Читать книгу Пароль: чудо - Лена Ковальска - Страница 5

     Вскоре моя влюбленность и его чувства отделили нас от прочего мира, и некоторое время мы самозабвенно предавались любви в квартире моего отца, частенько прогуливая лекции. Я все также был вынужден много работать на мать, и делал переводы. Саша не трогал меня, понимая, и позволял мне зарабатывать. Он понемногу стал привыкать к новому положению вещей. Через три месяца он фактически переехал ко мне.

      Саша был очень истеричным. То, что поначалу показалось мне чрезмерной чувствительностью, теперь напоминала биполярное расстройство. У него часто случались приступы гнева. В баре он закатывал мне сцены ревности, чем доводил Шатова и его друга до бурного восторга. Вскоре ни одна гей-тусовка не обходилась без «семейной сцены», которую Саша устраивал мне, если я, перепив вина, начинал уделять кому-то внимание или попросту общаться не только с ним. Дома чаще все было хорошо, он был добрым и ласковым партнёром.

   Я обещал тебе рассказать про мой первый разносторонний опыт в постели с мужчиной, помнишь? На словах мне было неловко говорить об этом, но здесь напишу.

      История произошла в Санкт-Петербурге, в баре «69». Саша очень любил бывать там. Среди посетителей встречались люди, которые понимали его лучше, чем я. Он увлеченно общался с равными ему по духу и активно обсуждал наши с ним отношения. Мне было скучно, так как, находясь в центре внимания дюжины ищущих пар глаз, я чувствовал себя ценным лотом аукциона. В тот вечер каждый второй из них счел своим долгом подойти, познакомиться и пригласить меня к себе на бокал вина. Я отказывался, мило улыбаясь и сообщал, что я здесь не один.  Через некоторое время я пил все больше, танцевал самозабвенно, и вскоре стал лояльнее смотреть по сторонам, отвечая на улыбки парней. Один из них даже привлек мое внимание. Он однозначно занимался своим телом – сквозь рубашку проглядывали мощные мускулы. Он не походил на женоподобных «сестер» и «подруг», и весь вечер пристально наблюдал за мной. Я посмеялся над ним, посмеялся над собой. Он подходил ко мне пару раз и заговаривал, но вскоре, поняв, что я откажу, дал мне свою визитку и отступил.

   Саша заметил, как я улыбнулся этому парню на прощание, и в резком, очень демонстративном приступе ревности заставил меня вызвать такси и поехать в гостиницу. Я не хотел публичных сцен, мы быстро уехали. По пути мы ругались. Он несправедливо обвинял меня в «блядстве» и флиртовстве: спьяну он всегда находил самые оскорбительные выражения, на которые был способен, а я, стараясь успокоить и осадить его, потеряв через некоторое время всякое терпение, просто молчал. Мне стали тяжелы его вечные истерики, несколько раз я старался призвать его к разумности, объясняя, что он разрушает наши отношения.  Как правило, после выплеска эмоций, он извинялся, умолял простить, и я его прощал. Но в этот раз все пошло по-другому сценарию. Мы приехали в гостиницу, и уже в холле Саша стал выкрикивать, что я "голубой попугай" и "мужской угодник". Стараясь осадить его, я схватил его за локоть и сильно сжал, пригнув к себе. Он в испуге осекся, но потом его истерика вылилась с новой силой. Он попросил у меня ключи от номера, и, быстро войдя, закрылся изнутри. Это был полный идиотизм. Я стоял под дверью, просил впустить меня, призывал к разговору. Из-за двери, довольно громко, он кричал глупости, оскорбляя меня и отправляя к «тому серому франту», который «лапал меня за зад». Его истерики всегда были иррациональными, а обвинения – грязными и нелепыми.  Я вдруг вспомнил, что мой бумажник остался у Саши, в кармане, после того как он расплатился в такси. Стараясь быть спокойным, я попросил его отдать мне мои вещи, документы и деньги, пообещав, что сниму другую комнату, и не стану его беспокоить. Но он и не думал открывать. Я разозлился и, крикнув ему, чтобы он проваливал на все четыре стороны, спустился в приемную и позвонил по телефону на визитке, что дал мне «серый франт».

