Читать книгу Дуры ведут расследование, или Отсутствие логики – не проблема - Ксения Эшли - Страница 8

Он был так глуп, что это заметила даже его мать.

Мишель Галабрю

– Это он! Говорю вам, мой босс и есть тот самый убийца.

Саре хотелось кричать, но так как она с подругами находилась в общественном месте, а именно в небольшом ресторане возле ее банка, приходилось соблюдать конфиденциальность и говорить громким шепотом.

Как только Кеннет Филлипс вышел в туалет, Сара прямиком бросилась из кабинета. Она не смогла вытерпеть до вечера, ей срочно необходимо было сообщить девочкам полученную информацию, поэтому они договорились встретиться во время обеда возле ресторанчика у банка Сары. Девушка тут же поделилась с подругами тем, что узнала, не упомянув, правда, каким путем была добыта информация. Подслушала и точка.

Пейджи вот уже месяц пыталась бросить курить, поэтому бездумно щелкала зажигалкой. Эйприл ковырялась в тарелке с салатом. Они молча пытались переварить полученные сведения.

Во время обеденного перерыва ресторан, пользующейся большой популярностью, был переполнен. Рядом туда-сюда постоянно шныряли официанты, напротив за столиком сидели особые гости: шеф полиции Говард Хэнкс со своей супругой Триш и мэр города Уоррен Тич и его жена Юджина. Поэтому девушки старались вести себя осторожно.

– Это еще ни о чем не говорит, – запротестовала Пейджи, окидывая зал внимательным взглядом. – Ты уверена, что правильно все поняла?

– А, по-твоему, я дура? – взвилась Сара – Знаешь, какого мне было узнать, что твой му… шеф – преступник? Конечно, я знаю вес каждого слова, что он произнес.

Она опять стала говорить громче, чем следовало, и Эйприл, глядя исподлобья на высоких гостей, толкнула ее ногой под столом. Говард посмотрел на них, и Эйприл расплылась в приветливой улыбке, хотя тот никогда не отвечал на внимание людей, если они не были его круга. Он, прищурившись, зыркнул на девушку и уткнулся в свою тарелку.

Эйприл опять задумалась, почему мужчина имеет такое красное лицо. Может быть, он алкоголик? Шеф полиции напоминал пса бульдога с отвисшими щеками и квадратным лицом. Его волосы на голове были сплошь седыми, а телосложением тот походил на ходячий шкаф. Его супруга Триш выглядела как сушеная рыба с тщедушным телом, старомодной стрижкой каре и очками с двойными линзами.

– Ну, какой у него мотив? – спросила Эйприл, пережевывая салат. – Не стал же он убивать ведьму Брукс только потому, что она ему не нравилась.

– Я думала об этом. Видит Бог, целый час думала. – В отличие от остальных девушек Сара была так расстроена, что пища просто не лезла ей в рот, и она смотрела на своего лосося под соусом с отвращением. – Я мало, что знаю о мистере Филлипсе, но, насколько мне известно, он стал директором совсем недавно, переехал из другого более крупного города. Зачем успешному человеку переезжать в провинцию? Может, у него были какие-то планы на Фредериктаун, а миссис Брукс мешала ему в этом?

– А вот это вполне вероятно, – согласилась Эйприл. Норма могла кого угодно довести до крайней точки. Он же говорил, что она попортила ему кровь.

– Говорил-говорил, – подтвердила Сара.

– Но у него должен быть сообщник, – вставила Пейджи. – Тот, кто посетовал нанять ему киллеров.

– Брат.

– Ой, да брось ты. Все мужики обращаются друг к другу "братишка". Это обычный приятель.

– А это непременно был Джерри Николсон. – Эйприл указала вилкой вперед. – Я следила за ним целую неделю. Он определенно имеет двойное дно.

Услышав голос девушки, мэр Тич обернулся. Он был одним из тех людей, которых в городе недолюбливали, а многие, вообще, не могли понять, как он получил кресло мэра. Это был неприятный скользкий тип, думающий прежде всего о своем кошельке, а не об интересах города. Наружность мужчина тоже имел неприятную. Уоррен Тич был низкорослым и пузатым. В свои пятьдесят семь имел большую проплешину на голове, нос картошкой, усыпанное бородавками лицо и мелкие поросячьи глазки. Его жена была под стать мужу, коротышка с телом гусыни и лицом цыпленка, Юджина ходила по улице, оттопырив свой необъемный зад и покачивая многослойной прической, больше напоминавшей трехэтажный дом. Эта дама любила себя в роли жены мэра.

