Читать книгу Грань миров - Ксения Ратникова - Страница 18

***

– Матушка, на что похож большой мир? – спрашивает маленькая сероволосая девчушка, сидя на коленях у Данашири Нионской – королевы великой страны Саории. Голубые глаза девочки блестят любопытством. Она без конца ерзает и мешает заплетать себе волосы.

– Не крутись, лисенок! А то получится кривая коса.

– Ну и что-о-о? Все равно никто не видит меня, кроме тебя и нянечки, – малышка хнычет. – Хочу на улицу! Я слышала там детские голоса. Мне рассказывали, что на улице можно собираться вместе и играть в разные игры.

– Интересно, кто рассказывал? – приподнимает одну бровь Данашири. – Кого мне наказать?

Малышка Илеора испуганно вжимает голову в плечи, зажимает рот рукой и умоляюще смотрит на маму.

– Ладно, ладно… Не скажу твоему отцу. Но впредь, пожалуйста, будь более осмотрительна в словах.

Долгие годы Илеора была послушна, идеально послушна, лишь в мыслях лелея фантазии о внешнем мире. Она ничего не знала о людях за стенами собственной комнаты. И встретив одного из них, беспечно забыла о последствиях непослушания, увлеклась новыми переживаниями. О, как жалела она сейчас об этом! Забившись в угол собственной комнаты, Илеора была не в силах остановить слезы. Как могла она поступить так неразумно? Как могла поверить, что сможет кому-то помочь? Как вообще ей пришло в голову, что она сможет сделать что-либо самостоятельно? Ведь она ничегошеньки не знала ни о страже, ни об их сменах. Чего она хотела? Чего добивалась? Любимая нянечка теперь жестоко убита у нее на глазах.

Нора была с ней с самого рождения и заменила пропавшую мать. Она была окошком в мир, единственным по-настоящему родным человеком. Боль, которую испытала Илеора, при виде смерти Норы, отпечаталась в сознании, в каждой клеточке тела. Будто она сама находилась на месте няни.

Илеора горько всхлипнула. Слез не осталось, но судорожные вдохи все еще сотрясали тело. А стражницы… Разве они заслужили такой смерти? Сегодня ночью умерли четыре женщины. Из-за нее. И венценосный отец дал ей это осознать. Он говорил такие слова, о существовании которых Илеора раньше понятия не имела. Кричал так громко, что закладывало уши. Страх, отчаяние, жалость, чувство вины, ненависть к отцу – все подкрепилось отвращением и стыдом, когда придворные лекари привели ее в комнату, раздели, осмотрели и ощупали со всех сторон. При этом отец стоял рядом и пристально наблюдал за бессмысленным и унизительным, на ее взгляд, действием. Что они там хотели найти, Илеора не понимала. Но, видимо, не нашли ничего подозрительного, потому что лекари с облегчением выдохнули, а отец, зло сверкнув глазами, молча покинул покои.

Илеора ела все, что дадут, надевала то, что принесут, вела себя так, как требовалось. Отец пообещал пытать на ее глазах каждую прислужницу, которая не сможет заставить Ее Высочество вести себя должным образом. И она безропотно подчинялась. Илеора не забыла крики несчастных женщин, их искалеченные тела. По ночам долго не могла заснуть, обливаясь слезами, а когда засыпала, видела кошмары, пострашнее тех старых о преследующем ее монстре.

– Госпожа! Ваше Высочество! – позвала служанка. – Прошу вас, идемте со мной. Жених приехал и хочет посмотреть на вас.

– Жених? – апатично переспросила Илеора.

– Да, моя госпожа.

– Свадьба уже завтра? – Илеора приподняла голову и с тоской поглядела на служанку.

– Да, моя госпожа.

– А я так и не знаю, что должна делать женщина после замужества… Мне обещали рассказать, – насупилась она.

– Завтра утром вам все объяснят, – печально ответила няня.

Илеору завели в покои отца. Там не было стражи. Только сам король и Он. Илеора вздрогнула, увидев огромного роста мужчину, развалившегося в кресле. Темные, коротко стриженные волосы, черные, глубоко посаженные глаза на грубом лице, огромные руки, каждая из которых могла обхватить ее шею, ухмылка, не предвещавшая ничего хорошего, и этот взгляд… Точно она самое аппетитное блюдо из всех, что ему приходилось видеть. На мгновение ей даже показалось, что у него потекли слюни. А в глазах его будто пылал огонь. Илеора ощутила себя жертвенной куропаткой, принесенной к алтарю темного бога Гуинура.

