Читать книгу Социальная психология труда. Теория и практика. Том 1 - Л. Г. Дикая - Страница 6

Актуальность исследования фундаментальных закономерностей профессиональной и социальной активности субъекта труда обусловлена значительными изменениями в профессиональном пространстве, имеющими для субъекта труда и его профессиональной деятельности огромные последствия.

Росту числа исследований в области профессиональной деятельности в последние годы способствовало то, что профессиональное пространство подверглось воздействию широкого спектра технологических, информационных и социо-экономических изменений, к которым можно отнести следующие: изменение роли человека в управлении крупномасштабными человеко-машинными комплексами и потенциально опасными технологиями; использование все новых информационных и коммуникационных технологий в рабочем пространстве; трансформация социальных функций профессионала и инверсия его ценностных ориентаций; рассогласование между социальной и профессиональной идентичностью профессионалов; новые стили и правила работы; появление новых требований к гибкости работников одновременно с расширением круга их функций и необходимостью формирования новых умений; появление новых социо-психологических и личностных факторов профессионального стресса.

Еще одним фактором, усугубляющим эти процессы, является глобализация – процесс объективный, развивающийся по естественным законам; глобализация – данность нашего времени, современная среда социальной и профессиональной активности субъекта труда. В процессе глобализации изменяются мировоззренческие координаты общества, в том числе – координаты в профессиональной сфере: общецивилизационные, профессионально-корпоративные, экономико-прагматические, обывательские (как атрибут массового сознания).

В условиях глобализации позитивные и негативные тенденции в сфере профессионального труда переплетены настолько, что их не всегда удается разделить. Так, унификация профессиональной ментальности, сознания, ценностей, с одной стороны, формирует профессиональную культуру, ориентированную на единые стандарты труда и потребления, что приводит к нивелированию национальных особенностей труда и творчества. Но, с другой стороны, она же является условием для повышения уровня взаимопонимания, формирования единого мировоззрения и профессионального языка.

Пока большинством людей в нашей стране проблемы глобализации не всегда осознаются, последствия глобализации для них отдалены по времени и часто непрогнозируемы. Однако такая отчужденность по отношению проблемам глобализации является временной и часто кажущейся, так как чувство неопределенности касательно своего будущего и будущего планеты уже сейчас является не только фактором понимания необходимости объединения усилий в преодолении отрицательных последствий глобализации, но и фактором развития разного рода напряженности и форм конфликтности.

Негативные психологические последствия разнонаправленных глобализационных воздействий на профессионала имеют признаки культурного шока и социального стресса, сопровождаются нарастанием неопределенности в мировоззренческих и морально-нравственных ценностных ориентациях личности профессионала, снижением уровня его социальной и профессиональной компетентности. Возникающий в сознании профессионалов диссонанс служит питательной средой для формирования идеологии антиглобализма, антирыночных настроений, особенно популярных среди представителей «отмирающих» профессий, нарастания иррациональных тенденций в их сознании, мировоззрении и поведении.

Ментальной основой сопротивления вторжениям глобализации служит формируемая субъектом тенденция враждебности к социальной среде, в которой он оказывается, и которая отторгается им тем энергичнее, чем меньше он сам участвует в ее создании. К типичным формам психологического сопротивления изменениям в профессиональной сфере можно отнести следующие: активное противодействие этим изменениям и попытки повлиять на враждебную среду, пассивное сопротивление, выражающееся в имитации деятельности или саботаже, деструктивная адаптация, приводящая к рассогласованию структуры притязаний и мотивационно-потребностной сферы личности, и, наконец, реальный или виртуальный уход из профессии. Самоощущение многочисленных групп профессионалов как жертв реорганизационного произвола приводит к утрате профессиональной идентичности и появлению «вынужденных» профессиональных маргиналов.

По поводу поведения профессионалов в условиях глобализации сошлемся на слова П. Педерсена [20] о том, что люди, пережившие любые радикальные изменения в своей жизни, могут проходить через процесс адаптации или аккомодации, испытывая состояния культурного шока.

Способность профессионала к интеграции в систему глобальных ценностей зависит от социального масштаба и степени субъектности принимаемых им решений, адаптационного потенциала профессии и индивидуально-психологической готовности к участию в глобализационных процессах. Большей готовностью к интеграции обладают молодые люди, которые владеют основами профессии, инвариантной к культурным и национальным особенностям; не обременены узкой профессиональной специализацией; имеют склонность к переменам и не дистанцируют себя от остального цивилизованного мира.

В теоретическом плане глобализация является рациональной моделью современного мира, предполагающей наличие космополитической способности сознания встать выше национальных или узкопрофессиональных интересов. В процессе глобализации происходят качественные изменения компонентов в метасистеме «общество – профессия – профессионал», делая их соотносимыми с масштабами международного рынка труда и с общецивилизационными стандартами социальной адекватности и безопасности профессий [7, 8].

