Читать книгу Говори со мной по-итальянски - Лаура Тонян - Страница 7

В книжном кафе именитого автора ненавязчиво играет одна из моих любимых песен. Лаура Паусини со своей композицией "Geobe" заставляет некоторых посетителей подпевать наизусть всеми выученные слова. Трек, родом из начала двухтысячных годов занял место в моем сердце еще, когда я была ребенком. Мама пела "Geobe" при готовке еды или же во время стирки, а я повторяла за ней даже те слова, значения которых не понимала. Песня стала причиной моей ностальгии, но я встряхиваю головой, чтобы полностью сконцентрироваться на работе. В кофейню заходит парочка, и девушка снимает с шеи вязаный шарф. Сегодня, как ни странно, осень заявила о своём приходе так, что никто и не усомнился, кто хозяин погоды. Вернее, хозяйка. Листья на деревьях, будто за одну ночь приобрели золотистые, рыжие и красные цвета. Никто просто до этого и не замечал, что леса Италии уже начинают "раздеваться". Из-за яркого ослепительного солнца, которое завладело жителями и туристами Рима, сентябрь до сегодняшнего дня совершенно не ощущался. Море продолжало радовать теплыми пенистыми волнами, а дороги города, даже ночью, оставались согретыми абсолютно летней погодой.

Алессандра – девушка, работающая со мной в смене – спешит к столику, за который присели новые гости. У Лессы длинные каштановые волосы и безупречные черные глаза. Она радостно хлопает ресницами, общаясь с кем бы то ни было. Принимает всегда большие заказы, обдавая своей особенной аурой. Очень светозарный человек. Это моя вторая смена в кофейне, практика должна закончиться через пять рабочих дней, но я уже хочу работать в «Каролла». Пока Бьянка отсутствует, полностью все ее обязанности взял на себя Билли, эмигрант из Шотландии. Рыжий молодой мужчина общается с нами с Лессой на равных и, несмотря на свою должность, голос он ни разу не повысил, оставаясь очень профессиональным. Его мягкий подход помогает быть быстрой и улыбаться искренне каждому гостю.

Мне нравится доброжелательность яркого и харизматичного шотландца. Он хорош собой: высокий, с развитой мускулатурой, которую не скрыть под белой накрахмаленной рубашкой. За эти два дня я влюбилась в его не очень пока хорошее произношение итальянского, а Билли, узнав, что я учусь на переводчика, и закончила старшую школу с лингвистическим уклоном, уговаривает меня взять его в ученики. Обещает быть послушным и усердным в учебе. Понимаю, что все это шутки и забавы ради, однако как же я здесь счастлива! Как без ума от атмосферы этой кофейни, от запаха бесчисленных книг и ароматов различного кофе. Как хорошо видеть всех этих людей с самого утра и вплоть до позднего вечера, возвращаться домой и прокручивать в голове лучшие моменты прошедшего дня. Улыбаясь. Все время улыбаясь. Я и думать забыла о своей личной трагедии, но и подругам предпочла пока не отзваниваться. Диего, правда, ни в чем не виноват, сейчас просто у меня нет времени встречаться или болтать с ним по телефону. А если совсем откровенно, желания тоже нет. Я отгородилась от всего мира в "Каролле", которая однозначно впитала в себя идеальность и совершенство Вечного города.

Мы с Алессандрой смеёмся каждый раз, когда Билли с заметным коверканием языка говорит что-то вроде: "Вот почему я живу здесь!" или "Поэтому я переехал в Рим!". Так он отзывается об итальянцах – юных, молодых и старых, – которые всегда дружелюбны и радостны, они не забывают бросить "чао" у выхода и радушно поднять ладонь вверх. А если такое и случается, то обязательно возвращаются, чтобы попросить прощения и попрощаться. При этом пообещав, что вернуться снова. Скупые на эмоции британцы так себя не ведут, и Билли время от времени напоминает персоналу об этом.

