Читать книгу Дуры ведут расследование, или Отсутствие логики – не проблема - Ксения Эшли - Страница 6

Он не так глуп, как кажется, – он глупее.

Пьер Данинос

Пейджи, накинув капюшон черного болоньевого плаща, вошла в задымленное помещение одного из спорт-баров Далласа. Из-за клубов дыма, заполнявших широкий зал, видимость была плохая. На улице было жарко, даже таким поздним вечером, а в баре так, вообще, не продохнуть, но девушка целенаправленно, отправляясь в соседний город навстречу, прихватила с собой длинный плащ, скрывавший ее с головой. Несмотря на то, что в таком гнилом заведении, да еще и в Далласе, вероятность того, что она могла быть кем-то узнанной, была мизерной, Пейджи не хотела рисковать.

Внутри был стойкий запах алкоголя, смешанный с мужским потом. Девушка поморщилась, но назад не отступила. Ей надо быть мужественной. Одна встреча, повторяла она себе, всего одна, и она будет свободна.

Аккуратно пройдя мимо барной стойки и, стараясь не задеть посетителей, сидевших за столиками, девушка пробралась в самую глубь помещения и заняла крайний столик у стены. Тот, кого она ждала, еще не появился, и Пейджи заметно нервничала.

От нечего делать она стала внимательно рассматривать бар. Это было одно из тех многих мест, которыми был заполнен Техас, и которое она принципиально не посещала. Старые обшарпанные столы и стулья, на ее столике, например, вообще, была дыра, заклеенная липкой лентой, грязный пол, стены, обклеенные фотографиями звезд спорта разных лет, в углу у потолка висел допотопный плазменный телевизор, на котором шла трансляция одной из игр национальной футбольной лиги. Контингент заведения был соответствующий. Грязные, потные мужланы с трехнедельными щетинами, носящие шляпы-стетсоны, дабы причислить себя к клану ковбоев, которые сосали пиво из бутылок, рыгали и орали, когда очередной ресивер на экране телевизора ловил мяч.

– Чё будете заказывать? – Голос официантки вернул задумавшуюся девушку к реальности.

Пейджи подняла голову. Перед ней стояла размалеванная девица не старше двадцати лет с конским хвостом на макушке, в потертой джинсовой юбке и спортивном топике, держа в руках блокнот и ручку и жевав жвачку. Пейджи замялась, ей совсем не улыбалось принимать пищу в этом заведении.

– Мне…эээ…кофе.

– Кофе? – Официантка смотрела на нее как на умалишенную.

– Да, – кивнула девушка. – Без сливок и сахара.

Девчонка окинула ее странным взглядом и удалилась.

– Пейджи! Дорогая! – Громкий крик через весь зал заставил ее подпрыгнуть на месте.

У дверей бара стоял приземистый мужчина средних лет в клетчатой рубахе и черных джинсах и махал рукой. Несколько человек за столиками обернулись и посмотрели в ее сторону. Пейджи чуть не умерла на месте. Мало того что этот мерзавец заставил ее встретиться с ним в этом омерзительном месте, так еще и привлекает к ним всеобщее внимание. Ей хотелось сквозь землю провалиться.

Тем временем мерзкий тип прошлепал мимо столов, периодически здороваясь с посетителями, а затем кивнул все той же официантке.

– Эй, Холли Грейс, детка, принеси-ка мне пару бутылочек "Орегона", жареной картошки и порцию крабового салата. Знаю, Берни его отменно готовит.

Официантка одарила его приветливой улыбкой, и Пейджи стало ясно, что этот человек – завсегдатай таких вот мест. Почему она не удивлена? Мужчина подошел к ней, расплылся в улыбке от уха до уха и плюхнулся на соседний стул.

– Фу, Пейджи, милая, ну и упарился я сегодня. Нам простым смертным приходится вкалывать как ломовым лошадям. – Он сделал акцент на словах " простым смертным" и хитро посмотрел на девушку, словно она была не кем иным, как небожителем. – Надеюсь, ты простишь меня за небольшую задержку?

