Читать книгу Империя тишины - Кристофер Руоккио - Страница 18

Наконец наступил последний день перед моим отлетом, осенивший солнечным серебром черно-зеленые окрестности дворца. Небо над головой было цвета бурного штормового моря, но в то же время ясное как никогда. Мне это казалось неправильным – гроза, с которой мы столкнулись, покидая Мейдуа, подошла бы к такому случаю куда лучше. Предполагалось, что следующим утром я сяду в шаттл, который перевезет меня на торговый корабль «Дальноход», отправляющийся в неспешный круговой рейс по внутреннему пространству Империи, чтобы со временем доставить меня к месту изгнания – Колледжу Лорика на Веспераде. Предполагалось. Но я знал из надежного источника, что исчезну из дворца накануне ночью и прибуду в островной город Карч, посреди моря Аполлона к востоку от Обители Дьявола, чтобы встретиться там с таинственным знакомым матери.

Стараясь выглядеть как можно легкомысленней, я стоял возле посадочной полосы, ожидая прибытия отцовского шаттла – орбитального транспорта, который должен был завтра отвезти меня на встречу с «Дальноходом» и моей судьбой. Посланцы Обители Дьявола прилетели попрощаться со мной, и правила приличия требовали, чтобы я лично поприветствовал их. Криспин отправился со мной – то ли от нечего делать, то ли из искреннего интереса, трудно сказать наверняка. Поразительно, но он молчал уже несколько минут, предоставив мне возможность привести в порядок спутанные мысли. Я думал об искусстве медитации схоластов, о состоянии апатеи. Мне хотелось получить как можно более ясную картину этого момента, запечатлеть в памяти каждую деталь.

«Фокус расплывается и затемняется, – любил повторять Гибсон. – Ты должен охватить все в целостности, не сосредотачиваясь на подробностях. Это важное умение и для правителя, и для художника».

К горлу подкатил комок, пока я стоял вместе с братом и наблюдал за подлетом шаттла. Сначала появилось расплывчатое пятно, на самом пределе моего зрения, очертаниями напоминавшее птицу, копьем падающую с неба. Затем птичий силуэт вырос и превратился в драконий, принеся с собой яростный металлический визг, раздирающий небо в клочья. Низкий, громовой грохот сменился скрежетом сотен клинков, затачиваемых о небесную твердь. Корабль петлял в полете, с каждым поворотом сбрасывая излишек скорости, точно так же как тот шаттл, на котором прилетели мы сами.

– Хорошо бы мне тоже разрешили слетать, – сказал Криспин. – Я никогда еще не был на орбите.

Ничего не ответив, я прикрыл глаза рукой и разглядел струю пламени из тормозного двигателя спешившего к нам шаттла. Вокруг посадочной полосы суетились техники в ливреях дома Кефалосов, подготавливая все необходимое к приему корабля. Тридцать имперских легионеров в безупречно сверкающих белых доспехах, безликие и безглазые в своих закрытых шлемах, приняли строевую стойку с ружьями в руках вместе с теми гоплитами, что сопровождали нас при отлете из Мейдуа.

Шаттл развернулся на вектор подхода. Направленные вверх сопла системы ориентации помогали гасящему полю снижать скорость. Корабль больше напоминал лезвие ножа, чем того стервятника, что примчал сюда нас с Криспином. Корпус из черного адаманта, длиной в двадцать метров, соединенный с титановым шасси, способен был выдержать попадание микрометеорита даже без помощи установленных на носу и на корме защитных излучателей, чьи выгнутые параболические зеркала сверкали на солнце, подобно ртути.

Нижняя часть обшивки все еще была раскалена от трения в плотных слоях атмосферы, когда шаттл сел на посадочную полосу, весь укутанный клубами дыма, словно жуткий дракон. Подбежавшие техники принялись охлаждать металл, распыляя аэрозоль, и вся громадина зашипела, как змеиный выводок. Опустился трап, и в какое-то ужасное мгновение мне показалось, что я вижу широкоплечую фигуру отца, тяжело ступающего по ступенькам, а значит, все пропало и тщательно разработанный матерью план вместе с самопожертвованием Гибсона – и припрятанными мной деньгами – окажется бесполезен.

Но это был всего лишь Тор Алкуин с бритой головой и смуглой кожей, его длинная мантия развевалась за плечами, словно флаг посольства. Сэр Робан, почти такой же смуглый, спустился следом за ним, без доспехов, одетый в полупарадный черный камзол. Меч из высшей материи свободно свисал с его пояса-щита. Гости моей прощальной вечеринки. Последними спустились трое мелких чиновников в сопровождении старшего пилота… и Киры. Лейтенант казалась лишней в этой компании, будучи лет на десять, а то и пятнадцать моложе всех остальных. Мне оставалось лишь удивляться этому несчастливому совпадению, в результате которого из всей команды пилотов для этого полета выбрали именно ее. Я почти поверил в то, что бог существует и что он ненавидит меня.

Молодой схоласт и чиновники низко поклонились. Робан отсалютовал, прижав кулак к груди, офицеры последовали его примеру.

– Это большая честь для меня, лорд Адриан, – елейным тоном проговорил Алкуин, – сопровождать вас в вашем отлете с Делоса.

