Читать книгу Сваха-ха-ха - Лариса Чайка - Страница 5

Вот была у меня мысль взять с собой сковородку из трактира. Была… А все потому, что дворец, каким я себе его рисовала в фантазиях, совсем этим фантазиям не соответствовал.

Нет, сначала, вроде, все было хорошо, даже замечательно. Мы прилетели, поставили ларгов в королевские конюшни, и граф потащил меня какими-то тайными переходами на встречу с Его величеством королем Эдвардом.

О королевстве Земли ходило множество разнообразных слухов и сплетен. Начнем с того, что находилось оно за труднодоступной горной грядой, граничило с нашим королевством Воздуха с одной стороны и Океаном Отчаяния – с другой.

Оно имело самую большую площадь среди всех королевств, славилось богатейшими месторождениями всего, что только водилось в нашем мире, но, как бы это правильнее сказать, считалось варварским и не заслуживающим уважения.

Сведения о нем поступали самые противоречивые и феерические: говорили, что люди здесь необразованные и дикие, и, несмотря на несметные богатства данного королевства, живут в нищете и убогости, любят горячительные напитки, которые пьют с самого утра и до позднего вечера, что и влияет на их умственные способности.

Говорили, что в любом месте, где копнешь лопатой, можно найти золотой самородок или драгоценный камень, которые людишки эти за драгоценности и не считают, а кидают своим детям вместо игрушек или цепляют себе на лохмотья, потому как слово «мода» здесь неведомо.

Рассказывали также и о небывалых развлечениях этих варваров, где езда по улицам на свиньях – это так, детские забавы. А… ммм… короче, другие слухи были настолько нелепы и настолько задевали мою женскую скромность, что я даже не буду их озвучивать.

И могу вам сказать, что до этого самого момента, до моего прибытия в королевство Нерху, мне было абсолютно наплевать на все эти небылицы, напрямую-то меня это не касалось, но сейчас, находясь здесь, я невольно вспоминала все рассказы и сплетни – одна красочнее другой, и мне как-то становилось не по себе. Впервые в голову закралась подленькая мыслишка: «А может быть, не нужно было сюда ехать?»

С другой стороны – где наша не пропадала? Если они такие богатые, тем лучше! Значит, я могу не сомневаться, что, по оказании моих услуг, они мне точно заплатят. Дикие и недалекие – тоже хорошо. Я считала себя достаточно умной и хитрой особой, чтобы обвести любого человека вокруг пальца, а наивность местных аборигенов только увеличивала мои шансы на успех. Кроме того, если мне выпал такой счастливый случай побывать здесь, я твердо вознамерилась приобрести лопату и, помимо обещанного вознаграждения, накопать себе чего-нибудь ценного.

Мы шли с графом запутанными переходами, и я все сильнее и сильнее ощущала чувство голода. Невольно вспоминались аппетитные бараньи ребрышки, и мой рот наполнялся слюной. В животе уже подозрительно бурчало, и я даже пару раз стукнула себя по нему, пока граф не видел, чтобы он, не дай светлый бог, не услышал какофонию моего несчастного желудка.

Сейчас придем к королю, и меня обязательно накормят, а если Его величество уже ужинали (время-то позднее), то столь почетной гостье обязательно накроют королевский стол сразу после аудиенции. Так думалось мне, когда я почти бежала за графом ле Клермон.

Мы попетляли, попетляли и, наконец, подошли к заветной двери. Граф, небрежно стукнув, сразу же открыл ее, сделав мне знак рукой: «Проходи, мол, чего уж». «Нет, нет, нет», – я замотала головой и сделала страшные глаза, что в моем случае должно было означать: «Только после вас». Граф пожал плечами, этот жест намекал: «Как знаешь», и первым зашел в заветную дверь. Я поплелась следом за его широкой спиной.

Мы прошли первую комнату, так же небрежно ле Клермон открыл вторую дверь, и, не отвлекаясь более на пантомимы, прошел дальше. Я за ним. Перед третьей дверью он остановился и постучал основательнее. Послышалось цветистое ругательство, которое заставило меня удивленно приоткрыть рот. Здесь, скорее всего, оно должно было обозначать: «Добро пожаловать, уважаемые гости», потому как граф приятно улыбнулся (вот уж не ожидала, что он улыбаться умеет) и вошел в третью комнату. Я, как верный оруженосец, плелась следом.

Это был кабинет. Да, точно кабинет. Стеллажи со свитками и книгами по стенам, широкий стол у большого окна, расставленные тут и там кресла – явно свидетельствовали об этом. Я только не поняла, что тут делала огромная тахта с кучей шелковых подушек почти в центре комнаты.

На этой самой тахте возлежал человек. Увидев нас, он вскочил, издал радостный возглас и кинулся к графу обниматься. Граф страдальчески поднял глаза к потолку, мужественно претерпевая похлопывания по разным частям своего тела.

– Ну, наконец-то, Рене, наконец-то. У нас тут такой бедлам. Тебя нет, Лион отбыл по важным государственным делам. Я совершенно один. Давай выпьем, дружище.

