Читать книгу Социальная психология труда. Теория и практика. Том 1 - Л. Г. Дикая - Страница 5

Современный этап научно-технического прогресса характеризуется тремя главными особенностями: во-первых, доминирующей ролью в структуре современной техносферы крупномасштабных объектов традиционных областей (энергетики, космонавтики, воздушного, морского и наземного транспорта); во-вторых, интенсивным развитием новых направлений высоких технологий (информационных сетей, искусственного интеллекта, симбиоза человека и компьютера, роботизированных объектов, нанотехнологий); в-третьих, высокой неопределенностью развития новых научно-технических направлений и значительной потенциальной опасностью функционирования крупномасштабных объектов высоких технологий для природы и общества.

Системные свойства и особенности функционирования крупномасштабных объектов традиционных областей высоких технологий (человеко-машинных комплексов и их объединений – социотехнических сетей), новые факторы их объективной и субъективной сложности обусловливают смещение доминанты в профессиональной сфере от оператора к диспетчеру и персоналу управления и принципиальное изменение характера труда и психологических проблем проектирования и эксплуатации техники. До настоящего времени в фокусе внимания наших научных дисциплин находились операторы (летчик, космонавт, капитан морского судна, водитель транспортных средств, машинист локомотива и другие профессии), а также проблемы их деятельности и профессиональной подготовки [1–3, 9–11, 13–15, 19–21].

Сегодня ключевыми профессиональными группами становятся персонал управления и диспетчеры – коллективные субъекты человеко-машинных комплексов и центров управления социотехнических сетей. И если при психологическом анализе деятельности операторов можно было ограничиваться рассмотрением сфер индивидуальной активности и межличностных отношений, то в субъективном пространстве активности персонала управления и диспетчеров в качестве наиболее значимой необходимо выделять сферу социальной активности. Соответственно, центр тяжести психологических проблем проектирования и эксплуатации крупномасштабных технических объектов перемещается с традиционных проблем субъект-объектных отношений (выбор роли человека в управлении, распределение функций между оператором и автоматикой, психологическое проектирование операторской деятельности, создание адекватного возможностям человека интерфейса, обеспечение комфортных условий деятельности) на проблемы субъект-субъектных отношений (установление равнозначных отношений между профессиональными группами, формирование интегративных видов взаимодействия между коллективными субъектами, определение рациональной организации социальных отношений).

В свою очередь, новые направления высоких технологий ставят перед наукой проблемы, связанные с изучением воздействия информационных систем и искусственного интеллекта на сознание человека, места и роли человека в роботизированном пространстве, психических состояний в мире виртуальной реальности, изменения биологической природы человека, его психических свойств, поведения и жизнедеятельности, а также организацией социального и общественного управления развитием высоких технологий, формированием гармонических отношений между коллективными субъектами, обществом и природой.

Решение этих проблем в существенной мере зависит от теоретических представлений и позиций анализа новых типов субъект-объектных отношений в сфере высоких технологий, учитывающих особенности системно-структурной организации, функционирования и управления объектами, факторы их объективной и субъективной сложности, детерминирующие активность субъектов-профессионалов. Рассмотрению возникающих сегодня психологических проблем создания и эксплуатации объектов высоких технологий, а также социальной активности профессионалов на основе социоориентированной методологической позиции анализа субъект-объектных отношений и посвящена данная статья.

Проблема потенциальности крупномасштабных технических объектов

Как показал анализ особенностей функционирования крупномасштабных технических объектов – человеко-машинных комплексов (атомных станций, орбитальных станций и пилотируемых транспортных космических кораблей, самолетов новых поколений, крупнотоннажных морских судов) и социотехнических сетей (энергетических сетей, комплексов управления воздушным движением, морскими флотилиями, железнодорожным транспортом), – их системные свойства и факторы объективной и субъективной сложности обусловливают принципиально иную структурную организацию области существования управления – в отличие от технических объектов невысокой сложности, в частности систем «человек – машина» [4, 6].

Трудности организации управления человеко-машинными комплексами (ЧМК) обусловлены такими объективными факторами, как многообразие межсистемных взаимодействий, нелинейные и нестабильные виды взаимовлияния систем друг на друга, неизвестные на этапах проектирования особенности физико-химической природы процессов функционирования систем, нестационарные экстремальные условия внешней среды, а также субъективными факторами, в частности несанкционированными действиями персонала управления в субъективно сложных ситуациях.

В свою очередь, трудности организации управления социотехническими сетями (СТС) обусловлены такими объективными факторами, как многомерность, многосвязность общей структуры сети и многообразие видов структур ее отдельных компонентов, неизвестные особенности функционирования сети как целостности, многообразие и нестабильность межкластерных взаимодействий. Но доминируют субъективные факторы отношений между коллективными субъектами: многообразие их социальных норм и ценностей, корпоративных, культурных и идеологических представлений, неоднозначный и противоречивый характер социальных, экономических и политических взаимодействий.