Я наклонил голову и бросил быстрый взгляд на Киру, стоявшую позади всех, но сразу отвернулся, моля небеса о том, чтобы не покраснеть.

Воодушевленный планом матери и отсутствием отца, я ответил:

– Для меня было бы еще большей честью, советник, если бы к нам присоединился Гибсон.

Если я и ожидал от схоласта какой-то реакции, то был разочарован. Темное лицо Алкуина осталось таким же бесстрастным, а глаза – спокойными и тусклыми, как агаты. Другие гости выдали свое состояние, беспокойно переминаясь с ноги на ногу. Тлеющие в глубине моей души угли разгорелись в пламя гнева на этого человека, – эту живую счетную машину, – который вообще ничего не почувствовал, когда с его собратом так жестоко обошелся тот, кому они оба верно служили. Алкуин должен был знать об этой истории, должен был понимать, что с Гибсоном поступили несправедливо.

Но его это не взволновало – не могло взволновать. Смятение было для него чуждым понятием, таким же инородным, как сьельсины с их похожими на муравейники кораблями-мирами. Как расы колонов, порабощенных на своих родных планетах. Или даже как темные боги, чей тихий шепот слышится по ночам.

Он лишь произнес:

– Предательство Гибсона крайне огорчило всех нас.

– Адриан! – воскликнул Робан, шагнув вперед и протянув мне ладонь. – Рад повидаться перед вашим отлетом.

Хотя я пожал ему руку, мое внимание все еще было сосредоточено на Торе Алкуине.

– Робан, я тоже рад вас видеть.

Я замолчал и перевел взгляд со схоласта на грубоватое лицо рыцаря-ликтора с его широким носом и глубоко посаженными глазами под тяжело нависшими уступами бровей.

Ощутив неожиданную неловкость, я все же продолжил:

– Позвольте поблагодарить вас более… подобающим образом за спасение моей жизни. И за все остальное.

Я вспомнил о Кире и вытянул шею, чтобы разглядеть ее за спинами трех чиновников в одинаковой форменной одежде.

– И вас, лейтенант. Спасибо вам, – добавил я.

Кира поклонилась, а Робан хлопнул меня по плечу:

– Значит, еще одно последнее путешествие вместе. Вы уже собрали вещи?

Одарив ликтора улыбкой, которая, боюсь, не соответствовала выражению моих глаз, я ответил:

– Да, конечно.

– Пусть это не совсем то будущее, какого вы желали для себя, молодой мастер, – произнес Алкуин сухим, как опавшие листья, голосом, – но ваше высокое положение в Капелле послужит еще большему величию дома Марло. Это позволит…

К моему изумлению, Криспин оборвал его:

– Ему не нужны речи. Он сам все знает.

Алкуин сконфуженно умолк, склонив голову.

Желая сгладить ситуацию, я сказал:

– Мне ясно, насколько это необходимо.

Убрав с лица все эмоции, я посмотрел на схоласта – старшего советника отца – почти таким же пустым взглядом, какой был у него самого. Но мое спокойствие было только внешним – как слой льда над бурлящей водой. Алкуин застыл. Крик боли, срывавшийся с губ Гибсона, когда плеть жалила его тело, отдавался у меня в ушах, унося все дальше от встречи на посадочной полосе. Мне необходимо было остаться в одиночестве.

– Конечно, молодой мастер. – Тор Алкуин низко поклонился и спрятал руки в свободные рукава мантии. – Простите меня.

– Вам не за что просить прощения, – холодно ответил я.

Мне нужно было разгадать еще одну тайну. Я посмотрел на Киру, и кровь мгновенно прихлынула к моему лицу.

– Не ожидал увидеть вас здесь, лейтенант.

«Как это могло случиться?» – хотел спросить я, хотел пошутить, чтобы как-то спасти положение, загладить свою ошибку.

Девушка отвела взгляд и наклонила голову, короткий козырек фуражки пилота заслонил ее глаза.

– Я получила персональный вызов.

Кровь отхлынула от моего лица.

– Да? От кого?

Кира вздернула подбородок, и в глазах ее теперь не было того страха, который я предполагал увидеть, только что-то колючее и твердое.

– От вас.

«Лгунья», – подумал я, улыбаясь ей.

Мы оба разыгрывали сценку. Я прочел это по ее лицу, по тому, как она спокойно выдержала мой взгляд, чего прежде с ней не бывало. Мне часто приходилось видеть лжецов, поступающих подобным образом: они внимательно наблюдали за своей жертвой, ловя момент, когда та наконец поверит.

Понимая, что на нас смотрят посторонние, я поспешил сказать:

– Ах да, конечно, совсем из головы вылетело! Я хотел бы поговорить с вами наедине, когда выдастся подходящий момент.

В глубине души я был ужасно недоволен. Творилось что-то странное, о чем я даже не догадывался. Я знал, что должна прилететь делегация, но мне все равно не нравилось, что придется выбираться из дворца Аспиды – как бы мать ни намеревалась это осуществить – под носом у Робана и Тора Алкуина.

– А где леди Кефалос-Марло? – спросил Алкуин, делая короткий шаг вперед.

Криспин подошел к советнику, обернулся и махнул рукой в направлении купола дворца, возвышавшегося на холмах над нами:

– Нам туда, идем.