Общество уже не может рассматриваться в его национально-традиционной трактовке, а понятие общества расширяется до метапонятия «мир глобальной экономики». В условиях рыночной экономики и глобализации общество берет на себя все меньше функций, связанных с формированием профессиональной политики, гарантиями трудоустройства и материальным обеспечением профессионалов, все более ориентируется на «свободу выбора» и предприимчивость отдельного человека. Не все профессионалы адаптируются к новой среде. Некоторые эти тенденции категорически отвергают, другие воспринимают как неизбежное зло, а третьи спешат проверить предоставленную «свободу» на себе, будучи к ней неподготовленными.

Глобальная экономика также требует качественно иного уровня профессионализма: более универсального, соответствующего обще-цивилизационным нормативам подготовки специалистов и выполнению профессиональных функций на уровне мировых стандартов, обеспечивающих конкурентоспособность профессионалов как субъектов глобальных рыночных отношений.

Профессия в инструментально-организационном плане оказывается ориентированной на мировые технологии и критерии эффективности, а профессионал рассматривается в масштабах международного рынка труда. Психологический анализ социальной адекватности профессиональных действий субъекта труда в рамках глобального мира позволяет выделить следующие изменения в функциях профессии: прагматическая функция начинает соотноситься с наднациональными критериями эффективности в рамках международного разделения труда; организационная структура профессии вынуждена подстраиваться под мировой уровень информационных и обеспечивающих технологий; социальная функция профессии перестраивается в сторону соответствия общецивилизационным критериям и мировым стандартам безопасности и социальной эффективности труда.

При существенной трансформации социальных функций профессии и кардинальной перестройке отношений между профессионалом и обществом можно говорить о происходящей в настоящее время смене профессиональной эпохи. Новая эпоха задает иное направление вектору критериального ориентира профессии и устанавливает новые мировоззренческие координаты общества для квалификации профессионализма.

Таким образом, ведущими тенденциями в изменении метасистемы «общество – профессия – профессионал» на этапе глобализации становятся: повышение роли социальных аспектов профессионализма, сдвиг центрального звена профессионального самоопределения с подсистемы профессионал – профессия на подсистему профессионал – общество, развитие психосоциального конфликта в результате столкновения двух разнонаправленных тенденций: появления новой наднациональной, профессиональной идентичности и социальной маргинализации профессионалов.

Исследование этих тенденций потребовало анализа основных феноменов глобализации, относящихся к трудовой деятельности человека, разработки новых методологических подходов к пониманию изменений, происходящих в метасистеме «общество – профессия – профессионал», выявления, развития и формирования психологических средств и механизмов преодоления отрицательных последствий этих изменений.

Методологическую основу исследования составили принципы единства и взаимозависимости человека и общества, социальной детерминации личности (Б. Ф. Ломов, А. А. Бодалев, Л. С. Выготский, А. Н. Леонтьев, В. Н. Мясищев, С. Л. Рубинштейн, А. В. Брушлинский), принцип субъекта и субъектно-деятельностный подход (С. Л. Рубинштейн, А. В. Брушлинский, К. А. Абульханова-Славская), системный и полисистемный подходы (В. П. Кузьмин, Б. Ф. Ломов, Д. Н. Завалишина, В. А. Барабанщиков), метасистемный подход, развивающийся в психологии в настоящее время (Р. Стенберг [29], Д. Дернер [26], А. В. Карпов [12], Е. А. Климов [13]), психосоциальный подход (А. Л. Журавлев [9]).

Наиболее продуктивными для нашего исследования стали субъектно-деятельностный и метасистемный подходы. В интерпретации этих подходов интегрирующим качеством профессиональной деятельности субъекта выступает его метарегулятивная активность, распространяющаяся на разные системные уровни: деятельности, личности, состояния и общества-социума. Метарегулятивная активность профессионала определяет его цели, стратегии и профессионально важные качества, его позицию как субъекта по отношению к деятельности, профессии, обществу. Метасистемный подход предполагает необходимость рассматривать при анализе любой системы два класса ее взаимодействий: внутрисистемные и внешне-системные [12].

Во внутрисистемных исследованиях феномены профессионализма и личности профессионала изучаются в аспекте их качественной определенности и преимущественно вне связи с более общими системами, в которые они реально включены. В этих работах раскрывается качественная целостность личности или деятельности профессионала, которая ограничивается характеристиками одного или нескольких уровней анализа: психологического личностного, профессионального, коммуникативного. В других исследованиях в оценку личности профессионала активно включаются индивидуально-психологические качества субъекта, характеристики профессиональной деятельности, которые объединяются в единую систему, например, профессионализма, самореализации, и определяют ее целостность, отличную от других подобных феноменов.

При таком подходе феномен субъекта профессиональной деятельности раскрывается как целостное явление, обладающее достаточно независимыми от внешней среды характеристиками, для оценки которых разработаны тесты, применением которых многие исследователи и ограничиваются.