Вследствие воздействия этих факторов при управлении данными крупномасштабными техническими объектами возможно возникновение нелинейных и неустойчивых процессов функционирования систем и актуализация их потенциальных свойств в виде непредсказуемых ситуаций. Соответственно, область существования управления для ЧМК и СТС становится открытым множеством ситуаций, состоящим из трех подмножеств: двух замкнутых подмножеств расчетных ситуаций (формализуемых и неформализуемых, т. е. штатных и нештатных) и открытого подмножества нерасчетных, непредсказуемых на этапе проектирования ситуаций. Вследствие открытости подмножества нерасчетных ситуаций оно является доминирующим, так как должно (по определению) превышать замкнутые подмножества расчетных ситуаций. Эти структурные особенности области существования управления рассматриваемых макро- и мегаобъектов обусловливает необходимость решения проблемы потенциальности – раскрытия, актуализации профессионалами их потенциальных свойств как на этапе проектирования и создания, так и в процессе эксплуатации.

До настоящего времени актуализация потенциальных свойств объекта реализуется разработчиками на этапах его проектирования и создания, на которых формируется область расчетных ситуаций управления. Основные задачи этапа эксплуатации заключаются в обеспечении функционирования объекта (автоматикой, оператором или персоналом управления) в расчетных ситуациях. В то же время этот этап можно характеризовать и как «пассивное ожидание» проявления потенциальных свойств объекта, так как здесь эпизодически возникают непредвиденные разработчиками, нерасчетные ситуации управления, которые затем учитываются ими при модернизации и усовершенствовании техники.

Данную идеологию «пассивного ожидания» проявления потенциальных свойств объекта можно характеризовать как пассивную стратегию решения проблемы потенциальности. Сформированная для менее сложной техники, эта идеология и сегодня используется для всех классов техники, т. е. «автоматически» перенесена на человеко-машинные комплексы и социотехнические сети – без должного рассмотрения специфики их системных свойств. Для крупномасштабных технических объектов подобная идеология не может и не должна считаться адекватной реальности: неограниченности объема подмножества потенциальных ситуаций, высокой значимости эффективности функционирования, потенциальной опасности данных объектов и возможности негативных социальных последствий непредсказуемых ситуаций управления.

Для человеко-машинных комплексов и социотехнических сетей адекватной может быть только «активная» стратегия решения проблемы потенциальности, которая должна заключаться не только в решении задач по актуализации потенциальных свойств ЧМК и СТС на этапах проектирования и эксплуатации путем их моделирования с помощью тренажных средств и интеллектуальных систем поддержки принятия решений, но и в работе по предупреждению, прогнозированию нерасчетных ситуаций управления непосредственно, в реальном масштабе времени на этапе эксплуатации, т. е. в работе «на опережение» актуализации ситуаций, непредсказуемых на этапе проектирования. Эти задачи – как наиболее сложные по своему содержанию и самые значимые для эффективности и безопасности функционирования данных объектов – следует рассматривать как главные для профессионалов. Именно они должны детерминировать деятельность профессионалов и отношения между ними [5].

В частности, в соответствии с данной интерпретацией активной стратегии решения проблемы потенциальности должен принципиально изменяться характер профессиональной деятельности персонала управления ЧМК: на него, кроме функций исполнительского характера по оперативному управлению в нормативных условиях (в расчетных ситуациях), необходимо возлагать и функции поисково-аналитического, прогностического характера по тактико-стратегическому управлению объектом.

Функции тактико-стратегического управления должны предполагать выполнение задач по анализу тенденций изменения состояния систем и внешних условий, прогнозированию развития состояния систем, эффективности, надежности и безопасности функционирования объекта, оценке возможности возникновения нерасчетных ситуаций, моделированию развития нерасчетных ситуаций в случае их возникновения в процессе эксплуатации, разработке вариантов режимов управления (автоматических, полуавтоматических или ручных) по выходу из нерасчетных ситуаций, реализации исполнительных действий по оперативному управлению в этих ситуациях, долгосрочному планированию функционирования объекта и выбору дальнейших направлений его существования в совместной деятельности с профессионалами других ЧМК и диспетчерами центров управления объединений данных объектов.

Именно эти функции, предъявляющие самые высокие требования к профессиональному уровню субъекта, должны являться основными для персонала управления в ЧМК. Функции исполнительского характера по оперативному управлению (в частности, задачи по контролю и оперативному анализу состояния систем и непосредственному управлению системами) необходимо рассматривать как второстепенные. Для обеспечения основных функций персонала по тактико-стратегическому управлению рутинные, исполнительские действия по выполнению второстепенных оперативных функций должны быть автоматизированы (с учетом возможностей вычислительной техники).

