Читать книгу Лабиринты. Или таблетка счастья. Роман про жизнь - Лена Терехова - Страница 9

Оказалось, что работа уборщицы в таких заведениях не самая простая: женщине приходилось драить полы и стены, протирать пыль и поливать цветы в спортзале, а сауна и вовсе постоянно напоминала притон в порту – вокруг валялись остатки еды и битые бутылки, использованных презервативов набирались целые мешки, чьи-то волосы, пятна крови и желудочного недержания были практически повсюду. Все это приходилось ежедневно убирать и натирать помещение до блеска. Сначала Лана думала, что не выдержит, бросит все и уйдет, но первые же чаевые изменили решение в корне – они оказались в три раза выше месячной зарплаты няни в детском саду, а когда пришло время получать конвертик, то и подавно все комплексы выпали на дно совести твердым осадком.

В ведении Ланы было два зала, один из которых подвале того самого детского сада, где она раньше работала. Женщина старательно трудилась на ниве клининга почти год, когда ей поступило более привлекательное предложение – поработать администратором в двух видеосалонах и саунах. Обязанность не пыльная – организовать работу уборщиц и контролировать прибытие и отъезд девочек из досуговой фирмы, проще говоря, следить, чтобы они у отдыхающих барсетки не тырили. В это время Лана смогла себе позволить начать откладывать деньги. Правда, банки как росли, так и лопались, разные там «МММ» и «Хопёр – инвест» ее новые друзья не рекомендовали, говоря, что это «причал для лохов», а вот золотишко – оно всегда в цене, ничего надежнее человечество не придумало. Так в доме Ахмедовых под кухонной плитой появился тайник, в котором надежно спрятались пять перстней-печаток, три пары серег-шаров и две толстые золотые цепи, напоминавшие те, на которых хозяева частных подворий держат собак. Побрякушки Лана скупала по дешевке у всплывших невесть откуда наркош и была уверена в надежности своего «сейфа» – Ахмедов плиту за километр обходил, считая любые манипуляции с бытовой техникой чисто бабской прерогативой.

Ильдар теперь не работал вполне «официально» – он сидел дома с Алисой: как только Лана уволилась из детсада, от нее потребовали, чтобы она забрала оттуда и ребенка. Мужчина по-прежнему периодически приворовывал у жены деньги для ставок в казино, но сильно не наглел, понимал, в каких кругах сейчас та вращается и не очень хотел рисковать своим здоровьем, тем более, ему довелось пару раз столкнуться с Вовой-Клещем, когда качок привозил Лану с работы на своей «девятке».

– Твоя жена – проститутка, рэкетирская подстилка, – пыталась в очередной раз высказать свое мнение свекровь, но очень быстро закрыла рот, когда Лана нежным голоском намекнула родственнице, что за базар придется ответить, причем по-крупному – собственной квартирой, которая может внезапно сгореть.

– И поверьте, мама, все спишут на электропроводку. Кстати, не факт, что в этот момент вас не будет дома. – Равиля Дамировна потрясенно замолчала. Вот тебе и девочка-дурочка!

Жизнь пошла по накатанной колее – работа, дом, подрастающая Алиса, новые знакомства, о которых порой не хотелось даже вспоминать. Череда лиц, среди которых порой мелькали и первые лица городской администрации, складывались в настоящий калейдоскоп. Если бы она знала как это сделать, то продала бы настоящие сенсации для какой-нибудь желтой газетенки, но, во-первых, в Междугорске таковых изданий попросту не было, а во-вторых, Лана твердо усвоила – чем прочнее держится язык за зубами, тем крепче здоровье и длиннее жизнь. Денег хотелось, славы хотелось, но чувство самосохранения превыше всего, хотя, конечно, с Нейлей они частенько мыли кости сильным мира сего и их длинноногим подружкам, в чем-то завидуя им и той легкости, с которой они расставались с деньгами.