В отличие от этих работ, во внешнесистемных исследованиях деятельность и личность профессионала рассматриваются в качественной специфичности, как компоненты более общих систем – метасистем, и акцент ставится на определении вклада социально-психологических факторов, внешних по отношению к профессиональной среде. Поскольку профессионал в своей деятельности постоянно и активно взаимодействует с внешними по отношению к деятельности факторами профессиональной среды и социального окружения, в этих исследованиях проводится анализ субъектных и социально-психологических качеств профессионала, социально-психологических ресурсов личности, трудовой организации, общества.

Конечно, внутри- и внешнесистемные взаимодействия взаимосвязаны и взаимоопосредованы. Эта взаимосвязь методологически обоснована в работах С. Л. Рубинштейна [23] о диалектике внешнего и внутреннего в детерминации и функционировании психического, А. Н. Леонтьева [17], обосновавшего необходимость рассматривать «внутреннее через внешнее». В последующих работах было показано, что чем сложнее система, тем больше степень взаимодействия, тем меньше граница между внутренним и внешним. А. В. Карпов [12] в своей работе о метасистемной организации уровневых структур психики утверждает, что метасистемный уровень, являясь высшим ведущим уровнем, должен включаться в содержание нижележащих систем через внешнесистемные связи. В этом случае взаимодействия системы и метасистемы составляют содержание, своего рода ткань метасистемного уровня. Это означает, что метасистемный уровень может локализоваться внутри самой системы. Он имеет как бы двойную локализацию – вне и внутри системы, в связи с чем формы, механизмы и способы существования могут быть принципиально гетерогенными [12].

С позиции метасистемного подхода, одним из феноменов глобализации, вызывающим особое внимание исследователей деятельности профессионала, является феномен адаптации, функция которой состоит в том, чтобы разрешать как внутрисистемные противоречия и рассогласования компонентов внутри одной системы, например в системе «человек – профессия», «субъект труда – профессиональная среда», «деятельность – личность» и др., так и межсистемные противоречия и несоответствия законов функционирования этих систем с законами более широких систем, например с организацией, социумом, обществом и цивилизацией, частью которых они являются.

Чтобы адаптация была конструктивной, социальная среда должна обладать определенной степенью открытости для субъекта, а индивид – необходимой степенью открытости и активности для принятия ценностей разных социальных сред [8]. Различные сочетания индивидуальной толерантности и социальной открытости могут быть представлены в виде универсальной модели в системе двух координат, одна из которых отражает степень открытости и вариативности среды, другая – степень открытости и активности субъекта.

При определении психологических механизмов самореализации субъекта профессиональной деятельности в условиях глобализации мы остановились на исследовании: субъектной активности профессионала как основного психологического механизма адаптации; динамики его профессиональной идентичности как показателя адаптированности; и роли социально-психологических ресурсов как условия совладания профессионала с проблемами глобализации, – что, на наш взгляд, отражает двойную детерминацию субъекта профессиональной деятельности: внутрисистемную, со стороны системы определенных индивидуальных качеств личности, обусловливающих активность субъекта; и внешнесистемную, со стороны социума как внешней составляющей метасистемы «общество – профессия – профессионал».

В процессе профессиональной адаптации субъектная активность проявляется в определенных способах регуляции поведения, которые включают индивидуальную активность, как природную, так и социально обусловленную; при этом сохраняются не только их достоинства, но и ограничения, присущие каждому индивиду. Поэтому на первый план в условиях глобализации выходят проблемы повышения субъектной активности личности профессионала, выявление механизмов и детерминант, повышающих эту активность, и развитие уровня их психологической и социальной рефлексии. Именно осознание смысла и целей глобализации способствует формированию определенных мотивов и установок и определяет направленность задач и действий субъекта по их выполнению.

Современные исследователи, развивая идеи С. Л. Рубинштейна и Б. Г. Ананьева, подходят к изучению субъектной активности, которую развивает человек, с разных позиций: А. К. Осницкий – как активности человека по определению меры своей субъектной и творческой включенности в социальную и профессиональную среды [19]; О. А. Конопкин – как произвольной активности субъекта по регуляции качества и способов осуществления деятельности [14] и др.; К. А. Абульханова-Славская – как сложному многокомпонентному психологическому образованию личности, характеризующему способ ее самоактуализации, при котором достигается (или нет) целостность и автономность саморазвивающегося субъекта [1]; Г. С. Прыгин – как универсальному механизму согласования активности субъекта с требованиями деятельности, формирующему целостность личности, превращая ее активность в субъектную саморегуляцию [22].

Являясь одним из таких образований, субъектная активность профессионала проявляется в способе интерпретации действительности в зависимости от принятых им целей, в особенностях того, как им формируются системы сознательной регуляции своей жизни как организма, индивида, личности, основными составляющими которых являются саморегуляция, самоорганизация и самореализация.

Именно способности человека к саморегуляции, самоуправлению собственной деятельностью, состоянием являются, по мнению Б. Ф. Ломова, важнейшими объектами психологических исследований человека как сложнейшей из систем, обладающих уникальными характеристиками. В этой позиции Б. Ф. Ломова для нас особенно важно, что высшим уровнем саморегуляции субъекта является тот, на котором человек самоопределяется в своей свободе [18].