Соответственно, решение проблемы потенциальности социотехнической сети с учетом особенностей ее системно-структурной организации возможно только при взаимосогласовании активности коллективных субъектов отдельных кластеров, установлении интегративных видов взаимодействия (кооперации, содействия, сотрудничества), т. е. только при изменении, трансформации несовместимых отношений между ними. Для этого требуется включать в состав профессиональных функций диспетчеров центров управления СТС (кроме функций по тактико-стратегическому управлению данным мегаобъектом) еще и функции интегративного характера по социальному управлению, предназначенные для преодоления противоречивых, антагонистических форм взаимодействия между коллективными субъектами сети. В состав функций социального управления должны быть включены такие задачи по организации управления СТС в целом, как анализ социальных последствий функционирования СТС; разработка общих для всех коллективных субъектов методов и средств решения проблем выхода из нерасчетных, непредсказуемых ситуаций; определение общих социальных норм и ценностей, корпоративных и культурных представлений, детерминирующих идеологию проектирования и эксплуатации СТС; определение рациональных форм взаимодействия между коллективными субъектами отдельных кластеров сети; прогнозирование социального развития; долгосрочное социальное планирование и выбор дальнейших направлений развития СТС. Эти функции могут быть реализованы в процессе совместной деятельности с другими коллективными субъектами сети, а также с органами государственного и общественного управления. Функции социального управления по обеспечению интегративных, совместимых видов взаимодействия между коллективными субъектами должны считаться главными, основными для диспетчеров центров управления СТС.

Проблемы изменения отношений между профессионалами по управлению крупномасштабными техническими объектами

В соответствии с изложенными выше представлениями о системно-структурной организации и особенностях функционирования крупномасштабных технических объектов закономерностью процесса усложнения техники необходимо считать, с одной стороны, появление потенциальной неопределенности в многомерной структуре объективной сложности как ее доминирующего аспекта и, с другой стороны, возрастание воздействия на организацию управления данными объектами субъективной сложности, в частности, таких ее аспектов, как неполнота моделей управления, относительность знаний об объективной реальности, иррациональность несовместимых отношений между коллективными субъектами, противоречивость социальных отношений в обществе.

Отражением этой закономерности стало изучение проблемы «человеческого фактора», которая была поставлена в последние десятилетия с целью разработки методов и средств повышения эффективности и безопасности функционирования технических объектов, предотвращения аварий и катастроф по вине человека. При этом в инженерно-психологических и эргономических исследованиях данной проблемы (как отечественных, так и зарубежных) внимание обращается в основном на анализ причин ошибочных и несанкционированных действий оператора или персонала управления.

В такой постановке проблему «человеческого фактора» необходимо считать достаточно ограниченной интерпретацией многоаспектного, многомерного проявления факторов объективной и субъективной сложности для крупномасштабных технических объектов. Проблемы организации проектирования и эксплуатации данных объектов, в том числе и проблема потенциальности, при их целостном рассмотрении предъявляют требования не только к персоналу управления ЧМК и диспетчерам центров управления СТС, но и ко всем другим профессиональным группам (разработчикам, инженерным психологам), а также и отношениям между ними.

А отношения между профессионалами мало изменились в процессе усложнения техники, хотя именно характер этих отношений, детерминируемый той ролью, которая возлагается на специалистов в управлении, в значительной степени обусловливает решения основных задач проектирования и эксплуатации технических объектов, в частности распределение функций между профессионалами, обеспечение эффективности, надежности и безопасности функционирования объекта, организацию деятельности и взаимодействия.

Сегодня, как и для менее сложной техники, большинство разработчиков крупномасштабных технических объектов – в соответствии с традиционной идеологией решения проблем взаимодействия человека с автоматикой, не учитывающей принципиальное усложнение данных макро- и мегаобъектов, – берет на себя главную роль в их решении не только в процессе проектирования и создания объекта, но и на этапе эксплуатации (опосредованно, через автоматику), пытаясь самостоятельно преодолеть все трудности организации управления объектом. Специалистам по управлению (персоналу управления ЧМК и диспетчерам СТС) на этапе эксплуатации разработчики оставляют подчиненную роль, возлагая на них второстепенные функции исполнительского типа по выполнению своих решений (зафиксированных в нормативной документации и эксплуатационных инструкциях).

Такая позиция преодоления объективной и субъективной сложности техники и формирования отношений между профессионалами уже не является адекватной реальности – особенностям структуры области существования управления и характерным для ЧМК и СТС факторам сложности, описанным выше. В условиях открытости подмножества потенциальных, нерасчетных ситуаций управления (и, следовательно, неограниченности его объема), а также проявления наиболее значимых для разработчиков аспектов объективной и субъективной сложности (потенциальной неопределенности, сложности управления, неполноты моделей функционирования объектов, используемых ими) задача организации управления для ЧМК и СТС становится слабо структуризированной, недетерминированной. Это означает, что ее решение в полном объеме принципиально недостижимо – в отличие от систем «человек – машина».