Отец сидел довольный и светился точно фонарь, чего Илеора никогда прежде не видела. Король выпроводил взглядом служанку и произнес:

– Давай, деточка, подойди.

Илеора не сразу догадалась, что таким ласковым голосом обращаются к ней. Она обернулась назад, ожидая увидеть какую-то «деточку». Никого. Илеора опустила голову, стиснула зубы и сжала от ярости кулаки и с удивлением ощутила, что желает смерти родному отцу.

– Илеора! – прошипел Эфимаз. – Наш уговор еще в силе. Ослушаешься – знаешь, что будет.

Она вся съежилась. Больно… В груди все сжалось от злости, обиды и страха. Настойчивый голос отца заставил вздрогнуть:

– Иди к нам.

Илеора подошла, глядя в пол. Гость встал. Не смог дождаться, когда к нему подойдут, и приблизился сам. Приподнял ее голову за подбородок. Илеора зажмурилась, не представляя, что сейчас будет.

– Красавица, – проговорил он грубым хрипловатым басом. – Она не знала мужчин, как я и просил?

– Именно так, Дагрон. Она чиста как первый снег, – услышала Илеора довольный голос отца.

Илеора наконец осмелилась взглянуть в лицо жениху. Но лучше бы она этого не делала. В хищных, пожирающих ее глазах бушевало пламя Гуинура, грозящее спалить дотла. Она вздрогнула и отвела взгляд. Дагрон сжал подбородок сильнее.

– Смотри на меня! – приказал он. – В глаза смотри.

Илеора нервно сглотнула и едва заставила себя выполнить приказ. Жених прищурился и пристально всмотрелся в глаза, словно старался разглядеть там нечто очень важное.

– Не будешь осматривать? – раздался позади удивленный голос отца.

Когда он успел встать и подойти, Илеора даже не заметила. Все, что она видела, – это изучающие ее черные глаза.

– Все в порядке, – Дагрон легонько оттолкнул Илеору и выпрямился. – Я верю тебе, Эфимаз.

– Как знаешь, – хмыкнул отец и добавил мягко: – Ступай, деточка.

Илеора на негнущихся ногах побрела к выходу. На пороге она остановилась и отважилась обернуться. Отец уже сидел за столом и пил из позолоченного бокала. А Дагрон так пристально смотрел на Илеору, что та невольно отшатнулась. Сейчас она поняла, что этот человек берет ее в жены совсем не для того, чтобы сделать счастливой, как говорили ей всю жизнь служанки. Нечто темное в его взгляде напоминало монстра из снов. Илеора поспешно отвернулась и покинула покои отца.

Илеора в пышных, расшитых драгоценностями одеяниях спустилась к гостям. Ей хотелось закричать, позвать на помощь. Но кого? Если главный человек в стране продал ее без всяких сожалений, а единственная любимая нянюшка мертва? Память была еще слишком свежа, и к горлу подступил ком. Перед глазами поплыло. Ночью Илеора раздумывала о побеге, но теперь не видела для себя ни малейшей возможности. Ее не оставляли одну. Ни на мгновение.

– Ваша светлость! – испуганно зашептала служанка и дернула ее за рукав. – Вы обещали, моя госпожа! Прошу вас, пощадите! Осталось потерпеть совсем немного, скоро подействует снадобье.

Илеора вздохнула, отвернулась от встречающей толпы, быстро вытерла рукавом глаза. Если она заплачет, отец казнит новую служанку. Так было сказано. Нет, она не допустит еще чьей-то смерти. Надо продержаться.

– Идемте, – голос служанки дрожал.

– Не беспокойся, – шепнула Илеора и повернулась снова к гостям. – Я не заплачу.

Ее встретили громкими, оглушительными приветствиями. Со всех сторон заиграла музыка, в воздух полетели лепестки цветов. И они сыпались до тех пор, пока туфли не начали проскальзывать на мягких лепестках. Приходилось тратить немало усилий, чтобы идти ровно. Илеора надеялась отвлечься, но, как назло, вспомнила слова Норы: «Я поведу вас, моя госпожа, к жениху, как должна вести мать». И отчаяние захлестнуло с новой силой. Илеора была на грани, когда наконец отвар подействовал – она провалилась в безразличие и полузабытье, перестав на время думать и чувствовать боль в душе.

Перед глазами поплыл туман. Даже звуки казались приглушенными и неразборчивыми. Хорошо ощущала Илеора только горячую огромную ладонь жениха. Иногда его рука разжималась, тогда Илеоре нужно было кланяться или что-то пить. Все действия она совершала лишь по подсказкам и не понимала, что они означают. Впрочем, и не хотела ничего понимать, пребывая в полузабытье.

