Читать книгу Безрассудные. Книга 2 - Лара Гросс - Страница 8

Всю дорогу домой Марину не оставляло ощущение сюрреализма происходящего. Она попросила Марго и Эвана не беспокоиться, и дать ей время побыть в одиночестве. Ей позвонила Мэгги, излившая на нее поток сожалений и сочувствия и рассказавшая, что Мэттью удалось договориться с репортерами не освещать неудобную сцену. Затем сам Мэтт битых десять минут мурлыкал ей в ухо успокаивающим голосом, выражая неподдельное удивление всему произошедшему и закончив разговор совершенно неуместными поздравлениями с тем, что она одержала такую значимую профессиональную победу. Когда Марина переступила порог своих апартаментов, на экране ее мобильника высветилось имя Джейсона, который написал, что крайне сожалеет о случившемся и готов встретиться с ней, когда она пожелает. Марина получила еще с десяток смс ободряющего содержания, и только Эдди Смайлз не подавал никаких признаков жизни.

Она провела остаток ночи без сна, почесывая мягкое брюшко Джейсона-кота, мурлыкающего на весь дом так громко, словно у нее в гостиной работал трактор. Когда в окнах забрезжил тусклый рассвет, Марина собрала все те немногие вещи Эдди, которые оставались в ее квартире, в его дорожную сумку и поставила у входной двери.

Двадцать семь дней… Марина горько усмехнулась. Всего двадцать семь дней в общей сложности продлилось подобие ее иллюзорного счастья. Всего двадцать семь дней, когда ей казалось, – всего лишь казалось! – что у их отношений есть шанс. Но, увы, чуда не произошло. Вместе с Эдвардом Гарольдом Гримшоу повзрослели и выросли его чувство собственничества и патологическая ревность.

Он материализовался на пороге ее апартаментов лишь в шесть часов вечера. Бросив хмурый взгляд на свою дорожную сумку, стоявшую возле двери, Эдди повесил пальто на вешалку, прошел прямо в гостиную и рухнул в кресло. Его брови сошлись на переносице, он сверлил Марину взглядом, нервно барабаня пальцами по коленям, затянутым в узкие джинсы, но не произнес ни слова. Марина осталась стоять, прислонившись спиной к стене. Глядя на угрюмое лицо Эдди, она почувствовала как предательские слезы защипали ей глаза.

За окном шел дождь, и в абсолютной тишине было слышно, как капли барабанят по стеклу в такт с прерывистым дыханием Эдди.

– Что же ты наделал, Эдвард? – наконец произнесла Марина, смахнув непрошеную слезу рукой.

Эдди запустил пальцы в волосы и откинулся на спинку кресла.

– Мне очень жаль.

– Жаль? – вздернув бровь, переспросила Марина. – Ты сожалеешь, что устроил сцену на потеху публике, или что не доверяешь мне?

– Мне жаль, что все это случилось, – осторожно ответил Эдди. – Я не сдержался, повел себя, как дурак… Но это не имеет никакого отношения к доверию. – Эдди поднялся с кресла, его широкие плечи заметно напряглись. – Я видел то, что видел. Он целовал тебя.

– Он поцеловал меня в щеку. Это был дружеский жест, – Марина со вздохом вскинула руки, будто устав спорить. – Но доказывать тебе я больше ничего не собираюсь. Это бесполезно.

– Вот как, – Эдди засунул руки в карманы. – Я думал, у тебя найдется какое-то более убедительное объяснение вчерашней сцене, которой я стал свидетелем.

– Что ж, ты ошибался, – Марина уронила руки, злясь на них за неуместную дрожь. – Не будет никаких объяснений. – Она решительным шагом направилась к двери спальни мимо нахмурившегося Эдди, бросая на ходу, – Я собрала твои вещи, забирай сумку и уходи.

– Черта с два я позволю тебе снова поступить со мной таким образом! – Эдди схватил ее за руку и резко развернул к себе.

– Я не собираюсь с тобой спорить и убеждать в одном и том же, Эдвард! – Марина высвободила руку и с силой толкнула его в грудь. – Я не хочу переживать одну и ту же бесконечную историю, в которой ты устраиваешь сцену ревности по одному и тому же поводу. Мне кажется, что я постоянно переживаю день сурка. Это сводит меня с ума, и, уж точно не сыграет нам во благо. Если ты не доверяешь мне, значит не веришь ни в мои чувства, ни в наши отношения в целом.

Лицо Эдди приобрело оскорбленное выражение.

– То есть ты хочешь убедить меня, что во всем виноват только я? – он покачал головой, его зеленые глаза вспыхнули недобрым огнем. – Нет, ты действительно хочешь убедить меня в том, что я должен танцевать от радости и хлопать в ладоши, когда другой мужик лапает мою женщину и слюнявит ее «дружеским» поцелуем?

Глядя Эдди в лицо, Марина заметила краем глаза, что у него тоже дрожат руки.