Он протянул руку, видимо, чтобы коснуться ее, но Пейджи отпрянула назад и уперлась головой в стену. Меньше всего ей хотелось физически контактировать с этим типом. Мужчина ухмыльнулся, понимая ее реакцию. Девушка посмотрела в эти зеленые глаза, которые точь-в-точь были как у нее, и по телу пробежали мурашки. Наверное, по молодости он был невероятно красив, но сейчас растерял весь былой шарм. Годы беспробудного пьянства и расточительства, проседания за карточным столом отразились на его мужественном лице, которое вдоль и поперек было исполосовано морщинами. Редкая шевелюра на голове, да потемневшая золотая серьга в ухе, – вот то немногое, что осталось от бывшего повесы и кутилы Боба Кеслера.

На секунду Пейджи даже стало его жалко, но это внезапное чувство быстро испарилось. Подошла официантка и поставила на стол их заказ. Не говоря ни слова, Кеслер быстро принялся уминать картошку и салат, запивая все это дело большими глотками пива. А девушка хмуро поглядела в свою чашку кофе и отодвинула ее в сторону. Ей хотелось срочно перейти к делу, но она знала – такого человека, как Боб, нельзя торопить. Иначе все могло пойти не так. Ей следует быть осторожной.

– Прости, детка, – словно прочитав ее мысли, ответил мужчина с полным ртом и хрюкнул, – но как-то не удалось сегодня перекусить. Вот и не сдержался. А ты почему себе ничего не заказала? Сидишь на диете?

Он хохотнул.

– Ох, уж эти женщины!

Ей захотелось выплеснуть ему в лицо горячий кофе, но все, что она смогла сделать – это схватить в руки салфетку и начать нервно ее теребить.

– Мистер Кеслер, – неуверенно начала Пейджи, желая положить конец этому фарсу.

– Ну, что ты детка! К чему такой официоз? Мистер Кеслер! Зови меня папочка. Мы же не чужие люди.

Девушке понадобилось недюжее терпение, чтобы сейчас не вскочить с места и выбежать вон. Какая ирония. Этот опустившийся человек, сидевший напротив и набивавший свой желудок холестерином, является ее биологическим отцом. Пейджи откровенно не понимала, что ее мать, скромная образованная женщина, когда-то могла найти в этом недоросле? Хоть теперь она ей этого уже никогда не объяснит. Трэйси Спаркс скончалась, когда Пейджи едва исполнилось девятнадцать.

Тем временем Боб, прикончив еду и выпивку, смачно рыгнул и шмыгнул носом. Похлопав себя по округлому животу, он откинулся на спинку кресла и внимательно посмотрел на дочь.

– На голодный желудок трудно вести беседу. Но сейчас я полностью в твоем распоряжении.

Девушка судорожно вздохнула и потянулась рукой к своей сумочке. Ни о какой беседе не шла речь, они оба понимали, зачем Пейджи пришла сюда. Будь ее воля, она никогда не стала бы встречаться с человеком, бросившим ее мать еще до рождения собственного ребенка. Трэйси никогда не рассказывала дочери об отце, а когда маленькая девочка все же интересовалась, отвечала, что ей не следует этого знать. И теперь девушка понимала почему.

– Ты принесла? – поторопил ее Кеслер, видя, что дочь из-за нервов не может справиться с замком.

Пейджи удалось расстегнуть сумку, она достала из нее пухлый конверт и протянула мужчине. Нисколько не стесняясь, он взял его в руки, открыл и, прищурив один глаз, стал медленно пересчитывать купюры, лежавшие там.

– Пейдж, беби, здесь только половина.

Мужчина недовольно уставился на нее.

– Это все, что мне удалось собрать за столь короткий срок.

– Это не оправдание, детка. Мне требуется гораздо больше, и ты обязана помочь своему отцу.