Я в предвкушении: хочу вновь увидеть Бьянку, но сейчас она крайне занята тем, что дает интервью. Владельцы римских публицистических изданий мечтают лицезреть на обложке своих детищ красивое аристократическое лицо модной писательницы. Ее телефон не замолкает, и пока добрая и открытая Бьянка была здесь, я с восторгом наблюдала за ее успехом. Только, к сожалению, автор отсутствовал и вчера вечером, и сегодня ее еще никто не видел. Многие посетители хотят познакомиться с сеньоритой Каролла лично, поэтому и приходят сюда. Уступая своим фанатским порывам, все же делают заказ, не в силах устоять перед вкусными ароматами выпечки, доносящимися из кухни. Разве откажешься от булочек с корицей и вишней, которые вот-вот достали из духовки. Я держу себя в руках, зная, что мой вес и внешний вид изменятся, если я позволю себе лишнего. Поэтому даже в таком счастливом месте, среди прекрасных коллег не смею забывать о самоконтроле.

За час до сиесты кофейня опустела. Мы с Алессандрой, прибрав зал, сели за столик у одного из больших – от пола до потолка – окон. На кухне для меня приготовили легкий салат с сыром, а Лесса, на зависть мне, заказала пару шоколадных маффинов и чашку латте. Она добавила в напиток смородиновый сироп, и запах стал мучительным -невыносимым. Я отвлекала себя видом, открывающимся перед нами. Площадь полна людьми, и в центре стоит огромный фонтан, а глиняные ангелочки на самом верху, кажется, улыбаются солнцу, которое наконец-то выглянуло из-за облаков. Надолго ли?

Наш администратор, закончив все дела, присоединяется, сев рядом с Лессой.

– Мне кажется, ты грустная, – замечает Билли, чем очень сильно меня удивляет.

Он обратился ко мне на английском, и Алессандра, оставив трапезу, навострила уши, наклонившись ближе. Ее знания английского языка не так хороши, как у меня или Билли, его носителя. Однако достаточны, чтобы общаться с туристами, захаживающими к нам в кофейню.

– Не понимаю, о чем ты, – с искренним изумлением отвечаю на его языке.

Мне действительно не понять, почему он сделал такие выводы, ведь я чувствую себя как нельзя хорошо! Впервые за долгое время хочется по-настоящему радоваться.

– Неправда, – не дожидаясь следующих слов очаровательного менеджера, я слабо улыбаюсь и качаю головой. – Ты не прав.

– Неужели?

Лесса вмешивается в разговор, переходя на итальянский:

– Красотка, в чем дело? Тебя кто-то обидел? – обеспокоенно выдает шатенка.

Будто она вдруг заметила тоску в моих глазах, хотя ранее и намека не было в ее обращениях, что со мной что-то не в порядке.

– Обожаю твою эмоциональность, – хвалит Билли, стараясь избегать акцента, но у него не получается. А потом его сосредоточенный взгляд вновь возвращается к моему лицу. – Не хочешь рассказать, что произошло? Я такие вещи чувствую.

Весело хмыкнув, принимаюсь доедать свой салат, хотя аппетита как не бывало.

– Тебе стоит отправиться на кастинг шоу про экстрасенсов, – заявляю ему, сощуриваясь. И позже тычу вилкой в сторону рыжего. – Но что-то мне подсказывает, что ты провалишься…

– Ха-ха-ха! – язвительно произносит Билли, сдувая горячий пар со своей чашки с кофе.

Он помешивает чайной ложкой напиток, и я ощущаю в нем запах добавки лесного ореха. Превосходно!

Билли быстро переводит тему и уже через минуту мы говорим про Рим, про всего его достоинства и прелести.

– Подумать только! Изначально я сомневался, соглашаться ли на отдых в Риме, – вспоминает с ошеломленной улыбкой администратор. – Собирался требовать штраф от туристической фирмы, что обманула меня с путевками. А потом… Я так счастлив, что все сложилось таким образом! – С этими словами Билли, подобно итальянцам, взбрасывает руки вверх и чуть трясет ладонями.

Он живет здесь уже полтора года, но привычки римлян перенять успел.

Наша чрезвычайно увлекательная беседа затягивается; мы даже не замечаем, как быстро наступил полдень: время итальянской сиесты. "Каролла" не закрывается во время римского перерыва. Напротив – наплыв гостей в это время суток сумасшедший. И туристы, и жители города занимают все столики в светлом зале. Книги в красивых переплетах вновь забираются с полок, кафе пропитывается аппетитными ароматами, а стеклянные столы быстро заполняются всевозможными десертами, салатами и напитками, на пене которых талантливый бармен рисует художества. Через три часа мне хочется выть от боли, так как я еще не привыкла работать в таком режиме, но я знаю, что ближе к вечеру не останется и намека на жалобы. Сейчас я совсем не прочь третьей официантки нам в подмогу, а спустя всего несколько часов я буду точно уверена, что это ни к чему. Решать не мне – хозяйке кофейни. Если еще один официант окажется у нас в подмоге, это не будет плохо ни в коем случае. Но я буду очень надеяться, что персонал останется таким же сплоченным.