Меж тем ее муженек то и дело таращился в сторону одной из девушек. Пейджи внимательно разглядывала его. Интересно, Эйприл видит, какие плотоядные взгляды на нее бросает мэр? Она покосилась на подругу, но та лишь спокойно поедала свой обед и ни на кого не обращала внимания. А нет, не видит. Пейджи надеялась, что ее подруга так ничего и не узнает.

– Итак, что мы имеем? – подытожила Сара. – Кеннет Филлипс и Джерри Николсон сговорились прикончить миссис Брукс и наняли для этого киллера.

– Но те доказательства, что мы имеем, – добавила Эйприл, – на улики совсем не тянут и не помогут нам освободить Джейка.

– К тому же мы не знаем исполнителя, – добавила Пейджи. – Вот если бы нашли наемного убийцу, все было бы гораздо легче.

Девушка почему-то подумала о своем новом постояльце, что вот уже пару недель жил в ее доме.

– Наоборот, – не согласилась Эйприл, – если мы схватим заказчика, тот сам выдаст исполнителя.

– И у нас по-прежнему две кандидатуры на примете. Джерри Николсона ведь тоже нельзя снимать со счетов?

– Нельзя, – твердо подтвердила Эйприл.

– Тогда действуем по тому же плану, а там время покажет, – подытожила Сара.

Санни Бак была двоюродной сестрой Пейджи и человеком, которого меньше всего девушка хотела видеть сейчас в своем доме. Но той, по-видимому, было глубоко плевать, что перед приездом к кому-нибудь со своей «прекрасной» семьей иногда нужно спрашивать разрешение или на худой конец просто пре-ду-преж-дать! Но нет…

– Сюрприз! Сюрприз!

И вот уже неделю Пейджи «наслаждалась» таким сюрпризом. И так как второй этаж был занят ее новым постояльцем, немалое семейство Бак расположилось на первом, поместив хозяйку дома в спортзал.

Муж Сани, Элай, был семифутовой каланчой и американской копией британского актера Хью Лори. А трое их замечательных мальчиков с самыми оригинальными именами: Алаизиус, Алистер и Танкреди (Боже, бедные дети! Почему они должны страдать из-за больного воображения их родителей?) были девяти, двух лет и семи месяцев отроду соответственно.

Пейджи казалось, что за грехи ее отправили прямиком в ад. Санни целыми днями трещала о том, что, живя в шумном Остине, детям не хватает тихого размеренного отдыха. И как хорошо, что они уговорили ее вырваться к любимой тете в Фредериктаун. Если учесть, что даже старшего Алаизиуса Пейджи видела всего один раз в своей жизни, ей с трудом верилось, что племянники уговаривали мать повидаться с «любимой тетей».

За время их пребывания эта «семейка Аддамс» сумела навести такой бардак в доме, что Пейджи казалось, что до осени не разгребет, сломали кофемашину, выработали у нее бессонницу, и месяц без сигарет пошел коту под хвост.

Санни то и дело хвалилась своими талантливыми мальчиками. Девятилетний Алаизиус, который напоминал кота Эйприл, то есть был невероятным толстяком с двойным подбородком, по словам любящей матери, был невероятно одаренным ребенком и поражал всех своими успехами в школе. Чего только стоило его сочинение про весну, которое учительница отправила на конкурс округа. Его «повылазили подснежники» «приятно» поразили слух Пейджи и вызвали много вопросов по отношению к его учительнице.

Средний Алистер уже научился говорить, и Санни ежечасно, сев напротив него и глядя прямо в рот, повторяла строчки из коротеньких стихотворений, чтобы ее славный сынок заучивал их.

– Жук-жучок паучок шел по водостоку!

– Вук-вучок повучок…

И так с утра до вечера.

А младший Танкреди делал только две вещи: орал во всю глотку или капризно попискивал. Вдохновленные возгласы мамаши о том, как счастливый отец больше всех любит младшенького и целыми днями водится с ребенком, шло вразрез тому, что видела Пейджи. Если Элай и брал иногда в руки Танкреди, то исключительно на короткий срок и с весьма брезгливым взглядом. Он держал парня на вытянутых руках и при любом проявлении эмоций ребенка, будь то радость или капризы, отворачивал голову в сторону. Девушка долго не могла понять, почему так происходит, пока однажды не стала свидетелем жуткой сцены.

