушла на покой, не выбрав преемницы. Много лет дом пустовал. А сегодня мне предложили работу горничной! Я даже не поверила!

– Рада за тебя, Камлия, – бросила, а мысленно добавила: «За себя не радуюсь».

Девушка не заметила моего грустного тона и продолжила болтать:

– Все обзавидуются, если узнаю, где я работаю. Еще и с кем! Сам Лимек у Ульвиры в услужении! Значит, у вас очень богатый покровитель, если вас охраняет главный ассасин города!..

– Кто? – переспросила. Камлия удивленно вздернула брови. – Я жила за пределами Хрустального города. Далеко на севере империи.

– Тогда понятно. Лимек очень известный наемник, он берётся только за самые опасные задания. Говорят, он содержит сразу четырех шаяни.

Камлия продолжала рассказывала о достоинствах нага, а я с каждым мигом понимала, что просто так сбежать не получится. Хитрая лиса Ульвира заранее все просчитала.

После расслабляющей бани я поплавала в бассейне с ароматными маслами. Когда я вышла из воды, меня ждала неприятность – вся моя одежда исчезла. Ульвира приказала Камлии сжечь мои «жалкие тряпки», и исполнительная горничная выполнила указание. Заметив мою досаду, стала меня утешать:

– Не огорчайтесь, госпожа, но ваша одежда больше подходила горничной, чем шаяни. Ульвира передала вам новый комплект. Вот, смотрите! – Камлия развернула сверток из голубой парчи с серебряным набивным рисунком. Даже на самых богатых посетительницах нашего ресторана я не видела ничего подобного. – Правда, красивое? Давайте наденем?

– А что мне остается? – вздохнула. – Не ходить же в полотенце.

Глаза Камлии горели, словно она ребенок, наряжающий красивую куклу. Платье было не единственным подарком. К нему к комплекте шло тончайшее муслиновое белье и сандалии из мягкой телячьей кожи.

– Как же вам идет, госпожа! – рассыпалась в комплементах камеристка.

Взглянула на свое изображение в зеркале – под бесформенными робами я и не замечала, что у меня тонкая талия и высокая грудь. Платье выгодно подало все изгибы фигуры. На плечи спадали спиралями черные волосы.

– А лента для волос не осталась? – понадеялась я на чудо, но зря.

– Только шиани могут позволить себе носить распущенные волосы. Строгие пучки носит прислуга.

Камлия осталась наводить порядок в бане. Ступая как можно тише, я пошла к выходу, наблюдая издалека, как Лимек с интересом рассматривает свой кинжал. Он обернулся, и на его лице было написано удивление вперемешку с восхищением.

– А ты не такая и страшная. Может, кто и позарится за пару медяков, – сказал наг вместо комплимента.

Я молчаливо проигнорировала провокацию. Лимек пополз за мной следом, шурша чешуей.

***

Во сне я видела Ребекку. Пыталась догнать ее, но она ускользала, звала, но голос пропадал. Я проснулась в полупустой комнате, соображая, где кончалось видение и начиналась реальность. Осознание действительности было хуже кошмара.

Вокруг повисла глухая тишина. Подошла к двери и надавила на ручку – она поддалась. В душе загорелся огонек надежды. В коридоре никого не было. Ступая тише мышки, я спустилась по лестнице в гостиную и, не веря своему везению, вышла на улицу.

Дорожка до калитки вела через небольшой фруктовый сад. Над ней свисали ветви со спелыми апельсинами. Я побежала к цели, не обращая ни на что внимания.

Не знаю, откуда Лимек появился передо мной, и я на бегу угодила в его объятья.

– Куда собралась, птичка? – довольно ухмыльнулся, прожигая меня насквозь взглядом.

Дернулась, но меня словно замуровали в камень.

– Отпусти!

Лимек рассмеялся.

– Вот же дурная девка. Кормят, одевают, а ей все не нравится.

– Я и до сегодня голая и голодная не ходила!

– На свободу хочется? А я ведь могу помочь, – его голос прозвучал зловеще, – нужно только о цене договориться.

– Сколько ты хочешь?

Ноги спиралью оплетал змеиный хвост.

– Денег у меня достаточно… Всегда хотелось почувствовать тепло горячей крови дарай. В чем их особенность…

Хотела вырваться, но удалось лишь слегка приподнять ногу. Он с силой схватил меня за подбородок и потянулся к губам за поцелуем. Пальцы больно впились в мою кожу. Кончик хвоста нага коснулся моей лодыжки, и я со всей силы наступила на него. Лимек взвыл от боли, ослабив хватку. Я выскочила, спотыкаясь, через хвост нага. Куда угодно, лишь бы подальше от него.

– Ах ты, дрянь! – зло прошипел змеей. – Я научу тебя уважать господина!

Чешуйчатый схватил меня за грудки, замахнувшись ударить, когда в окне дома загорелся свет. Лимек замер и опустил руку. Раздался звук шагов по лестнице. Ульвира с керосиновым фонарем выскочила во двор.

– Поймал беглянку, – произнесла с облегчением Лимеку, – сама Серпента мне послала такого помощника!

– Поймал. Чуть не сбежала, – зло процедил мой тюремщик.