Читать книгу Codex Cantara - Леонид Чернов - Страница 6

Запад Миссары, конец весны 1457 года.

Казалось бы, на этом все. Конец. И Флориан прекрасно это понимал. Уже несколько лет он партизанит по всей Миссаре. Несколько лет отбирал людей для штурма Волчьей Вельки: апогея мести Черного отряда культистам Валя. Но истории черных плащей с золотой молнией, похоже, не суждено быть продолженной. Вскоре все они станут обычными бандитами без всякой цели, кроме насилия и пьянства. С Черным отрядом пора было заканчивать. Гайер думал, как расхлебать эту кашу, которую сам и заварил.

И тогда подвернулся случай.

Партизаны трапезничали на постоялом дворе у западной границы Миссары. До Брунгильда, – страны, западного соседа Миссары, – было рукой подать. Корчмарь, явно из брунов, напевал песенку на родном языке. На дворе почти стояло лето. Зной и остывшее пиво клонили в сон. Флориан развалился в кресле. Кто-то спал в бадье с водой, высунув пятки. Кто-то неспешно полировал меч точильным камнем. Полуденная скука.

Как двери корчмы распахнулись. В залу влетел мужчина, весь обмазанный сажей. Тут все подскочили, хватаясь за оружие.

– Да что ж это твориться-то! – рвал на себе волосы мужчина. – Висельники совсем страху потеряли. На Кипариску нашу напали. А у нас же посольство заморское.

Гайер не стал дальше выслушивать эти причитания.

– По коням! Все на Кипариску.

Бывалые ратники в считанные секунды собрались. Кони были оседланы и Черный отряд мчался на помощь несчастной деревне.

В Кипариске, приграничной деревушке, бушевала бойня. Почти половина хат горела. Миссарские солдаты замертво лежали на земле. В пекле и огне рубились крестьяне и на их стороне рыцари с гербами иностранных дворянских домов. Последние прибыли с севера, из далеких земель древних кланов. Людей из тех земель называют арфами. Сами иностранцы и не думали, что стоит им пересечь границу, как на них нападут культисты Валя. Адепты религии, про которую на туманных островах почти ничего и не знали.

В этой битве у валов было значительно преимущество в числе. Местные жители и рыцари из далекого края отступали к часовне Зверя.

– Cosain an bhanphrionsa! (арфский общий. Защищать принцессу!), – командовал один из рыцарей своим певучем голосом.

Несколько латников тащили на себе раненных товарищей, а пикинеры и арбалетчики прикрывали отход. Все, кто добрался до часовни, забаррикадировались внутри. У алтаря за спинами высоких рыцарей стояла девушка в короне как будто сплетенной из белоснежных веточек. Принцесса Гинерва из рода О’Кили не сильно уступала ростом даже самому высокому из рыцарей. Она обратилась к командиру, разговор шел на родном им языке:

– Конор, дай мне арбалет. Я умею стрелять.

– Знаю, моя принцесса – рыцарь поднял забрало. У него был глубокий шрам над бровью. – Ведь это я вас учил. И все же. Вы под защитой лучших рыцарей Короля, моя принцесса. Не бойтесь.

– Отбрось церемониал! – топнула ногой Гинерва. – Мы не на турнире, говори нормально. И мне нужно оружие.

Конор прикусил губу, смотря в ее синие глаза. Удержал взгляд и бросил своим бойцам:

– Дайте щит.

Ему передали один из щитов с красивейшими арфскими орнаментами. Он отдал его принцессе.

– Не подведи меня, девочка. Не хочу, чтобы мои уроки прошли даром.

– А арбалет не дам, – осадил он ее вызывающий взгляд, – на бойницы не пущу.

Гинерва фыркнула, но подчинилась. Сверкнуло лезвие. Это она достала из ножен Конора кинжал. Тот посмотрел на нее с пущей строгостью.

– Чтоб это было в последний раз.

Та кивнула.

Тем временем вокруг часовни нарастал гул. Конор отдал приказ своим арбалетчикам занять позиции у окон-бойниц.

Стены часовен и подобных строений в те времена закладывали так, что даже маленькая молельня могла быть использована в качестве оборонительного сооружения.

Именитые рыцари Круглого стола короля Диллиона уже были готовы биться как обычные солдаты. В том смысле, что они отбросили церемониал и правила рыцарской речи. За каждым выпущенным болтом следовало ругательство. Впрочем, язык арф настолько музыкален, что придавал этому определенный шарм.

Конор орал на миссарских мужиков, едва ли зная язык:

– Крепить! Проезд! Из враг!

Миссарцы проявляли сообразительность и перевели это как: «Держите проход от врага».

Тем временем снаружи часовню со всех сторон осаждала ганза культистов. Это была не просто кучка фанатиков, совмещающих бандитизм и религиозное рвение, а хорошо вооруженный отряд.