К пяти вечера в кафе заняты всего несколько столиков. За одним из них сидит шумная компания, но их разговоры так интересны, что я невольно заслушиваюсь, внимая каждое слово о современной литературе и ее роли в двадцать первом столетии. Алесса щелкает у меня перед носом пальцами; я промаргиваюсь, в то время как девушка полностью овладевает моим вниманием.

На самом деле, она собирается что-то сказать, но не успевает, потому что стеклянная дверь в заведение открывается. Неожиданные гости заставляют мое сердце биться чаще. Ноги сами по себе подкашиваются, и я вдруг ощущаю их усталость без всяких преувеличений. Пьетра в крохотном сарафане, несмотря на погоду, которая не позволяет сегодня таких нарядов, уверенно шагает к барной стойке, увидев за ней меня. Алессандра приглаживает свою блузку, нацепив на лицо милую дежурную улыбку, но мой мир в очередной раз треснул, как только эта чертова дверь отворилась. Даже сюда, в этот уголок счастья, в котором я спряталась, ступила нога мерзавца и урода. Я ненавижу его. Его приятелей тоже. Наглую ухмылку Маркуса видеть не хочу, не в состоянии наблюдать, как его губы довольно растягиваются, при виде меня. Не знаю, что он надумал и, откровенно говоря, даже не хочу знать. Одно известно точно: он меня не признал. Для Маркуса, Лукаса и Дейла та девочка в парке – всего лишь развлечение, когда-то будоражащее кровь. Не более.

– Добрый вечер! – радостно здоровается Лесса. – Приветствуем вас в кофейне «Каролла»! Вы можете присесть за любой из свободных столиков.

Ладонью Алессандра обводит зал, быстро заговаривая выученный текст. Но Пьетра, все еще не сводя с меня глаз, указывает большим пальцем себе за спину.

– У вас на вывеске написано, что вы собираете еду на вынос…

Ей не удается договорить, так как профессиональная и немного безумная в своем рабочем совершенстве коллега перебивает мою подругу:

– Все так и есть! – Счастливо улыбается, как будто на вынос заказали ее.

Какой-нибудь горячий миллионер. От этой мысли я вскидываю кулак и откашливаюсь в него, пряча усмешку. Неожиданно, что в компании Маркуса я могу позволить себе достаточно вольное поведение и не зацикливаюсь на ненависти к нему. Может, это и есть мой персональный прогресс?

– Тогда, – Пьетра, наконец, отводит от меня свой изучающий взгляд. В отличие от своего брата, она теперь смотрит только на Алессу, – десять круассанов с собой.

– Угу, – официантка вбивает заказ на планшете для работы. – Начинка?

Пьетра задумывается, но Маркус, непрерывно глядя в моем направлении, подсказывает:

– Молочный шоколад.

– Да! – подруга потирает ладони. – Молочный шоколад!

Она оборачивается, чтобы хлопнуть кузена по груди.

– Отличный выбор.

Он, не обратив внимания на ее действие, обходит сестру и встает прямо передо мной, сложив локти на барной стойке из гладкого дерева, выкрашенного в белый цвет. Ненависть внутри полыхает огнем, сжигая сердце. Господи, я готова выцарапать ему глаза! Но Пьетра слегка остужает мой пыл, когда тоже подходит ближе и вновь направляет в мою сторону глаза. Красивые, карие, с длинными ровными ресницами, образцово выкрашенными дорогой тушью.

– Что происходит, Ева? – без приветствия требовательно начинает она.

Я чувствую, как Алессандра с любопытством поворачивается к нам.

– Ты не берешь трубку уже третий день, убежала с пляжа, перестала общаться со своими подругами! Даже Диего, которого я вчера встретила, жаловался, что ты на него забила.

Внезапно накатившая агрессия дает о себе знать.

– Я ни на кого не забивала! – чуть ли не рычу я, подаваясь вперед.

Внезапно Маркус начинает манить меня пальцем. Какого хр*на этот м*дак делает?!

– Можешь наклониться еще немного, мисс Высокомерие, – томным голосом сообщает он.