Сегодня счастливые родители решили устроить себе день отдыха и ушли прогуляться по городу, а детей свалили на хрупкие плечи любящей тети. Пейджи все не могла взять в толк, чем так провинилась перед Богом, что он придумал для нее такую кару? Надо было позвать Эйприл, она сходит с ума от этих малолетних спиногрызов.

Проще всего пришлось со старшим. Стоило только попросить у соседки плейстейшен, как милый пузан Алаизиус затих в своей комнате на весь день. А вот младший достал девушку до печенок, он горланил столько времени напролет, что Пейджи удивлялась, как он еще не охрип. Не помогали ни детские песенки, которые девушка вспоминала с трудом, ни погремушки, ни укачивания. Единственным желанием Пейджи было связать крикуна и заткнуть его рот кляпом. И лишь возможное возвращение родителей в любой момент останавливало ее от этого шага.

Кое-как спустя несколько часов этот горластый негодяй устал и заснул. Пейджи вздохнула с облегчением. Этот день лишний раз убедил ее в том, что она не желает обзаводиться детьми. Девушка давно для себя замечала, что не любит возиться со слюнявыми карапузами, подтирать им попки, читать на ночь сказки и играть с ними в прятки. Они требовали слишком много внимания и отнимали все твое время.

Наверное, именно поэтому Пейджи до сих пор не была замужем. Ведь брак подразумевал в дальнейшем наличие детей. И так уж сложилось в ее жизни, что все мужчины, что встречались Пейджи на ее пути, были слишком уж домашними, а ей хотелось больше свободы.

Она взглянула на среднего Алистера, что сидел сейчас на большом стуле на кухне и болтал ногами в воздухе. Остальных детей удалось утихомирить, осталось лишь следить за одним мальчиком. Пейджи в это время делала себе глинтвейн. Она села на корточки напротив малыша и, как делала его мать, заставила посмотреть себе в глаза.

– Запоминай, – произнесла девушка. – Если мальчик не поет, не играет в мячик, спит все сутки напролет – это дохлый мальчик.

– Дофлый, – повторил ребенок.

– Однажды в студеную зимнюю пору лошадка пипиской прилипла к забору. Она и брыкалась, она и пиналась. Лошадка ушла, а пиписка осталась.

– Пипифка!

– Молодец.

– Интересный литературный выбор.

Пейджи замерла на мгновение, как и всегда, когда слышала этот грубоватый низкий голос, и тут же покраснела. Она уже не была сопливой малолеткой, а прожженной женщиной и давно перестала по-детски реагировать на мужчин, но с ее соседом по дому все обстояло иначе.

Каждый раз, когда она видела его, а с появлением "семейки Аддамс" это стало крайне редко, или слышала его голос, по телу девушки сразу пробегала волна мурашек, и что-то теплое расплывалось внутри. Дерек Прескотт не был похож на тех мужчин, с которыми Пейджи обычно встречалась. Наоборот, он был из тех, кого девушка обходила десятой дорогой. Слишком непонятен и от этого казался очень странным.

Все то время, что он жил у нее, виделись они довольно редко. Обычно встречались на кухне во время завтрака или пересекались в течение дня. Мужчина вставал рано и куда-то уходил на весь день. Он пользовался запасным входом или надолго закрывался в своей комнате в абсолютной тишине. Пейджи разбирало любопытство, что же он там делает, но, несмотря на то, что у нее имелись запасные ключи от всех комнат в доме, она не решалась заглянуть к нему.

Когда они случайно встречались в течение дня, Дерек, как правило, был молчалив. Он с неохотой отвечал на вопросы хозяйки дома, которая на удивление для себя самой, просто атаковала его ими, или уклончиво уходил от ответа. Поэтому Пейджи так и не удалось выяснить, кто такой на самом деле Дерек Прескотт и зачем он приехал в Фредериктаун. Единственное, что ей удалось узнать, что он страховой агент, имеет в Виргинии свою фирму, и приехал сюда отдохнуть от шума мегаполиса. Звучало, не очень правдоподобно.