И без страха они шли на штурм и падали под ударами болтов, которыми их осыпали из бойниц.

Тогда командир ганзы дал приказ:

– Несите бомбы, взорвем стену!

У защищающихся заканчивались болты для арбалетов. Увидев, что стреляют не так часто, валы осмелели и пошли в новую атаку.

– Нечем стрелять, Конор, мой друг, – крикнул один из рыцарей у бойницы на арфском.

– Mo chreach! Buamaí! (арфский общий. О, горе! Бомбы!)

Снаряди полетели в сторону часовни.

Конор приказал рыцарям отходить от бойниц. Грохот и поднявшаяся пыль не заставили себя ждать. Решив бросить затею выбить двери, валы взорвали стену.

Рыцари и крестьяне стояли плечом к плечу. Небольшому числу оборонявшихся пришлось занять позицию в дальнем углу часовни. За их спинами прятались женщины и дети.

Гинерва же рвалась в бой.

– Назад, пошла назад! – Конор отстранил ее рукой.

– Так зачем ты меня учил сражаться на мечах и всему прочему?

Ответа не последовало.

Культисты стали заходить внутрь.

– Socraigh spící! (афский общий. Пики наперед!) – рявкнул командир арфских рыцарей.

Латники ощетинились копьями. Крестьяне последовали их примеру и выставили вперед вилы.

Сразу несколько идущих вперед фанатиков оказались насаженными на колья. Увы, строй удалось удержать совсем недолго. Древки ломались, а врагов не становилось меньше. Обнажили мечи и укрылись за щитами. Началась настоящая мясорубка. Железо не звенело – выло.

По запаху кострища и клубам дыма в небе Черному отряду было нетрудно понять, куда держать путь. Они мчались через лес, через опушку и снова лесом. И были уже близко.

Продравшись через ветви, конные ворвались в Кипариску внезапной и стремительной волной.

– Руби их! – махнул мечом Флориан, заходя в тыл к валам.

– Хэй’я! Хэй’я! – здоровался Черный отряд.

Опешившие культисты поздно спохватились, когда в их тылах уже орудовали люди Гайера.

Флориан увидел перед собой осажденную часовню и что-то стукнуло внутри.

– На часовню! Дави их!

Внутри валы насаживались на пики, резались клинками, а снаружи лошади давили их копытами.

– Натиск! – прорубался сквозь толпу Флориан.

Впереди ждала бедная часовня. И снаружи было видно, как она сыпется, а шпиль кренится. В стене зиял пролом. Слишком узкий для лошади, но там и камень на камне не стоял.

Гайер на полном скаку прикрыл глаза своему скакуну и пришпорил животное что есть силы.

Внутри постройки рыцари и крестьяне были зажаты в угол. Многих уже убили. Павшие латники лежали в своих искореженных доспехах на телах поверженных врагов. Остальные сдаваться не собирались. Взъерошенная, в запыленной походной одежде арфская принцесса держала перед собой щит. Ее клинок был испачкан кровью. Перед ней держали щиты два рыцаря: остальных оттеснили от девушки. Бойцы принимали на себя такой град ударов, что сделать ответный выпад было невозможно.

Боевой дух валов оставался на подъеме. Даже не смотря на потери. Их командир тщетно пытался достать Гинерву булавой.

В конце концов двух рыцарей прижали к земле и на мгновение девушка осталась открытой. Булава обрушилась на Гинерву, но та подняла щит, как учил ее верный Конор. Этот удар как минимум сломал бы ей руку. Но человек, что клялся королю Диллиону защищать принцессу, человек, что сделал из девочки клана Эйри воительницу, не подвел и сейчас.

Конор кинулся под булаву культиста, пытаясь заодно нанести колющий. Но командир наступавших успел первым. Удар был нанесен с такой силой, что пробил латы, переломав ключицу и шею. Оружие осталось в доспехе. Культист вырвал булаву из брони, откинув тело воина в сторону. Теперь Гинерве никто не сможет прийти на помощь. Вал легким движением вырвал щит из рук принцессы, замахнулся для нового удара.

Как в эту секунду стена позади фанатиков рассыпалась, словно в нее бросили очередную бомбу. В часовню ворвался всадник, сбив лошадью двоих.

На секунду все пришли в замешательство. И в тот же миг конь подскочил к командиру валов. Флориан рубанул с плеча и снес голову неприятелю. Тяжелая булава выпала из рук, стукнулась об пол.

Спаситель подал руку арфской девушке. Та подала свою. Гайер вывез Гинерву из часовни, что вот-вот бы развалилась. Те, кто защищался, ободрились и прорвались через врагов наружу. Тогда командир Черного отряда приказал своим окружить проход. Так охотники стали жертвой.