Но тогда необходимо рассматривать в качестве слабо структуризированной и задачу психологического проектирования деятельности специалистов по управлению, которая входит в состав профессиональных функций инженерного психолога (в профессиональную группу данных специалистов могут быть включены психологи труда, эргономисты, социальные психологи). Более того, недетерминированность этой задачи усиливается иррациональностью несовместимых отношений между коллективными субъектами – аспектом субъективной сложности крупномасштабных технических объектов, который является доминирующим для инженерного психолога (помимо потенциальной неопределенности – общего для всех профессионалов аспекта объективной сложности). Следует заметить, что на практике рассматриваемая задача фактически является нереальной даже для подмножеств расчетных ситуаций управления, если учитывать их значительные объемы и проявление многообразия состояний функционирования систем и межсистемных взаимодействий (еще одного общего для всех профессионалов аспекта объективной сложности крупномасштабных технических объектов – актуальной неопределенности). Соответственно, для инженерного психолога становится слабо структуризированной, недетерминированной и задача обеспечения профессиональной подготовки персонала управления и диспетчеров к исполнительской деятельности – вследствие неограниченности объема учебного материала в процессе обучения. А если и эту задачу уже нельзя решить полностью (в отличие от систем «человек – машина»), то тогда необходимо утверждать, что возможности исполнительской деятельности человека даже для области расчетных ситуаций управления данными макро- и мегаобъектами уже исчерпаны!

Именно в этих условиях разработчики на этапе эксплуатации ставят перед персоналом управления и диспетчерами задачи исполнительской деятельности для подмножеств расчетных ситуаций управления. Что же тогда получается на практике?

Во-первых, фактически разработчики ставят нереальные задачи, так как не учитывают принципиальные ограничения как инженерного психолога (по решению проблем психологического проектирования деятельности и обеспечения профессиональной подготовки специалистов по управлению вследствие их недетерминированности), так и персонала управления и диспетчеров (по их возможностям выполнения деятельности исполнительского характера).

Во-вторых, и разработчики, и инженерные психологи оставляют специалистов по управлению наедине со сложностью техники при актуализации нерасчетных ситуаций управления, причем неподготовленными к выполнению деятельности поисково-аналитического, исследовательского характера и без необходимых технических средств (в частности, в условиях отсутствия интеллектуальных систем поддержки принятия решений, ориентированных на моделирование потенциальных ситуаций)! А ведь именно специалисты по управлению при эксплуатации крупномасштабных технических объектов первыми сталкиваются с нерасчетными, непредусмотренными разработчиками ситуациями, в которых актуализируются потенциальные свойства объектов и, следовательно, вынуждены самостоятельно преодолевать потенциальную неопределенность (общий для всех профессионалов аспект объективной сложности), а также относительность знаний, ограниченную адекватность картины объективной реальности и противоречивость социальных отношений в обществе (самые значительные аспекты субъективной сложности техники).

На основании высказанных соображений необходимо сделать вывод, что сегодня для крупномасштабных технических объектов традиционный характер отношений между профессионалами, участвующими в процессе их проектирования и эксплуатации, а также их общепринятые роли и функции (в частности, доминирующая роль разработчика и подчиненная роль специалиста по управлению, обладающего только навыками исполнительской деятельности) уже нельзя считать адекватными реальности; системные свойства макро- и мегаобъектов требуют их принципиальных изменений – так же как и трансформации общепринятой идеологии проектирования и эксплуатации сложной техники, отражающейся в пассивной стратегии решения проблемы потенциальности. Следовательно, необходима постановка проблемы формирования таких новых видов отношений между профессионалами, которые соответствовали бы системным свойствам крупномасштабных технических объектов и требованиям активной стратегии преодоления потенциальности.

Прежде всего, должны стать принципиально иными отношения между разработчиками и специалистами по управлению. На этапе эксплуатации макро- и мегаобъектов главные функции этих специалистов (по предупреждению нерасчетных, потенциальных ситуаций, а также выходу из них в случае их возникновения), направленные на решение проблемы потенциальности, являются подобными функциям разработчиков по актуализации потенциальных свойств объекта на этапе проектирования. Таким образом, не должно быть заметной разницы между ними в той в роли, которую они играют в управлении. Тогда, в соответствии с теоретическими представлениями логики о разновидностях совместимых отношений, следует полагать, что эти профессионалы должны находиться в равнозначных отношениях, а не в доминирующих и подчиненных, характерных для существующей практики.

Аналогично должны быть изменены и отношения внутри профессиональной группы специалистов по управлению (между персоналом управления ЧМК и диспетчерами СТС). Характер этих отношений для отдельных кластеров или для «локальных» СТС (регионального или национального масштаба) детерминируется общепринятой сегодня централизованной (директивной) формой организации оперативного управления в сети, реализация которой возможна для расчетных ситуаций. В соответствии с основными задачами централизованного управления, диспетчеры СТС занимают доминирующую позицию по отношению к персоналу управления ЧМК, и, следовательно, персонал управления играет подчиненную роль, так как в состав его профессиональных функций, кроме самостоятельных оперативных задач исполнительской деятельности, входят еще и задачи по выполнению директивных указаний диспетчеров. Если же исходить из требований проблемы потенциальности крупномасштабных технических объектов, то и в данном случае отношения между этими профессионалами также должны стать равнозначными; при этом необходима постановка задач по разработке новых (децентрализованных) форм организации управления – и уже не оперативного, а тактико-стратегического и социального.