Факт того, что я на работе, отрезвляет. Хорошо, что мне не пришло в голову ударить парня прямо здесь.

– С чего ты взял, что я высокомерна? – огрызаюсь.

Маркус лениво пожимает плечами.

– Этот вывод напрашивается сам собой. Мы для тебя недостаточно хороши, да?

Пьетра не дает мне ответить, однако, открыв рот, я уже подготовила для сволочи с зелеными глазами немаленький ненавистный текст.

– Ева, серьезно, что происходит? – вздохнув, подруга качает головой. – Мы с девочками очень переживаем.

Марк знающе кивает, от чего мне хочется открутить ему голову. Он зарывается пальцами в свои каштановые волосы – и я желаю вырвать их все, до единой короткой пряди.

– Извини, что не звонила, – все, что могу прохрипеть.

Пьетра досадливо сглатывает и поднимает брови вверх. Она удивлена моей реакцией, и мне, правда, стоит объясниться, пока есть время, невзирая на присутствие ее братца-урода.

– Слушай, извини, что не выходила на связь, я была занята. Второй день стажировки здесь, – поджав губы, я взглядом обвожу помещение. – Ты же понимаешь?.. – Но по лицу подруги я догадываюсь, что мои оправдания весьма и весьма паршивы. – А тогда, в Остии… в общем, пожалуйста, дай мне объяснить позже! Очень прошу.

Мой монолог сопровождается горящими глазами Маркуса. Как я ненавижу их. Мне было бы легче, если бы оказалось, что это совершенно некрасивый человек, но его привлекательная внешность, без сомнений, многих девчонок свела с ума. Понимая, насколько он тщеславен и одержим собой, я злюсь еще больше. Осознание того, что Маркус представляет рамки своего обаяния, и влияния на других девушек делает меня еще более жесткой. Я не готова уступать и прощать не намерена. Зачем? Почему я? Почему девушек, потерпевших подобное, общество склоняет отпустить злобу и гнев? А если не получается?

– Я встретила твоего отца, – поясняет вдруг Пьетра свое появление здесь. – Он и сказал о «Каролле». Он так горд тобой.

Я знаю. Я тоже горжусь своим папой.

– Дома тебе предстоит узнать хорошую новость, – ее губы сами собой растягиваются в приятную улыбку.

Кажется, она перестала обижаться, но даже если это и так, мне еще предстоит попросить прощения у Доминик, Селест и Диего. Почему-то смысл сказанных Пьетрой слов дошел до меня не сразу, но я быстро исправляюсь, вновь напоминая себе предложение, брошенное между нами минуту назад.

«…Хорошая новость».

– Что случилось? – изнутри я наполняюсь светом и не могу это игнорировать.

Второй раз. Второй раз за день я смогла выстоять напористый взгляд Маркуса и погрузиться в собственные мысли. Я не думала, что смогу пренебрегать им, но у меня получилось.

Подруга отрицательно качает головой, отказываясь сообщать мне известие, но мне до того любопытно, что я забываю о своей стажировке и прошу у нее об этом громче допустимого. В конце концов, Пьетра, закатив глаза, улыбается и сдается.

– Ладно, – махнув рукой, девушка отбивается локтем от настойчивого кузена, что стал к той почти вплотную.

Как будто ему тоже интересно, что произошло.

– Твой отец получил сегодня работу в «Blankenship and friends»!

Я сощуриваюсь, но мои губы все еще растянуты из-за предвкушения чего-то счастливого. Папа получил работу. Но почему я чувствую, что что-то идет не так? Лихорадочно начинаю вспоминать, где я слышала эту фамилию. Почему внутри все вновь загорается? Как будто мое тело прекрасно знает, в чем дело. Знает лучше меня.

А потом я вижу лицо Маркуса, ожидающего моей реакции. Словно дьявол. Пьетра не перестает радоваться, сложив ладони вместе, а я, наконец, вспоминаю, откуда знаю фамилию «Блэнкеншип».

Лукас. Лукас Блэнкеншип. Он тогда представился на пляже, и я запомнила.

Нет… быть того не может. Господи, нет. От ошарашивающей вести, без преувеличения, я перестаю чувствовать свои ноги. Мне приходится положить ладонь на стойку и держаться за нее, чтобы не упасть.

Как несправедливо! Почему это происходит со мной? За что?