– Я ничем вам не обязана, – процедила сквозь зубы Пейджи и тут же испугалась своей реакции. Этот человек держит ее в кулаке, и следует правильно подбирать слова.

Но было уже поздно. Боб прищурился, и по его лицу растеклась едкая улыбка.

– Детка, ты, наверное, забыла, что разговариваешь с собственным отцом. Если твоя мать не научила тебя, как правильно общаться со старшими, это ее большое упущение, и я не обязан из-за этого страдать.

Пейджи вся сжалась в комочек, чтобы не вцепиться ему в лицо и расцарапать эту подлую рожу. Но ей надо быть стойкой. Она глубоко вздохнула. Кеслер, похоже, заметил ее реакцию на него, и она его очень забавляла.

– Ну, так как? – спросил он с хищной улыбкой на губах. – Когда я получу оставшуюся часть моих денег?

Моих денег! Человек, который ни цента не потратил на ее воспитание, теперь считает, что ее средства принадлежат ему.

– Мистер Кеслер, – Пейджи постаралась, чтобы ее голос звучал, как можно, мягче, хотя гнев, раздирающий изнутри, вот-вот грозил вырваться наружу. – Дело в том, что сейчас мои дела идут не очень хорошо, и мне крайне трудно…

– Вот именно, – перебил ее мужчина, – что не очень хорошо, а могут идти совсем плохо, если кто-то в твоем милом городке узнает тайну твоего рождения.

Девушка похолодела. Чувство глубочайшего презрения к человеку, породившему ее и невероятного стыда к себе, что теперь ей придется умолять того, кто даже ни разу в жизни не поинтересовался ее о здоровье, словно Пейджи и не существовало вовсе, раздирали ее на части.

– Видишь ли, детка, – Боб, видимо, решил подсластить пилюлю, – я совсем не хочу на тебя давить, но те ребята, которым я задолжал кругленькую сумму, не любят ждать. Мое время вот-вот иссякнет, но ты же не хочешь, чтобы с твоим любимым папочкой что-нибудь случилось?

Пейджи оставила этот вопрос без ответа. Когда в его кошельке еще водись какие-то деньжата, ее «любимый папочка» тратил их на женщин и выпивку или разбазаривал в казино. Но, когда старому козлу стало совсем худо, тот вдруг вспомнил, что у него имеется взрослая дочь, которая, кстати, довольно успешна. И вот он здесь.

– Я вовсе не собирался тебя шантажировать, милая. – Подлец глумился над ней. – Но так уж сложились обстоятельства. Нам, простым работягам, крайне сложно отыскать такие деньги, в отличие от вас, образованной интеллигенции.

Он выплюнул последние слова.

– Я достану оставшуюся половину, – еле выдавила из себя девушка. – Я лишь прошу об отсрочке.

– Ну, не знаю, – Боб вынул зубочистку и поковырялся ей во рту. – Это зависит не от меня. Хотя…так уж и быть, я дам тебе время до конца месяца. Сейчас тебе повезло, папочка сегодня добрый.

Руки девушки сжались в кулаки.

– Но не забывай, я не всегда буду таким. А сейчас, увы, я должен тебя оставить, в отличие от некоторых мне нужно вкалывать, чтобы заработать себе на жизнь.

Схватив пачку денег со стола, он закинул ее себе в карман и поднялся.

– И да, Пейдж, беби, заплати за мой заказ, я сегодня не при деньжатах.

Он хитро похлопал себя по оттопыренному карману, подмигнул ей и направился к выходу, предварительно успев попрощаться со своими друзьями и хлопнуть Холли Грейс по ее плоскому заду.

Пейджи казалось, словно ее изнасиловали. Она не могла встать с места, ноги ее не держали. Машинально она рассчиталась с подошедшей к ней официанткой, но так и не покинула свой столик. Она продолжала блуждать в своих мыслях, пока дикий рев посетителей бара, из-за того, что их матч временно приостановили, не вернул ее в чувства.

