Читать книгу Книга в синей обложке - Лара Вагнер - Страница 11

– Майкл, почему бы нам не посмотреть на Изумрудный холм?

– Откуда ты о нем узнала?

– Вчера в какой-то сувенирной лавке попался буклет для туристов.

– Если хочешь, можем туда наведаться.

– Прямо сегодня?

– Да.

Диана даже не рассчитывала, что Майкл так легко и быстро проглотит наживку. Странно… Она за последнее время уже привыкла, что почти все ее предложения, связанные с Эдервилем, принимаются в штыки, а тут вдруг никакого сопротивления.

***

Такси довозит практически до места. Майкл прерывает поток информации, которая нескончаемым потоком льется из уст уже знакомого жизнерадостного шофера, и просит остановить машину.

– Уже совсем близко. Мы пройдемся пешком.

– Обратно за вами заехать?

– Не стоит, пожалуй. До гостиницы сами доберемся.

– Ну да, – откликается шофер, – до города ведь рукой подать. Помню, когда был моложе, мы с приятелями часто выбирались на Изумрудный холм. Отличное местечко для пикника.

Фотография в библиотечном буклете была так себе, зато описание недалеко ушло от реальности. Местная достопримечательность смотрится эффектно. Собственно, это настоящая гора, массивная и довольно высокая. Да и силуэт точно оригинальный, с этим не поспоришь. Сплошная изумрудная зелень на относительно пологом склоне, а на той стороне, что круто уходит вверх – зелень вперемешку с темным камнем. Вершину можно рассмотреть, только задрав голову. Со всех сторон Изумрудный холм окружен кустарником выше человеческого роста. Особенно густые заросли близ пологого склона. Ощетинились колючками, расправили ветки с ярко-зеленой листвой… Пробиться сквозь них можно, лишь вооружившись топором дровосека. А как же пикники, о которых недавно вспоминал таксист? Или с тех времен холм основательно зарос?

Майкл берет Диану за руку и ведет именно туда, где подъем кажется абсолютно невозможным. Колючие заросли внезапно расступаются. Между ними узкий коридор, в каменистой почве – неглубокая траншея. По ее дну, примерно полметра глубиной, и проходит путь. Почти совсем темно, воздух слегка затхлый, пахнет гниющей листвой, с обеих сторон свисают колючие ветки.

– Несколько тысячелетий назад на вершину холма заполз огромный огненный змей, – совершено серьезно говорит Майкл. – Этот след остался после него.

Пока Майкл ведет Диану по живому коридору, она очень надеется, что этот участок пути скоро закончится. Так и есть, уровень траншеи постепенно поднимается. По каменным ступеням они забираются выше, тени отступают, наверху   маячит просвет. Вот уже выбрались на свежий воздух, и можно сверху полюбоваться зеленой крышей из упругих колючих ветвей, охраняющих подступы к холму. Дальше подъем не такой уж сложный…

Они останавливаются на самом верху. Словно кто-то всемогущий отхватил у холма внушительный клин, чтобы сотворить ровную площадку, просторную комнату под открытым небом с одной-единственной каменной стеной. В этой стене виднеется узкое отверстие, в которое вполне может протиснуться человек. Под ногами мягкая трава и целые островки из мелких желтых цветочков… Хватает и других полевых цветов – белых, фиолетовых, розовых, однако желтых гораздо больше. Майкл сказал, что в здешних краях их называют «золотыми кружевами», а цветут они с весны до поздней осени. Диана и раньше замечала их ажурный узор в приствольных кругах городских деревьев, на лужайках в скверах и возле домов. Медовый запах, который витает по всему Эдервилю, здесь чувствуется сильнее. И никакого ощущения приближающейся осени, будто сейчас разгар лета, с лучистым солнцем и порхающими над цветами бабочками.

Майкл стоит на самом краю, смотрит на безоблачную синюю высь, легкий ветерок играет его темными волосами. А Диана обращает взгляд вниз… С этой стороны кусты не примыкают к холму вплотную, оставляют свободной просторную каменистую террасу.

