Читать книгу Корова, которая ищет новой травы. Правдивая история одной жизни - Лана Рай - Страница 6

Предчувствие меня никогда не обманывало.

То, что я была очень свободолюбивой и не могла терпеть гнета и указок, всё это делало мой выбор легким и тогда и в дальнейшей моей жизни.

В 15 лет я впервые испытала предчувствие.

Еще до того, как мне пришло сообщение из техникума, что меня приняли, я поняла, что я скоро покину свой родной дом навсегда. За неделю до ответа я вдруг почувствовала щемящую тоску по всему тому, что меня окружает. Я даже помню этот момент. Я иду по нашему двору в ситцевом платье, которое я сама сшила, и вдруг на меня наваливается жуткая щемящая тоска. Тогда я сразу поняла, в чем дело. Я уже не сомневалась в том, что я поступила. Конкурс был хоть и небольшой, всего 5 человек на место, но я не была уверена, что пройду. В тот момент я поняла, что одна фаза моей жизни бесповоротно закончится и начнется что-то новое.

Это чувство, оно до сих пор извещает меня о том, что что-то скоро поменяется. Оно всегда правдивое. Как только на меня наваливается особенная тоска по прошлому, я знаю – начинается новый этап в моей жизни. Моя особенная тоска, ностальгия – это предвестница перехода из одного физического состояния в другое: из девочки я превращаюсь в девушку, из девушки в женщину. Оно верное и безошибочное. Кто-то может сказать ведь это и так ясно. Да, это ясно, но после этой перемены часто меняется не внешность, а поведение. Это как кокон превращается в бабочку. Постепенно эта тоска утихает и начинается новый период в жизни, где мое мировоззрение поменялось и мое отношение к жизни тоже. Кое-кто из ученых утверждают, что изменения происходят не постепенно, а ступенчато. И когда происходит скачок, то он происходит за очень короткий период. Я в этом убедилась сама, в моем организме все происходит именно так, практически за одну ночь. Но потом этот период длится без изменений примерно 8—10 лет и потом опять скачок и ты уже другая. Это все я поняла на основании своего личного опыта.

Итак, я и в самом деле поступила. И я была счастлива, что моя подруга детства тоже поступила. Она помогала мне скрашивать тоску, которую я испытывала по дому и по маме. Мне казалось, что я совершила ошибку. Я даже подумывала бросить учебу, но мой упрямый характер, доводить дела до конца, не давал мне такой возможности.

Наша студенческая жизнь была с одной стороны разгульная, но с другой стороны, нужно было усердно учиться. Правила были строгие, никаких прогулов, могли исключить и за плохое поведение, и за плохие отметки. Но мы все равно находили время для развлечений. На одном из таких вот развлечений, куда обязательно входила обильная выпивка, меня почти что изнасиловали.

Вот как это произошло. Однажды, в субботу, я была тогда на третьем курсе, мы с подружками шли по улице и думали, чтобы бы такое интересное поделать. Тут к нам подходит незнакомый парень и предлагает нам вместе с ним выпить. Молодежь знакомится легко и просто, без всяких размышлений. Ох уж эта молодость, наивность, беззаботность и любопытство. Мы обрадовались этому предложению. Вино у него, кажется, уже было куплено, и мы все отправились к нашей подруге домой. Родителей дома не было, они уехали на дачу. Мы стали пить вино, разговаривать и всем было весело. Потом парень позвал меня в другую комнату и стал приставать ко мне. Я сопротивлялась, и, в конце концов, парень вышел из себя. Он разъярился и ударил меня кулаком в лицо так, что я отлетела и стукнулась головой об стенку. Так я впервые поняла, что это такое, когда искры сыплются из глаз. Я поняла, что он может меня убить, а он уже душил меня, и стала орать, чтобы вызвали милицию. И только тогда мои подруги прибежали в комнату, и он прекратил насилие. Он выбил мне зуб, но я все равно не заявила на него в милицию, потому что считала, что я сама виновата.

Вот такая история со мной приключилась в мои студенческие годы, и эта история повлияла на дальнейшее мое поведение, когда меня снова пытались изнасиловать.

Период жизни с 18 до 27 лет. Изнасилование.

По распределению меня отправили работать в один поселок.

Я была разочарована и местом, куда меня направили и той работой, которую я должна была выполнять. Меня назначили заведующей ателье.

Тогда я поняла, что меня обманули. То есть государство меня обмануло. Меня ввели в заблуждение, ведь специальность, на которую я училась 4 года, была модельер-конструктор. Мы изучали историю искусства, много рисовали, учились моделировать, конструировать, то есть занимались творчеством, и вдруг я оказываюсь где-то совсем не там, где хотелось бы быть и делать совсем не то, к чему у меня было призвание: творчество. Нужно сказать, что я была абсолютно категорична в том возрасте, и у меня все было или черное, или белое, других оттенков не дано.

Но отрабатывать надо, иначе меня нигде не возьмут на работу. Таково было правило во всех учебных заведениях. У нас не было возможности делать выбор. Кажется, это до сих пор практикуется. Может быть это и хорошо. По крайней мере, у тебя сразу же есть работа, и свежеиспеченный специалист может набраться опыта. Но для меня эти 2 года казались вечностью, и на меня опять навалилась тоска.