Основным методологическим принципом отечественной психологии, позволяющим найти адекватные пути изучения личностно-типологических особенностей субъектной саморегуляции профессионала в условиях глобализации, является принцип единства сознания и деятельности, разработанный С. Л. Рубинштейном, в соответствии с которым субъект рассматривается как активный деятель, адекватно и осознанно отражающий действительность и использующий результаты отражения для осознанной регуляции своей деятельности [24].

На общетеоретическом уровне его дополняет личностный принцип, сформулированный С. Л. Рубинштейном и развитый К. А. Абульхановой, позволяющий рассматривать субъектную регуляцию личности как многоуровневую регуляторную систему, которую осознанно и в соответствии с поставленными целями организует сам субъект деятельности, используя конкретные способы саморегуляции.

Это позволяет сделать вывод о том, что активность субъекта является ведущей детерминантой преобразования внутреннего мира профессионала в условиях глобализации, а субъектная регуляция – основой саморегуляции, самоактуализации и самореализации личности. Так, в концепции субъектного подхода в психологии труда Е. А. Климова [13] субъект деятельности рассматривается как профессионал, созидающий, преобразующий ее, несущий ответственность за ее осуществление и результаты. Как фактор профессионального развития в процессе достижения соответствия субъекта деятельности требованиям своей профессии субъектная активность последовательно и эффективно исследуется в рамках акмеологического направления психологии (Е. Н. Богданов, А. А. Бодалев, А. А. Деркач, Н. В. Кузьмина, А. А. Реан и др.). В этих исследованиях субъектная активность определяется как психологическое образование, характеризующее присущий личности способ самоактуализации и самореализации, как качество целостного, автономного саморазвивающегося субъекта.

В наших исследованиях также было подтверждено, что в системе субъектной регуляции отображаются наиболее существенные структурные характеристики личности, определяющие характер выполнения деятельности и регуляцию функционального состояния, придавая ей личностную «окраску», превращая ее именно в субъектную, т. е. индивидуально характерную для данного субъекта.

Признавая значимость большинства исследований в плане разработки целостной системы самореализации субъекта, нельзя не отметить, что до сих пор слабо изучены конкретные механизмы, регулирующие субъектную активность по профессиональной самореализации человека, условия, факторы и детерминанты, способствующие ее развитию.

Мы полагаем, что профессиональную самореализацию субъекта можно и перспективно рассматривать как определенный вид психической деятельности, а для профессионала – как вид профессиональной деятельности. В наших работах такой подход к психической саморегуляции функционального состояния полностью себя оправдал [3].

Мы предполагаем, что субъектная самореализация профессионала определяется не только способностью к регуляции психическими процессами, не только опытом и спецификой профессиональной деятельности, но и уровнем внутренней организации психической деятельности человека, которая формируется, развивается и проявляется в условиях преодоления трудностей в жизни, и особенно ярко – в экстремальных условиях профессиональной деятельности. У профессионала высокого класса это проявляется в способности и умении принимать решения, предприимчиво вести себя в разных ситуациях, быть подлинным автором своих действий и поступков, что позволяет ему в любых, и особенно в критических и кризисных ситуациях, делать сознательный выбор в направленности и способах саморегуляции: в интересах дела, в своих интересах и интересах собственной безопасности, безопасности для организации, общества.

Наши исследования профессиональной деятельности в трудных, проблемных ситуациях и экстремальных условиях показали, что наиболее оптимальной структурой субъектной самореализации обладают профессионалы с высоким уровнем профессионализма, с мотивацией на успешное выполнение деятельности в любых условиях, а тем более – на пределе своих возможностей, когда от них требуется – постоянная оценка своих сил и умений, когда они вынуждены работать даже тогда, когда кажется, что физические и психические ресурсы полностью исчерпаны [3].

Становление профессионала в экстремальных условиях деятельности рассматривается нами как процесс интеграции разных уровней субъектной активности или стратегий поведения профессионала. Эти стратегии интегрируют такие факторы, как отношение к условиям профессиональной среды, к конфликтным ситуациям, степень соответствия индивидуально-личностных особенностей требованиям среды, адекватность их изменения в процессе адаптации, доминирующие реакции на стрессогенные воздействия, стили поведения в конфликтных ситуациях [4, 5].

Поэтому в наших исследованиях профессиональная адаптация интерпретируется с акцентом на индивидуальные, профессионально важные качества и структуру личности в целом, на специфику взаимодействия личности с профессиональным окружением, на активность личности и на самореализацию субъекта профессиональной деятельности и личностного потенциала в значимой для него сфере.

В качестве форм совладающего поведения в целях успешного протекания и завершения адаптационного периода выступают: активные и осознанные действия субъекта по сохранению личностной целостности и профессиональной идентичности; понимание им переживаемых неудобств как нормального явления в условиях перемен; согласие с неизбежностью затрат определенного времени для примирения с новыми условиями; осознание необходимости прилагать активные усилия и разрабатывать конкретные мероприятия по развитию форм совладающего поведения; осознание существующих трудностей и препятствий в самореализации себя как личности и субъекта профессиональной деятельности при одновременной коррекции оценки своих возможностей по их преодолению.

