Читать книгу Башня в огне - Кристоф Водич - Страница 7

***

Перед глазами сияет схема – гигантская виртуальная паутина, сотканная из фактов, логических связей и предположений. Лица переплетаются с местами, улики связаны с выводами экспертов, а между ними – бреши и вопросы. Много вопросов. Неполная паутина, неполная история – только начатая и, кажется, бесконечно далекая от завершения. Так всегда поначалу.

Джим Келлер – паук, он плетет эту паутину. Или не он – паутину за него сплела жизнь, сплел мрак внутри людей, что питается алчностью и высокомерием. Сплели демоны в сердцах и умах, которые дышат жадностью и завистью, насыщаются страхом и порождают страх. А Джим пытается воспроизвести первоначальный рисунок, собирая его по обрывкам и склеивая в голове.

Демоны оставляют следы, и Джим идёт по этим следам. И находит демонов.

Джим повел ладонью, смещая интеллект-карту в сторону. Пальцы разомкнулись – изображение увеличилось. Вторая рука прислонила к голове пустую чашку, еще теплую после кофе – чёрт знает которую за сегодня. Наверное, так много нельзя, но остановиться не получается. Для Джима это и успокоительное, и топливо: выравнивает ход мыслей, меняет краски вокруг. Говорят, переизбыток кофеина может вызвать сонливость. Еще о сердце надо думать. Надо… О многом стоит подумать. Думать вообще полезно хоть иногда.

Келлер приподнял дужку цифровых очков и сместил теплое керамическое донышко к виску. Привычка родом из детства.

За виртуальной схемой видно широкий изогнутый монитор. За ним, словно в тумане, Мерфи уткнулся в экран, согнувшись в три погибели. Напарник, как и Джим, также идет по следу демонов. Такая работа.

На столе блокнот и ручка. Еще одна давняя привычка: делать пометки и выгружать мысли на бумагу. Старомодно, но Джиму помогает. Осмысленные записи, простые рисунки или бессвязный, казалось бы, набор слов, которые в один прекрасный момент превращаются в острые крючки и вытягивают из омута бессознательного ту самую, единственную и недостающую мысль, ярчайшую вспышку, способную изменить ход дела. Почерк корявый, но для Афины это не проблема – всё распознает.

Джим подключился к архивам Ока.

«Где же тебя носило, Хавьер?»

Чем дальше от Белых Зон, тем больше пробелов в отслеживании. Контакт утерян такого-то, затем восстановлен такого-то, снова утерян и вновь восстановлен… Исчезал, появлялся… Случайные события или несовершенство системы?

«Хавьер, дружище, ты знал, как находить слепые зоны Ока?»

Контроль – один из столпов безопасности Белых Зон. В Черных мало камер, они управляются криминалом и лишены аналитических систем, не говоря о разгильдяйстве в большинстве банд. Но и в Белых не всё гладко. Нет совершенных систем – и, наверное, никогда не будет. Плохо это или хорошо? Смотря для кого.

Тотальный контроль дарит безопасность, его отсутствие – свободу. Относительную безопасность и относительную свободу. Но есть примечания мелким шрифтом, где речь идет о крайностях.

Свобода без тормозов с ветерком скатится под горку в беспредел. Без рамок наступит хаос, где конечная остановка – разрушение. Истинная свобода – не отсутствие границ. Это право и возможность осознанного выбора, мужество его сделать и за него отвечать.

Свобода не должна противоречить базовым ценностям, отсюда и парадоксальная связь с контролем – самоконтролем, а не навязанным контролем, основанным на искусственных ценностях в угоду меркантильным интересам.

Но если сдвинуться в противоположную крайность, что получится?

«Смотри на руки».

«Что?»

«Руки… Чьи они? Кто держит в руках власть?»

Одно дело – отсекать преступный элемент, другое – связывать по рукам и ногам тех, кто мешает личным амбициям и представлениям о мире.

Когда жестко подавляется инакомыслие и справедливое несогласие, прутик за прутиком строится клетка. Вырастает тюрьма, внешне незаметная. Всё будто бы замечательно, выглядит разумным, но шагни в сторону – расшибешь нос о невидимые стены.

Красивая мечта о безопасности рушится, когда осознаешь, что система служит личным интересам, а не обществу, защищает от тебя, а не тебя. Элемент репрессивной политики, умело спрятанный за лозунгами о всеобщем благе. Главное, правильно надавить на нужные точки и подготовить общественное мнение, чтобы люди сами проголосовали за такую реальность.

Свобода или безопасность? Вечер дельных вопросов. Людей часто бросает в крайности, а истина зачастую посередине, в продуманном и взвешенном балансе.

Джим откинулся на спинку и размял затекшую шею.

Голосовой интерфейс выключен: Мерфи сидит за соседним столом, бубнеж команд мешает ему сосредоточиться. Не проблема – Джиму разговаривать не хочется. Мысли командуют пальцами, а пальцы не хуже языка говорят Афине, что делать.

«Список мест, где появлялся Хавьер… Выбрать, где больше одного раза… Сгруппировать выдачу… Посмотрим».

Афина понимает быстро и безошибочно. Голос у нее приятный, как у Ариадны, даром что полицейская система. Живой голос, а не синтезированная речь. Мерфи упоминал пару известных фамилий, подаривших голоса виртуальным помощникам, но Джим не запомнил. Популярность не всегда длится долго: она может остаться на долгие годы, пережить поколения, а может закончиться через месяц.