Именно в этом поселке меня изнасиловали по-настоящему в первый раз.

После того первого случая, когда была попытка к изнасилованию и я потеряла зуб, я была научена горьким опытом. И поэтому, как только я почувствовала острие ножа у себя на груди, я перестала сопротивляться. Сам нож я не видела. Но после этого случая на моей любимой зеленой кофте я заметила маленькую дырочку. И если бы не эта дырочка, то я, может быть, подумала бы, что остриё ножа плод моего воображения. Но дырка сама за себя говорила. Этот парень был абсолютно нормальным местным парнем, где-то учился и приехал к своим родственникам в гости. Я была с ним знакома, и мы симпатизировали друг другу. Он пришел ко мне и позвал меня погулять. Это было днем, и мы были совершенно трезвые. Может быть эта ситуация и сыграла свою роль, что у меня появилось страстное желание вырваться оттуда.

Сейчас во всем мире проходит компания «metoo». Я часто думаю, почему же я тогда не реагировала на изнасилования? Ведь я могла бы заявить в милицию. Но я этого опять не сделала. Это было бы позором. Я не хотела, чтобы об этом позоре кто-то знал. Моя мама меня учила, чтобы я была скромной, блюла свою честь и вела себя соответственно. Она мне часто повторяла, чтобы я ни в коем случае не принесла в подоле ребенка. Поэтому я не заявляла в милицию, потому что считала себя виноватой. Не нужно было флиртовать с ним. Я думаю, поэтому у меня не осталось психологических травм. Я считала себя виноватой и в другой раз, когда на меня поздним вечером в парке напал человек с ножом. Ах да, я ведь о нем еще не рассказывала. Но там не было ничего особенного. Это случилось в г. Н. Я тогда жила и работала в г. П.

Я возвращалась с вечеринки через парк, когда внезапно из-за кустов с ножом в руке на меня напал парень. Нож был большой. Он направил его на меня и сказал – ложись. Я покорно легла и не сопротивлялась. Я боялась, что он меня зарежет. И я думаю, что он меня убил бы, если бы я крикнула или стала давать отпор. Но мой прошлый опыт, может быть спас мне жизнь в этот раз. Ничто не случается просто так, верно ведь? Мне было тогда 19 лет.

Я иногда вспоминаю женщину, у которой я жила на квартире. Это была простая и душевная женщина. Она родилась и прожила всю свою жизнь в этом поселке. Она рассказывала мне истории своей жизни и всегда была веселой и вкусно готовила. Она рассказала мне про один случай, который мне запомнился. Однажды, во время второй мировой войны в этом поселке остановились немцы. Она помнила, как они играли на губных гармошках и как хорошо они относились ко всем жителям деревни. Они угощали всех шоколадом. Ей тогда было 16 лет.

Но не всем так везло с постояльцами. Ведь мы знаем, что в Белоруссии во время войны погиб каждый четвертый житель. Вдумайтесь в это!

Хочу заодно поделиться и воспоминаниями моей мамы. Она во время войны была подростком. Она помнит, как однажды жители деревни услышали, что идут немцы. Тогда моя бабушка схватила всех детей и побежала с ними в лес. Они спрятались в землянке. Бабушка вымазала всем девочкам и себе лицо землей, чтобы казаться грязными и непривлекательными. Но немцы их нашли. Мама помнит момент, когда немец входит в землянку и останавливается. Он смотрит на них, проводит дулом автомата по всем и уходит. Мама говорит, что он искал партизан, но поскольку в землянке были женщины, то поэтому никого не расстреляли. Ужасно, что пришлось пережить нашим родителям, бабушкам и дедушкам.

Проработав в этом поселке полгода, я поняла, что я так долго не выдержу. Судя по всему, я как в фильме Шоколад, где женщина меняла место жительства, когда она чувствовала, что начинал дуть ветер перемен, так и я, как только у меня начиналась тоска, я что-то предпринимала. Этот случай не исключение. В порыве такой вот неосознанной тоски, у меня всегда созревает решение о том, что я должна делать. Я в такие моменты собой не управляю. Я как будто становлюсь зомби, и мною руководят эмоции и чувства.

Пребывая в своем очередном пмс, под наплывом чувств, которые невозможно было остановить, я пишу письмо в газету «Комсомольская Правда» и описываю своё разочарование и обвиняю наше учебное заведение в обмане. Как будто кто-то диктовал мне слова, а я их записывала.

Из Комсомольской Правды мне приходит ответ, что они не могут мне ничем помочь, потому что они этими вопросами не занимаются, но они отправили мое письмо в Министерство Образования Белоруссии. Через некоторое время мне звонят из министерства и приглашают меня на собеседование. Я возбужденная еду к ним на встречу. Кажется, я беседую с каким-то секретарем. Я опять рассказываю ситуацию и привожу аргументы. Не знаю, что их убедило, то ли то, что мой отец занимал руководящую должность и уже тогда был заслуженным учителем БССР, или же я была так воинственно настроена, что им ничего не оставалось делать, как дать мне открепление. Так я стала свободной птичкой и все благодаря своему пмс: у, или же заскоку, или же чувству возмущения. Ведь если бы меня не охватило это всепоглощающее чувство возмущения, то все было бы по-другому, факт!