Что касается отношений между коллективными субъектами в социотехнической сети, то для данных мегаобъектов, как показано в предыдущем параграфе, необходимо учитывать уже всю сферу отношений между профессиональными группами – и совместимых, и несовместимых – в отличие от других классов техники (систем «человек – машина» и человеко-машинных комплексов), для которых еще допустимо рассмотрение только совместимых отношений между профессионалами. Поэтому в данном случае в соответствием с требованиями проблемы потенциальности и должны быть поставлены новые задачи по определению возможных форм социального управления, направленных на преодоление деструктивных форм несовместимых отношений между коллективными субъектами (в основном обусловленных особенностями их социальной активности) и организацию интегративных видов взаимодействия.

Требования к социальной активности профессионалов крупномасштабных технических объектов

Системные свойства и проблема потенциальности крупномасштабных технических объектов также предъявляют новые требования и к профессиональной активности специалистов.

Исходя из общепсихологических представлений об активности субъекта, его поведении и деятельности, субъективных отношениях личности, социальной детерминации личности в обществе, в пространстве активности субъекта, в процессе проектирования и эксплуатации технического объекта следует выделять три главные области или сферы: сферу индивидуальной активности и отношений к техническому объекту; сферу межличностных взаимодействий и групповых отношений; сферу социальной активности и отношений с социальной средой и обществом.

Для крупномасштабных технических объектов вследствие высокой значимости их функционирования и потенциальной опасности возникают сложные проблемы взаимосвязи профессионалов с социальной средой и обществом, формирования социально детерминированных теоретико-методологических позиций, представлений, систем ценностей, нравственных и моральных принципов. Поэтому в пространстве активности профессионалов данных макро- и мегаобъектов доминирующей является сфера социальной активности. И следовательно, наиболее существенными становятся требования именно к сфере их социальной активности.

В процессе практического решения проблем организации управления объектами (выбора стратегии автоматизации, определения структуры области существования управления, оценки роли и степени участия в управлении других профессионалов) разработчик должен обладать знаниями и адекватными представлениями о тенденциях развития и усложнения техники, понимать объективные факторы сложности создаваемых им объектов и свои принципиальные ограничения по их преодолению вследствие неполноты моделей функционирования и управления, используемых им на этапе проектирования. От него требуется осознанное принятие изменения идеологии проектирования и эксплуатации крупномасштабных технических объектов, выбор активной стратегии решения проблемы потенциальности и понимание возможности этого только в совместной деятельности с персоналом управления и диспетчерами. Соответственно, для решения проблемы потенциальности разработчик должен ставить перед ними и новые задачи по выполнению функций тактико-стратегического и социального управления, осознавая при этом необходимость постановки и перед собой дополнительных задач – создания новых технических средств реализации совместной деятельности с ними, в частности интеллектуальных систем поддержки принятия решений.

Предлагаемые разработчиками специалистам по управлению новые задачи по осуществлению профессиональных функций тактико-стратегического и социального управления и выходу из нерасчетных ситуаций, непредусмотренных при проектировании, в которых актуализируются потенциальные свойства объектов, а также по организации взаимодействия между коллективными субъектами кардинально меняют характер их труда. И поэтому в реальных условиях эксплуатации крупномасштабных технических объектов к специалистам по управлению должны предъявляться достаточно сложные требования. Нестандартные условия функционирования и управления рассматриваемых макро- и мегаобъектов в нерасчетных ситуациях потребуют от них новых решений, нового знания, коррекции и пересмотра образа мира и представлений о технике, природе и обществе, анализа несоответствия между имеющимися познавательными средствами и актуализированными в данных ситуациях новыми свойствами объективной реальности. Разнородность, противоречивость социальных взаимодействий коллективных субъектов, их отношений между собой и с обществом обусловливают для них также необходимость организации совместной деятельности с другими профессионалами, построения рациональных форм отношений с социальной средой. Таким требованиям может удовлетворить только профессионал нового типа – специалист самого высокого уровня, обладающий как глубокими техническими и инженерными, так и инженерно-психологическими и социально-психологическими знаниями.

Соответственно, потребуется и принципиальное изменение системы профессиональной подготовки специалистов по управлению крупномасштабными техническими объектами. В отличие от традиционных систем обучения операторов для менее сложной техники, основными целями систем профессиональной подготовки персонала управления ЧМК и диспетчеров СТС должны стать формирование профессионала – испытателя, исследователя, обладающего способностями, навыками и умениями действовать в нестандартных, нерасчетных ситуациях, решать задачи инженерного и социального характера (а не исполнителя, активность которого ограничена рамками нормативной документации и эксплуатационных инструкций для стандартных, расчетных ситуаций управления, как это требуется в случае систем «человек – машина»).