Джон Лайтберн подошел слишком близко к краю и упал с высоты верхней площадки вниз. К сожалению, ударился затылком о камень. Смерть наступила мгновенно.

Очевидно, здесь все и произошло.

Майкл оборачивается.

– Чудесно, правда? Будто и не уезжал никуда, а последний раз был тут вчера. Тебе нравится?

– Очень.

Гости Изумрудного холма раскладывают провизию на большом плоском камне, как на столе. Да, славное место для пикника в узком кругу… Миссис Броуди снабдила их матерчатой сумкой с эмблемой гостиницы (сердце, сложенное из серых камней), в которую упаковала  имбирное печенье, термос с кофе и бутерброды, запеченные с картофельным пюре, кусочками курицы, сыром и зеленью. Само по себе вкусно, а на свежем воздухе все еще вкуснее.

Майкл с улыбкой произносит:

– Говорят, по ночам на холме и на лугах поблизости танцуют цветочные эльфы.

– Это здешняя легенда?

– Да. Как-то раз молодой сапожник уснул здесь и попал к эльфам, превратился в крошечного человечка. Эти цветы казались ему огромными золотыми чашами, а бабочки – настоящими гигантами. Пришельца полюбила прекрасная королева эльфов. Их любовь, казалось, никогда не иссякнет. Но потом человек наскучил королеве или просто сам пожелал навестить родных. Так или иначе, однажды утром он очутился на городской улице. Люди, которых знал в прежние времена, сильно изменились, многие уже умерли. Его родители тоже давно умерли, в их доме жила теперь семья старшего брата, а самого брата трудно было узнать. Неудивительно, ведь миновало сорок лет. Рассказам вновь объявившегося сапожника мало кто поверил, его считали слегка повредившимся в уме. Хотя ясно было: произошло нечто волшебное. Он ничуть не изменился, это подтверждали те, кто его еще помнил. Даже старомодная одежда не износилась. Он бродил по улицам, вглядывался в лица прохожих… Все казалось чужим, бесконечно чужим и грубым, ничего общего с покинутой страной эльфов. Много раз приходил на Изумрудный холм, умолял королеву позволить ему вернуться, но не получал ответа. Пытался заняться прежним ремеслом, да все валилось из рук. Так промаялся полгода, а потом начал замечать, что с каждым днем стремительно стареет. Время, от которого он когда-то скрылся, сам не желая того, скоро наверстает упущенное и превратит его в дряхлого старика, никому не нужного. Бывший сапожник повесился в дубовой роще, совсем недалеко от холма. Роща до сих пор стоит. Тело нашли через пару недель, оно уже разлагалось. Но голову самоубийцы, который висел на толстой дубовой ветке, украшал свежий венок, сплетенный из множества лиловых цветов. Сплетен он был на редкость причудливо, люди так не умеют. Вот и вся история.

Диана представляет себе волшебный венок из прихотливых переплетений лиловых соцветий…

– Так печально… Но и романтично тоже. Майкл, почему бы тебе не использовать этот сюжет?

– Идея не оригинальная. У Герберта Уэллса есть похожая новелла. Вряд ли его вдохновила именно эта легенда. Наверняка не только у нас рассказывали нечто подобное. А вот послушай еще легенду, она вроде бы нигде не повторяется…

