Читать книгу Говори со мной по-итальянски - Лаура Тонян - Страница 4

Я наслаждаюсь видом одного из многочисленных фонтанов Рима. В районе Монти*1* их так же много, как и в других, но центр города, что ни удивительно, переполнен, поэтому собравшиеся рядом со мной иностранцы бросают один за другим монеты в воду, не щадя денег. Чаще всего загадывают вернуться сюда снова. По традиции, это и является главным желанием, если монетка оказывается на дне фонтана, но туристы, скрестив пальцы, доверяют водным источникам, словно Богу. Откровения, мне не слышные, вылетают шепотом у собравшихся вокруг водомета людей.

Рим соседствует с Ватиканом, и слишком отрытые наряды не все себе позволяют. Кто-то считает это совершенно неуместным и неприличным. Не местных девушек всегда легко различить по слишком коротким юбкам или шортикам. А иногда декольте таких прелестниц заставляет итальянских мужчин «сворачивать шеи», лишь бы рассмотреть еще хоть что-то, хоть что-нибудь, пока обладательница пышных форм не скроется за углом или в каком-то кафе с кондиционером, спасаясь от жары.

Вот и сейчас несколько, по виду, итальянских студентов мужского пола всматриваются в грудь блондинки, рассыпающейся в комплиментах, говоря с кем-то по телефону. Ее английский совершенен, и акцент без труда дает сообразить, откуда наведалась красотка. Внутри снова все переворачивается от неприятных раздумий, которые на время покинули мою голову, но сейчас снова вернулись. Стоило мне вслушаться в разговорную речь миловидной англичанки, как перед глазами встал давнишний эпизод. Этому стоит меня освободить, однако мои собственные страхи цепляются за воспоминания, не желая отпускать ни одного мгновения того злосчастного вечера.

К счастью, мысли рассеивает подъехавший к остановке автобус. Триест не оборудован метро, и я привыкла ездить на наземном транспорте, но спустя несколько лет жизни в провинции ощущение столичных пробок так же неприятно, как и раньше. Поэтому в следующем месяце я обязательно подам заявление на получение проездного студенческого документа, позволяющего без проблем спускаться в подземку. Экономить – одна из важнейших задач, вставшая передо мной и отцом. После покупки квартиры у нас еще остались деньги, но их не много. Отец все еще не нашел работу, а я подумываю начать подрабатывать. В Триесте у меня было больше свободного времени, я могла принимать несколько учеников в неделю, которые приносили мне мой личный доход. Сейчас же речь идет о бюджете семьи, который вскоре станет плачевным.

Встреча в кафе с подругами должна закончиться достаточно рано, потому что Селест и Пьетра вместе посещают танцевальную студию, и занятия начнутся в четыре вечера. Я могу отправиться на поиски работы вместе с Доминик, если она не воспротивится моему предложению. Мы вчетвером очень сблизились за прошлый год. Девушки начали первый курс по стандартной схеме. Я поначалу познакомилась только с Селест на сайте университета. А она представила меня своим подругам. Ночи в «скайпе», сообщения через социальные сети и мобильные приложения, щепетильные разговоры в частном чате на ресурсе колледжа – все это сделало нас очень близкими. Я не имела друзей раньше. Я была некрасивой, брошенной, бедной, не такой, как все. А когда через много лет появились люди, мной дорожащие, я буквально расцвела. Стала чаще улыбаться. Меня стала радовать новая физическая форма, невкусные каши сами собой съедались, изнурительные нагрузки становились с каждым разом легче и интереснее. Потому что появились они, девочки. И Диего. Теперь у меня был не только папа. Теперь у меня были те, кто ждал меня. Эти люди продолжили бы со мной общаться, даже если бы в Рим я так и не вернулась.