– Ты Машку помнишь, ту, что жила по соседству с бабушкой? – приносила очередные «вести с полей» Лана, – вчера приезжала на иномарке с каким-то старым козлом и еще несколькими такими же типами. Пока они бухали и какие-то свои дела решали, эта дура голышом в бассейне плюхалась. Я думала, или утонет, бедолага, или простудит себе всю рогатку. Зато когда компания разъехалась, ей этот плешивый целую пачку денег отмусолил. Я ей чайку горячего налила и порасспросила, за какие заслуги, мол, такие зарплаты. А, оказывается, только за то, что ты с такими вот «коммерсантами» на сделке присутствуешь и фон создаешь! Даже спать с ними не обязательно, тем паче, что большинство из них уже давно «не динь-динь»!

– Вон как люди устраиваются, – морщила нос Нейля, – и не надо за всем шалманом толчки мыть. Посидела, водки выпила, закусила по-царски и деньги на бочку! Ну да у Машки внешность, рост, ноги от коренных зубов.

– Мам, я тебя умоляю! Какая там внешность? – для Ланы разговоры о чужой привлекательности всегда были неприятным раздражителем, вот словно старый перелом, ноющий перед непогодой. – Вся задница в целлюлите, зубы кривые и на башке три волосинки, только что длинные. И сама по себе дура дурой, выучила два слова «котик» и «купи», и туда же – в модели! Фу!

– Поверь мне, дорогая, академический ум не самая главная привлекательная черта женщины, – назидательно заговорила мать, – иногда прикинуться дурой очень даже полезно и прибыльно, а умение подать себя в постели куда важнее чтения классиков мировой литературы. Особенно в наше время, когда моралисты с голоду дохнут, а балом правят те, кто понахрапистее. Тебя вон Вован уже давно обхаживает, а ты все жмешься, дура. Дай ты ему разок, снизойди, так сказать. Он все равно своего добьется, только силой и тогда вылетишь ты с этой работы белым лебедем, а тебе там прочно держаться надо, другого у нас ничего в запасе нет.

Ланочка некоторое время обдумывала слова метери и, наконец, поняла – та права. Когда в очередной раз Клещ приехал за выручкой, Лана решительно взяла его за руку и заперлась с ним в подсобке с чистым бельем и моющими средствами. Пятнадцать минут не самого лучшего секса в жизни женщины и вот, пожалуйста – она практически в статусе подружки «крутого мальчика». На следующий день он приехал к ней снова.

– Там в тачке на заднем сиденье шмотка для тебя нехилая, – заявил качок, играя ключами от своей машины, – девочка ты умелая, заслужила! Не фиг зимой в пуховике по улице бегать, не по статусу, ты ж тут начальник все-таки, – сказал, обслюнявил ей лицо и повел на улицу, уж очень ему хотелось посмотреть, какое впечатление на вчерашнюю уборщицу произведет его подарок. Надо сказать, сюрприз удался! В пакете лежал полушубок из норки, о такой вещи Лана и мечтать-то не смела!

– Боже, какая красота! – от восхищения у нее перехватило дыхание, – это правда мне? Ты не шутишь?

– Да тебе, тебе, не лажа это! – довольно хрюкнул Клещ и ущипнул ее за задницу, – эх, жаль, что ты мелкая и тощая, не товарная, до центровых телок не доросла, но молодец, прыткая, фишку сечешь. Договоримся.

Лана гладила искристый мех, зарывалась в него лицом и ждала, когда она, наконец, сможет остаться одна и сможет вдоволь насладиться обновкой, любуясь своим отражением в зеркале. И ей было совершенно наплевать в эту минуту центровая она или нет.

– Я на пару дней из города по делам сваливаю, приеду, за город скатаемся. Оттянемся чуток, с людишками кой-какими побазарим. На вот, – он сунул ей в руку пару бумажек, – купи своей малявке от меня гостинец. – Короткий взмах рукой и машина выезжает за ворота, а Лана стрелой несется в свою «каптерку»: шуба так и просится к ней на плечи, а жаркий августовский день становится лишним в календаре. Эх, сейчас бы зиму, снег, пургу! Пакет с подарком она принесла в дом матери – не рискнула оставить дорогую вещь дома.

– Светочка, красота, конечно, не описуемая, но ты не боишься? Вдруг она ворованная? – Нейля с горящими глазами, совсем как Лана несколько часов назад рассматривала шубку, – не хотелось бы, чтобы нагрянули в мой дом менты и забрали это сокровище!