Жили в Эдервиле две молодые женщины, одна из них вдова, другая еще не замужняя. Обе были без памяти влюблены в самого красивого юношу города. А тот навещал по ночам то одну, то другую. Да и остальных не слишком целомудренных горожанок не оставлял своим вниманием. Две соперницы жили по соседству. Каждая была хороша по-своему и каждая мечтала о том, что рано или поздно возлюбленный на ней женится. Так продолжалось года три. В конце концов ненависть между этими женщинами стала невыносимой. Само собой, юнец даже не помышлял о венчании.  Однажды Грейс, молодая вдова, получила записку от любовника. Он звал ее свидеться на Изумрудном холме. Было это в самом конце осени, когда листья с деревьев осыпались, и надвигались первые холода. В назначенный час Грейс была на месте, поднялась сюда, на эту площадку. Ярко горел костер, вот только сидела возле него соперница, Кларисса. Она подделала почерк, чтобы выманить Грейс из города. Грейс, сама не зная зачем, приблизилась к костру, тот манил и притягивал ее. Смотрела на огонь не отрываясь, а Кларисса молча сыпала в пламя колдовские травы. Ее бабка умела колдовать и перед смертью передала потаенные знания и заговоры внучке. Грейс тем временем уже лишилась возможности соображать и сопротивляться. Легла возле костра, не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. Лишь смотрела на Клариссу молящим взглядом, будто просила пощадить.

Кларисса спеленала ее широкими полотняными лентами, лицо накрыла куском полотна с прорезями для глаз, чтобы поверженная соперница могла видеть происходящее вокруг. А сама принялась читать отходную молитву. Не такую, как читают священники, перевернутую, искаженную до неузнаваемости. Хлопала в ладоши, кружила вокруг неподвижной Грейс, у которой оставались живыми одни лишь глаза, напевала что-то и смеялась.

Грейс очнулась вечером, когда небо почернело, костер остыл, остался один пепел. Несчастная размотала полотно, которым была обмотана, кое-как, едва ли не на четвереньках, спустилась вниз. Уже совсем ночью добрела до своего дома. А назавтра ровно в полдень умерла.

Никто не мог понять, почему молодая женщина, которую накануне утром видели здоровой и улыбающейся, скончалась так внезапно. Причина стала известна на похоронах. Маленький бродяжка, прибившийся к городским нищим, рассказал все, что видел. Он еще раньше Клариссы попал на холм, укрылся в пещере от холода и ветра. Хотел попроситься посидеть у чужого костра, да вовремя остановился. Остался в пещере и украдкой наблюдал за тем, что происходит. Выбрался наружу, когда Кларисса ушла. Окаменевшую Грейс он принял за мертвую и в ужасе убежал.

Толпа горожан бросилась в дом ведьмы. Тогда еще никто не сомневался, что ведьмы существуют. Входную дверь заперли снаружи и спалили дом вместе с хозяйкой. Она успела крикнуть в окно, что тот, кто ее выдал, тоже скоро умрет мучительной смертью. Так и произошло. Бродяжка погиб тем же вечером, на церковной паперти. Прямо в него ударила молния, невесть откуда появившаяся, он весь почернел. Удивительный случай, молния накануне зимы. Однако в стародавние времена и не такое случалось.

– Какой ужас.

Погода резко меняется, непонятно, когда это началось. Солнце уже спряталось за темно-сизые тучи, захватившие небо. Близко-близко слышится ворчание грома. Майкл с Дианой не успевают опомниться, как начинается ливень. В одну секунду набежал, окружил холм водяной полупрозрачной стеной. Небо раскалывает молния…

– Спрячемся в пещере!

Майкл торопит оглушенную внезапной грозой, растерявшуюся Диану… Они уже в тесной пещере, совсем рядом от лужайки, буквально в двух шагах. Здесь царит мрак, слабый свет едва проникает через узкий вход. Отчетливо слышится шум дождя. Но, по крайней мере, с потолка не капает.

– Испугалась?

– Просто неожиданно. И как раз когда ты говорил о молнии, которая появилась поздней осенью. Сейчас ведь тоже…

– Да разве это настоящая осень? Еще только начало сентября. А такой сильный дождь надолго не задержится.

В пещере Майкл чувствует себя как дома, наверняка в прежние годы часто сюда заглядывал. Не глядя опускается на каменный уступ, сажает Диану к себе на колени. Стаскивает с нее жакет, начинает растирать плечи и руки. Оба успели промокнуть до нитки за какую-то минуту.