Вскоре наступавшие сдались. Остатки валов выходили из часовни, бросая оружие на землю с поднятыми руками. Ратники из Черного отряда несли на плечах крестьян и рыцарей. Живых и мертвых.

Пейзаж после битвы был непригляден для всех. В большей степени для культистов. Плененные, они сидели в живом кругу, связанные по рукам и ногам. А перед ними стояли готовые их разорвать крестьяне и люди Гайера.

Черный отряд сильно поредел. Флориан хмуро смотрел на своих друзей. Он знал, что, как в знаменитом театре эвстийского рекса Урамануса, комедия пришла к своей фините. Да, решено. Черным плащам с золотой молнией больше не быть. Гайер бросал взгляды на принцессу с загадочных земель кланов арф.

Что касается иноземцев, то и им было не до веселья. Восемь из двенадцати рыцарей погибли. Остальные, взяв у деревенских лопаты, копали могилы своим братьям. В их стране даже благородные не брезговали самолично хоронить близких. А уж тем более, если речь шла о рыцарской солидарности. Арфские воины вырыли могилы в близи леса.

Гинерва склонилась над телами восьми высоких мужчин и оплакивала их. Поблизости не было никого, кроме арф. Ее никто не собирался осуждать за слезы.

Жители Кипариски хватались за головы, падали на колени и всячески горевали по своей разоренной деревне.

Через какое-то время к ним подошел один из рыцарей попросить ведро с водой и тряпок.

Получив это, он возвратился к своим. Начал раздавать тряпки остальным латникам, когда Гинерва тоже протянула руку.

– Banphrionsa, nil aon riachtanas ann. (арфский общий. Принцесса, в этом нет необходимости)

– Beidh me. Tabhair dom é. (арфский общий. А я буду. Давай сюда)

Она взяла тряпку и вместе с остальными отмывала доспехи погибших от крови. Доспехи арф сияли узорами, изображавшими природные мотивы: деревья животных и все в этом роде.

Когда все было готово к погребению, из седельных сумок достали клетчатые платки разных цветов. Каждый цвет принадлежал конкретному клану.

На Гинерву легла обязанность накрыть тела, заблаговременно спущенные в могилы. Держась, как подобает дворянке, она покрывала героев цветами их родов. Над каждым она произносила прощальные слова.

Четыре зеленых платка – клан Эйри, правящая династия. Семья О’Кили была как раз из него. Один фиолетовый – клан Дуглас, проживающий в высокогорье на западе. Два желтых – из клана О’Тулле с восточного побережья. И один красный. Это был цвет наставника и учителя Гинервы. Конор из клана Морриган, что с южных границ королевства. Клан Морриган первым принял на себя удар эвстийцев с Острова Стрекозы, когда те столетия назад беспрепятственно разгуливали по континенту. И этот же клан давал отпор бесчисленным высадкам брунов в более поздние времена.

Сердце девушки разрывалось на части, когда лицо Конора закрывал багровый в клетку платок. Ей было трудно стоять на ногах. Слезы снова текли из глаз, а она пела свою грустную песню. Хотя для знающих язык арф это было прозаичное прощание.

В конце концов она обратилась к рыцарям на родном языке:

– Всего нас осталось пятеро. Ни оруженосцев, ни миссарского эскорта. Нам придется справляться без них.

– Теперь за главного вы, Мак Нерли? – обратилась принцесса к самому старому рыцарю цветов клана Дуглас.

– Да, дитя, – ответил мужчина с рыжими бакенбардами.

– Вот мое слово. Сейчас надо закопать могилы, а после… Собрать провиант у местных крестьян. Взамен оставим денег, сколько требуется. После навьючим лошадей – некоторые арфские скакуны остались живы. И выдвигаться к Милораде. Хотя, уверена, миссарские рыцари встретят нас раньше и дадут защиту.

– Но, дитя, почему бы не дождаться следующего эскорта здесь?

– Мы должны выдвигаться, иначе может стать только хуже. Здесь нет стен, нас мало. Кто сказал, что они не нападут снова. Попасть в засаду на большаке тоже вероятно, но остаться тут как на ладони…

– Дитя, если уж и идти, то в Брунгильд, на запад. Там безопаснее и ваш отец дал приказ.

– Дал приказ привести меня в Милораду, – резко отрезала она. – Нет. Мы должны прибыть в миссарскую столицу, иначе…

И тут ее взгляд помутился, лицо стало менее сосредоточенным, как бы отстраненным.

– О, боги. Дитя.

Мак Нерли нежно взял Гинерву за плечи и поспешил отвести подальше за деревья. Рыцарям он приказал никого не подпускать.

Арфы скрылись за растительностью. В лесу через кроны древ живописно пробивался солнечный свет. Один из рыцарей постелил свой платок на поваленное бревно. Мак Нерли аккуратно усадил девушку. Та смотрела на верхушки деревьев не отрывая глаз. Рыцари окружили ее, наблюдая за тем, чтобы никто не заявился.