– Ваше величество, – граф слегка улыбнулся и отступил в сторону, являя, собственно, меня, – разрешите вам представить баронессу ла Гроно, которая любезно согласилась на наши условия.

Король отпустил уже основательно выбитого графа, и обратил свой взор на вашу покорную слугу.

Он, по-птичьи склонив голову на бок, разглядывал меня. Он меня, а я – его. Хорошо так посмотрели. Король Эдвард оказался крепким еще мужчиной лет сорока-сорока пяти. Он был изрядно пьян, слегка небрит и чертовски весел. В его карих глазах прыгали бесенята, скульптурный рот кривила неотразимая улыбка, а когда он заговорил со мной, то голос его завораживал мягкой бархатистостью. «Вот это да! Живой король», – в моей голове вертелась только эта фраза.

– Рад, чрезвычайно рад, малышка! – проговорил он своим чарующим голосом. – Ты, и правда, Оракул?

Я немного растерялась: никогда ранее я не разговаривала с венценосными особами и не знала, что им можно говорить, а чего нет. У нас, в королевстве Воздуха, монарх – это высшая инстанция, это брат светлого бога, а кто же бога обманывает? Поэтому я ответила максимально честно:

– Граф говорит, что – да.

Король заразительно рассмеялся:

– Рене давит на тебя? Он такой в большинстве случаев, хотя может же быть отличным мужиком, когда не включает государственного мужа.

Я покосилась на графа. Он стоял с отрешенным видом, как будто разговор был не о нем.

– Не то, чтобы давит, – протянула я.

Король снова заразительно рассмеялся, я неуверенно поддержала улыбкой.

– Он рассказал тебе о наших затруднениях? – это снова король.

– Э-э-э, – я, правда, не знала, что ответить. Уперлась взглядом в графа – граф рассматривал свои ногти.

– Рене, о чем ты рассказал и не рассказал малышке? – обратился к нему Его величество.

Да, да! Мне тоже это было интересно. Граф неопределенно пожал плечами и ответил:

– Ваше величество, основную миссию я ей рассказал, а что касается наших вопросов… – он выразительно поднял брови, – то, может быть, помощь баронессы и не понадобится.

Король, впервые за время нашего разговора, нахмурился и вперил в ла Клермона гневный взгляд, тот ответил ему честным чистым взором. Я чувствовала, что между ними ведется какой-то безмолвный диалог, но мысли читать меня пока никто не научил.

Наконец, Его величество Эдвард оторвал взгляд от безмятежного графа и тяжело вздохнул:

– Может быть, ты и прав, – сказал он, – дай бог, дай бог. Слушайте, давайте выпьем.

Широкими шагами он пересек комнату, подошел к небольшому столику в углу, уставленному бутылками, и сам, собственными ручками, принялся разливать жидкость из бутылок в хрустальные фужеры.

– Сегодня утром прибыли невесты, – с каким-то затаенным хохотком проговорил он. – Во дворце сразу стало тесно. Двенадцать баб перевернули его с ног на голову. Лион еще вчера уехал, ты не вернулся, я сегодня целый день скрываюсь в своих покоях и пью как мерин. А вот где скрывается Франц, даже мне не ведомо.

– Вы еще не разговаривали с Его высочеством?

– А что толку в разговорах? – неожиданно ожесточенно произнес монарх. – Тут смотреть и щупать нужно.

Я вздрогнула, последние слова короля Эдварда повергли меня в шок. Это что у них тут за отбор такой, интересно? Сразу вспомнились фривольные толки про обычаи варваров-землян, про их, так называемые, бани, где, как говорят, происходили отвратительные оргии.

И еще меня смущала одна мелочь, сущая безделица – я не видела никакого света над головой Его венценосного величества – ни зеленого, ни голубого, ни серо-буро-козявчатого. А я ведь даже напряглась по такому случаю. Ни-че-го! Бросила взгляд на ле Клермона – тоже ничего. Меня аж в пот бросило! Неужели Дар потеряла? Впрочем, говорил пока только король, граф молчал, откуда же свету взяться? Нужно задать пару-тройку вопросов графу и посмотреть.

Но пока разговаривал только король, не перебивать же Его величество?

– Завтра начнется отбор, – меж тем разглагольствовал монарх, попивая из своего бокала. Мы с графом держали свои фужеры на весу, не пригубливая. – А у нас конкурсы не подготовлены, стратегия не выработана. Дьявол его знает, как их проверять? Надеюсь, Лион вернется не с пустыми руками.

– Ваше величество, – вставил граф, – я бы на вашем месте…

– Не думаю, что ты согласился бы быть на моем месте, – перебил король.

– Я советовал вам, что можно сделать в данной ситуации, – упрямо продолжил граф, – и Первый советник не идеал для подражания. Зачем, по-вашему, я привез вот это, – и он мотнул головой в мою сторону.