Эти одновременно существующие разнонаправленные тенденции в профессиональной сфере на данном этапе глобализации могут вызывать в сознании профессионала острый психологический конфликт. С одной стороны, наблюдается рост социальной потребности в профессиональных услугах на уровне мировых стандартов и усиление направленности индивидуальных устремлений к высоким достижениям в профессиональном труде как средству самореализации, повышению материального благосостояния и социального статуса. С другой стороны, происходит маргинализация профессионалов как следствие изменений в отраслевой структуре и социальном статусе профессий, развития тенденций по несовпадению базового образования работников и характера выполняемой ими трудовой деятельности, возрастания дистанции между престижными и не престижными профессиями, появления новых видов профессиональной деятельности, требующих новых знаний.

В субъективном плане этот конфликт переживается как кризис профессиональной идентичности, а в поведенческом выступает в форме психологического сопротивления изменениям [25] как самого субъекта труда, так и потребителей его профессиональных услуг в тех случаях, когда эти услуги все менее отвечают социальному назначению профессии.

Формирование новой социальной идентичности профессионала является одним из ведущих направлений преодоления отрицательных последствий адаптации, так как конструктивная адаптация невозможна без присутствия в самой социальной среде необходимого диапазона вариативности, дающего индивиду возможность найти свой собственный способ самореализации в адаптационной стратегии. В каждом «Мы» должно присутствовать отраженное «Я», точнее, в среде должен быть заложен прообраз вариантов стратегий адаптации субъекта к ее социальным нормам и ценностям.

В этих условиях социальная самореализация профессионала выступает как функция произвольного субъекта. Из существующих в настоящее время трех общепризнанных аспектов рассмотрения парадигмы субъекта: а) «субъект – объект», где человек выступает как элемент субъектно-объектной диспозиции; б) «субъект деятельности», где отражена роль человека в преобразовании внешнего мира; в) «субъектность личности», где человек выступает как системообразующий фактор преобразования самого себя и своей жизни, – применительно к проблематике профессиональной адаптации, в том числе в условиях глобализации, наиболее продуктивен третий аспект, а именно субъектность как возможность решения личностью основных жизненных проблем. Именно этот механизм лежит в основе самореализации «идентичного профессионала» (соответствующего инструментальной, социальной и индивидуальной функциям профессии) [6], особенно в условиях глобализации.

Таким образом, проблемы профессионализации в современных условиях делают все более актуальным выделение социальных аспектов самореализации профессионала как особой области исследования, пересекающейся с более общей проблематикой социальной адаптации личности. В этом контексте неустойчивый социально-профессиональный мир мы рассматриваем как меняющуюся систему отношений человека, профессии и общества. Признаком специфики этих отношений в условиях глобализации является выделение и относительно автономное существование социальной функции профессиональной самореализации. При таком подходе профессионал выступает как субъект, наделенный одновременно социальной, индивидуальной и инструментально-операциональной сущностями [7]. Если в традиционной психологии труда изучаются «инструментальные» функции профессионала, включающие набор профессионально необходимых умений, знаний и навыков, то социальные функции профессии исследуются с акцентом на социальное самоутверждение и самореализацию личности. Это особенно важно для исследования динамики социально значимых профессий в условиях глобализации, так как в случае неадекватного социальным ожиданиям выполнения специалистом профессиональных функций возможно изменение мировоззрения и морали самого специалиста и общества в целом, что усугубляет негативные последствия глобализации.

Рассмотрим основные психологические механизмы, вызывающие дисбаланс в системе отношений человека с профессией и обществом в условиях глобализации. При нарушении связей в подсистеме «человек – профессия» инверсия субъективного смысла профессии путем многократного дублирования в типовых профессиональных ошибках переходит в массовое сознание и провоцирует снижение социально приемлемого уровня самореализации профессионала. Нарушение связей в подсистеме «человек – общество» способствует росту противоречия между значением и смыслом профессии и к смещению целевой функции профессионала с социально востребованной на индивидуально-целесообразную. При нарушении связей в подсистеме «профессия – общество» социальная модель профессии перестает совпадать с ее социальным предназначением. В результате инверсии социального смысла профессии деятельность профессионала развивается в направлении усиления прагматической мотивации и снижения порога моральных запретов. При нарушении координирующей функции субъекта профессиональной деятельности как «ядра» системы «человек – профессия – общество» снижается эффективность оценки социальных последствий принимаемых решений. Общесистемный дисбаланс, сопровождающий процессы социально-экономической глобализации, усиливает существовавшие ранее и порождает новые неадекватные профессиональные представления о взаимосвязях профессионала и общества и провоцирует распространение неоптимальных стратегий самореализации. Еще одним психологическим механизмом, позволяющим управлять процессом адаптации или корректировать его, является совладающее поведение профессионала. Несмотря на общепризнанную роль совладания в процессах адаптации, до сих пор нет его однозначного определения. Проблема совладания достаточно широка и охватывает весь проблемный ряд адаптации человека – от физического здоровья до социального бытия.