– Мы прерываем трансляцию из-за срочных новостей.

Девушка тупо уставилась в экран телевизора, но через секунду в ее глазах появилась осознанность.

В это самое время Эйприл возвращалась домой от своей матери, которая опять устроила ей смотрины жениха. На этот раз ухажер напоминал папайю и вонял табаком так, что в маленькой гостиной дома миссис О’Хара стало невозможно дышать.

Девушка подняла с крыльца валявшуюся с утра газету с распухшими страницами от дневного дождя и уже хотела сунуть ее себе подмышку, когда статья на первой полосе привлекла ее внимание.

Сара сложила грязные вещи в стиральную машинку и выбрала режим стирки. Затем поднялась из подвала на первый этаж своего дома и подошла к радиоприемнику. Сейчас как раз должна была начаться ее любимая вечерняя программа «Как мы познакомились». Девушка иногда позволяла себе такие вот романтические моменты в жизни. Тайком от своих подруг она слушала реальные любовные истории жителей Техаса на местном радио о том, как он и она встретили друг друга. Ведущий уже проговорил телефонный номер студии для звонков радиослушателей, когда вдруг прервался на то, чтобы сообщить последние новости, поступившие ему. Услышав их, Сара чуть не подпрыгнула на месте.

– О, Боже.

– Боже.

– Боже.

– Это просто ужас!

Сара плюхнулась на фиолетовый пуфик возле кушетки, на которой возлежал Джамбо, и обхватила голову руками.

– Я до сих пор поверить не могу. Словно это какой-то дурной сон.

Было утро воскресенья, и по графику девушки должны были собраться в доме Сары, но та устроила вчера небольшой ремонт и покрасила кухню. Запах краски еще не выветрился, поэтому «заседание» пришлось устроить снова в доме Эйприл. А так как на повестке дня была последняя шокирующая новость, желание тянуть чай ни у кого не было. Хозяйка дома достала из холодильника упаковку светлого пива и, вынимая по бутылочке, делилась с подругами. Все были весьма напряжены и хотели выпустить пар.

– Джейк Коннор! У меня в голове не укладывается.

У всех не укладывалось. Ужасная весть о том, что лучшего человека в Фредериктауне, полицейского со стажем, доброго малого Джейка Коннора арестовали за убийство Нормы Брукс, потрясла всех жителей городка. Ни один здравомыслящий человек, коих в городе было большинство, не мог поверить этому. Чтобы такой хороший парень вдруг ни с того ни с сего слетел с катушек, пошел и пришлепнул старую, пусть даже, ведьму, было абсолютным нонсенсом.

Джейк с юных лет был просто идеален. Им гордился весь городок. Он был прекрасен изнутри и снаружи. Высокий, статный, с самыми синими, как воды Карибского моря глазами, красавчик имел темные, чуть вьющиеся волосы и голливудскую улыбку. Он был старше трех подруг на два года, и, естественно, вся школа, в том числе и они, были в него влюблены. Капитан школьной футбольной команды, отличник и настоящий герой, он славился тем, что помогал всем и каждому и никогда не отказывал в просьбе. Это был тот парень, что переводил старушек через дорогу, носил тяжелые портфели одноклассниц, а после уроков торчал весь день в гараже отца, помогая чинить машину.

И когда он стал старше, то нисколько не изменился. Окончив полицейскую академию в Далласе, он вернулся в Фредериктаун, где в поте лица трудился в местном полицейском участке и дослужился до звания капитана. На него всегда можно было положиться. Джейка легко можно позвать к себе домой, если у тебя протек кран, и попросить его починить или заменить лампочку в подвале или обратиться похлопотать за кого-нибудь или…да по любому вопросу. Он всегда был безотказным парнем. Даже к задержанным он относился с уважением.