В себя она начала приходить в тронном зале, где состоялось пышное пиршество. Гостей оказалось так много, что они с трудом разместились за длинными столами, никого из них Илеора не знала. На столе стояли яства, каких прежде ей не доводилось видеть. Жених уже перестал есть и сидел рядом с отцом, откинувшись в кресле. Они негромко беседовали. Новоявленный супруг медленно потягивал темно-красное вино, а слуги следили, чтобы чаша не пустела. Илеора тоже решилась попробовать и пригубила сладковатый напиток.

– Много не пей, – послышался грубоватый голос над ухом. Обернувшись, она столкнулась взглядом с женихом – кажется, его звали Дагрон.

Он смотрел цепко, слегка прищурившись. Поймав ее взгляд, Дагрон ухмыльнулся и наклонился ближе.

– Ты со всеми успела попрощаться? – прошептал он, обдав горячим дыханием.

Илеора вздрогнула, отвернулась, уставилась в свою тарелку, на которой уже лежало фруктовое желе, украшенное лепестками цветов. Успела ли? Нет, она не успела попрощаться ни с кем из дорогих ей людей. Опять перед глазами встали недавние события. Опять ее захлестнуло отчаяние. Тринадцать дней после смерти полагается возносить траурные молитвы Савирату, а не сидеть за праздничным столом и пить вино.

Илеора отпросилась в уборную, чтобы хоть немного перестать сдерживать рвущиеся наружу слезы. Ее сопровождала уже чужая служанка – полноватая женщина Вура. И там, на каменном полу за закрытой дверью, Илеора позволила себе разрыдаться. Сидя взаперти, она так лелеяла мечты о том времени, когда сможет свободно покидать свою комнату, о внешнем мире, так ждала этого дня. Но ни одно из ее ожиданий не сбылось.

Хотелось вернуться в тот день, когда в тени колонны возник человек, хотелось изменить все, рассказать Норе той же ночью, упросить помочь. Тогда милая няня осталась бы жива, ни в чем неповинных стражниц не лишили бы жизни. И Вадим ждал бы ее под дворцовой стеной, чтобы попроситься на службу…

Вура что-то говорила, но Илеора слышала только собственные отчаянные рыдания. Сколько прошло времени, она не знала. Просто в один момент вдруг слезы перестали катиться по щекам, в душе возникла пустота. И тихий страшный голос в собственном сознании прошептал:

– Скоро ты будешь моей!

Испуганно вздрогнув, Илеора заморгала и растерла слезы рукавам.

– Ваше Величество, мне надо привести вас в порядок, – Вура гладила ее по спине. – Негоже в таком зареванном виде перед лицом супруга являться. Дам вам совет, моя госпожа, Его Величество ужасно не любит женских слез на пустом месте. Когда ему захочется, чтобы вы поплакали, поверьте, вы поймете.

Деловой и покровительственный голос служанки немного привел в себя. Илеора нахмурилась.

– Что ты имеешь в виду? – спросила она, шмыгнув носом.

– Да что я буду вас пугать заранее… – махнула рукой Вура. – Думайте о хорошем, Ваше Величество! И знайте, о вас он как о драгоценности говорит, никаких средств не жалеет.

– Почему? – Илеора подумала, что Дагрон может что-то знать о ее даре. Интересно только, откуда?

– Ну, то простой служанке неведомо, – Вура развела руками.

Илеора поникла и позволила предусмотрительной служанке привести себя в порядок. Посидев еще несколько минут, они вышли в коридор и направились в сторону отдаленного шума продолжавшегося пира.

По пути Илеора задержалась у огромного темного окна в коридоре, выходившего на внутренний двор. Странное предчувствие наполнило ее сердце. В груди все сжалось, напряглось подобно струне. Илеора вглядывалась в темноту ночи, стараясь понять причину странного предчувствия.

И вдруг там, за окном, вспыхнул яркий свет. Множество маленьких и больших огоньков разорвали пространство ночи не слышимым доселе грохотом. Внезапный восторг наполнил измученную душу, никогда в жизни не видевшую столь грандиозного зрелища. Огни взрывались из крошечной, почти невидимой точки, превращаясь в разноцветный искрящийся цветок, освещая собой двор и крепостные стены. На минуту Илеора позабыла о свадьбе, женихе, довольной физиономии отца, даже смерти нянечки. Она все отдала бы, чтобы смотреть на полыхание небесных огней вечно.

– Ох, это искусство далекой Астонии! – восхитилась служанка. – Не думала, что доведется увидеть! Идемте, моя госпожа, Его Величество ожидает вас.