Автобус переполнен. Только благодаря тому, что асфальт на улицах щедро вымыли водой поливомоечные машины, пыль не залетает в открытые окна. Ветер играется с волосами присутствующих девушек. Парочки, держащиеся за руки, в свободных ладонях сжимают ультрамодные смартфоны, полностью поддавшись миру Интернета. Старшее поколение, не поддерживающее подобных увлечений, громко обсуждают свежие новости, перекрикивая друг друга. Здесь, в Италии, с тобой могут начать разговор абсолютно незнакомые люди, собеседник быстро переходит на «ты» и через считанные минуты, благодаря особой атмосфере, узнает, в каком из спальных районов находится твой дом. Здесь, в Италии, у человека нет кокона, в который так умело прячется население других стран Европы. Наша страна отличается общительностью и радостью от помощи другим. Я не представляю себя гражданкой другого государства. Не представляю себя среди людей, которым меня не понять. В этой среде я абсолютно «своя».

Встреча назначена в одной из лучших тратторий*2* Рима – «Al Fontanone».*3* Я быстро шагаю по устланной кирпичами дороге римской площади Пьяцца-Навона. Сентябрьское солнце великодушно посылает свои лучи на ее, согревая землю. Ночью снова можно будет снять сандалии, чтобы без проблем и риска простудиться пройтись по все еще теплому асфальту.

Подруги расположились за средним столиком справа. Они уже заказали лимонад и потягивают его из своих бокалов с эмблемой траттории. Только заметив меня внутри, девочки машут руками. Я быстро достигаю нужного места, с радостью отметив, что ресторан практически пуст – только одинокий старик поедает свой заказ за самым дальним столом, у бара. Пьетра, кареглазая брюнетка с красивой золотистой кожей, кладет локти на клетчатую скатерть, полностью переведя внимание на меня. Я целую каждую по очереди; Селест тянется последней и крепко припадает к моей щеке, обнимая за плечи. В другой руке она держит телефон и не перестает с кем-то болтать. Я считаю Селест самой красивой не только в нашей компании. Девушка, наверное, является эталоном красоты в своем квартале. У Селест светлые волосы, достигающие худых лопаток, голубые глаза, слегка полные губы и белая кожа. Только услышав в первый раз в «скайпе» ее чистую итальянскую речь, я удостоверилась, что она – уроженка Рима. Мать Селест наверняка во время беременности общалась с ангелами, иначе как у нее родилась такая совершенная дочь, совсем не похожая на типичную итальянку, я ума не приложу.

Доминик чем-то похожа на Пьетру. У них одинаковый цвет волос и глаз. Только Доминик не такая смуглая. Этим я могу сравнить ее с собой. Подруга поправляет высоко завязанный хвост, рассыпая волны по плечам. Мы с Пьетрой всегда с завистью наблюдаем, как каскад длинных волос Доми достигает той до самой задницы.

– Теперь ты не уйдешь от подробностей, – вскинув многозначаще бровь, подруга подвигается ближе и закусывает нижнюю губу в предвкушении.

Я не успеваю ответить, что не понимаю, о чем она говорит, потому что полноватый официант в униформе ресторана с длинным передником уже спешит принять остальной заказ. Он приносит мне стакан, чтобы я тоже могла выпить лимонада. А Селест, договорив по телефону, наливает мне напиток почти до краев.

Небольшое меню украшает главное блюдо этого заведения – мясо на ребрышках с полентой.*4* Но так, как в нем присутствует алкоголь, хоть и в маленьких количествах, мы воздерживаемся от соблазна, продолжая пускать слюни на аппетитное фото свинины, и останавливаем все вместе выбор на салате из курицы и шариками из сыра. Доминик просит добавить в него бальзамический уксус и несколько видов трав по вкусу повара.

Когда парень отходит от нашего столика, двигаясь в сторону кухни, я вновь обращаю удивленный взгляд на Пьетру. Она все так же выжидающе смотрит на меня.

– Что случилось? – говорю, разведя руки в стороны, насколько это позволительно.

Доминик присоединяется к приятельнице, подвигаясь к той ближе.