– Уверенности на все сто у меня, конечно, нет, но пусть повисит пока, посмотрю, может быть, подкладку на ней поменяю от греха, – пожала плечами дочь, – кавалер у меня щедрый, так что, бог даст, и тебе к зиме шкурку справим.

Увы, мечта так и осталась мечтой: однажды Клещ не вернулся из своей очередной междугородней командировки – его и еще пятерых «бычков» из разных группировок застрелили на разборках «солярочников». Норковый полушубок стал первым и последним его подарком несостоявшейся подруге несостоявшегося криминального авторитета. Если не считать примерно килограмма «рыжья», добавленного в тайник…

Февраль в этих местах время снегопадов и метелей, словно зима, чувствуя приближение весны, старается как можно дольше задержаться и показать, что еще имеет немалую власть над слабыми людишками. В один из таких дней, промозглых и колючих, Лана стояла в толпе разношерстного народа и прижимала к груди поникшие от холода красные гвоздики. Сегодня были похороны Вовки-Клеща и его «боевых товарищей». На городском кладбище братва отмерила для них огромный участок, ровный, живописный. Летом здесь, наверное, красота – глаз не отвести, это сейчас только равнина, окруженная голыми стволами деревьев, вздыбленный снег, перемешанный с глиной да ряд свежевыкопанных могил, которые вот-вот станут местом последнего пристанища для молодых еще ребят, павших не за честь своей страны, прикрывая грудью стариков, женщин и детей, а защищавших чьи-то карманы, авторитеты и сытые жизни. Пройдет совсем немного времени и никого из этих парней не вспомнят ни по имени, ни даже по «погонялу», только их родители и опечалятся, разглядывая старые фотографии.

– Говорила я ему, умоляла, внушала, что это не жизнь, мираж, не послушал и вот, нет тебя больше, сыночек мой, – причитала, поглаживая щеточку волос на голове покойника, худощавая невысокая женщина в черной кружевной накидке. Уложенные в высокую прическу пепельные локоны, голубые до прозрачности глаза и тонкие руки, покрасневшие на холоде. Осиротевшая мать, потерявшая своего ребенка.

– Ой, Володенька ведь такой мальчик всегда был положительный, – услышала Лана разговор за своей спиной и невольно навострила уши. Две пожилые женщины стояли рядом с нею у могилы Клеща и судачили о своем, не обращая никакого внимания на окружающих.

– Да, я его всегда хвалила и всем в пример ставила, и вежливый, и учился на отлично, и стихи писал.

– Стихи? – не удержалась Ланочка. Клещ и стихи? Это о ком речь?

– Да, милая, стихи, – поджав губы, проворчала одна из бабусек, – и очень хорошие, между прочим! Вы если не знали, Володенька филфак закончил Кемеровского университета, диплом защитил по романской литературе девятнадцатого века, его в аспирантуру рекомендовали, но потом отца не стало, мама его, Полина Викторовна, к тому времени без работы осталась, отец болел сильно, за ним уход нужен был и все, мечтам настал конец. Аспирант с копеечной зарплатой что может? Ничего! Вот и послушал он друзей своих, стал спортом заниматься, штанги тягал да в тир ходил, там их и заприметил один из местных авторитетов, взял к себе на побегушки. Вот и добегался.

– Дома-то он по-прежнему был добрым и начитанным мальчиком, маму свою только на «вы» называл. И писал стихи в толстую тетрадку.

– Он мечтал денег заработать побольше и уехать вместе с мамой в Италию, навсегда покинуть эти места. Вот и покинул… Ничего после себя не оставил, кроме слез да проклятий людских… Бедный мальчик!

Лана словно завороженная смотрела, как рос холмик на могиле Клеща, как его мать с трудом стояла на ногах и как салютовала из всех стволов братва, пугая галок и ворон по всей округе. Только вот к своему стыду, думала она в этот момент совсем не о многогранных талантах усопшего, а о том, что будет теперь с нею, останется ли она на своей работе и вообще, будет ли сауна и спортзал дальше существовать. Неужели придется распродавать накопленные с таким трудом сокровища?

– Рыжая, ты ли это? – чья-то рука опустилась на плечо и знакомый смех совсем не к месту раздался на погосте. Ланочка резко повернулась и нос к носу столкнулась с Риткой Лыковой. Ее было просто не узнать!