Наша позиция ближе к личностно-когнитивному пониманию совладания, которое Р. Лазарус [16] определил как усилия человека, направленные на то, чтобы справиться с требованиями внешней среды, истощающими или превышающими его наличные ресурсы, путем включения механизмов толерантности, переосмысления прошлых событий, переоценки наличной ситуации в более благоприятном свете, стремления контролировать внешние обстоятельства. В отличие от автоматизированных адаптивных форм поведения, совладание предполагает осознанную мобилизацию субъекта и привлечение не только внутренних, но и социально обусловленных ресурсов. В нашей трактовке личностные психологические ресурсы профессионала рассматриваются как еще один психологический механизм конструктивной адаптации, направленный на активное преодоление социогенных кризисов профессиональной идентичности, последствий профессиональных и социальных стрессов глобализации, неадекватных форм профессиональной самореализации.

В ряде работ на основании многочисленных данных было показано, что актуализация личностных психологических ресурсов профессионала непосредственно связана с состоянием социальной и экономической жизни общества [27, 28] и др.

Несмотря на то, что внешние социальные механизмы оказывают значительное влияние на профессиональную самореализацию, в большинстве работ исследуются в основном внутрисистемные взаимодействия индивидуальных ресурсов самореализации профессионала как субъекта профессиональной деятельности и преимущественно вне связи с социальными и профессиональными системами, в которые он реально включен.

В этих исследованиях раскрывается качественная специфика ресурсов профессионала, которая часто ограничивается характеристиками одного или нескольких уровней анализа индивидуально-психологических ресурсов (психофизиологического, личностного, профессионального, коммуникативного) либо дополняется профессиональными характеристиками, которые объединяются в единую систему, например «компетентность», и определяют их целостность, отличную от других подобных феноменов. Но на развитие индивидуальных ресурсов в процессах профессионализации и самореализации влияют имеющие большое значение для эффективной деятельности субъекта труда внешние по отношению к нему ресурсы (социальная поддержка, финансовая свобода и др.).

Поэтому мы попытались соотнести психологические и личностные ресурсы профессионала с составляющими метасистемы «профессиональная среда – субъект – личность», выделить и рассмотреть внутренние и внешние связи этой метасистемы в контексте духовно-нравственных ценностей профессионала.

Еще С. Л. Рубинштейн подчеркивал, что человека как личность характеризует не только то, что он есть, но и то, чем он хочет стать, к чему он активно стремится. При рассмотрении ценностно-нравственных стратегий реагирования профессионала на изменения социально-экономической среды, в том числе на глобализационные воздействия, можно выделить социально-личностные стратегии, которые обусловливаются принципиальными различиями в ценностно-нравственных ориентациях, и социально-субъектные, характеризующие ведущую тенденцию реагирования на ситуацию. В совокупности они позволяют определить, какую именно из конструктивных стратегий решения проблемы профессиональной модификации при сохранении идентичности выбирает личность с позитивной ценностно-нравственной доминантой: социально-адаптивную, индивидуально-адекватную или функционально-преобразующую. Носители негативной ценностно-нравственной доминанты всегда выбирают ту или иную деструктивную адаптационную позицию либо отказ от преобразования социально-профессиональной идентичности и от профессиональной самореализации в глобальном мире.

Нравственность и духовность являются неотъемлемой частью профессиональной самореализации и индикатором ее уровня. И только благодаря этим качествам, по выражению Б. Г. Ананьева, человек расширяет свое внутреннее пространство, становится истинным обладателем автономии, свободы и достоинства личности, источником новых культурных и нравственных норм, а не только ассимилирует, присваивает или интериоризирует уже существующие [2]. Эта внутренняя работа является первым и необходимым условием как нравственного становления, так и личностного роста, развития и самоактуализации личности. Как отмечает В. П. Зинченко, прорываясь вовне, внутренняя форма становится внешней, а следовательно, может быть предъявлена, дарована другому человеку [11].

Духовность рассматривается нами как специфическая активность, которая проявляется во внутренней работе по самопознанию, реализации себя и своих возможностей в выбираемом варианте и качестве жизни и отражается в одноименном интегральном качестве личности. В то же время духовность – это субъективная реальность, которая объективно отражается в активности, реализующейся в поиске смысла жизни, в ответственности за свою жизнь и потребности в самоактуализации. Духовность в условиях глобализации выступает как качество человека, стремящего к активным преобразованиям в себе, как принцип его жизнедеятельности, заключающийся в стремление реализовать свой потенциал. Практическая реализация духовности личности проявляется в ее нравственности – через отношение специалиста к самому себе, к другим людям и миру в целом. Духовный мир человека является детерминантой направленности его самореализации как личности и как профессионала. Суть духовности, по Д. А. Леонтьеву, состоит в том, что на смену иерархии узколичных потребностей, жизненных отношений и личностных ценностей, определяющей принятие решений у большинства людей, приходит ориентация на широкий спектр общечеловеческих и культурных ценностей.