– Что у тебя с Диего? Мы видели вас вчера на Испанской площади. Вы даже не заметили меня с Пьетрой, – Доми выразительно оглядывает мое лицо и улыбается только краешками губ.

Диего не так близок с ними, как стал со мной, но это не значит, что нас с этим парнем связывают какие-либо отношения, кроме исключительно дружеских. Я пожимаю плечами, давая понять, что скрывать мне нечего и совсем не волнуюсь.

– Мы просто друзья. Говорили о предстоящем учебном годе, вот и увлеклись, – отвечаю, осушив свой бокал наполовину.

Селест щурит глаза. Насколько я поняла, вчера она не была очевидцем нашей с Диего прогулки, но доверяет блондинка больше словам основательной части, и настроена к моим словам скептически. Это вторая моя реальная встреча с испанцем, и могу поклясться, что нас не связывают никакие романтические чувства.

– Ты ему нравишься, – выдает Пьетра, и я, к сожалению, успеваю поперхнуться лимонадом.

Селест радостно кивает, хотя она не видела меня вместе с парнем, а Доминик очаровательно вздыхает.

– Ничего подобного! – протестую я. – Диего мне даже не нравится. Он по-своему красив и мил, но точно не в моем вкусе.

Мое заявление немного остужает их пыл, но Селест, обводя края своего стакана, неотрывно глядит мне в глаза. Ее лукавый взор не сулит ничего хорошего.

– Да-да, – специально томно нашептывает подруга мне в ухо. – Я помню тот наш разговор в чате.

Брови Доминик взлетают вверх, Пьетра чуть ли не залезает на стол – еще немного и она присядет на него.

– Что за разговор? – интересуется живо Доми.

Селест уже открывает рот, чтобы выдать все подробности наших откровений, но я заставляю ее молчать, ущипнув за ногу. Блондинка вскрикивает, с неодобрением на меня уставившись.

– Да ладно, – разочарованно охает Пьетра, – что ты от нас скрываешь?

– Ей понравился Алистер Шеридан! – быстро выдает блондинка, пока я снова не попросила ее замолчать.

Я вся краснею, жалея, что призналась ей в своей заинтересованности ирландцем, появившимся на виртуальной доске лучших студентов университета. С тех пор ни одной ночи я не могла заснуть без глупых представлений нас с Алистером вместе. Он, и правда, очень хорош. Высок, широкоплеч, с копной коричневых волос и свинцовыми глазами. Я не влюблена в него, он обо мне даже не подозревает, но ощущение того, что внизу живота тянет, при взгляде на его фото, меня давно не покидает. С самой весны.

Пьетра округляет глаза, а Доминик тянется к моей руке.

– Малышка, – одними губами говорит она, словно сочувствует мне.

Этого не поняли бы ни в одной стране мира, кроме Италии. Наши эмоции неподвластны чужакам. На самом деле, влюбленность здесь почитают, ею гордятся, а румянец на щеках от смущения при упоминании любимого имени считается прелестным.

И хоть я не спешу называть себя влюбленной, мне радостно от такой реакции подруг. Давно пора было признаться. Не хватало поддержки и возможности рассказать, как сильно хочешь ощутить вкус красивых чувственных губ.

– Жаль, что не итальянец, – подмигивает Пьетра, – я уже было собралась знакомить тебя со своим братом.

Вскинув голову, я едва ей качаю, готовая начать спор о национальной принадлежности, и что значения она не имеет, когда чувства накрывают с головой, но официант уже спешит принести нашу еду, а девчонки буквально отбирают у бедняги приборы, принимаясь пробовать блюда. Восторженные отзывы в виде сладких гастрономических стонов уже звучат в не очень большом, теперь уже абсолютно пустом зале. Совсем скоро сиеста заставит таверну наполниться голодными итальянцами, наслаждающимися долгожданным полуденным отдыхом. Для кого-то из нас после сиесты рабочий день не продолжается…

В открытую дверь входит высокий худой мужчина и женщина ему под стать. Наш официант обращается к ним свободно, шутит, и еще перед тем, как эти двое скрылись в подсобном помещении, я догадалась, что они – дополнительная рабочая сила. Всего один человек не справится с обслуживанием людей в римский полдень.

