Читать книгу Пароль: чудо - Лена Ковальска - Страница 6

   "Судьба, судьба, добра ты или зла,

   палач или судья…"

   Я не рассказывал тебе об этом случае. И до сих пор о нем знали только три человека помимо меня – Саша, отец и мать.

   Как же мы были молоды! Мне едва исполнилось 19 лет. Наши отношения с Сашей стали меняться не в лучшую сторону. Он все чаще кричал, я все чаще уходил. Он  быстро привык к удобствам и деньгам и  иногда начинал требовать большего.  Я старался быть мудрее. Часто в этом мне стал помогать алкоголь.

   Мать стала досаждать мне внезапными визитами и наездами на мой выбор,  практически проявляя свою изобретательность и изнуряла меня провокациями на тему наших с Сашей отношений. Я неустанно воевал с ней, и, приобретя уже немалую уверенность, как правило, выходил из битв победителем.

   Я все чаще уезжал с Нилом на тусовки и пил виски. Я не часто пил в жизни, но пил всегда в наших с ним побегах от реальности.

   Однажды, когда я был на даче, приехала мама. Она была встревожена, сообщила мне, что в вопросах нашей с ней последней поездки возникли сложности, и что мне следует уехать из города подальше. «Нам угрожают, Влася, и тебе следует знать, что это не просто так».  Я попросил объяснений, и она сказала, что на нее оказывают сильное давление, требуя информации. С ее слов негодяи готовы были пойти на все. Она мне вскользь сказала тогда, что у нее не так много слабых мест, но они есть. Предложила уехать в Англию, в Лондон, на месяц, пока ее соратники не помогут ей разрешить эту ситуацию.

   Моя сестра Юлия и ее семья в короткие сроки улетели на Мальту.  Я попросил у матери разрешение взять с собой Сашу. Она согласилась сразу, без промедления, и я понял, что дело серьезное.

   Саша давно просил меня о такой поездке. От него пришлось скрыть истинную причину путешествия: я сказал, что мы едем в Лондон, на месяц, просто ради развлечения, и будем жить у знакомых.

   Дом моей матери в Лондоне был запасным вариантом, на случай возможного отступления. Он располагался в Сент-Джеймс Вуд, одном из центральных районов Лондона. Я полюбил это место в самые первые дни пребывания там. Богема нас приняла с радушием, дом сиял современной европейской красотой. Я с радостью погрузился в свой вынужденный отдых от учебы и России, и мы потрясающе провели в Лондоне первые две недели нашей изоляции.

   Однажды утром в дверь позвонили. Я знал, что нельзя не открыть. Если это были они, враги моей матери, то они уже следили за домом и знали, что я живу в нем.

   Я открыл дверь двум незнакомцам. Мы оценивающе оглядели друг друга.

    Они представились друзьями владельцев дома, я представился нанятым сторожем и признался, что хозяев нет, и в их отсутствие я проживаю здесь для порядка.  Они поинтересовались, дома ли родственники хозяев, и я ответил, что никого кроме меня и моего напарника нет. Они попрощались и ушли. Я позвонил матери в Пермь и сообщил, что они здесь. По каким –то причинам, возможно, они не были уверены, кто я, они ушли без боя. Я поговорил с Сашей, сообщил, что отныне мы будем выходить меньше и всегда только вдвоем, даже в магазин, придумав для этого какую-то глупую причину.

   Первые пять дней после этого визита мы занимались сексом, предавались безделью, смотрели видео, ставили небольшие спектакли на двоих, но потом все пошло наперекосяк. Саша все чаще убегал из дома, а я проводил тяжелые часы тревожного ожидания, и после его возвращения набрасывался на него, корил, объяснял мою тревогу. Потом я понял, что ему необходимо рассказать правду. Я объяснил, кто мои родители, чем они занимаются. Я рассказал о том, что моя мать Маршал Польши, олигарх, делец, постоянный представитель Европарламента и в России выполняет торговую функцию для Евросоюза. Я объяснил ему, что это не шутки, и моя мать опасный человек. Ровно, как и те, кто работают против нее.  Я подробно, в красках описал, во что мы влипли и почему мы в опасности. Он высмеял меня, не поверив ни единому слову.

   За нами стали следить. Я вновь позвонил матери и сообщил, что пора вмешиваться, призывать на помощь серьезные силы, просил выслать охрану. Она обещала уладить вопрос в короткие сроки, но ничего не сделала. Она чего-то ждала.

    В тот злополучный вечер Саша просил меня сходить в богемный гей-бар. Я не должен был поддаваться на его уговоры. Элитное гей-гетто Лондон, в самый первый визит, показалось нам безобидным. Вот и сегодня мы неплохо посидели, погуляли и вполне нормально добрались до дома. Все это время нас "сопровождали". Дома Саша, добавив алкоголя, вдруг вспомнил, как я смотрел на танцоров и закатил мне очередную сцену ревности. Я пропустил ее мимо ушей, но Саша пошел дальше. Он вдруг заявил, что уходит от меня, потому что я достал его своим равнодушием и флегматичностью. Он бегал, кричал, раскидывал предметы и даже бил посуду.

   Когда я увидел, как он собирает свои вещи, я попытался отговорить его от этого шага, объяснив, что это опасное решение. Саша сообщил мне, что заказал билет на самолет до Москвы. Он направился к двери, но я решительно перегородил ему выход. Он попытался оттолкнуть меня, но я не уходил. Он направился к заднему выходу, я догнал его и преградил дорогу, объясняя ему горячо, эмоционально, что я не шучу насчёт опасности. Но он не слушал.  Пьяный дурак! Он попытался вырвать свою правую руку, а когда не смог, схватил левой стоявшую неподалеку пепельницу и ударил меня по лицу. Кровь потекла по моему лбу, но это его не остановило. Он замахнулся во второй раз, и мы сцепились. Я обхватил его тело руками, повалив на пол, а он кричал на меня, пытаясь освободиться. Затем он ударил меня по голове еще раз. Я, ошеломленный этим, ослабил хватку, и он убежал. На мгновение мысли о том, что с ним могут сделать бандиты-ублюдки перекрыли мой разум, и я выбежал за ним. На холодеющих ногах, ненавидя его, ругая себя за то, что так и не смог заставить его поверить до конца в эту ситуацию, я бежал изо всех сил. В эти секунды я также решил, что если мы выберемся и останемся невредимы, он уйдет из моей жизни и я, наконец, вздохну свободно. Я догнал его в соседнем квартале, схватил за руку. По моему лицу текла кровь, он же был взбешен и ничего не замечал. Я умолял его успокоиться. Я видел, как за ним стояли двое наших «охранников», и понимал, что они не одни. Все смешалось, включилось и случилось в тот момент, когда в пылу ссоры Саша выкрикнул мое имя, с презрением оборвав мои призывы успокоиться. Он что-то там кричал еще о моем вранье, но я понял, что сейчас Саша обезопасил себя на все сто процентов, что теперь нужно спасать свою жизнь. Пока я оглядывался по сторонам, лихорадочно думая, как быть, Саша убежал. Я огляделся: рассчитывать не на кого, кричать бесполезно.  Вероятность, что я успею добежать до дома все же была – у тех двоих, через дорогу от меня, было мало шансов меня догнать.