– Моя маленькая…

Туфли одна за другой падают на пол, Майкл греет ее ступни своими ставшими такими горячими руками. «Моя маленькая»… Он опять не называет ее по имени, и Диана догадывается, почему. Быть суррогатом давней возлюбленной, никудышной копией, которую сладко ласкать лишь в темноте… Что ж, у других и этого нет.

Диана уже согрелась и привыкла к полумраку. Дождь все не прекращается, хлещет шумными струями.

– Майкл, в этой пещере прятался бродяжка?

– Конечно. Здесь, кстати, находится тайный ход в подземную страну.

– Расскажи.

– Тебе, правда, интересно? Эта история тоже мрачная.

– Все равно расскажи. Вообще жуткие тут у вас легенды, в сказках пишут обычно по-другому.

– А чего ты хотела? Отлакированные приглаженные сказки печатают в детских книжках. А в людской памяти сохраняются иные истории… Так вот, в подземной стране царит вечный полумрак. Подземные жители, все как один, ужасны на вид. Напоминают чертей, которых тогда любили рисовать некоторые живописцы, изображавшие обитателей ада. Только подземные жители еще страшней. Разумеется, они в этом не виноваты, но человеку с ними лучше не встречаться. Зато в подземной стране хранятся несметные сокровища. Особенно много драгоценных камней, на любой вкус – изумруды, рубины, алмазы – почти столько, сколько в обычном мире простых булыжников.

Один ювелир из Эдервиля долго мечтал попасть в подземную страну. Угрюмый был человек, ни с кем не знался, день и ночь просиживал в своей мастерской. Работа у него спорилась, искусно сделанные перстни и серьги нравились горожанам, но быстро разбогатеть никак не удавалось. Заработка хватало на скромную жизнь, не более того. Как же он мучился, когда приходилось выпускать готовую работу из рук! Даже вырученные деньги не очень радовали, настолько он обожал драгоценные камни. Расставаться с ними было сущей пыткой. Вот такой человек заключил сделку с правителем подземной страны. Тот сам его позвал, неизвестно, каким образом. Впрочем, в прежние времена подземные жители иногда выбирались наверх по ночам.

Ювелир пришел в пещеру, и тайный ход открылся перед ним. Спускался вниз долго-долго и наконец достиг своей цели. Вокруг сомкнулась темнота, только зеленоватые факелы светили вдоль пути. Мрачный и неприветливый был край, никому не пожелаешь поселиться в вечной темноте и духоте. Правитель восседал на своем троне из черного золота, вокруг трона витали летучие огни.

– Мечты твои услышаны, ничтожный, – правитель всех, кроме себя считал ничтожными. – Я дам тебе столько драгоценных камней, сколько сумеешь унести. Но и плату потребую высокую.

– Забирай все, что у меня есть!

– У тебя есть прелестная дочка. Отдашь мне ее в жены и станешь самым богатым человеком в городе.

– Да ведь она совсем еще дитя!..

– Я подожду. Но запомни: если откажешься исполнить обещание, то самому придется навсегда остаться в моем мире. За обман я тебя накажу. Будешь вечно сидеть на золотой цепи да вспоминать о голубом небе и теплом солнце. Для вас, неразумных людей, это ведь так важно… У меня наберется десяток узников, которые когда-то меня рассердили. И все они тоскуют по прежней жизни на земле. Однако изменить уже ничего не могут. А мои подданные развлекаются, глядя на их слезы и слушая жалобы вперемешку со стонами. Подумай хорошенько, прежде чем дать ответ.

– Я согласен, – быстро выпалил ювелир.

Он любил свою маленькую дочку. Пожалуй, это было единственное создание, к которому испытывал привязанность. Однако драгоценные камни он любил больше.