– Ты устроил сцену на глазах у других людей в очень важный для меня день, – настаивала она, отказываясь видеть еще что-нибудь, кроме этого. – И не пытайся меня убедить в том, что это был единственно возможный вариант развития событий. Своим поведением и словами ты публично оскорбил меня. И я не хочу продолжать какие-либо отношения с мужчиной, который не в состоянии контролировать себя и свои эмоции, хотя бы на людях.

– То есть ты предлагаешь мне убираться к чертям? – Эдди закружил по комнате, запустив пальцы в волосы. – Нет, нет, нет… Это не может повториться. – Он резко остановился и повернулся к Марине. – Да, я ревнив и признаю этот факт. Но ты не делаешь ничего, чтобы не давать мне лишних поводов для этого. И это тоже факт. И не надо использовать тезисы о доверии в качестве аварийного выхода. То, что твой медиа-бойфренд использует любую возможность приударить за тобой, – это не моя навязчивая фантазия, а чистой воды факт. И я не могу реагировать на это иначе. Я люблю тебя и не готов делить с другим, и уж тем более смиренно наблюдать, как он откровенно лапает тебя у меня на глазах.

– Не кидайся признаниями, Эдвард. Это патология, а не любовь.

Эдди замер, затем схватил Марину за руку и с силой притянул к себе.

– Ты это сейчас серьезно? Это твое упорное нежелание довериться чувствам и всегда какой-нибудь лощеный щеголь, вьющийся вокруг тебя ядовитым плющом, – крепко сжав ее плечи, он пытливо всматривался в ее побледневшее лицо. – Тебе это ничего не напоминает?

– Напоминает. Поэтому я и предлагаю тебе уйти, чтобы не усугублять ситуацию, – Марина непреклонно стояла перед ним, глядя куда-то в сторону.

– Ты ведь не хочешь этого, Марина. Лгунья из тебя никудышная, актриса тоже. Зачем ты это делаешь? Зачем пытаешься избавиться от меня при первой подвернувшейся возможности?

– Я просто предлагаю нам побыть врозь и разобраться в себе, – голос Марины предательски дрогнул. – Все это… Наша встреча и воссоединение… Наверное, все случилось слишком быстро.

– То есть трех лет нам оказалось недостаточно, чтобы «разобраться» в себе? Или ты только о себе говоришь?

– Я говорю о тебе.

– У меня было достаточно времени, чтобы во всем разобраться! – горячо возразил Эдди, не веря собственным ушам. – Мне казалось, мы уже обсудили этот вопрос. И доказали друг другу, что нам хорошо вместе.

– Да, когда мы наедине, у нас нет проблем. Но большая часть нашей жизни проходит за пределами стен спальни, Эдвард! Ты гастролируешь, я работаю на телевидении, каждый день мы контактируем с огромным количеством людей обоих полов! И если три года назад мне приходилось подстраиваться под законы, которым была подчинена только твоя жизнь, то теперь я сама – часть системы, и вынуждена жить по законам, которые диктует мне индустрия, – Марина беспомощно развела руками. – Я не хочу доставлять тебе проблем. Не хочу быть причиной и участницей сплетен и публичных разборок. И если другого выхода нет, значит, я больше не хочу тебя до тех пор, пока ты не научишься доверять мне и людям, с которыми мне приходится общаться.

Резким движением Эдди привлек Марину к себе и прижался губами к ее рту. Тело Марины мгновенно вытянулось в струну, пальцами он почувствовал как встали волоски на ее коже, а губы стали мягкими и податливыми.

– Пока еще хочешь, – прошептал он, проводя пальцами по коротким волосам на ее затылке.

– Это не решение проблемы, – настойчиво сопротивлялась Марина, но ее тело предательски затрепетало в его объятиях.

– Как мне еще перед тобой извиниться? Как убедить в том, что я сожалею, но если подобное повторится, то, вероятнее всего, я постараюсь не устроить скандала на людях, но точно оторву башку твоему хахалю при встрече наедине? – Эдди крепко держал ее за голову, пытливо вглядываясь в потемневшие глаза Марины.

– Я не хочу, чтобы ты меня ревновал! – бессильно сжав кулаки, Марина вырвалась из его крепких рук. – Неужели ты этого не понимаешь?

– А я не хочу, чтобы мне давали поводы для ревности, – с тихой яростью произнес Эдди.

Ее губы задрожали раньше, чем она успела их крепко сжать.

– Я не могу тебе этого гарантировать, Эдвард. Так же, как и ты не можешь оградить меня от страданий. Мне казалось, что наш план хорош, но он не работает, – Марина заморгала, прогоняя навернувшиеся на глаза слезы.

– В этом ты совершенно права, – вяло отозвался Эдди. – Значит, нужно придумать новый план.

Марина бессильно уронила руки.

– Но другого плана нет.

Эдди поднес ладони к щекам и тяжело вздохнул. Выражение печальной отрешенности на лице Марины доводило его до отчаяния. Собственное бессилие и непонимание ситуации болью отдавалось в груди. Он медленно приблизился к ней и прикрыл глаза.

– Но сейчас ты еще хочешь меня, – Эдди подался вперед и мягко коснулся губами ее губ. Нежность и тепло его поцелуя одновременно обезоружили и напугали Марину. – Мы не занимались любовью целый месяц.

