Читать книгу Фиктивная жена для миллиардера. История одного интервью - Лана Алвин - Страница 14

Я посмотрела на доктора, словно передо мной инопланетянин стоял. Он, догадавшись, перешел на английский. Пожелал мне доброго утра и сказал, что я выгляжу хорошо. Несчастный льстец! Наверное, не одну медсестричку тут соблазнил, коварный погубитель женских сердец. Стоит, благоухает уверенностью в собственной неотразимости.

– Спасибо за комплимент, конечно, – ответила по-английски. – Но лучше скажите, где я нахожусь?

– Вы в клинике «Швейцария» города Монтрё. Ваше состояние не внушает опасений. У вас лишь несколько ссадин и небольшая травма головы – это от удара. Но кости черепа целы, мягкие ткани головы также не повреждены. Результаты МРТ показывают, что и мозг не был задет каким-либо образом. Так что вы вскоре поправитесь, – ослепительно улыбнулся врач.

– Что с господином Бельским? – я не была настроена выслушивать его пространные речи. Голова-то всё равно болит, что бы там ни говорил этот господин в белом халате.

– О, вы имеете в виду вашего супруга? – участливо поинтересовался доктор. Я присмотрелась. На его бейдже золотыми буквами с завитушками было написано «хирург Жульен Парли». Я даже улыбнулась ненароком, подумав: «Кто ж придумал человека блюдом-то назвать? Ишь, горячая закуска из грибов, курицы, сливочного соуса и сыра». Произнеся всё это про себя, тут только поняла, что сильно проголодалась. Но прежде надо выяснить, где мой суженый-ряженый.

– Да, его имею. В виду.

Мсье Парли состроил озабоченную физиономию и сообщил:

– Вынужден вам сообщить, мадам Бельская, что ваш супруг получил во время авиакатастрофы тяжелую черепно-мозговую травму и в настоящее время пребывает в коме. Но не волнуйтесь. Наши лучшие нейрохирурги, прибывшие из Парижа, сделали сложнейшую операцию. Так что нам остается только ждать и верить.

Я глубоко вздохнула. Час от часу не легче. Это что же получается, я теперь неизвестно насколько стала Бельской? То есть у меня теперь есть загранпаспорт, в котором стоит штамп о семейном положении. Вот это поворот!

– А как же остальные, кто летел в самолете?

– Прошу прощения, мадам, мне очень жаль, но все, кроме вас с супругом, погибли.

– Господи… – вырвалось у меня. И тот симпатичный вышколенный стюард, и та милая девушка стюардесса, и все остальные… кошмар. Я так сильно расстроилась, что даже слёзы проступили на глазах. Но, несколько раз глубоко вдохнув, сдержала эмоции. – Сколько я здесь нахожусь?

– Сегодня третьи сутки, мадам.

«Боже мой… родители, наверное, сходят с ума! А если ещё и про авиакатастрофу прочитали, то…» – подумала я и попросила свой телефон. На это врач развел руками: мол, после того, как самолёт ударился об землю, на месте катастрофы было такое месиво обломков среди деревьев и камней, что теперь только следователи смогут разобраться, где какая вещь или деталь.

– Тогда принесите мне другой телефон. Любой, мне нужно позвонить родителям, – потребовала я.

– Хорошо, мадам. Я пришлю медсестру, – откланялся хирург со вкусным именем.

Вскоре пришла милая девушка, принесла мобильный. Я набрала номер родителей. Оказалось, что они понятия не имеют, где их дочь и чем занимается. Блин! Да это же потому, что я в чехарде с предложением Бельского и внезапным замужеством совсем позабыла им рассказать о том, какие перемены случились в моей жизни! Стало стыдно. Но признаваться теперь – значит разволновать маму с папой до глубины души. Нет, я так не сделаю. Потому соврала. Сказала, что отправилась с друзьями-приятелями в Карелию, наслаждаться тамошними красотами. Потом быстро попрощалась с мамой (отец, как всегда, был занят какими-то своими делами), а после села на кровати.

Снова пришлось потревожить медсестру. Я попросила её принести мне одежду.

– Простите, мадам, – склонила девушка голову. – Но мы её отдали следователям.

– Как? Зачем?

– Они сказали, это необходимо для медико-судебной экспертизы.

– Ладно. Тогда… ну не знаю. Купите мне что-нибудь. Не в таком же виде мне выходить на улицу!

– Простите, мадам, но доктор Парли сказал, что вам потребуется пробыть в нашей клинике ещё как минимум три дня, пока ваш организм…

– Со мной всё в порядке, – ответила я. – Голова побаливает, но это ничего, пройдет. И да, снимите уже с меня этот колпак.

Медсестра молча повиновалась. Подошла и медленно и аккуратно развязала бинты на голове. Сразу стало полегче. Всё-таки ткань стягивала череп, а от этого внутри побаливало сильнее. Зачем девушка кивнула и ушла. Интересно, они здесь, в Швейцарии, все такие вежливые и услужливые, или это как в России? Пока думают, что ты обыкновенная девушка, нет никто и звать никак, то будут издеваться до последнего: то врач к началу приёма опоздает, то карточку в регистратуре потеряют, то ещё какая причина найдется, чтобы дать тебе понять: главные – они, медики, а ты тут явление временное, вот и терпи молча. Но стоит узнать, откуда ты, как сразу начинают заискивать.