Н. А. Бердяев, С. Н. Трубецкой, А. И. Введенский, В. С. Соловьев, С. Л. Франк связывают с духовностью человека такие понятия, как «смысл жизни», «нравственный долг», «свобода воли» и пр. Близки идеям Н. А. Бердяева, В. С. Соловьева, П. А. Флоренского рассуждения В. М. Хвостова. В человеке он видел двойственную природу: человеческое высшее Я, разумность, духовность, и низшее эгоистичное Я.

К настоящему времени накоплен достаточно большой опыт понимания духовно-нравственных сторон личности (Г. А. Аминев, В. И. Андреев, А. Г. Асмолов), которые могут стать защитой профессионала от негативных воздействий глобализации и усилить потенциал его самореализации в новых условиях. Одной из исходных индивидуальных характеристик человека как личности, по мнению Б. Г. Ананьева, является его статус в обществе, равно как и статус общности, в которой складывалась и формировалась данная личность [2]. На основе социального статуса личности формируются системы ее социальных ролей и ценностных ориентаций. Следующий этап – модус служения. Переход к нему возможен только с помощью углубленной рефлексии, изменения отношения к другому человеку через понимание того, что достигнутая мера превосходства над другими людьми и реализация себя не могут быть полными. Человек испытывает определенную неудовлетворенность своими достижениями и жизнью в целом.

При модусе служения человек впервые предстает как целостный субъект. Отсюда начинается духовная жизнь человека, преодоление разобщенности с другими людьми, ощущается эквивалентность Миру, что позволяет ему выйти за пределы сколь угодно развитой индивидуальности в область общечеловеческих смыслов. С появлением такой рефлексии связано ценностно-смысловое определение жизни. Именно с этим С. Л. Ру бинштейн связывал возможность перехода к новому способу существования [24].

С. Л. Рубинштейн также писал, что «ценности… производны от соотношения мира и человека, выражая то, что в мире, включая и то, что создает человек в процессе истории, значимо для человека» [23]. По мнению А. Г. Здравомыслова, ценности выступают важным связующим звеном между обществом, социальной средой и личностью, ее внутренним миром [10]. В результате стержень, направленность самореализации профессионала составляют нравственно-ценностные, духовные особенностями личности. С другой стороны, особенности труда, функциональные состояния, возникающие в деятельности, оказывают значительное, внешне не всегда заметное влияние на нравственное и психическое здоровье специалиста [3]. С одной стороны, профессионал работает на выполнение социального заказа, с другой – он является носителем общечеловеческих ценностей, находится как бы вне времени.

Необходимо также отметить, что нравственно-ценностная духовная сфера личности в современной России переживает кризис, связанный с разрушением устоявшихся ранее идеалов. В результате этого существует опасность духовного опустошения профессионала, что может привести к социально-экономическим и техногенно-информационным катастрофам. Поэтому особый интерес вызывает состояние духовной и нравственной сфер специалистов, на которых всегда возлагалась повышенная ответственность за духовно-нравственное здоровье народа – педагогов, врачей, социальных работников.

Нравственное сознание, наряду с нравственной деятельностью и нравственными отношениями, является формой существования морали, которая, в силу всепроникающего своего характера, не только регулирует и направляет деятельность и взаимодействия профессионала с людьми, с миром: безнравственные специалисты меньше ценят свою профессию и меньше занимаются общественной деятельностью, что свидетельствует об обесценивании сферы профессиональной жизни и области социальной активности. Происходит снижение роли духовных ценностей и ценностей, связанных с личностным развитием и творческой активностью, т. е. проявляется ориентация на внешние мотивы, а не на внутренние.

Выводы

1 Установлено, что способность профессионала к интегрирации в систему глобальных ценностей зависит от социального масштаба и степени субъектности принимаемых им решений, адаптационного потенциала профессии и индивидуально-психологической готовности к участию в глобализационных процессах.

2 Выделены два феномена, определяющие качественные изменения в системе «общество – профессия – профессионал» в условиях глобализации: феномен адаптации, функция которой состоит в том, чтобы разрешать внутрисистемные противоречия и рассогласование компонентов внутри этой системы, и феномен совладающего поведения профессионала, позволяющего управлять процессом адаптации или корректировать его.

3 Предложено понимание субъектной саморегуляции как высшего уровня осознанной и произвольной саморегуляции профессионала как метауровня саморегуляции, на котором осуществляется координация системного взаимодействия регуляторных механизмов разного уровня, включая природные (непроизвольные и неосознаваемые) механизмы и произвольную осознанную саморегуляцию деятельности, личности и состояния со всеми ее достоинствами и ограничениями, присущими каждому индивиду.

4 Выделены принципы целесообразности и нравственного выбора, выступающие в качестве ведущих психологических регуляторов совладания и факторов трансформации социальных функций профессиональной роли в условиях априорной несформированности структуры профессиональных ценностей или ее распада при внезапных негативных макросоциальных изменениях профессиональной среды.