   Он приехал за мной через полчаса и увез к себе.  Еще через час мы пили «Филипп Де Ротшильд», смеялись над Сашиными выходками и весьма неплохо проводили время. Я прилично напился и попросил его позднее предоставить мне спальное место. Но у него были другие планы. Он проводил меня в свою спальную, однако, вместо того, чтобы оставить, помог мне раздеться и начал ласкать меня. Я напомнил ему, что у меня есть друг. Он ответил, что этот друг не пустил меня в собственный номер, и я сам его бросил. Сказал, что, в первую очередь, видит во мне увлеченного молодого человека и понимает, что наши интересы в сексуальных экспериментах схожи. В конце концов, мое либидо победило, и я стал самозабвенно предаваться петтингу с незнакомым парнем. Я предупредил его, что не занимаюсь сексом без презерватива. Он согласился. Постепенно я понял, что он намерен занять активную позицию, попросил его быть нежным и ласковым, и он с блеском исполнил обещанное. За ночь мы несколько раз менялись, потому что парень предпочитал равноправие. Он избирал причудливые позы за стойкой бара, в кресле, в ванной. За целую ночь я прошел курсы изощренного и красивого секса с парнем, что называется, «в обе стороны». Под утро он не хотел отпускать меня, очень просил оставить свой адрес и телефон. Но я был непреклонен и просто ушел.

   Саша ждал меня в гостинице. Когда он открыл мне дверь, он был взволнован, почти плакал. Он бросился ко мне на шею, как всегда умолял простить, я успокоил его, холодно отстранил и сообщил, что наши отношения меня окончательно достали. Его истерики, его ненормальные наезды доселе были абсолютно несправедливы.

   Он опять зачем-то со всем слепо соглашался, но я видел, что он не осознает своей причастности, не желая выходить из замкнутого круга своих эмоций. Нужно было все ему рассказать. Я признался, что всю ночь был с другим мужчиной. Он побледнел, замолчал. Я увидел, как ему было больно. В порыве сочувствия, я хотел обнять его, но он оттолкнул меня, и до отъезда мы с ним не говорили. Он молча собрал свои вещи, видимо, прокручивая в голове услышанное. Мы отправились в аэропорт, затем прилетели в Пермь. Он молчал и тогда, когда мы приехали домой.  Я знал, что ему нужно дать время прийти в себя, а потому сел за работу. Несколько раз в тот день зачем-то звонила мать и упрекала за халатное отношение к жизни. Я ничего не понимал.

   Через некоторое время шок Саши прошел, и он пришел ко мне в кабинет.

– Как ты мог! – закричал он.

   Я подготовился к волне эмоций и решил, что отвечать или оправдываться смысла нет. Саша вел себя как идиот, но я все равно не должен был спать с другим.

– Ты спал с ним, трахал его…!

– Да, – спокойно произнес я. – Прости, Саша, я виноват. Я был зол на тебя, очень зол, напился. Я поддался глупости. Прошу тебя, обойдемся без оскорблений. Да, я с ним переспал. Постарайся меня понять: ты бросил меня без денег, без телефона, без документов. Куда мне было идти? Чего ты ждал?

– Что ты будешь ждать, когда я открою, придурок! И ты заслуживаешь оскорблений! Ты только их и заслуживаешь! – Крикнул он, – значит, вот как… Нет, это я идиот, Влад, это я идиот! Я тебе верил, я говорил тебе, что ты предашь меня! Это несправедливо! Им можно трахать тебя, а мне нет!!

– Умоляю, Саша, не кричи! Тебе все это также можно, ты же не хочешь! Хотел бы – пустил меня вчера, а не устраивал шоу.

– Ты преступник, ты урод, самозабвенный эгоист! Ты никогда обо мне не думал! – кричал Саша. – Ты грязный гей!

    Я молчал, опершись головой в ладони.  Когда все это закончится?

    Он кричал полчаса, потом устало замолчал.

– Саша, все произошедшее вчера было спровоцировано не мной одним. Ты позволил себе слишком много: ты решил, что можешь поставить меня в унизительное положение и оскорблять. Я вспылил.