Принципиальные изменения деятельности разработчиков и специалистов по управлению и отношений между ними, в свою очередь, затрагивают и инженерного психолога. В случае крупномасштабных технических объектов в состав основных функций инженерного психолога должны входить задачи психологического проектирования деятельности испытательского, исследовательского характера для специалистов по управлению, организации их профессиональной подготовки, оптимизации интеллектуальной системы поддержки принятия решений, а также разработки методов обеспечения интегративных, совместимых форм взаимодействия между профессионалами для ЧМК и коллективными субъектами для СТС.

И если для менее сложной техники профессиональные функции инженерного психолога по психологическому проектированию операторской деятельности и эргономическому сопровождению рабочих мест и интерфейса требовали от него только знаний о человеке, то для ЧМК и СТС инженерному психологу потребуются еще и знания об особенностях процессов функционирования объекта, технических характеристиках систем управления, решениях разработчиков. Это означает, что для осуществления своих профессиональных функций инженерный психолог не может быть специалистом только по «человеческому фактору», а должен являться специалистом по комплексному анализу объекта.

Более того, в процессе решения этих задач инженерный психолог обязан еще учитывать и все множество социальных аспектов отношений профессионалов и общества, в частности их социальные позиции и системы ценностей, корпоративные представления, характер социальных взаимодействий, статус и значимость в социальной среде, особенности отношения общества к профессионалам. И поэтому именно он должен стать организатором совместной деятельности профессионалов, государственных и общественных институтов по решению проблемы потенциальности крупномасштабных технических объектов и, следовательно, посредником, связующим звеном между всеми профессионалами (разработчиками, персоналом управления ЧМК, диспетчерами центров управления СТС) и социальной средой, обществом.

Кроме того, в процессе совместной деятельности по решению проблемы потенциальности и выполнению задач тактико-стратегического и социального управления объектами, в частности по анализу последствий их функционирования, прогнозированию и планированию направлений их развития, формированию общих социальных норм и ценностей и своего рационального, интегративного взаимодействия, все профессионалы должны обладать знаниями и пониманием всех особенностей (и актуальных, и потенциальных) взаимоотношений крупномасштабных технических объектов с социальной средой, природой и обществом, а также отношений между разными профессиональными группами и коллективными субъектами. Основной базой их теоретических позиций и практических методов решения поставленных задач должны быть осознанное принятие своей меры социальной ответственности перед природой и обществом, приоритет нравственных и моральных принципов над профессиональными мотивами и целями.

Учитывая высокую значимость функционирования данных макро-и мегаобъектов для общества и природы, а также ответственность за обеспечение их эффективности и безопасности, профессионалы должны также занимать активную социальную позицию в решении проблем трансформации общественного сознания относительно сущности техники, форм ее взаимодействия с обществом и природой, формирования социальной культуры проектирования, создания и эксплуатации крупномасштабных технических объектов. И о социальной зрелости профессионалов можно будет говорить только тогда, когда их практическая деятельность будет отвечать этим требованиям, а сфера социальной активности станет доминирующей в пространстве профессиональной активности.

Проблемы социальной активности профессионалов в новых областях высоких технологий

В сфере высоких технологий можно выделить следующие новые научно-технические направления (области или классы): информационные технологии, искусственный интеллект, робототехника, нанотехнологии, симбиоз человека и компьютера, биотехнологии. В области информационных технологий наиболее значительную роль играет Интернет, влияние которого на все стороны жизни общества становится все более глобальным; в технических комплексах, а также в индустрии развлечений и образовании широко используются различные виды искусственного интеллекта, среди которых следует отметить экспертные системы и интеллектуальные системы поддержки принятия решений, симбиотические системы виртуальной реальности, интегрирующие образы реального мира и искусственной информационной среды, виртуального мира. Неотъемлемым компонентом и промышленного производства, и повседневной жизни человека уже сегодня является робототехника; разрабатываются и более тесные виды взаимодействия человека с компьютером – для усиления физических и интеллектуальных возможностей человека, расширения информационной среды и пространства восприятия – за счет использования чипов-нейропротезов, электронных прототипов разных органов человека, непосредственного интерфейса «мозг – компьютер».

Большой потенциал несут в себе также и нанотехнологии, позволяющие оперировать отдельными молекулами и атомами вещества, и биотехнологии, предоставляющие молекулярные, генетические и другие возможности для радикального изменения биологической природы человека и жизни на Земле, создания разных форм «постчеловека», «сверхчеловека» на основе искусственного интеллекта или «улучшения» биологии. Все эти новые области высоких технологий активно используются в военной технике – в частности, в автоматизированных системах управления боевыми действиями, при разработке боевых роботов, беспилотных летательных средств, при создании новых видов высокоточного оружия [7, 8, 12, 16–18, 22].

Субъектную сторону рассматриваемых областей высоких технологий представляют совокупности профессиональных групп, принимающих участие в их создании и использовании, в том числе научные коллективы и сообщества, являющиеся самостоятельными коллективными субъектами отдельных областей.