Они хорошо знали этот дар-проклятье их госпожи, потому что многие из них воспитывали ее с самого детства. В такие моменты считалось, что боги – Туатха де Кулан – говорят с ней. Но, пребывая в трансе, человек уязвим для демонов глубин – фоморов. В такие моменты даже рыцари чувствовали свое бессилие. Когда она пребывала в другом мире.

Гинерва смотрела на кроны. Как они колышутся на ветру. И могла, как ей казалось, примечать закономерности в их движениях. Это не ветер. А чья-то воля, чей-то умысел. Все навязчивее и навязчивее становилось желание во что бы то ни стало разгадать этот секрет. А с желанием нарастала и тревога. Погружаясь все глубже в поисках разгадки, она видела перед собой как сгущается тень.

Тем временем Флориан докуривал трубку, пребывая в раздумьях. Перипетии мыслей раз за разом приводили к одной развязке:

«Надо идти с арфами, – думал он. – Это ведь посольство и причем высокопоставленная. Если эта та, о ком я думаю… Принцесса Гинерва О’Кили. Дочь короля Диллиона. А, была не была!»

Он затушил трубку, встал с травы, отряхнувшись.

– Коли наш любимый король Пирон не справился с сопровождением, пусть за это возьмется Черный отряд, – сказал он тихо.

Гайер направился в сторону леса.

– Командир, – окликнул его Гжегож, – скоро в путь?

– Скажу позже.

Гинерва же блуждала во тьме. Не было ни света, ни звука. Она вытянула руку и шла сама не зная куда. Было страшно.

И тут еле слышное журчание. Звук все нарастал и нарастал. Значит направление правильное. Глаза болели, пытаясь хоть что-то высмотреть.

В конце концов ее поиски увенчались успехом. Звук струящегося потока привел ее к ручью. Носком высокого сапога она наступила в воду.

И кромешную тишину разорвали новые звуки. Отвратительные, страшные рыки арфских демонов. Сердце Гинервы забилось чаще, дыхание стало прерывистым. Усилием воли она сдержала крик.

Вдруг у уха что-то прошипело. Принцесса отпрянула в ужасе.

– Фоморы, – резко оглядывалась она по сторонам.

Злой звук удалился. Секунда напряженной тишины. Лишь узкий ручей тихо журчал во тьме.

Как топанье и пронзающий рык стали вновь резко приближаться к ней. Она взвизгнула, упав на колени.

– Конор! – взмолилась она. – Спаси!

Что-то страшное неслось на нее из темноты. Ей осталось только кричать. Девушка сжалась от бессилия и ужаса. Фоморы, – демоны глубин, – хотели ее крови. Она чувствовало их ледяное дыхание. Чувствовала, как демоны тянут к ней когти.

Как яркая вспышка разверзла тьму. Павшие воины пришли отдать последний долг своей принцессе. Погребенные рыцари разили мечами тварей, парировали расписными щитами удары. Латники бились без страха и зарубили фоморов, что вот-вот бы разорвали девушку.

– Гинерва, – Конор протянул ей руку, – все кончено. Демоны далеко во тьме.

Та приняла руку и поднялась. Перед Гинервой выстроились ее преданные защитники.

– Помни, чему мы учили тебя, – Конор снял шлем.

– Конор… – глаза девушки были полны теплотой и обожанием.

– Прошло время для слез, моя принцесса. Мы уходим. И уходим навсегда. Ты – взрослая, ты – воительница. Не забывай наши уроки, не забывай нас. А теперь глянь на отражение в воде.

Гинерва наклонилась к глади. На противоположной стороне на нее смотрело лицо, похожее на ее. Лицо чужачки было расписано краской со лба до скул. Боевой раскрас, что в былые времена наносили на себя арфские воители. Лоб стягивал широкий обод, что не давал волосам спадать на лицо. Девушка в отражении была облачена в древнюю арфскую броню с клетчатой рубахой.

Гинерва узнала себя. И та, что в отражении, сказала ей:

– Ничего не бойся, коли ты воительница.

Принцесса подняла взгляд с ручья на рыцарей.

– Я клянусь вам, что буду сильной. Я не подведу вас.

– Не подведи себя, принцесса, – ответил Конор. – Вот совет перед тем, как мы уйдем. Скоро ты снова увидишь того миссарца. И он предложит помощь. Не отвергай его просьбы и не прогоняй. Впереди у вас много общих дел. Но помни: если ты будешь слаба, он же тебя и погубит. А теперь прощай, мой принцесса!

– Прощай, моя принцесса! – вторили ему все рыцари разом.

– Прощайте, друзья! – с грустью помахала она рукой верным воинам.

И те исчезли. Как и тьма. Лишь деревья качались на ветру.