Читать книгу Codex Cantara - Леонид Чернов - Страница 12

Поутру Флориан стал свидетелем разговора между Гинервой и Мак Нерли. Он не мог понять ни слова. Но по большим глазам девушки, миссарец рассудил, что та извиняется.

Закончив говорить, она бросилась к рыжему арфу на шею. Тот обнял ее в ответ.

Далее группа ехала лесами, полями, полу-степями, долами, оврагами.

Гинерву впечатляли бескрайние золотые поля Миссары. Особенно в часы заката.

И вот, по расчетам Флориана, идти осталось ровно сутки. Даже с ночлегом. Решив пойти на риск, принял решение идти трактом. Но предупредил путников, что в случае чего придется вернуться на бездорожье.

Уже скоро с ними случилось происшествие.

Они двигались по дороге, по обе стороны были высокие деревья.

Тут с одной из сторон деревьев стало меньше. Перед ними предстал большой пустырь. Проезжие купцы называли это место «карманом» и устраивали здесь привалы. На песчаном грунте были следы кострищ.

Сейчас же на пустыре стоял конь. Возле него всадник. Мужчина копался в седельных сумках. Его одежды были в пыли и грязи. Краем глаза увидев гостей, он обернулся.

Гайеру хватило одного взгляда на лицо, чтобы понять: от этого добра не жди.

– Чего зенки таращишь? – не подвел мужчина ожидание миссарца.

– Смотрю на штуку у тебя под ногами. Век двенадцатый, да?

У ног незнакомца лежал рыцарский шлем времен, когда подвижное забрало еще не изобрели. Позже их кто-то иронично назовет «консервная банка». Шлем напоминал цилиндр с двумя горизонтальными прорезями для глаз и рядом вертикальных прорезей в районе рта. Шлем имел золотые вставки, а в изголовье блестел драгоценный камень.

– Вали отсюда подобру-поздорову, – отрезал незнакомец.

Гайера откровенно злил такой тон. Он остановил коня и продолжил смотреть на мужчину.

– Ты голем или просто тупой? Молчишь? Наверное, и то, и то. Так что будь хорошим песиком – вали. Твоя хозяйка заждалась и те клоуны тоже. Эй, девка, держи своего дружка на цепи, больно любопытный.

На арфах были длинные плащи, и они ехали без шлемов. Один из рыцарей как бы случайно оголил доспех. Мужчина это заметил и переменился в лице.

– Не боишься грубить незнакомым? – холодно спросил Гайер.

– Откуда мне знать, что вы из благородных? Сперва подумал, что вы бродячие артисты. Так что хотите-то?

– Я спросил про шлем.

– Не историк. Вопросы все? – недолго продержалась его сдержанность.

– Нет, не все. Где взял?

– Бабка твоя подарила. Дров ей нарубил.

Никто не засмеялся.

– Насколько я знаю, этот шлем принадлежал одному из рода Гемееров. И как бы тебе сказать: я хорошо знаком с этой семьей.

– Мне по боку кого ты там знаешь, – крикнул он.

Мужчина агрессивно подался вперед, что-то дернулось на бедре. Это был лисий хвост, прикрепленный к поясу.

Флориан приметил эту деталь.

– Делать украшения можно только из домашней скотины, которую забили для еды.

Мародер потерял голову от злости и окончательно перестал следить за словами:

– Забирай своих клоунов, свою шлюху и сам проваливай.

– Оскорблений было более чем достаточно. Выходи на бой. Верхом, один на один. И не пытайся убежать – все равно догоним – хуже будет.

Рассвирепев, мужчина надел на себя шлем и вскочил на коня.

Гинерва смотрела на Гайера с тревогой. Она не понимала, почему с самого начала нельзя было проехать мимо. Коли они так берегутся встречных путников. Зачем было так долго скрываться, чтобы вот так за чей-то шлем рисковать жизнью? Но кое-что в ее голове стало складываться.

Арфы, любившие дуэли, были заинтересованы в исходе.

Флориан Гайер обнажил меч. Медленно он вел коня вперед, напевая.

Он оценивал ситуацию. Противник был в шлеме, но тот смешно болтался на голове. Скорее мешал, чем давал преимущество.

Когда два всадника более-менее приблизились друг к другу, бывший командир черных плащей пошел в атаку.

Гинерва нервно сжимала поводья.

Кони рванули вперед и ударились телами. От яростного раша они встали на дыбы. Мародер и Гайер обменивались ударами мечей.