Мы едим практически в полном молчании, наслаждаясь сытной трапезой, пока экран мобильного телефона Пьетры не загорается. Знакомый свист сообщает о новом смс-сообщении. Девушка быстро проводит пальцем по сенсорному экрану, а через пару мгновений обращается к нам с новостью:

– О, Маркус хочет подъехать, забрать у меня флешку с фотографиями нашего совместного отдыха!

Я совсем забыла, что Пьетра вместе с двоюродным братом целый август провели в Ницце. Селест и Доми знакомы с Маркусом, а я еще нет. Вот с кем меня хотела свести его непоседливая младшая сестра. Словно угадав мои мысли, Пьетра мне подмигивает:

– Тебе он понравится. Он всем нравится.

Селест цокает языком, соглашаясь; Доминик прячет глаза. Я усмехаюсь их поведению.

– Такое ощущение, что вы что-то скрываете.

Пьетра отвечает, как ни в чем не бывало:

– Просто они обе с ним переспали. Ты, кажется, в начале марта, да? – Кивает вилкой на Селест.

Я давлюсь сыром. Прочищая горло, запиваю салат лимонадом, который нам дружелюбно подлили.

– Апреля, – спокойно поправляет блондинка и передергивает плечами, даже не отрываясь от своей тарелки.

– Да, – говорит сама себе Пьетра, – значит Доми трахалась с Маркусом следующей…

Я шлепая подругу, сидящую напротив, по ладони.

– Эй! Я же ем!

Она убирает волосы со лба и таращит глаза.

– Ну и что? Я тоже.

Доми подхватывает слова приятельницы.

– А тебе, нежный цветочек, пора перестать хранить свою… – она теряется, являясь скромнее тех, кто сидит рядом с ней и прямо напротив нее.

Селест продолжает за длинноволосую диву:

– … девственность!

К счастью, тему приходится закрыть, потому что официант подходит к нашему столику, чтобы забрать пустые тарелки. Он интересуется, желаем ли мы что-то еще и, получив отрицательный ответ, удаляется. Пьетра просит подождать с тем, чтобы просить счет, но мы все уже достаем деньги из своих кошельков, прикидывая, сколько каждой придется заплатить. С учетом довольно щедрых чаевых.

– С минуты на минуту должен подъехать, – отвечает Пьетра на вопрос Доминик, когда ждать Маркуса.

Мне самой интересно, что за красавец этот кузен моей подруги, что ему так просто отдались Селест и Доми? Просто из любопытства взглянуть на него хочется. Но страх испытать влечение напрочь отключен, потому что все мои мысли занял один единственный парень. Алистер перешел на четвертый курс, и если продолжит учиться в подобном темпе, может претендовать на высший бал, а в итоге – престижное будущее, благодаря своим знаниям. Папа слишком многое бы отдал за молодость, которую уже не вернуть. Упущенная возможность поступить в колледж канула в лету, но у него есть я, на которую он возлагает свои надежды. Я выросла с пониманием того, что для него хорошо, а что – плохо. Отличная учеба ассоциируется с лучшей жизнью, которую отец однозначно заслужил. Мне нужно стараться лучше, чтобы подарить ему ее.

– А вот и Марк! – радостно восклицает Пьетра, и две другие мои подруги тут же млеют.

Я не оборачиваюсь, ожидая, когда он подойдет сам. Да и в таверну один за другим входят новые гости. Персонал принимает каждого с особой любовью, словно работа, которой они занимаются, приносит им наивысшее наслаждение. Худые, высокие мужчина и женщина проворно рассаживают людей на места, а полноватый парниша, обслуживающий нас, имя которого я так и не удосужилась узнать, раздает меню. На все высокие столы, устеленные одинаковыми скатертями, ложатся три громоздкие коричневые папки. Счастливцы сиесты тут же принимаются открывать их, не отрываясь от увлекательных разговоров с собеседниками. Воздух наполняется запахами корицы, свежезаваренного чая, а из кухни, вновь пробуждая аппетит, доносится аромат пиццы и запеченной телятины. В баре становится нечем дышать от обилия присутствующих, беседы не стихают ни на мгновение. Наоборот, принимают все более интенсивные обороты: голоса повышаются, смех нисколько не вымученный – настоящий, искренний.