«Вот это»? Я – «вот это»? И говорит, подлец, искренне, потому что, наконец-то, я увидела над его головой голубовато – белое свечение. Больше даже белое, чем голубоватое. Убежден в своем мнении, мерзавец. На двести процентов убежден.

Король покосился в мою сторону, оглядел с ног до головы и неопределенно произнес:

– М-да-а-а…

И вы знаете, мне надоело молчать. Вот надоело, и все! Поэтому я глотнула из своего бокала приличный такой глоток, горло сразу обожгло, что заставило меня открыть рот и продышаться (светлый бог, что за гадость они здесь пьют?), а потом самым ехидным тоном, на какой только была способна, я сказала:

– Я приношу вашему величеству глубочайшие соболезнования по поводу того, что вас окружают советники, типа вот «этого», – я провела рукой в сторону графа. – Я воспитана на преданности и уважении к монархам, поэтому хочу вам рассказать все, как было на самом деле.

Граф дернулся, но быстро затих, а его величеству, я поняла, понравилась моя тирада, потому как он схватил меня за руку и потянул в сторону стоящих кресел:

– Любопытно, любопытно, моя прелесть. Я предлагаю устроиться поудобнее, выпить и продолжить разговор. Рене, тащи сюда бутылки, беседа обещает быть долгой. Давайте позаседаем, господа.

Мы присели: Его величество развалился в кресле, потягивая огненную жидкость (что это такое, интересно?.. ранее никогда не пробовала подобной гадости), я пристроилась на краешке, гордо выпрямив спину, граф принес две бутылки, поставил их прямо на пол перед королем и плюхнулся в кресло, мрачно буравя меня взглядом.

– Выпьем, господа, – радостно провозгласил король, – за успех нашего безнадежного дела. Я рад познакомиться с вами, моя прелесть, надеюсь, что вы поможете нам, а мы поможем вам (прозвучало весьма двусмысленно).

И король одним непрерывным глотком опрокинул в себя это пойло, одобрительно крякнул и шумно втянул носом воздух. Граф пил более аккуратно – небольшими глотками, неторопливо смакуя жидкость на языке. А я смотрела по сторонам, желая как-то незаметно убрать от себя фужер. Это увидел Его величество и с напором произнес:

– Пейте, пейте, баронесса. В нашем королевстве это считается жестом дружеского расположения и уважения. Надеюсь, что вы уважаете меня?

– Уважаю, – проблеяла я, – но…

– Никаких «но». Отказы не принимаются. До дна, баронесса, до дна.

Пришлось выдохнуть воздух, зажать пальцами нос и опрокинуть в себя содержимое фужера, стараясь показать высшую степень своего уважения. Горло опалило, я даже смогла проследить путь этой жижи до своего желудка. Началось непреодолимое жжение. Я запаниковала. Меня все-таки отравили. Эх, ваше величество, ваше ве-лии-чееее-ствоооооо. О-о-о!

Вдруг волна восхитительного тепла разлилась по моему телу, напряженные мышцы расслабились, в голове приятно зашумело, и весь мир заиграл разноцветными красками. Я даже, по-моему, блаженно улыбнулась. Хорошо-то как! Но я все равно все расскажу королю, обо всем расскажу. Меня нестерпимо потянуло поговорить.

Его величество опять неприлично хохотнул, взял бутылку и плеснул этой (восхитительной? отвратительной?) жидкости мне в бокал.

– Пейте, баронесса, и рассказывайте. Я вас внимательно слушаю.

И слова полились из меня рекой. Я рассказала королю, кто я и откуда, всплакнула о смерти маменьки, рассказала о проделках папеньки. Рассказала, как папенька преставился, не выдержав позора и унижений, а мне пришлось жить с этими унижениями и позором и гордо нести голову, показывая всем, что мне плевать, кто и что обо мне говорит, а самой каждую ночь плакать в подушку.

Рассказала о моих горьких сожалениях по поводу того, что я не смогла окончить магическую академию просто потому, что у меня не было денег, и мне пришлось врать всем, что я разочаровалась в учебе.

Рассказала, каких сил мне стоило открыть мое детище – «Бюро Мари Гроно», и сколько нервов при этом мне вымотала моя конкурентка – негодяйка Эмиль Краю. Я даже о своих принципах по отбору пар рассказала. Все, все, все, что томило и мучило меня за последнее время, я честно рассказала королю.

Все это время я понемногу отхлебывала прекрасной жидкости из бокала, а его величество не перебивал меня, а только подливал и подливал.

И мне было так хорошо. Я никогда никому раньше не рассказывала такого личного. С каждой фразой с моей души уходила тяжесть, и становилось все легче и легче. А потом у меня закружилась комната, мне захотелось спать, и все стало неважно. Я обессилено опустилась в кресло и, как бы сквозь сон, услышала слова короля:

– Рене, отнесите баронессу в голубые покои. Малышка слегка переборщила.

Меня кто-то нес на руках, а потом я почувствовала под своей щекой мягкую удобную подушку и ушла в небытие.