Читать книгу Корова, которая ищет новой травы. Правдивая история одной жизни - Лана Рай - Страница 9

Ленинградский период начался неплохо. Я устроилась на работу в одно государственное учреждение в качестве бухгалтера. Здесь приезжим давали комнаты и постоянную прописку. Устроилась туда я естественно по блату.

Примерно через полгода я получила комнату в коммунальной квартире на тихой улочке в Калининском районе. В квартире нас было четверо. Все женщины. Одна из них за 70 лет, Анна Александровна, а две других были немного старше меня, Таня и Шура. У Шуры был 5 летний мальчик Ваня. Прожила я там семь лет.

На работе у меня были 3 верные подруги. Очень интересно, что, когда я училась в школе, у меня там тоже были 3 верные подруги.

Я только что приехала в Ленинград и стала изучать этот город. Помимо музеев и выставочных залов я любила зайти в кафе или бар попить кофе или съесть мороженое одна. Я пила кофе и наблюдала за людьми. Ведь это так захватывающе, так много людей и все они такие разные.

Так я и познакомилась с одной девушкой в одном из таких баров. Я взяла себе кофе и подсела к ней, потому что не было свободных мест. Она оказалась тоже приезжей из Джанкоя. Слово за слово, и мы с ней обменялись телефонами и договорились встретиться опять. Так мы с ней подружились. Она переехала в Ленинград раньше меня и у неё были кое-какие знакомые. Её подруга, с которой она общалась до сих пор, стала встречаться с парнем, и поэтому она была одна. И я, как бы, заполнила эту нишу. Она была меня моложе на один год, и нам было легко друг с другом. Её небольшой круг знакомых был совсем другой. Она общалась с иностранцами. А я ведь была очень любопытная и неудивительно, что меня стали интересовать иностранцы. Когда живешь за железным занавесом и знаешь жизнь заграницей только по романам, то хочется узнать их жизнь из первых рук. Именно это меня привлекло в ней, её связи, да и сама она была интересным человеком. Она была очень целеустремленная и знала, что она хочет. Она хотела выйти замуж за иностранца и уехать из этого «гадюшника», так она называла СССР. Впервые я познакомилась с человеком, у которого были четкие цели в жизни. Все мои друзья и знакомые жили как бы по шаблону: получить диплом, выйти замуж, дом, работа, дети. Или же вообще просто жили без всяких планов. То есть, ни у кого из моих знакомых целей не было как таковых. Поэтому я попала совсем в другой мир. Через неё я познакомилась с другими девушками, которые тоже мечтали выйти замуж за иностранца. Я себя считала простодушной деревенщиной, по сравнению с ними, несмотря на то, что читала Руссо, Дидро и Вольтера.

С ней я стала посещать места, где бывали иностранцы, разные ночные клубы и рестораны. Для меня не было проблем пройти в ночной клуб интуриста, я ведь выглядела как иностранка, но русских туда не пускали. У неё тоже не было проблем, потому что за три рубля швейцары всегда пропускали своих знакомых.

Она была красивая. Я, по сравнению с ней, была дурнушка. Помню свой наряд: ситцевая в мелкую красную полоску юбочка, фасон татьянка, белая мамина кофточка и красная жилетка из бывшей кофты, от которой я отрезала рукава. Вот так я одевалась днем на работу.

Для ресторана у меня было строгое черное платье на бретелях и жакет из такой же ткани (я сама смоделировала и сшила этот наряд), выглядела я элегантно, но это меня старило. А также у меня было платье в продольную полосу (тоже свой дизайн). Помню, как я однажды выплясывала в этом платье в ночном клубе в гостинице Пулковская. Я, наверное, так виляла бедрами, что один мужчина просто не мог отвести от меня взгляда. Он потом пригласил меня танцевать и после пригласил к себе домой. Вернее, не домой, а в дипкорпус. Он оказался служащим из Американского посольства. Я помню, как за нами ехала машина КГБ. Нам было очень весело. Его шофер пытался оторваться, но не получилось. Меня все-таки не пропустили туда, и я уехала домой. Но как это было захватывающе: погоня!

Я одевалась принципиально только в свои вещи. Я помню, как мы однажды сидели с Таней в одном баре и к ней подошла её подруга Лена. Лена первым делом спросила у неё, а что ты тут с чухонкой делаешь? Это я так выглядела тогда: как настоящая финка. Не смешно ли? Да что и говорить, а выглядела я странно, несмотря на то, что была дизайнером. Но я любила одеваться не так как все. Помню, как я однажды ехала в такси, и таксист стал спрашивать у меня сколько мне лет. Я, как настоящая кокетка, спросила у него с милой улыбочкой, пожимая плечиком, ну а вы как думаете? Он говорит 29. У меня шок! Мне ведь тогда было всего 20 лет. Но все же, я, скорее всего, выделяла очень сильные ферромоны, потому что если мужчина проводил со мной 20 минут за разговором, то он полностью попадал в мою власть, несмотря на мой внешний вид гадкого утенка.