Так же, как и для крупномасштабных технических объектов, и для новых областей наиболее значимым аспектом объективной сложности необходимо считать потенциальную неопределенность, которую в той или иной степени обусловливают такие объективные факторы, как неизвестные особенности физико-химической природы элементной базы компьютерной техники, строящейся на новых принципах функционирования (в нейронных сетях, молекулярной электронике); ограничения моделирования объективной реальности в системах искусственного интеллекта, экспертных системах, интеллектуальных системах поддержки принятия решений; многообразие видов взаимодействия человека с робототехникой; неизвестные формы поведения роботов, строящегося на принципах самоорганизации и саморазвития, а также особенности среды обитания и жизнедеятельности человека в роботизированном мире; неизвестные формы воздействия на сознание и психику человека средств его симбиоза с компьютером (чипов-нейропротезов, биоинтерфейса, интерфейса «мозг – компьютер»), а также изменения биологической природы человека, его психических свойств, поведения и жизнедеятельности с помощью био- и нанотехнологий.

Но и для технических средств новых областей высоких технологий доминирующими факторами сложности являются именно аспекты их субъективной сложности: относительность знаний, ограниченная адекватность научных представлений о физико-химической природе, принципах функционирования и поведения новых объектов, их воздействии на сознание и психику человека, на общество и природу; неоднозначность целей и направлений научного познания, недостаточность общественного контроля и управления научными разработками в сфере высоких технологий; дисгармоничность отношений между коллективными субъектами, обществом и природой.

Новые области высоких технологий несут в себе качественное преобразование всех сторон общественной жизни – трансформируя промышленное производство за счет широкой автоматизации и внедрения интеллектуальных систем управления, формируя глобальную информационно-коммуникативную среду, создавая новые возможности для самовыражения, общения и развития человека, усиления его различных свойств и способностей, повышения здоровья и комфортности быта и жизнедеятельности. Такие условия создания и использования высоких технологий, когда их цели и задачи направлены на улучшение, совершенствование жизни человека, общества и природы и, следовательно, детерминированы рациональными, гармоничными отношениями между коллективными субъектами, обществом и природой, следует считать нормативными.

Однако в условиях неконтролируемого, неуправляемого развития новых технологий, выбора произвольных, в том числе и негуманных, целей и задач научных разработок, отношения между коллективными субъектами, обществом и природой оказываются за пределами рациональности, совместимости, гармонии и могут проявляться в деструктивных формах, в частности в создании и использовании неэтичных видов информационно-коммуникативной среды, виртуальной реальности, искусственного интеллекта, деформирующих сознание и психику человека; новых средств военных технологий, поражающее воздействие которых (экономическое, психическое, биологическое и экологическое) может иметь глобальный масштаб и необратимый характер для существования общества и природы; искусственных эволюций саморазвивающихся роботизированных объектов, симбиотических существ, электронных аналогов человека и новых видов жизни, которые могут вступить в противоборство, конфликт с нашей цивилизацией.

В этих ненормативных условиях актуальность проблемы потенциальности технических средств новых областей высоких технологий становится предельно острой, так как возникновение непредсказуемых ситуаций функционирования объектов может быть опасным для существования общества и природы и даже для самой жизни на планете. Решение данной проблемы возможно только при организации контроля и управления новыми направлениями научных разработок, при трансформации несовместимых, деструктивных форм отношений между коллективными субъектами, обществом и природой, при гармонизации этих отношений. Для этого потребуется включение в состав профессиональных функций коллективных субъектов (естественно, кроме функций по созданию и использованию технических объектов и средств, а также социальному управлению, возлагаемых на профессионалов – как и в классе СТС – для преодоления несовместимых отношений между отдельными коллективными субъектами) еще и функций по общественному управлению развитием высоких технологий.

В состав функций общественного управления должны быть включены такие задачи по организации рациональных, гуманистических форм общественного развития, как анализ экономических, общественно-политических, экологических последствий использования и развития высоких технологий; организация общественного контроля за использованием и развитием высоких технологий и управления ими; разработка общественных средств и методов преодоления деструктивных форм отношений между коллективными субъектами и обществом и природой; разработка общих для всех коллективных субъектов целей, задач и методов научного познания, этических и нравственных норм создания и использования высоких технологий; прогнозирование и долгосрочное планирование общественного развития и выбор дальнейших направлений разработки высоких технологий для сохранения и эволюции жизни на Земле. Эти функции общественного управления, предъявляющие высокие требования прежде всего к социальной активности всех коллективных субъектов, принимающих участие в создании новых областей высоких технологий, необходимо рассматривать как главные для них; они могут быть реализованы в процессе совместной деятельности с другими коллективными субъектами, а также с общественными и государственными организациями.

