Читать книгу Фиктивная жена для миллиардера. История одного интервью - Лана Алвин - Страница 4

Раз он так хочет, будут ему вопросы. Я вытащила стул из-под столика для совещаний, развернула на 90 градусов и уселась в него так, что оказалась прямо напротив Бельского. Положила нога на ногу, разместила на коленке блокнот, достала ручку (в отличие от миллиардера, у меня простенькая, за десять рублей) и кинулась в атаку.

– Про вас, Артём Валентинович, говорят, что вы то ли филантроп, то ли мизантроп. Так вы любите людей или их ненавидите?

– Ого, с чего вы начали, – усмехнулся собеседник. – Что-то не пойму. Ваше издание вроде не похоже на бульварный листок. Или вы решили пожелтеть специально для меня? – ехидно поинтересовался он.

– Вы ведь и так уверены, что все работники СМИ – журналюшки продажные, зачем же я стану вас разочаровывать? – не менее язвительно ответила я. – Так что насчет вопроса?

– Бизнесмен, у которого несколько десятков тысяч людей в подчинении, от решений которого зависят их жизнь и финансовое благополучие, априори ненавидеть их не может. Но человек – да, вполне способен никого к себе не подпускать. Удовлетворены?

– То есть вы – двуликий анус?

Бельский в ответ громко расхохотался. Аж до слёз. Достал свой аккуратно уложенный в кармашек платочек, промокнул лицо.

– Я думал, вы лучше образованы, – сказал, насмешливо посмотрев на меня. – Не анус. Янус. Бог начала и конца, входов и выходов, старейшее божество Римского Пантеона. Как можно так перепутать!

– Бывает, – пожала я плечами. Ха-ха-ха, господин Бельский. Если вы думаете, что я не отличу анус от Януса, так глубоко заблуждаетесь. Я специально вас так назвала, чтобы позлить. Жаль, вышло иначе. Продолжим.

– То есть успешный бизнесмен возвращается с работы домой, а там его никто не ждет потому, что он терпеть не может людей рядом с собой? – спросила я.

– Если не считать прислуги в моем доме, то да, – просто ответил миллиардер.

– Почему вы такой? Вас били родители? Обижали сверстники?

– Боже упаси, – махнул рукой собеседник. – Меня все обожали. Потом стали уважать, ценить. Причина в другом. Но скажу, если вы ответите: почему такая элегантная дама до сих пор не замужем? А ведь вы уже, насколько я могу догадаться, не девочка.

«Вот нахал! Ладно, отвечу» – подумала я.

– Знаете, есть такая поговорка – «все мужики – сво..» Дальше можете сами догадаться.

– О, так вы мужененавистница?

– В некотором роде. Но интервью даете вы, мне кажется. Разве нет?

– Да.

– Тогда следующий вопрос. Ваша личная жизнь как-то влияет на то, как вы ведете свои дела в бизнесе?

– Никак.

– Совсем?

– Нечему влиять. Моя личная жизнь сосредоточена вся здесь, в этих стенах.

– Ого. Крутое заявление. У вас тут что, на каждом этаже по любовнице? Служебные романы крутите? – ехидно поинтересовалась я.

– Вовсе нет, – ответил Бельский. – Я недостаточно для этого развратен. Так что не стоит судить людей по себе, милая барышня.

Я аж вспыхнула. Это кого он развратной назвал?! И еще барышней?! Да какая я тебе барышня?! Но снова пришлось сдержаться. Ничего, миллардеришка. Я потом на тебе отыграюсь. Когда статью напишу. Ты у меня попляшешь тогда. Я тебя таким выставлю… увидишь!

– Меня тут, – я покрутила в пальцах презренный листок с вопросами, которые мне главред подсунул, – попросили узнать о планах вашей компании на ближайший год. Расскажите, – тон у меня стал скучный-прескучный. Сейчас услышу нечто вроде «наша компания нацелена на выполнение ряда задач и реализацию плана мероприятий по повышению производительности…» Стошнит сейчас. Я такую галиматью каждый божий день получаю по электронной почте из пресс-служб губернатора и мэра. Сидят там попки-дурачки и клепают одно и то же.

– Не разориться.

– Что, простите?

– У вас со слухом плохо? – ухмыльнулся Бельский. – Если хотите, я могу вам купить слуховой аппарат. У меня есть один знакомый врач в Швейцарии – выпишет рецептик.

– Спасибо, не стоит себя так утруждать. Поберегите швейцарского доктора для другого случая. Сами знаете: простатит не дремлет, – уколола я миллиардера в ответ. Он лишь хмыкнул.

– Так вы сказали «не разориться». Неужто так всё плохо? То-то я смотрю, – обвела глазами пространство вокруг, – кабинетик у вас какой-то… пустоватый. Распродаёте последнее?

– Нет, я сторонник минимализма. Слишком много вещей отвлекает.

– Как и наличие красивых женщин, да?

– В смысле?

– Ну, у вас в приемной два клона мужского пола сидят. Обычно у людей вашего статуса там фотомодели, а здесь… Наводит на мысли.

– Какие же?

– Что вы… не такой, как все, – сказала я и дерзко глянула Бельскому в глаза. Думала – разозлится. Он снова рассмеялся.

– А вы очень забавная, – сказал.

– Я вас сюда не развлекать пришла.

– Не совсем уверен в этом, – заметил миллиардер. – Нет, я не гей. Помощники у меня мужчины, поскольку они избавлены от глупых качеств, присущих представительницам вашего пола.

– Да? Каких же?

– Не флиртуют с моими посетителями, не кокетничают, не строят им глазки, не устраивают истерик, не опаздывают и не беременеют! – выдал Бельский. – И вообще они братья. Так что контакты определенного рода, на которые вы намекнули, между ними исключены.