«Контакты Хавьера… Записи разговоров, голосовые и текстовые сообщения… Начать первичный анализ».

Афина параллельным потоком запустила сбор и обработку данных. Вряд ли найдется что-нибудь интересное, раз Хавьер преуспел в конспирации, но чем черт не шутит.

«Интересно, Гонсалес заранее намеревался убить Хейта или решил при встрече? Или всё произошло спонтанно, в состоянии аффекта? Многие убийства не были спланированы изначально…»

Мысли перескочили на убитых Носителей.

Хавьер – маньяк?

Эффектное выражение идей больше в стиле Инициативы – занозы в заднице спецслужб и головной боли Клиники. Ярые борцы за естественное укрепление человека: против железяк в мозгу и за традиционную психотерапию. «Серенити» они не любят.

«Искусственное подавление переживаний и страданий подавляет также адаптационные возможности человека, препятствует его укреплению и развитию. Чем дальше это проникает в общество, тем больше угроз для его существования, для всего человечества. В итоге, рано или поздно, это приведет к гибели. Стоит ли оно того?»

Кто слышал их лидера, Аполлона Грея, тому знакомы подобные высказывания. Идейная основа Инициативы не лишена смысла, а Грею не откажешь в здравомыслии. Всё бы ничего, если бы защитники естественности не перестали ограничиваться пропагандой и мирными акциями.

Так появились радикалы из Новой Инициативы, а вместе с ними – теракты с жертвами среди клиентов Клиники, убийства ключевых сотрудников компании и лояльных политиков. Маятник в очередной раз сильно занесло.

«Те же гребаные крайности».

Инициативой занимаются другие ведомства, но специфика работы Отдела вынуждает лезть в разные сферы криминального мира.

«Джим, тебя ждет уникальная и увлекательная возможность познакомиться с разными сортами дерьма и расширить кругозор. Работа мечты, не так ли?»

А почему, например, Инициативе не разнообразить послания обществу? Может, чья-то самодеятельность, в обход руководства. И чем это не попытка обратить на себя внимание или посеять страх? Получается экстравагантный месседж: «Импланты – зло, а вы все сдохнете». Конец, тупик и точка – естественный итог, который пророчит Грей.

В группировку вступает разный народ, вербовщики могли не углядеть. Хавьеру тоже приписывают тесное знакомство с ними.

«Хавьер, дружище, ты ведь не влез в это? Скажи, что ты просто убил Хейта на почве личного конфликта! Что? А, ну да… Уже не скажешь».

Блоки данных плывут перед Джимом, глаза прыгают по ним, как по кочкам среди болота, в поиске ответов или хотя бы правильных вопросов.

В глубине сознания вспыхнула сигнальная лампочка.

«А хочешь отличный вопрос, Джимми?»

«Ну?»

«Что, если опустить убийц-психопатов и радикалов-фанатиков? Что, если это… инсценировка? Спектакль. Чтобы мы глядели в одну сторону, пока вечеринка проходит в другой».

«Допустим… и что? Кому и зачем это нужно? Жертвы – простые люди, неприметные, одинокие, которых мало кто хватится».

«Подумай, Джимми».

Лампочка стала ярче.

Неприметные люди… Не отягощенные прочными социальными связями, а значит, если их тихо убрать, кроме арендодателя, никто горевать не станет. И совать нос куда не нужно тоже не станет.

Тогда неверно выбран способ убийства. Если бы жертв нашли в подворотне с проломленной черепушкой и без денег, не поднялся бы шум. В Черных Зонах пропадают бесследно, никто и бровью не ведет. Но когда место преступления похоже на вакханалию психа с ножом – по-тихому не получится.

Джим прикрыл глаза и потёр переносицу. Не вяжется, не складывается картинка. Мало данных. И Око подвело. Око… Глобальная система наблюдения: неспящая армия камер, дронов и спутников, почти совершенные алгоритмы распознавания и поиска. Глаза и уши Города.

Скрыться на короткое время – не проблема. Капюшоны и маски законом не запрещены. Но чтобы долго играть с Оком в кошки-мышки, нужны знания, техника и деньги. Неприлично много денег. Для обычного маньяка или фанатика такой вариант не подойдет. Можно сломать систему, купить нужных людей, но в каждом случае нужны серьезные средства или связи в самых верхах. Еще можно безвылазно сидеть дома, так хоть год скрывайся, но для заточения нужны веские причины.

«Ненадежные системы…»

Вновь лампочка.

Что, если у выборочной слепоты Ока есть закономерность? В том, когда люди выпадают из поля зрения, не меньше смысла, чем в записях. Как на приеме у психоаналитика: важно не только, что говорит клиент, но и о чем он молчит.

Значит, стоит посмотреть на жертв именно с этой стороны и еще раз поискать связи между ними – на других уровнях, под другими углами. Что-то их объединяет.

Джим поправил очки и подтянул блокнот. Накатила волна профессионального возбуждения, будто хищник учуял запах крови: еще недостаточно отчетливо, чтобы взять точное направление, но достаточно, чтобы понять – добыча рядом.

Не каждая дорога ведет прямо к цели, но она может привести к нужному съезду.

«Афина, нужна твоя помощь».

Человек умирает, но оставляет след. Чем больше систем его окружает – социокультурных или технологических – и в чем большее их число он вовлечен, тем четче следы. А раз есть следы, значит, по ним можно воспроизвести картину событий. Вопрос в том, какой следопыт берется за дело.

Пора вернуться к паутине.