Меньше, чем через минуту у нашего столика оказывается молодой мужчина. Красивый. Слишком красивый. Зелено-карие яркие глаза прячутся за длинными темными ресницами. Каштановые волосы аккуратно подстрижены и уложены на левую сторону, пряди короткие, но стилист хорошо постарался, удостоив голову кузена Пьетры модной прической. Я замечаю сережку в его правом ухе, рассматриваю светлые голубые джинсы, расстегнутую синюю рубашку, под ней красуется черная футболка. Я действительно с интересом разглядываю Маркуса, потому что что-то в нем кажется мне до боли знакомым. Сначала я не понимаю, что происходит, и что это за неприятное ощущение поселилось у меня в груди. Тревога нарастает, но я стараюсь сдержать ее, а паника, рвущаяся наружу, превратившись в воображаемую писклявую мышь, удачно сжимается в моем воображаемом кулаке.

Но осознание приходит неожиданно. Как будто кто-то вылил на меня ведро холодной воды, как будто рядом взорвалась бомба. Пока Маркус, ничуть не признав во мне пятнадцатилетнего подростка, которого он когда-то обидел, салютует и растягивает губы в омерзительной улыбке, я гоню от себя наступающую тошноту. Пытаюсь разбавить ужас понимания голосами других посетителей, голосами своих подруг. Они хохочут, забавляясь с Маркусом, который не отнимает от меня глаз. Я отвожу взгляд, отмечая, как смутились, покраснев, Селест и Доминик. Они не знают, кто такой… этот Маркус. И что он когда-то сделал, как обидел… Не знают. Пусть и был пьян! Это его не оправдывает.

Я просто не думала…, что однажды мы встретимся. Не думала. Не подозревала. Не в столице. Не вот так. А этот засранец приходится братом моей подруги. Явный итальянец. Живет ли он в Риме? Я до сих пор помню его идеальное британское произношение английских слов и его обращения ко мне на моем родном. Я помню все. Словно и не было пяти лет, разделяющих тот день и этот. А другие сволочи с ним? Они тоже в Риме? Они вернулись?..

– Ева! – одергивает меня Селест, и я будто просыпаюсь ото сна.

Обернувшись на подругу, я промаргиваюсь. Мне нужно прийти в себя. Все осмыслить, но сейчас не стоит выдавать себя. Да и что я скажу?.. Этот козел даже не узнал ту прежнюю Еву. И это не удивительно, конечно. Просто…

– Да? – делаю вид, что просто задумалась, что мой мир не разрушился за несколько минут.

– Все в порядке? – уточняет Пьетра.

Она отодвигается, уступая место Маркусу. Зачем? Я видела, как она уже передала ему флешку с фотографиями. Теперь он еще и составит нам компанию?

– Конечно, – лгу я так убедительно, что пора заказывать для меня лично «Золотую пальмовую ветвь».

Селест вскидывает руку, она просит принести счет. И через минуту, что кажется мне целым часом, Пьетра уже зачитывает сумму, а мы с девочками пододвигаем в центр стола подготовленные заранее деньги. Но Маркус вдруг достает из заднего кармана джинсов кожаный бумажник. Он бросает взгляд в мою сторону, заметно ухмыльнувшись. Думает, я стану еще одной рыбкой в его аквариуме? Действительно считает должным переспать со всеми подругами своей сестры? Он кладет нужное количество евро в папку с чеком и добавляет немаленькие чаевые официанту. На протесты сестры и девушек отвечает резко и быстро:

– Слушать ничего не хочу.