Ни у одного из них не было ни щита, ни лат. И победил бы тот, кто нанесет один-единственный удар. Яростная рубка продолжалась. А животные, пуская пену, брыкаясь и толкались.

Кони снова встали на все копыта. Враги нарезали круги по пустырю.

Тогда грубивший мужчина решился ударить первым. Он попытался зайти сбоку и нанести колющий. Но Флориан отмахнулся мечом, отбив удар. Меч противника по инерции пошел вниз и поцарапал бедро миссарца.

Тот рыкнул от боли и махнул мечом сверху от плеча. Целил в шею, но удар заблокировали. Соперники снова разъехались.

Недолго думая незнакомец снова пошел в атаку. А Гайер лишь выставил клинок. Казалось, исход боя предрешен. Но в тот момент, когда неприятель хотел рубануть по шее Флорианова коня, тот уклонился в бок. За секунду молодой ратник оказался сбоку от оппонента. Он вновь нанес удар правой рукой от противоположенного плеча, опрометчиво открывая бок. В этот раз рукоять меча со всей силы обрушилась на древний шлем. Враг выпал из седла. А его конь тут же кинулся к чаще.

Поверженный соперник выставил руки в сторону скакуна Гайера и вскрикнул:

– Пощады!

Как конь привстал на дыбы и опустил копыто на шлем. Жеребец не просто приземлился на противника. Он осознано вбивал лицо мародера в землю по воле своего наездника.

Проигравший сначала издал оглушающий вопль. А потом его тело как тряпичная кукла подскакивало под натиском ударов.

В висках у Флориана пульсировало.

Шлем был раздавлен. По песчаной почве растекалась лужа крови.

Арфы холодно смотрели на происходящее.

Флориан спешился. Подошел к шлему и присел на одно колено. Драгоценный камень остался цел и светился фиолетовым. Миссарец без труда вынул аметист из смятой, разорванной стали.

К нему приблизились Гинерва и Мак Нерли.

– Мародерство – это миссарская национальная традиция? – спросила принцесса.

– В данном случае это вовсе не мародерство, – Флориан еще не отошел от боя и с трудом выговаривал слова.

О'Кили холодно смотрела на него:

– Иногда мне трудно понять этот край.

– Прошу прощения, Ваше Величество, но разве в ваших землях этого не встретить?

– Нет, – отрезала она.

– А много ли вы ездили по арфским провинциям? Хотя бы по предместьям королевского дворца? Люди везде одинаковы, Гинерва. И жажда наживы – одно из неотъемлемых свойств рода человеческого. Когда-нибудь вы это поймете. Я же этому воспрепятствовал. Вот только что. И прошу во мне не сомневаться, – речь Гайера прозвучала как вызов.

Гинерва фыркнула и повернула коня. А Мак Нерли задержался взгляд на уставшем воине. В глазах в арфа было что-то вроде солидарности.

– Вы хотите тоже вставить слово, господин рыцарь? – Флориан в этот момент сдернул лисий хвост с пояса мертвеца.

– Понимание, – сухо ответил арф, оставляя ратника.

В руке у Флориана остался рыжий с белым кончиком мех.

– Я сейчас. Мне нужно провести обряд, – бросил он спутникам.

Миссарец немного отошел от поля брани. Кинжалом он вырыл небольшую ямку и положил в нее хвост. Присыпал землей. Потом вонзил меч в землю. Обхватив гарду, приложился головой. В этом положении он читал молитву:

– Не гневись, Природа, на детей своих. Ведь одних Ты делаешь понимающими, других – нет. Ребенок дикого леса отомщен. И я молю: не оставляй нас без твоего тепла и жизни ни теперь, ни после. Не возьму я лишнего от Тебя. Только для продолжения жизни…

Он еще молился какое-то время. Были слова и про острые иглы и про золотой виноград.

Арфы, стараясь не потревожить, приблизились к Гайеру. Их завораживал этот доселе невиданный ими обряд. Хотя и такой знакомый.

Флориан поднялся.

– Нужно оттащить труп в лес, – без эмоций молвил он. – На лошадь я эту падаль класть не стану. Понесу сам.

Ратник стал закидывать тело на плечо. И внезапно в этом ему помог Мак Нерли. Дальше Флориан справился сам. Овраг на краю леса стал безымянной могилой для человека, который не следил за языком.

После этого все они ехали молча.