– Ты что здесь делаешь? – Лана с каким-то внутренним трепетом разглядывала бывшую подружку. Не прошло и пяти лет, как они расстались, но перемены были на лицо: Ритка словно сошла с обложки глянцевого журнала – ухоженная с головы до пят, укутанная в какие-то немыслимо дорогие серебристые меха и окутанная облаком шикарных духов. Она казалась чем-то чужеродным на этом провинциальном кладбище и Лана против воли вновь почувствовала себя нескладной рыжухой, а свою вполне милую шубку чем-то вроде конской попоны.

– Я работаю администратором в развлекательном центре, который эти ребята крышевали, так сказать, представитель трудового коллектива, – проблеяла девушка, опуская глаза под испытывающим взглядом бывшей знакомой. – А ты здесь каким боком?

– Слушай, я предлагаю следующую программу, – Ритка закурила длинную коричневую сигарету с вишневым запахом и взяла Лану под руку. – Обязаловку на месте мы уже отбыли так что давай по-тихому смотаемся из этого царства мертвых в мир живых: посидим в приличном местечке, выпьем по рюмашке да посплетничаем. Ты как? Или предпочитаешь принять стаканчик на поминках?

– Нет, я с удовольствием смоюсь отсюда, – она передернула плечами, настолько в этот момент вдруг стало зябко. – Давай спустимся вот по этой тропинке, так будет до дороги недалеко, а там на автобус или тачку словим.

– Да ты что? Какую тачку? – снова звонкий смех Ритки привлек всеобщее внимание, – не выдумывай, еще бы я в шиншилле по маршруткам не таскалась. Пошли! – она решительно двинулась вперед, ловко перебирая ногами, обутыми в белые стильные сапожки на высоком каблуке. Лана засеменила следом.

На пригорке среди разномастных машинёшек отечественного производства величественно расположились и несколько заграничных моторов, на них возили свои важные фигуры не самые последние представители вышедшего из тени бизнеса.

– Вон там скромненько стоит и моя коробчонка, – Ритка указала на красную иномарку, – она и понесет нас по злачным местам Междугорска!

– Твоя? – Ланочка недоверчиво рассматривала представителя забугорного автопрома.

– Конечно, – подруга хитро прищурилась, – не новая, конечно, но еще очень даже ничего! Запрыгивай, оцени удобство и комфорт!

Ланочка бережно, словно боясь спугнуть неведомого сказочного единорога, прикасалась кончиками пальцев к сиденьям и внутреннему убранству салона.

– Что за марка?

– «Ситроен», – гордо произнесла Лыкова и впорхнула на переднее сиденье. – Ты дыши там, чего замерла? – снова громкий смех и тихий ровный звук мотора. Это не горластая «девятина», на которой Ланочку иногда подбрасывали до дома, тут совсем другой уровень, другой класс, другая жизнь.

Ритка вела машину очень уверенно, она не боялась загородных толком не очищенных от снега дорог, да еще умудрялась курить на ходу и болтать без умолку.

– Вот уж никогда не думала, что снова когда-нибудь вернусь в эту богом забытую дыру, наш гордый шахтерский городок, – очередной окурок влетел в окно, – эти места на меня навевают дикую тоску, чувство ненужности и бесполезности. Ну что я здесь видела? Свою мать, которая впахивала как проклятая на двух работах и так уставала, что у нее не то что на своих детей, на себя сил не хватало? Наш незабвенный интернат, где человек человеку волк? Этот вечно грязный снег, пропитанный угольной пылью? Нет, я точно знала, что смогу вырваться отсюда и никогда больше не вернуться в эту грязь и полунищее существование!

– Ты удачно вышла замуж? – другого варианта Ланочка даже не рассматривала.

– Замуж? Да ты что! Зачем мне тянуть на своей шее какого-то козла! Мужчин, моя дорогая, нужно использовать по их прямому назначению: получать удовольствие от их денег и тел, а свои проблемы они пусть решают в другом месте. Еще не хватало стирать им носки, выслушивать нытье о том, как их не ценят на работе и драться за зарплатный рубль, который еще пропит в компании с такими же неудачниками! Нет, подруга, все можно сделать с точностью до наоборот!