Марина почувствовала, как кровь забурлила в ее жилах, когда Эдди протянул к ней руку, проводя костяшками пальцев по ее щеке.

– Можешь ничего не говорить, я и сам все вижу, – Эдди жадно поцеловал ее.

Марина ощутила порывы неистовой страсти, которую он даже не пытался сдержать, вкус горького разочарования и испепеляющего желания. Эдди потянул ее вниз, на красный в тонкую желтую полоску диван, одновременно стягивая с нее шелковый топ на лямках и припадая губами к неистово бьющейся жилке на ее шее. Он не хотел сдерживать своих желаний и оставаться нежным. Ее тихий стон поверг его в пучину безумия.

О да, она хотела его. Она мечтала об этом с того самого момента, как он переступил порог ее дома, но нелепая гордость и непробиваемое упрямство не позволяли ей в очередной раз с легкостью принять собственное поражение. Марина слышала, как оглушительно стучало ее сердце. Она беспомощно вскрикнула, когда рука Эдди сдернула с нее шелковые брюки, спеша открыть полный доступ к ее телу.

Окна дрожали от колотившего со всей силы в стекла ливня. Губы Эдди хищно прижимались к ее, ногти Марины царапали его повлажневшую от страсти кожу. Горячо и быстро дыша, Эдди крепко сжимал ее вытянутое в струну тело, спеша овладеть им.

«Моя. Только моя», – пульсировало в его висках, пока голодным ртом Эдди блуждал по ее бархатной коже. Марина запустила руки в его шелковистые локоны, с жадностью притягивая к себе как можно сильнее. Он пожирал ее, отпустив на волю зверя, скрытого в нем, нетерпеливо требовал от нее ответной реакции, разжигал новый огонь языком и губами. Когда Марина выкрикнула его имя, сотрясаясь от бурного оргазма, Эдди нетерпеливым резким движением погрузился в нее. Никого и никогда не будет он так страстно желать, так неистово любить и безумно ревновать. Никто и никогда не заменит ей его, – дикого и необузданного, выносливого и искусного любовника, способного заниматься с ней любовью всю ночь напролет и доставлять неземное наслаждение. Он просто не позволит этому случиться. С такими мыслями, спустя некоторое время, Эдди обнаружил себя качающимся на многоцветной сияющей радуге посторгазмического блаженства.

В то время как он крепко сжимал притихшую Марину в объятиях, стихия за окнами разбушевалась не на шутку. Дождь яростно барабанил в стекла, ветер затянул заунывную песню.

– Непогода буквально следует за мной по пятам, – заметил Эдди, лениво перекатываясь на спину и опустив руку с дивана в поисках своей футболки.

Марина молча соскользнула на пол и торопливо натянула топ и пижамные брюки.

– Да, тебе стоит поторопиться, чтобы добраться до дома без осложнений.

Легкая улыбка на расслабленном лице Эдди померкла. Опешив, он уставился на нее.

– Ты это серьезно? Выгоняешь меня прямо сейчас?

– Не выгоняю, а прошу уйти. Мое решение не изменилось, Эдвард, – Марина нервно провела рукой по волосам и, поежившись, обхватила себя за плечи.

Эдди резко сел на диване, его глаза забегали, он пытался осознать смысл всего происходящего, но, казалось, смысла во всем этом не было никакого.

– То есть, ты в очередной раз поимела меня и что… что произошло? Я не доставил тебе должного удовольствия, поэтому ты выставляешь меня за дверь, как мальчика по вызову? – Марина заметила холодок в глубине его глаз, когда он посмотрел на нее.

– Дело не в этом, – поморщилась она, слова давались ей с трудом.

– В чем же тогда?

– Мне кажется, кроме отличного секса, у нас нет ничего, что могло бы помочь нам решить наши… разногласия, – тихо произнесла Марина. – А этого слишком мало. Поэтому мне необходимо взять паузу… Пока ещё не поздно. Чтобы понять, есть ли у нас шанс.

Эдди зажмурился, пытаясь осмыслить услышанное, но и это оказалось ему не под силу. Он кривил губы и щурился, длинные тонкие пальцы судорожно сжимались и разжимались. Неожиданно выросшая между ними ледяная стена словно дыхнула ему в лицо холодом отстраненности и непонимания.

Наконец, Эдди кивнул, натянул на себя футболку, быстрым движением втиснулся в черные джинсы, и направился к выходу, по пути поднимая с пола свой полосатый джемпер. Марина посторонилась, пропуская его, когда он едва не снес ее с места, где она стояла. Подойдя к двери, Эдди сдернул с вешалки пальто и поднял дорожную сумку. Постоял немного, прежде, чем повернуться к ней лицом.

– Поверить не могу, что тебя хватило так ненадолго. Поверить не могу, что ты снова так со мной поступила. Поматросила и бросила, – лучше и не скажешь. Бесчувственная сука, – его голос сорвался, по щекам потекли слезы.

Решительно тряхнув головой, словно пытаясь освободиться от навалившихся на него сомнений, Эдди рванул на себя ручку двери, и ступил в бушующую непогодой темноту.