Зато девушка часто ловила на себе его долгие задумчивые взгляды, от которых у нее начиналась кружиться голова. Мужчина умел так смотреть, словно заглядывал прямо в душу и видел насквозь, а ей не удавалось отгородиться от него за маской хладнокровия и высокомерия.

Вот и сейчас Пейджи чувствовала себя как школьница, которую застукали целующуюся с мальчиком в раздевалке. Почему-то ей хотелось выглядеть перед этим мужчиной совершенной.

Она встала, выпрямилась и, стараясь выглядеть как можно равнодушней, гордо вскинула голову.

– А родители знают, чему вы учите их детей?

Дерек выглядел, как всегда, серьезным, но Пейджи выдела насмешки в его глазах. Против ее воли, на щеках девушки снова вспыхнул румянец. Как ему это удается?

– Их сейчас нет дома. – Она старалась изо всех сил держать марку.

– Я это уже понял.

Он подошел к столу и склонился над бокалом глинтвейна.

– Это вы используете вместо детского молока?

– Угощайтесь.

Он кивнул и сделал глоток. Пейджи поймала себя на том, что внимательно следит за его губами. Дерек посмотрел на нее поверх бокала, их взгляды встретились, и сердце девушки пустилось вскачь. Наваждение какое-то.

– Могу сказать вам честно, вы неплохо справляетесь с обязанностями няни.

Пейджи была поражена. Как он это мог видеть, если всячески избегал каких-либо контактов с ее новыми гостями? С тех пор как ее сестра приехала сюда, Дерек окончательно исчез из дома. Он уходил с петухами, а возвращался за полночь. Девушка ловила себя на мысли, что стала по нему скучать.

– О, племянники лучшее, что случилось со мной за последнее время. – Она старалась, чтобы в ее голосе не было сарказма.

– Неужели? А я не люблю детей.

Пейджи изумилась. Хотя этот мужчина меньше всего казался ей типичным семьянином, девушка была удивлена, что, наконец, встретился человек, разделявший ее взгляды.

– В самом деле?

– Определенно. Терпеть не могу их непрекращающийся плач с утра до вечера, слюни и сопли, и отрыжку на своей новой рубашке.

Он брезгливо сморщил лицо, и уголок губ девушки слегка приподнялся.

– То есть, как понимаю, у вас детей нет?

– О, Боже, конечно, нет!

– А жена?

Девушка сама не поняла, как решилась спросить об этом, но для себя знала, что ее очень волнует этот вопрос.

– Нет, мисс Спаркс, я не женат.

Он ответил спокойно, но от Пейджи не укрылась хитринка в его глазах. Он понял, зачем она спрашивала, и ей захотелось ему отомстить. В этот момент дикий крик из спальни оповестил о том, что "очаровашка" Танкреди проснулся. Девушка уже хотела сама устроить истерику, но тут в ее голове родилась шальная идея.

– О, мой славный мальчик, – произнесла она елейным голосом, – ему нужно сменить памперс. Надеюсь, вы поможете мне в этом.

Мужчина моментально напрягся.

– Помочь? Сменить? Памперс?

– Угу.

Она невинно улыбнулась, и пока он не успел ничего ответить, побежала в спальню к младенцу.

Дерек держал ребенка на вытянутых руках с каменным лицом, пока Пейджи меняла ему подгузник и вытирала попку. Удивительно, но в руках этого бесстрастного мужчины малыш кардинально изменился. Он перестал плакать, стал улыбаться и агукать. Похоже, мистер Прескотт ему весьма понравился. А вот сам Дерек не испытал к малышу ответного чувства и выглядел так, словно держит на руках мешок навоза.

– Ну, вот и все, – произнесла Пейджи хитрым голосом, – теперь поднимите его повыше, я надену новый подгузник.

Дерек вытянул руки вверх так, что мальчонка оказался на уровне его головы. Последний был так рад новому знакомству, что раскраснелся от радости и весело захихикал. Еще секунда и теплая струя прыснула прямо в лицо мужчине, и если бы тот вовремя не увернулся, попала ему прямо в рот. Мужчина отпрянул и уставился на ребенка диким взглядом. Пейджи понадобилось усилие, чтобы не рассмеяться.

– Ой, похоже, малыш открыл кранчик, – сказала она невинно, но такого человека, как Дерек Прескотт, трудно было провести.

– Вы это специально придумали, так?

У Пейджи не нашлось, что ему ответить.