Читать книгу Дышащий космос - Лазарь Соколовский - Страница 5

Мне голос был, или слукавил

подпасок? Берусь за перо.

Две версии – Петр и Павел.

Не выдержал первый, второй —

и не подступиться… А в сумме —

порфир, образа, аналой.

Сказал им лишь: талифа, куми!,

лишь: встаньте, идите за мной!

Как братья сидели вначале

по вечеру, хлеб и вино…

Зачем же в язычество впали,

мол, тело и кровь? Не дано

жить тихим добром? Обезумел

народ, что рожден под плетьми?

А было лишь: талифа, куми1!

да будьте вы просто людьми!

Под куполом ангелов пенье

да трон на седьмом этаже —

искусство? тупик? продолженье?

ущерб или польза душе?

                          ***

Куда вас несет! На полушку

силенок – туда же, в мечи…

Забыли, что Рим не игрушка —

таскайте теперь кирпичи!

Все вам не сидится, евреи,

на месте: не так, мол, не сяк —

в безбожной чужой Ватанее

толпиться, наперекосяк

устои привычные, знаков

насилья, гонений не счесть,

и церковь не церковь… Иаков

решался на правую весть,

боясь, как иные пророки,

естественно впасть в перебор,

споткнувшись на притчах… Но сроки

давили и братний укор.

«Все в почву уйдет бестолково… —

так загодя сетовал он. —

Запомни же: главное – слово

надежды, ветшает Закон,

становится утлым корытом,

где все упирается в счет

привычек, отмеренных бытом.

Хотел бы чего-то еще…

Озвучилась самая малость,

да ту переврут по пути.

Жаль, мне никогда не писалось,

попробуй хоть каплю спасти».

                           ***

Как будто расписаны роли:

стол ветхий, продавленный стул…

Сил не было, времени что ли —

чего-то тянул да тянул.

Жизнь сходит. Пора за уборку.

Нехитрый он скарб оглядел.

Уж август катился под горку —

что может важнее из дел,

чем отзвук оставить хотя бы

той правды, как утро, простой…

Начетчики воют, что бабы,

тревожа великий покой

блажною своей благодатью,

где всякий скорее артист.

Иаков молился о брате,

что был так пронзительно чист,

наивен, а вызвал стихии,

хотя возвратить лишь хотел

заветы Исайи, Илии…

Что ж… выпал обычный удел

быть понятым тоже превратно,

как те, бился о стену лбом,

где мне не по склонности братней

уныло озвучить пером.

Ну, с богом! арбу на подъеме

осаживать тем же плечом.

Мне как-то сказал он: «При доме

мы сами, Господь не при чем».