Предлагаемые в данной работе теоретические позиции анализа субъект-объектных и субъект-субъектных отношений в сфере высоких технологий представляют собой один из возможных вариантов социоориентированной идеологии их создания и использования. Исходя из высокой значимости факторов неопределенности и потенциальной опасности высоких технологий, эти позиции включают требования организации контроля и управления научными разработками, их направленности на рациональные, гуманные цели и задачи, доминирование нравственных и моральных принципов над профессиональными мотивами коллективных субъектов.

Такие требования могут быть реализованы в условиях трансформации общественного сознания относительно сущности техники, форм ее взаимодействия с обществом и природой, а также кардинального изменения всей сферы субъект-объектных отношений: и отношения профессионалов – коллективных субъектов к технике, обществу и природе, и отношения общества к технике и профессионалам. Данные преобразования зависят от всего многообразия факторов социально-общественных отношений и возможны только на пути гуманистического общественного развития. Именно на этом пути можно будет говорить об осознанной необходимости общественного контроля и управления высокими технологиями, а также установления гармонических отношений между коллективными субъектами, обществом и природой ради сохранения жизни на Земле, что следует рассматривать как меру социальной зрелости самого общества.

Литература

1 Ахутин В. М. Поэтапное моделирование и синтез адаптивных биотехнических и эргатических систем // Инженерная психология: теория, методология, практическое применение. М.: Наука, 1977. С. 149–180.

2 Бодров В. А., Орлов В. Я. Психология и надежность: человек в системах управления техникой. М.: Изд-во ИП РАН, 1998.

3 Галактионов А. И. Основы инженерно-психологического проектирования АСУ ТП. М.: Энергия, 1978.

4 Голиков Ю. Я. Методологические подходы к решению психологических проблем проектирования современной техники // Психологический журнал. 2004. Т. 25. № 1. С. 70–82.

5 Голиков Ю. Я. Методологический анализ субъект-объектных отношений в сфере высоких технологий // Психологический журнал. 2009. Т. 30. № 3. С. 63–72.

6 Голиков Ю. Я. Методология психологических проблем проектирования техники. М.: Пер Сэ, 2003.

7 Гуриев В. Послезавтра: 2006–2100 // Компьютерра. 2006. 5 сент. № 32 (652). С. 34–43.

8 Дубровский Д. И. Искусственный интеллект и проблема сознания // Философия искусственного интеллекта: Материалы Всероссийской междисциплинарной конференции. Москва, МИЭМ. 17–19 января 2005 г. М.: ИФ РАН, 2005. С. 26–31.

9 Завалова Н. Д., Ломов Б. Ф., Пономаренко В. А. Принцип активного оператора и распределение функций между человеком и автоматом // Вопросы психологии. 1971. № 3. С. 3–15.

10 Зараковский Г. М., Павлов В. В. Закономерности функционирования эргатических систем. М.: Радио и связь, 1987.

11 Кантовиц Б., Соркин Б. Распределение функций // Человеческий фактор. М.: Мир, 1991. Т. 4. С. 85–113.

12 Костин А. Н., Голиков Ю. Я. Психологические проблемы высоких технологий: Материалы итоговой научной конференции Института психологии РАН (1–2 февраля 2006 г.). М.: Изд-во ИП РАН, 2006. С. 97–108.

13 Крылов А.А. Человек в автоматизированных системах управления. Л.: Изд-во Ленинград. ун-та, 1972.

14 Львов В. М., Шлаен П. Я. Эргономика. Вводный курс: Учеб. пособие для вузов. Тверь: ООО Изд-во «Триада», 2004.

15 Мунипов В. М., Зинченко В. П. Эргономика: человекоориентированное проектирование техники, программных средств и среды: Учебник. М.: Логос, 2001.

16 Нариньяни А. С. Между эволюцией и сверхвысокими технологиями: новый человек ближайшего будущего // Вопросы философии. 2008. № 4. С. 3–17.

17 Станкевич Л. А. Проблемы развития гуманоидной робототехники // Философия искусственного интеллекта: Материалы Всероссийской междисциплинарной конференции. Москва, МИЭМ. 17–19 января 2005 г. М.: ИФ РАН, 2005. С. 126–128.

18 Уорвик К. Наступление машин. М.: Наука/Интерпериодика, 1999.

19 Billings Ch. E. Aviation Automation: The Search for a Human-Centered Approach. Mahwah, N. J.: Lawrence Erlbaum Associates, 1997.

20 Bubb-Lewis C., Scerbo M. W. Getting to know you: human-computer communication in adaptive automation // Human-Automation Interaction: Research and Practice / Ed. by M. Mouloua, J. M. Koonce. Mahwah, N. J.: Erlbaum, 1997. P. 92–99.

21 Miller Ch. A., Parasuraman R. Designing for Flexible Interaction between Humans and Automation: Delegation Interfaces for Supervisory Control // Human Factors. V. 49. № 1. February 2007. P. 57–75.

22 Russel S., Norvig P. Artificial Intelligence: A Modern Approach. N. Y.: Prentice Hall, 2003.