Я, пока ждала медсестру, вспомнила одну историю. Заболела у меня левая часть живота. Сначала подумала: аппендицит. Но нет, он же справа. Потом решил: это месячные приближаются, у меня они всегда период мучений и боли. Выпила анальгетик. Полегчало, но через шесть часов боль вернулась. Вызвала «Скорую», а перед этим, сглупив, снова таблетку заглотнула. Приехала бригада, а у меня опять всё распрекрасно.

Выдержав ночи, на следующий день решила записаться к терапевту в своей поликлинике. Мне говорят: записать можем, но она не придет. Как так?! Она на курсах повышения квалификации. Вот вам её сотовый номер, звоните, договаривайтесь сами. Ладно, так и сделала. Звоню, докторша долго не брала трубку, потом снизошла. И говорит: я на учёбе, принять не смогу, но давайте отправлю «тебя» (она сразу поняла, что я намного моложе, вот и перешла на фамильярный тон) сдавать анализы. Я спрашиваю: как же можно без направления? Терапевт: «Да ты не парься. Бери листок бумаги, я продиктую. Подпишешься моей фамилией».

Пришла анализы сдавать. Протягиваю бумажку медсестре, та смотрит на меня:

– А где печать доктора?

– Так нет её.

– Без печати нельзя.

Пришлось объяснить, что бумажку эту писала я сама, а доктор диктовала – она учится. У медсестры глаза на лоб полезли: «Она совсем с ума сошла, что ли?!» Но кровь из пальца взяла. Сдав анализы, я на следующий день пришла на прием. Терапевт вроде как отучилась. Сижу, жду. Первая в очереди. Но восемь утра – нет её. Половина – нет. Через сорок минут я пошла к главврачу поликлиники, села напротив неё и сказала: «Я – корреспондент журнала „Зеркало“. Немедленно наведите порядок со своим медперсоналом, или я такую статью о вас напишу, что на этом месте очередной „Магнит“ или „Пятёрочку“ откроют!»

Дальше – словно в сказке. Примчалась терапевт, долго извинялась, потом написала рецепт, всё объяснила и т. д. В общем, выяснилось: камешек у меня из почки выбирался. И стоило лечение начать, как покинул меня естественным путем, звонко стукнувшись об фаянс унитаза. Так вот теперь интересно: здесь, в Швейцарии, правила такие же или как? Жаль, объективную картину себе не нарисовать – медперсонал знает, кто такой Бельский, и что я его жена.

Медсестра вернулась через час и принесла несколько пакетов. Я достала оттуда вещи. Вкус у медработника оказался довольно приятный: после переодевания на мне оказались светло-голубые джинсы, белая блузка с длинным рукавом, синий вязаный жилет, на ногах – теплые ботиночки. Комплект нижнего белья, естественно, прилагался тоже. Я даже спрашивать не стала, как медсестра угадала с размерами. То ли глаз у неё наметанный, то ли предвидела мою просьбу и мерки заранее сняла.

Поблагодарив девушку, я попросила отвести меня в палату, где лежит мой благоверный. Медсестра выполнила просьбу. Бельский оказался чуть дальше по коридору, в реанимации. Мне, чтобы зайти туда, понадобилось облачиться в бахилы, шапочку и одноразовый халат. Когда зашла и увидела Артёма, неподвижно лежащего с трубкой во рту, опутанного проводами, сильно бледного, мне стало его очень жалко. Такой прежде красивый и сильный, а теперь такой беспомощный! Я подошла, взяла его за руку, погладила её.

– Выздоравливай, супруг, – сказала и, наклонившись, поцеловала его в лоб.

Затем вышла из палаты. Медсестра стояла там же и сказала:

– Мадам, прошу вас пройти за мной, вас ожидают.

– Кто?

– Я не знаю, какие-то важные господа. Они сказали, что им нужно видеть мадам Бельскую.

Мы прошли длинным коридором, повернули пару раз, а потом оказались в просторной светлой комнате. Кажется, это было помещение для консилиумов или переговоров. Большой стол с парой десятков стульев, огромная плазменная панель, микрофоны. Мужчина и женщина в строгих деловых костюмах, которые находились здесь, при моем появлении встали. Поздоровались. Сначала по-французски, затем, увидев моё отрицательное мотание головой, перешли на английский.

Представились. Он – Себастьен Горо, она – Эмели де Веран, оба – следователи департамента уголовного розыска кантона Во. Прибыли, чтобы задать мне несколько вопросов относительно авиакатастрофы. Я была готова рассказать что угодно, но стоило мне удобно расположиться на стуле, как в комнату внезапно вошел маленький толстый человечек с большой лысиной. Мне он сразу напомнил актера Денни де Вито.

– Ничего им не говорите! – провозгласил вошедший тонким голосом. – Ни единого слова без консультации со мной!