Читать книгу Дневной поезд, или Все ангелы были людьми - Леонид Бежин - Страница 23
Дневной поезд
(роман)
Часть первая
Глава вторая
Клешни рака
Оглавление– Случалось вам, закатав штанины брюк или… подвернув подол юбки… – Морошкин адресовал свой вопрос особам обоего пола, носящим либо брюки, либо юбки. – …Бродить по мелководью, вдоль берега речки, где водятся под камнями раки?
– А то! – сказал Боб, словно ему ничем другим не приходилось заниматься, кроме как бродить по мелководью с подвернутыми штанинами.
Но Морошкину этого показалось мало, и он ждал, когда и остальные подтвердят, что им тоже случалось.
– Ну разумеется… я вообще в деревне родился, – сказал, свесившись со своей полки, Добролюбов.
– Добролюбов, а можно я вас буду звать Грибоедов? – откликнулась на это Жанна, и никто не понял, зачем она это спросила.
Поэтому и сам Николай не нашелся, что ей ответить, а Капитолина произнесла, чтобы сгладить возникшую было неловкость:
– У нас в Одинцове есть маленький ручей, и там под камнями полным-полно раков. Такие оранжевые, с длинными усиками и бусинками глаз.
– К пиву хороши, – мечтательно произнес Боб и повернулся на спину.
Теперь Герман Прохорович был почти удовлетворен, но ради полного удовлетворения продолжил:
– И вот вы бредете и чувствуете, что в большой палец правой ноги вам вцепился клешнею рак.
– Больно! – Боб аж подскочил у себя на полке, словно рак и впрямь схватил его за палец, а Жанна с выражением скептического недоумения спросила:
– Почему не левой?
– Пожалуйста, можно и левой. Суть не в этом.
– Тогда в чем же? – спросил Добролюбов, когда миновала угроза, что ему придется стать Грибоедовым.
– Суть в том, что впивающиеся в нас клешни рака, стоит убрать одну буковку, превращаются в клеши.
– И в самом деле, – Жанна пыталась свести вместе указательные пальцы рук. – Клешни, а уберешь буковку – клеши. Клешни – клеши. Чудеса!
– Клеши же для буддистов – это всякого рода вожделения, привязанности, страхи, опасения – словом, то, что у нас в народе называется аффектами.
– В народе? – на правах знатока народа усомнился Добролюбов.
– Наш народ иностранных слов не употребляет. Он больше по матушке… – Боб развил заложенную в вопросе Добролюбова мысль.
– Ну что вы сразу!.. – Капитолина не любила, когда перебивали.
– А примерчик аффекта будьте любезны. Для полной ясности.
– Скажем, вожделение к славе, богатству, вкусной еде, куску жирного мяса, в конце концов. Ко всему, что нас притягивает к этому миру и приводит к новым рождениям в сансаре.
– А бифштекс с кровью тоже приводит к сансаре? – спросил Боб и только потом понял, что это глупо, но не смутился, а решил вдобавок так же глупо хохотнуть.
Чтобы его не обидеть, Герман Прохорович промолчал в ответ на его вопрос и продолжил говорить о своем:
– Ну и противоположные аффекты, как то опасение чего-то лишиться – скажем, полученной по завещанию квартиры в Ленинграде… – Морошкин выразительно посмотрел на Жанну. – Да и страх смерти, в конце концов. Ведь мы же боимся смерти…
– Пусть она нас боится, – сказал Боб, лишь бы что-нибудь сказать.
– Ну она-то, смертушка, не очень боязлива… – Морошкин плохо себе представлял, что смерть способна кого-то испугаться.
Жанна его перебила, как второгодница с задней парты, которая, услышав от учителя что-то новое, забывает, что он сказал минуту назад:
– Фу, совсем запуталась! Простите, эта ваша сансара – порочный круг бытия, а сантана?
– Сантана – это поток психофизических состояний при отсутствии личностной доминанты, – любезно подсказал Морошкин, чтобы только Жанна от него отстала.
– Ну вот, я поняла и теперь не спутаю. – Она оглядела всех с сияющей улыбкой, словно все только и были озабочены тем, чтобы она чего-то не спутала.
– С чем вас и поздравляю… Клешни рака опасны тем, что он прячется под камнями и, затаившись, подстерегает свою добычу. Так же и клеши: как с ними ни борись, они выждут момент и в вас вопьются. Да и утащат на дно, под камень или корягу…
– Тихий ужас. – Жанна с живостью вообразила, как впившийся в нее клешнями рак тащит ее под корягу. – Как же можно спастись?
– Поменьше греши, моя милая, – посоветовал ей Боб, дабы не слишком обременять самого себя тем, чтобы следовать этому совету.