Поэтому, когда новость о его аресте разлетелась в округе, никто не поверил в случившееся. Согласно протоколу, составленному против Джейка, он, якобы сильно повздорив с ведьмой Брукс, явился к ней в загородную резиденцию и пустил пулю в лоб старухе. После чего спокойно скрылся с места преступления.

Не удивительно, что его задержала та самая комиссия, что была создана в другом городе по поимке преступника, так как никто в Фредериктауне не додумался обвинить во всем Джейка. Но факты – упрямая вещь. Преступление совершено из табельного оружия Коннора, в котором, как оказалось, не хватало одной пули, которая и сидела во лбу Нормы. Да и Джейку было за что иметь зуб на эту старуху. Ведьма Брукс могла отыскать «уголок в сердце» любого жителя города.

Ахиллесовой пятой Коннора была его жена Люси. Никого не удивил тот факт, что парень нашел себе суженую вне родного городка. Так как все женщины Фредериктауна сохли по нему когда-то, этот идеальный мужчина не мог обидеть их всех, остановив выбор на одной. Он познакомился с Люси во время учебы в академии, и вернулся в свой город уже женатым. Вскоре пара обзавелась двумя прекрасными ребятишками: малышкой Элли и карапузом Стю.

И все бы ничего, но у милой Люси водился один грешок (по крайней мере, так считала вездесущая хозяйка города). Девушка была наполовину японкой. Люси (в девичестве Такахаси) была дочерью американки и японца и невероятно красивой метиской. А вот ведьма Брукс ко всем прочим «добродетелям» была редкостной расисткой и не выносила всех, кто отличался другим цветом кожи или разрезом глаз. Стоит ли говорить, что афроамериканцам в Фредериктауне жилось непросто. Их запрещалось брать на высокие должности, они не имели определенных городских льгот, да и, вообще, Норма делала все возможное, чтобы сократить численность цветных жителей городка. Даже Эйприл постоянно ощущала на себе давление за то, что продавцом ее книжного магазина являлась афроамериканка Ванесса.

А про милую Люси даже не стоило упоминать. Ей не светила здесь должность в полицейском участке, хотя государственный орган находился под управлением мэра города, зловредная старуха имела рычаги давление и на последнего. Но девушку это не смущало, она готова была мириться с нападками Нормы, лишь бы быть рядом с возлюбленным. И пока она находилась в декретном отпуске, все было прекрасно. Но пришло время, выходить на работу (Люси жаждала этого), ей было везде отказано. Молодая женщина с блестящими способностями имела возможность получить должность в городском управлении в совете образования, пока ведьма Брукс не вмешалась в это.

И тут Джейка прорвало. Человек, который никогда ни на кого не повышал голос, даже на самых замшелых пройдох, взвился не на шутку и разругался со старухой прямо посреди улицы в самом центре города. Свидетелями этого скандала стали десятки жителей. В аккурат незадолго до того, когда ее прикончили. Это и стало отправной точкой в расследовании.

И теперь славный полицейский Джейк Коннор пребывал в собственном участке по ту сторону решетки, в камере с пьяницами и дебоширами.

– Нет! – громко вскрикнула Сара и вскочила со своего места. – Здесь надо что-то решать!

– Каким образом? – Пейджи откупорила бутылку и выпила прямо из горла. У нее не было никого желания соблюдать этикет и просить у Эйприл стакан.

Девушка окинула подругу странным взглядом. Она впервые видела Пейджи такой удрученной. Она выглядела так, словно не спала ночами, и что-то гложило ее изнутри. Неужели арест Джейка так на нее повлиял? Конечно, они все расстроены, но все же…

– Полиция сама во всем разберется.

Как бы строгие слова Пейджи ни ранили Эйприл, она знала, что подруга была права. А вот Сара была совершенно с ней не согласна.

– Они уже разобрались. Джейк за решеткой!

– Значит, будем надеться, что суд присяжных окажется умнее.