Примерно через полчаса они сидели за столиком коммерческого ресторана «Бель-Су» и услужливые девушки в крахмальных передниках были готовы выполнить любую прихоть дорогих гостей.

– Для меня здесь дороговато, – краснея, призналась Ланочка.

– Да ты что! Я же угощаю! – возмутилась Ритка. Их столик постепенно превращался в яркий натюрморт, на котором красовались фрукты, салаты, закуски и бутылки с каким-то непонятным напитком.

– Это у нас что? – держа бутылку за высокое горлышко, Лана пыталась разобрать латинские письмена.

– А это, моя дорогая подруга Светочка, нектар богов, испанский хересный бренди! Всем напиткам с градусами предпочитаю только его. Ну и иногда традиционную русскую водочку, но, заметь, гораздо реже! Попробуй, оцени и насладись!

Темный, с немного сладковатым вкусом, напиток приятно играл на языке. Немного ванили, древесного аромата, чернослива и изюма, а еще свежей выпечки – это настоящее наслаждение! И никакого шума в голове и жжения в горле, как это обычно бывает.

– Ну как? – Ритка пристально смотрела ей в лицо.

– Это нечто! – восхитилась Лана, – ничего подобного пробовать не доводилось, я сколько коньяков перепробовала, и марочных в том числе, всегда чувствовала, будто раскусила клопа-вонючку на ягоде малины. А здесь такой букет!

– Тогда еще по одной? – ловким движением руки Ритка наполнила бокалы. – Давай выпьем за встречу, за этот мой неожиданный приезд в родные места и за приятное общение, что ждет нас впереди! – они звонко чокнулись и пригубили темно-янтарную жидкость. – Кстати, Светка, у тебя свой бизнес или по найму работаешь на дядю с тетями? Ты говорила про какой-то там досуговый центр.

– Ну что ты, какой бизнес! – девушка замахала руками. – Я там всего лишь администратор, слежу за порядком, отвечаю на телефонные звонки, решаю бытовые проблемы клиентов. Зарплата не очень большая по нашим меркам, но мне хватает, чтобы растить дочь и помогать матери.

– У тебя семья? И даже ребенок? Сколько ему?

– Дочка Алисочка, ей скоро исполнится четыре.

– Однако! Ты умудрилась еще в школе родить?

– Практически да. Знаешь, я ведь замуж вышла за Ильдара.

– Какого Ильдара? – Ланочка сначала решила, что ее бывшая подруга притворяется. Как это она не помнит парня, с которым крутила бурный роман? Но потом, внимательно присмотревшись к лицу Риты, поняла, та действительно не понимает, о ком идет речь! – Да не важно. В общем, так получилось, что семью приходится тянуть мне. Муж не может найти работу, родителям, ни его, ни моим, особо помочь нам нечем, вот и кручусь, насколько это возможно. И еще одно. Не зови меня больше Светкой, ладно?

– О как! И кем вас теперь величать, дама? – Лыкова рассмеялась. – Новое имя, новая прическа, первые шаги в новую жизнь! А это тост! Давай же выпьем ээээ…

– Лана.

– Да. Лана. Выпьем, Лана за жизнь и за любовь!

– Я-то не против, но ведь ты за рулем! Как поедешь-то?

– Да ты что, Светка! Упс, пардон – Ланка! Щас один звоночек и личный водитель у наших ног, будет ждать сколько надо и отвезет, куда изволим. Девушка! – официантка со всех ног бросилась на зов. – Передайте вот это сообщение вот на этот номер пейджера, – Рита написала несколько слов на салфетке и вручила исполнительной девице хрустящую купюру за труды. – Итак, продолжим?

Дома Лана оказалась далеко за полночь, в изрядном подпитии и полном разочаровании от собственной жизни. Ахметшин, встречая ее у порога, хотел было изобразить из себя оскорбленного мужа, но ей было не до скандалов. Она просто молча сунула ему в руки сумочку, в которой лежала часть денег, врученных клиентами накануне в качестве чаевых, и не спеша ушла в спальню. Уже через несколько секунд хлопнула входная дверь и Лана облегченно вздохнула – муж умчался в казино. И черт с ним!