   Я помолчал, затем добавил:

– Ты можешь забрать с собой все, что хочешь, все что нужно. Я понимаю, что поступил бесчестно, и не заслуживаю твоего внимания более! Уходи, оставь меня. Я не достоин тебя.

      Вне всякого сомнения, я не хотел отпускать его, потому что успел привязаться к нему и по-своему любил. Я пошел на манипуляцию, потому что знал, что достигну желаемого эффекта.

   Он вздрогнул.

– Ты… ты просишь меня уйти? – переспросил он.

– Да, Саша, я поступил нехорошо. Я тебе изменил. Ты заслуживаешь лучшего. Уходи.

   Он побледнел, сел на диван, затем встал и пошел собирать свои вещи. Он долго бродил по квартире, растерянно озираясь, собирая книги, записи.  Когда он был готов уйти, я спросил:

– Тебе помочь? Тяжело, ты не справишься.

   Он молча кивнул. В его глазах стояли слезы. Я взял его вещи, подошел к первой двери, открыл ее. Он стоял рядом, опустив голову.

– Ты изощренный эгоист, Владик, ты очень умный эгоист! – Произнес он. –  Виноват ты, а я чувствую себя сволочью.

– Мы оба виноваты, Саша, мы оба.

Я открыл вторую дверь, и он вышел. Задержался в дверях. Я попросил вернуть мне ключи от квартиры. И когда он протянул их мне, я зажал их в его руке и произнес:

– Не уходи. Останься.

   Он вздрогнул, затем бросился ко мне на шею и обнял. Я закрыл за нами дверь, обнял его левой рукой, правой все еще держа его вещи, и так мы стояли, пока не прошел его приступ одновременного отчаяния и радости. На какое-то время мир и любовь воцарились в нашем доме вновь.

   Вскоре о нем узнала мать. Однажды они приехала ко мне обсудить дела без звонка. Саша был в университете, я работал дома. Мы обсудили ее дела, она рассказала мне о необходимости поехать в Польшу и провести с ней несколько переговоров. Я нужен был, как сопровождающий, потому что у отца гостила делегация американцев.

   Мы уже обсудили сделку, когда домой вернулся Саша. Он открыл дверь собственным ключом – я наспех объяснил матери, что Саша – мой друг по университету и живет со мной, потому что у него временные проблемы дома.  Все было бы неплохо, но никто не мог учесть, что Саша был просто Саша.

   Он вошел, увидев незнакомого человека, поздоровался. Они поприветствовали друг друга, и мать, оставив мне аванс за Польшу, через некоторое время ушла. Я едва закрыл за ней дверь, как Саша набросился на меня в прихожей, в своей идиотской манере, крича абсурдные вещи, вроде тех, что публикуют в бульварных газетках. Он раза три назвал меня шлюхой. Ему внезапно почудилось, что он раскрыл секрет моих высоких заработков, а это одна из тех женщин, которые приходят к красивым молодым парням поделиться деньгами за секс-услуги. Он закатил мне сцену ревности, и я понял, что мать, должно быть, услышала ее.  Саша был глуп, нерационален и совершенно неадекватен.

– Саша, – сказал я, – Саша, я не шлюха, а эта женщина – моя мать.

   Саша замолчал. Потом извинился, и, видя по моему лицу, что сделал катастрофическую глупость, удалился в спальню.

   Через полчаса мать позвонила мне.

– Влася, ты гей? – Спросила она. – Твой отец сказал, что у тебя появилась женщина, а это парень.

– Нет, мама, я не гей. И не будем об этом. – Ответил я.

   –Будь осторожен с этим, Влася, будь осторожен. В нашем мире за такие слабости сильно держат.

– В ТВОЕМ мире происходит все то, что в моем мире произойти не должно. – Парировал я, нарочно напоминая о моей отстраненности от семейного бизнеса.

– Ты еще молод и не видишь то, что вижу я. – Сказала она. – Ты думаешь пока, что просто подрабатываешь у меня, но это иллюзия. Ты со мной, и тебе никуда не уйти. Как бы ты ни хотел, ты никуда не уйдешь от семьи, потому что она в твоей крови и судьбе.

– До свидания, мама. – Я разозлился и кинул трубку.