– Да о чем ты толкуешь? Все улики говорят против него. Если Джейка будут судить в Далласе, а это произойдет именно так, ему не избежать тюрьмы. Люди, живущие там, понятия не имеют, какой хороший он человек, и быстро заключат его за решетку. Так же как сделала эта «славная» комиссия. Мол, факты налицо и валите вы все!

– А факты действительно налицо, – повторила Эйприл и села на кушетку у стены. – Как это могло случиться?

Джамбо не изъявил желания приблизиться к новой хозяйке и потереться о ее бедро, как это делают другие кошки. Он хоть и жил теперь в ее доме, вел себя довольно настороженно, видимо, ожидая очередного предательства и стараясь особо не привыкать к тому, кто его потчует.

– Откормленный самец, – произнесла Пейджи, разглядывая кота.

Тот, не поднимая головы, открыл один глаз и окинул девушку быстрым взглядом с ног до головы, как это обычно делают мужчины на улице, и снова закрыл его. Наглец!

– О чем ты думаешь? – взвилась Сара. – Надо срочно решать, как мы поможем Джейку.

– Прости Сара, но Пейдж права, – произнесла Эйприл, – единственное, чем мы можем ему помочь – это нашими молитвами. Предлагаю пойти сейчас в церковь и поставить за него свечу.

– Да вы что, спятили обе?! – закричала девушка. – Неужели непонятно, что его подставили? Кто-то воспользовался оружием Джейка, чтобы убить миссис Брукс. Необходимо узнать, кто это сделал, и засадить гада за решетку.

– И как ты себе это представляешь? Мы не детективы, Сара!

– Да, Пейдж, мы три ответственные женщины, которые не могут позволить свершиться несправедливости. – Она вышла в середину зала и поставила руки по бокам. – Задумайтесь, девочки, в нашем городе сейчас по улицам ходит настоящий убийца, который, между прочим, может быть очень опасен, а невиновный человек в итоге сядет в тюрьму. От местной полиции помощи не дождешься, если они позволили схватить Джейка, от них мало толку. Нужно самим во всем разобраться и найти виновного.

Повисло напряженное молчание. Девушки задумались. Взвесив все, каждая из них решила, что в словах подруги есть доля правды, но как осуществить то, что она предлагает?

– Необходимо начать собственное расследование, – прервала молчание Сара, – и довести его до конца, а иначе ни одна из нас не сможет больше спать спокойно. И для начала стоит выяснить, кому была выгодна смерть миссис Брукс.

– Ясно дело, ее главному наследнику…как его там…медиамагнату, – ответила Пейджи.

– Джерри Николсону, – добавила Эйприл.

– Точно, – кивнула Сара, – с него и начнем. Насколько мне известно, он уже перебрался в Фредериктаун и поселился в доме миссис Брукс. Предлагаю, установить за ним слежку в течение дня, может быть, что-нибудь да выясним.

– Справедливо, – согласилась Пейджи.

– И этим займешься ты, Эйп.

– Что? – девушка даже подпрыгнула на месте. – Почему я?

– Потому что из нас троих только ты имеешь свободный график работы и всегда можешь находиться днем дома, – парировала Пейджи.

– Как и ты!

На лицо девушки набежала тень, и Эйприл не поняла, чем вызвана такая реакция подруги.

– Да, возможно, сейчас у меня не так много…клиентов. Но они не записываются ко мне на определенное время, а приходят тогда, когда им вздумается. Поэтому мне часами приходится просиживать в офисе, а ты всегда можешь положиться на свою Ванессу.

Это было так, но Эйприл не понравилось, что ее приперли к стенке. Она перевела взгляд на старую газету, лежавшую возле кушетки, на которой было изображено лицо Джерри Николсона на обложке, и которую она почему-то до сих пор не выкинула. Девушка взглянула в эти, ставшие уже знакомыми, дымчато-серые глаза, и по ее телу снова пробежал холодок, как всякий раз, когда она глядела на фото этого мужчины. Почему-то ей совсем не прельщало задание следить за этим типом.