– Надеюсь, что и между вами тоже? – язвительно спросила я.

– Абсолютно.

– Так почему вы сказали «не разориться»?

– Разве это не цель любого бизнеса?

– Вряд ли начальники нефтегазовых холдингов с вами согласятся, – заметила я. – Ну, или других корпораций.

– Это потому что они кормятся из бюджета. У них связаны руки в принятии решений. Над ними довлеют чиновники, надо мной – никто. Они могут позволить себе работать в убыток. Я – нет.

– Или просто потому, что вы пессимист, и ваш стакан всегда наполовину пуст?

– Вовсе нет. Я не отношу себя ни к оптимистам, ни к пессимистам. Привык оценивать ситуации без эмоций. Потому и говорю. Главная задача – не разориться. По крайней мере, в нашей стране это так.

– О, да вы еще и не патриот?

– Как сказал доктор Самуэль Джонсон в Литературном клубе, патриотизм – последнее прибежище негодяя.

– Смелое заявление. Не боитесь?

– Кого? Вас? Да вроде бы… – Бельский сделал паузу и нагло осмотрел меня с головы до ног, потом обратно. Даже на груди задержался, – не такая уж и страшная.

– Спасибо, вы тоже соответствуете поговорке, – ехидно ответила я.

– Какой?

– Что мужчина должен быть чуть красивее обезьяны.

– О, благодарю. Значит, тысячи лет эволюции не прошли даром, – сказал миллиардер.

– У вас есть проект, которым вы гордитесь? И если, например, завтра умирать, скажете: «Вот это – лучшее, что я сделал в своей жизни».

– Нет. Пока нет.

– А как же всё это? – я сделала полукруг рукой.

– Бизнес? Или здание, в котором мы находимся?

– Всё сразу.

– Вы в каком вузе учились?

– На факультете журналистики МГУ! – гордо ответила я.

– Заметно, – хмыкнул Бельский. – У вас там не преподавали экономику?

– На втором курсе.

– Жаль, что так мало. Так вот, бизнес – это процесс. Здание – лишь инструмент, чтобы сделать бизнес удобнее. Ну, было где документы раскладывать, образно говоря. Проекты же – то, чего вы здесь не увидите. Разве только в виде схем, графиков, планов и тому подобное, – собеседник произнес это всё голосом профессора, читающего лекцию. Опять унизил меня. Выставил маленькой неразумной девчонкой. Ну, зараза такая!

– Вам бы в вуз пойти преподавать, – сказала я.

– Я отказался.

– Что так? Зарплата показалась неподходящей вашему величию?

– Не хочу метать бисер.

– Даже так? Студенты для вас – свиньи?

– Не передёргивайте, милая.

– Я вам не милая, – огрызнулась я.

– Ах, простите-извините, – усмехнулся Бельский. – Не хочу вкладывать свои знания в умы тем, кому это неинтересно.

– Или просто вы рассказывать толком не умеете. Поняли, что преподаватель из вас так себе, вот и отказались, – заявила я.

– Ваше право думать, как угодно, – перешел собеседник на дипломатический лад. И я решила, что он задумал успокоиться, взять себя в руки и не конфликтовать. Ошибаетесь, господин буржуй! Еще не всё я спросила, что хотела.

– Зачем вы поедете на международный экономический форум в Женеву? Есть шоколад или присмотрели себе новые часы?

– Сладкое не люблю, а часов у меня и так слишком много, девать некуда, – заметил Бельский. – Нет, я собираюсь посмотреть, чем живет современный мир высокого бизнеса.

– О, а есть низкий?

– Конечно. Бабушка на рынке, продающая огурцы со своей дачи.

– Какой вы, однако, высокомерный. Высокий бизнес, низкий…

– Что поделать, это лишь уровни. Бабушка отвечает только за себя, а я – за многих. Потому моя ответственность выше, соответственно и бизнес, – ответил миллиардер.

– И что дает общение с себе подобными? Новые проекты? Инвестиции?

– Чаще всего ничего, – честно вдруг ответил Бельский. – Там же ярмарка тщеславия.

– И вы туда едете, чтобы просто порисоваться в кругу себе подобных, – предположила я.

– Иногда такие контакты первого уровня дают результат. От шансов нельзя отказываться, – спокойно ответил миллиардер.

– Бизнес высокий, контакты первые… Вам корона голову не жмет?

– Нет пока, и если станет, то вы будете первой, кому я сообщу, – наклонившись ко мне, прошептал собеседник с ухмылкой. Его зеленые глаза снова скользнули по вырезу моей блузки. Да, он точно мужчинами не интересуется. И то уже хорошо.

– А мадам Бельская против не будет? – так же наклонившись, словно у нас пошел интимный диалог, спросила я.

– Не будет. Она обычно интересуется лишь тем, покушал я, здоров ли, не простудился и надел ли теплые носочки, – ответил миллиардер, все так же хитро улыбаясь.

Я даже растерялась немного. Откинулась на спинку.

– Не знала, что вы женаты.

– Вы не спрашивали.

– Теперь спрашиваю.

Бельский вдруг посмотрел на часы. Модель у них, кстати (я заранее посмотрела) – Hublot Big Bang. Стоят такие почти два миллиона. Целый дом где-нибудь во Владимирской области можно купить с огромным участком.

– Если вы не против, то спросите в другой раз. Сейчас у меня больше нет времени. Нужно ехать.

– Что, супруга на обед зовет? – поехидничала я напоследок.

– Нет, губернатор.

– О…

Бельский поднялся, попрощался со мной, и я ушла. Вернулась в редакцию, села за комп и задумалась. Что теперь писать буду?! Из всех вопросов, который мне дал главред, я задала только два, их же там было полтора десятка. Кажется, нахлобучит меня Алексей Алексеевич.