Его взгляд вновь останавливается на моем лице.

– Кстати, Ева-а-а, – мне не нравится, как парень растягивает имя, не прекращая глазеть, рассматривая одежду, прическу, макияж, как будто хочет запомнить, – прикольно звучит.

Он подмигивает мне, считая себя наверняка долбанным альфа-самцом и поднимается на ноги. Попрощавшись взмахом руки с девчонками, дает понять глазами, буквально впечатанными в меня, что только я одна удостаиваюсь прощальных слов.

– Еще увидимся! – говорит засранец многообещающе и спешит удалиться.

Ему вслед смотрят и Доминик, и Селест. Пьетра качает головой.

– Я же говорила, – принимая мое потрясенное молчание за желание привлечь внимание ее брата-придурка, с уверенностью произносит подруга, – Маркус всем нравится.

Девушки рассовывают купюры обратно по своим кошелькам. Селест вновь приходится толкнуть меня, чтобы я вышла из раздумий. Я с остервенением забираю деньги, понимая, что сэкономила больше четырех евро на обеде, а значит, завтра смогу отправиться на море, позволив себе недешевую получасовую поездку. Но что-то не дает мне забрать себе банкноты. Мы встаем из-за стола. Недолго подумав, я тороплюсь к официанту, погрязшему в суетной работе. Он с трудом уделяет мне время, но когда делает это, я сую деньги в его ладонь. А потом ухожу к подругам.

– Благородно, – замечает Доминик на выходе из траттории.

Мой жест совсем не связан с благородством. Никто из них не догадывается, что я просто не хочу оставлять себе ни одного евроцента. Если бы меня не накрыло ощущение безысходности и смятения, я не позволила бы Маркусу за нас заплатить. И считаю, что поступила правильно, все равно, отдав те деньги.

Следующие вопросы, которые даже не требуют ответов, я пропускаю мимо ушей. Одна улица остается позади другой. Ноги просто несут меня, ровняясь с девочками. Мы прогуливаемся по городу, но я не участвую в беседе, несомненно, производя впечатление отрешенного человека. Не получаю удовольствия от долгожданного времяпровождения с однокурсницами. Больше нет. Не после того, что произошло.

Я только молюсь, что угроза Маркуса не подтвердится, и я больше никогда его не встречу. Я не хочу видеть ни его, ни тех других. А в особенности – зачинщика. Того самого урода, заставившего за одну ночь меня повзрослеть со стремительной скоростью.

***

Перед прощанием у остановки, к которой меня провели, я обратилась ко всем троим с просьбой прислать мне ссылки на свои аккаунты в «Фейсбуке». На самом деле, меня интересует только Пьетра. Недавно удалившись из всех социальных сетей, я уже жалею, что приняла такое решение. Черт. Мне просто нужно зайти на страницу тупого Маркуса, чем я и занимаюсь ночью, предварительно заново зарегистрировавшись. Я с таким упорством заставляла себя забыть имя, которое назвал мне тот высокий блондин. Со слезами и тихими истериками разглядывала каждый раз шрам на внешней стороне бедра. Я выбрасывала из своей глупой девчачьей башки ужасное происшествие месяцами, годами. Ходила в тайне к школьному психологу, откровенно ей признаваясь о своем отвращении при мыслях о пальцах тех сволочей… Во мне… Там… Когда-то… Но долгое время казалось, что ничего не прекратилось. Они испортили мою подростковую жизнь. Почему я должна была им это прощать? Не простила. До конца не простила. Просто попыталась вычеркнуть. Но, встретив кузена Пьетры сегодня, все снова всплыло на поверхность.