Ювелиру дали мешок и довели до сокровищницы. Как же он страдал, что не мог унести все, что там было! Но хотя бы мешок набил доверху, рассовал добычу в карманы, в сапоги, за пазуху. С трудом, то и дело останавливаясь, волоком дотащил добычу до пещеры, где начинался путь в подземную страну. Постепенно, украдкой, перенес драгоценности домой, рассовал по шкатулкам и сундукам. Теперь у него было дел невпроворот. Нужно было рассмотреть и проверить все камни, решить, что оставить себе, а что распилить, огранить, оправить в золото и серебро, пустить на продажу. Конечно, себе он оставил как можно больше. Особенно привязался к мерцающим кроваво-красным рубинам. Но и тех камней, с которыми решился расстаться, с лихвой хватило на то, чтобы купить лучший дом в городе и считаться богачом.  С ним теперь охотно вели дела все столичные ювелиры. Никто не догадывался, откуда свалилось невиданное благополучие. Люди перешептывались, а ювелир все богател и богател. Иногда, когда смотрел на свою улыбающуюся дочку, которая с каждым днем расцветала, вспоминал о договоре с подземным правителем. Однако человек всегда надеется на то, что можно отсрочить неизбежное.

Годы шли, маленькая девочка превратилась в юную девушку, прекрасную, как бутон розы, кроткую и милую. Ювелир рассчитывал через несколько месяцев выдать ее за сына знаменитого лондонского ювелира и отправить подальше от родных мест. Да и сам намеревался покинуть Эдервиль, чтобы избежать мести подземного правителя. Ювелир вел долгие переговоры о приданом с отцом жениха, а подземный правитель ни разу не объявлялся. В глубине души ювелир надеялся: обещание не придется исполнять. Хотя никаких оснований для подобных надежд не было. Видимо, слишком уж привык, что ему теперь во всем сопутствует удача. Правитель напомнил о себе неожиданно. Черная безобразная голова его посланника выглянула из фонтана, бьющего в саду ювелира.

– Время расплаты пришло. Не надейся скрыться от моего господина. Подземная страна безгранична, и мы везде настигнем тебя. Завтра приходи в пещеру с дочерью или один. Выбирай сам.

Прежде чем исчезнуть, посланник провел по воздуху рукой с кривыми когтями. Молодая яблоня вспыхнула и загорелась ослепительным пламенем.

Ювелир мог бы пожертвовать собой ради любимой дочери. Но… только ближе к старости он познал вкус удовольствий, понял, что значит не отказывать себе ни в чем, наслаждаться каждым днем, которых осталось не так уж много. Нет, он не желал оставить этот дивный мир и добровольно пойти на вечную муку. Приходилось чем-то пожертвовать, пусть этой жертвой была родная дочь. Что ожидало бедняжку в мрачном подземном царстве? Ювелиру не хотелось об этом думать.

На следующий день ювелир взял дочь за руку и привел на Изумрудный холм. Девушка обожала отца (он был единственным близким человеком, мать умерла при ее рождении) и доверчиво отправилась с ним. Хотя раньше ей строго запрещалось приближаться к холму.

Они зашли в пещеру, где уже поджидал правитель и несколько его подданных. Велик был ужас девушки, когда она увидела этих чудовищ и узнала, какая судьба ей предназначена. Но ни словом не попрекнула отца, даже не заплакала. Только сжала свои нежные руки и покорно опустила голову. Отцовское сердце не выдержало. Он оттолкнул дочку от входа в подземный край и сам шагнул туда вместо нее. Подземные жители с оглушительным хохотом и визгом кинулись вслед, все вместе провалились в темноту. Так и закончилась земная жизнь богатого ювелира.

– А что стало с дочкой?

– Она в панике выбежала из пещеры. От подземных жителей спаслась, однако судьба у нее тоже оказалась горькой. До позднего вечера бегала девушка по округе и громко рыдала, ничего не понимая и лишившись дара речи. Ее связали и привели в город крестьяне из ближайшей деревушки. Дочь ювелира сошла с ума. То лила слезы, то дико хохотала и ни одного человеческого слова произнести не могла. А отцовские сокровища по-прежнему лежали по всему дому. Холодные сапфиры, изысканные аметисты, кроваво-красные рубины…