Я выглядела как очкарик-отличник, и у меня был акцент, который все признавали, как иностранный. Ах да, наверное, нужно сказать, что я говорила по-польски с варшавским акцентом, как утверждали сами поляки, с которыми я общалась раньше. Мой родной язык белорусский, в школе я учила немецкий, с другом поляком я быстро усвоила польский (белорусский и польский очень похожи и разница в произношении) русский язык я освоила через классику и в школе. Во-первых, я говорила на литературном русском, во-вторых немного белорусско-польское произношение прибавили к этой смеси что-то особенное, что никто не мог понять, откуда же я родом.

Меня часто спрашивали, где я так хорошо научилась говорить по-русски. Впрочем, меня до сих пор спрашивают об этом, потому что за 30 лет, которые я прожила в Финляндии, акцент не исчез, а наоборот увеличился.

Мне нравилось жить в нашей общей квартире, соседи были хорошие, а Таня была к тому же аккуратисткой. Она все время чистила и мыла. Жизнь в коммунальной квартире – это было что-то новое для меня. Выросла я на свободе в своем доме, со своим садом, потом было общежитие и съёмные квартиры, а сейчас у меня была своя собственная комната, может быть даже на всю жизнь. Я стала равноправным членом небольшого социума. Я старалась вести себя скромно и не шуметь, но все же, когда ко мне приходили мои подружки с работы, и мы отмечали праздники с танцами и шампанским, шума и гама было много. А мы всегда начинали танцевать после нескольких бокалов. О боже! Как же нам было весело. Ох уж эта молодость. Достаточно выпить пару бокалов, и сразу становилось весело и жизнь казалась такой прекрасной, не то, что теперь. На следующий день я всегда старалась ублажить своих соседей, кого шоколадкой, кого еще чем-нибудь. Поэтому соседи меня любили.

Мы с подружками часто ходили по ресторанам. Мы любили вкусно поесть, хорошо выпить и повеселиться. Мы были свободны и знакомились с мужчинами именно в ресторанах. И естественно мы не ходили в клубы знакомств кому за 30 и Дома Офицеров. Боже упаси. Туда ходили совсем безнадежные старые девы, так нам казалось. Мы ходили в театры, в оперу, на балет, на концерты, на выставки и в музеи. Позже, когда я познакомилась со своим будущим мужем финном, я стала интересной и для других девушек, которые были более расчетливые, чем я или мои «простые» подружки. Я уже не была «деревня», ведь я встречалась с иностранцем, и это было круто. Так мой круг подруг расширился. Со мной вдруг захотели дружить многие.

Мне были интересны люди, которые чем-то отличались от меня, и я подружилась с одной девушкой с работы. До этого я не представляла для неё интереса, но теперь она обратила на меня внимание. Она презрительно относилась к моим простым подругам. Она была старше меня на 5 лет и через неё я тоже много чего узнала. Она была очень привлекательная. У неё была необыкновенно светлая кожа с лицом нежным как персик и у неё была большая грудь. Она встречалась с парнем из тусовки. Он был фарцовщик. Интересно, что позже, уже в начале 90:х, это парень стал очень, очень богатым. А был ведь никто. Вот что значит иметь связи и попасть в струю, когда идет раздача народных богатств. Но моя подруга тогда с ним уже рассталась. Она всегда вела себя презрительно с парнями, которые ничего собой не представляли, к примеру, военные, простые студенты или инженера, а больше обращала внимание на тех, у кого водились деньги. Все фарцовщики и валютчики были крутыми. Мои «простые» подруги это чувствовали, и они мне всегда говорили, что она дружит со мной только из-за того, что я встречаюсь с иностранцем. Но что и говорить – она была ослепительна, хорошо одевалась и вообще была интересным человеком. И что тут уж темнить, любой человек, прежде всего, обращает внимание на достижения другого, и наличие денег кое-что значит.

Я полюбила Ленинград, мои тусовки и мою беспутную жизнь. Но у меня были и депрессии, и тогда я ещё не знала, что это был пмс. Чего только не произошло за этот короткий период. Всего не описать, но это время было одним из интереснейших и странных периодов в моей жизни. И он был познавательным. Я узнала других людей и вообще почувствовала пульс большого города.

Я очень гордилась тем, что жила в Ленинграде, и я ни за какие коврижки не собиралась уезжать отсюда, тем более за границу. Я находилась в ожидательной позиции.

Как таковых, целей в этот период у меня не было, я как бы присматривалась, ну только где-то на заднем плане были какие-то амбиции, что нужно чего-то достигнуть в своей жизни. Но это было расплывчато. Я, как бы, изучала мир и людей на практике. Я говорила себе: у меня все впереди, я успею покорить мир и достигнуть звезд.

Зная свои гормоны и их влияние на меня, теперь я понимаю, что так и должно было быть. Я должна была встретить Таню из Джанкоя, потому что благодаря ей моя дочь родилась в Финляндии, и я пишу эту книгу, а также моя крутая подруга должна была встретить меня, потому что именно я сыграла роль в её судьбе.