На заглавном фото аккаунта – Марк взъерошивает свои темные густые волосы и радостно ухмыляется в камеру. Не знаю, кто являлся фотографом, но почему-то кажется, что брату подруги этот человек симпатичен. Когда-то, я помню, у него были более длинные пряди, которые Маркус завязывал на макушке. Эта деталь не ускользнула в ту ночь от моего внимания. Продолжая листать фотографии на его странице, я натыкаюсь и на те, старые, где его волосам могли бы позавидовать некоторые девушки. То, что важно для меня – это его новые фото с теми гандонами, если Марк продолжил с ними общаться. Но все сомнения об их тесной связи вмиг рассеиваются, стоит мне возвратиться глазами к альбому, который я сразу и не заметила. Он называется «Лучшие друзья, и все, что связано с этими козлами…». Кликнув на него, я ощущаю, как грохочет сердце в груди. Хочется закрыть ноутбук, но желание убедиться во всем сильнее. Даже Алистер с его глазами цвета тумана больше не доминирует в моей голове. Имя, когда я сама того не желаю, вылезает из недр памяти, крошится на кусочки у моих ног, растворяется в спальне вместе с приятным цветочным запахом ароматизированных свеч. Но вслух произносить ни одну букву этого гадства не хотелось!

На других кадрах запечатлен и другой блондин, яркие голубые глаза того подонка я запомнила навсегда. Твою мать… Их фотографии сделаны в стенах международного университета Тор Вергата. В этом сомнений не было. Еще в начале дистанционного обучения я с помощью великого Интернета изучала каждый угол места, в котором числюсь студенткой. Селест с Пьетрой часто устраивали мне экскурсии по аудиториям колледжа с помощью видеосвязи. Я не могу ошибаться. Эти трое и их остальные дружки перебрались в Рим. Они не должны были. Не хотели оставаться… Быть может, их вынудили обстоятельства, но разве это делает меня хотя бы чуть больше защищенной? Да ни черта! В уме я перечисляю всех святых, которых знаю, прошу поддержки у Всевышнего, но примерно представляю, как все сложится. Мне придется настойчиво избегать столкновения с группой неприятных лиц. Омерзительных людей, однажды посчитавших, что развлекаться таким способом, к которому обратились они, допустимо.

То, из-за чего я не хотела возвращаться в Рим, меня настигло. Как я ни бегала от подобного положения вещей, это все равно отыскало и ударило с самой больной стороны. Маркус – кузен Пьетры. Господи, ну должна же быть какая-нибудь параллельная реальность, где проблемы кучей не валятся на голову? Глупая мысль посещает мой мозг, но я быстро отбрасываю ее. Папа не поймет моего стремления поменять колледж. Подруги и Диего – тоже. Неужели я останусь со своим отчаянием один на один? Этого мне жутко не хочется. Я готова пойти на переговоры со своим прошлым, ведь, благодаря мудрому и талантливому психологу мне удалось справиться с тревогами и брезгливостью. Только из-за того, что в моей жизни была она, я смогла преодолеть тот кошмар, смогла вновь почувствовать тягу к парням. Сделала акцент на Алистере Гэри Шеридане, выделив его среди толпы других мужчин. У меня получилось! Мне ни к чему напоминать про случай пятилетней давности лондонскому быдлу. Они не знают, кто я, а я обязана перестать нести в сердце их образы. Все кончено. Не заглядывая на страницу к Лукасу, я закрываю все-таки ноут-бук. Им не удастся вновь испортить то, что построено. Но мне придется рьяно прятать глаза от ублюдков, если они заметят меня; упрямо избегать с ними разговоров, оставаться наедине и вообще… встречаться взглядами.

Не может не получиться. Сейчас я уже не имею права на слабость.

_____________________

*1* – Один из центральных районов Рима.

*2* – Тип итальянского ресторана, отличающегося от классического (обычного) тем, что список блюд в нем относительно маленький и еда, в основном, «домашняя».

*3* – Таверна, работающая с 1963 года, находится в Старом городе.

*4* – Традиционное итальянское блюдо (мясо по-итальянски), сбрызгивается при готовке белым вином и винным уксусом, желательно большое добавление зелени и белого лука; полента – итальянское блюдо (каша) из кукурузной муки, аналог мамалыги.