5 Решение психологических проблем конструктивной адаптации профессионала к условиям глобализации опирается на новое понимание профессиональной идентичности как такого уровня психологического соответствия индивидуального профессионализма и наднационального профессионального универсализма общецивилизационным критериям, которое обеспечивает совладание профессионала с чрезмерными изменениями социальной и профессиональной среды на базе сбалансированного сочетания принципов целесообразности и нравственного выбора.

Литература

1 Абульханова-Славская. К.А. Деятельность и психология личности. М.: Наука, 1980.

2 Ананьев Б. Г. Психология и проблемы современного человеко-знания. М.: Ин-т практич. психологии; Воронеж: НПО «Модэк», 1996.

3 Дикая Л. Г. Психическая саморегуляция функционального состояния человека М.: Изд-во ИП РАН, 2003.

4 Дикая Л. Г., Крылова Г. Ю. Личностные детерминанты становления профессионала в особых и стрессогенных условиях деятельности // Субъект и личность в психологии саморегуляции / Под ред. В. И. Моросановой. М. – Ставрополь: Изд-во ПИ РАО, СевКавГТУ, 2007. С. 410–430.

5 Дикая Л. Г. Субъектная саморегуляция в профессиональной деятельности: метасистемный подход // Личность и бытие. Субъектный подход. Научно-практическая конференция, 15–16 октября 2998 г. / Под ред. А. Л. Журавлева, В. В. Знакова, З. И. Рябикиной. М.: Изд-во ИП РАН, 2008. С. 483–505.

6 Ермолаева Е. П. Психологические уровни субъектности как параметры профессиональной идентичности // Профессиональная пригодность: субъектно-деятельностный подход / Под ред. В. А. Бодрова. М.: Изд-во ИП РАН, 2004. С. 43–54.

7 Ермолаева Е. П. Социальные функции и стратегии реализации профессионала в системе «человек – профессия – общество» // Психологический журнал. 2005. Т. 26. № 4. С. 30–40.

8 Ермолаева Е. П. Идентификационные аспекты социальной адаптации профессионалов // Психология, адаптация и социальная среда: современные подходы, проблемы, перспективы / Под ред. Л. Г. Дикой, А. Л. Журавлева. М.: Изд-во ИП РАН, 2007. С. 368–391.

9 Социально-психологическая динамика в условиях экономических изменений в обществе / Отв. ред. А. Л. Журавлев, Е. В. Шорохова, В. А. Хащенко и др. Т. 2. М.: Изд-во ИП РАН, 1998.

10 Здравомыслов А. Г. Потребности, интересы, ценности. М., 1986.

11 Зинченко В. П., Моргунов Е. Б. Человек развивающийся. Очерки российской психологии М.: Тривола, 1994.

12 Карпов А. В. Метасистемная организация уровневых структур психики. М.: Изд-во ИП РАН, 2004.

13 Климов Е.А. Психология профессионала. Воронеж: МПСИ, 1996.

14 Конопкин О. А. Психологические механизмы регуляции деятельности М.: Наука, 1980.

15 Крылова Г. Ю., Дикая Л. Г Ситуационные и личностные детерминанты профессионального становления профессионала в органах внутренних дел РФ // Тезисы на юбилейную конференцию, посвященную 100-летию МПО. М., 2005.

16 Лазарус Р. Совладание // Психологическая энциклопедия. 2-е изд. / Под ред. Р. Корсини, А. Ауэрбаха. СПб.: Питер, 2003.

17 Леонтьев А. Н. Деятельность. Сознание. Личность М.: Политиздат, 1975.

18 Ломов Б. Ф. Методологические и теоретические проблемы психологии М.: Наука, 1984.

19 Осницкий А. К. Структура, содержание и функции регуляторного опыта человека: Дис. … докт. психол. наук. М., 2001.

20 Педерсен П. Культур-шок // Инновация как средство экономического развития. М., 1990.

21 Постылякова Ю. В. Ресурсы совладания со стрессом в разных видах профессиональной деятельности // Психологический журнал. 2005. Т. 26. № 6. С. 35–43.

22 Прыгин Г. С. Психология самостоятельности. Набережные Челны: Изд-во Института управления, 2009.

23 Рубинштейн М. М. Проблема учителя М.—Л., 1927.

24 Рубинштейн С. Л. Проблемы общей психологии. М.: Педагогика, 1973.

25 Санто Б. Инновация как средство экономического развития. М., 1990.

26 Dorner D. Problemlusen als Informations verarbeitung. Stuttgart, 1977.

27 Holahan C. J., Moos R. H., Holahan C. K., Brennan P. L. Social context, coping strategies, and depressive symptoms an expanded model with cardiac patients // Journal of Personality and Social Psychology. 1997. V. 72 (4). Р. 918–928.

28 Matheny K. B., Curlette W. L., Aysan F., Herrington A., Coleman A. G., Thompson D., Hamarat E. Coping resources, perceived stress, and life satisfaction among Turkish and American university students // International Journal of Stress Management. 2002. V. 9. P. 81–97.

29 Stenberg R. J. Thinking styles theory find assessment at the interface between intelligence and personality. N. Y., 1994.