Читать книгу Осколки зеркала моей взрослой жизни - Леонид Оливсон - Страница 7

Русь старая имела слой Молчалиных:

О них писали Грибоедов и C. Щедрин.

Они и в сей миг средь нас, – не замечали?

Ну, вот прошедший, кстати, в шляпе гражданин…

Конечно, Вы не знаете, как он живет –

Интеллигентный, между прочим, человек…

Одет прилично, но всю жизнь чего-то ждет:

Конечно, лучшего его проходит век.

Из тех он, что живут всегда в самой тени,

На неком уровне благополучия.

Нет жалоб в жизни никаких: его хоть гни.

И в поведении крамолы случаев.

История о нем не вспомнит никогда:

Жил человек, быть может, и не рядовой…

А ведь прогресс идет же, и он ждал чуда –

И так и умер в ожидании, с мечтой.

А не о Вас ли эта песня сложена?

Мы проживаем эту нашу жизнь с мечтой,

Вы ходите по тропкам неухоженным,

Не уходите, незнакомец, в тень – друг мой!

Не должно в нашей жизни быть Молчалиным:

Ведь «Г оре от ума» урок мне дал!

Хотя я мал был, московский россиянин,

Но волю кулакам порой давал.

Сидел со слабым товарищем на парте:

Я за него с обидчиком дрался.

Я в «Пионерской Зорьке», аж где-то в марте,

Защитником таких прославился.

Ведь папа пацана был крупный инженер –

У Туполева шишка на счету.

Я для его сынка хороший был пример.

Тут вышел за Молчалина черту.

А в школе оказался на плохом счету:

По поведенью за год – три с вожжами.

Я сам-то шкет был, а выдал тому шкету…

И выслушал тогда премного брани.

Ушел в другую школу, и в пятом классе

Решили классом мы сходить в кино

И – не поставив кого-то на «атасе»,

Мы с «бородою» видели его.

Директор мучил нас: «Кто это затеял?»

Мы были в миг тот не Молчалины.

Я вспоминаю ту нашу одиссею:

Не думали мы о покаянье.

Военных двух училищ я прошел урок,

Науку я познал молчания,

Казармы – душный, распекательский мирок

И «слушаюсь», и «есть» мычание…

Я мог в училище партийцем стать, –

Партсекретарь мне сделал предложение.

Так бы вошел в молчалинскую рать…

Не состоялось сверху утверждение.

А заикнуться, отказаться мог ли я?

Ведь приплели бы черт-те что тогда?

Ради карьеры как стремились все туда!

Добавилась партийная б узда…

Я в Мурманске привык не быть Молчалиным,

Хоть офицером в армии служил.

Я на «гражданку» рвался так отчаянно!

Хоть злые лица видел – не тужил.

Желание сбылось: больной вернулся я.

Мне командир вслед все равно грозил:

– Ах, если б раньше ты, гад, мне б подвернулся –

Служил бы ты как миленький, дебил…

Служил мой дядя ракетчиком в пятидесятых,

В учениях и на полигонах пропадал.

Еще был молод и под присягой… Неженатым

У нас он гостем – не постояльцем – пребывал.

В умах соседей было мненье: «Тут не чисто!

Семьей пропорционально платятся услуги –

А за военного-то, хмыри, не платят, с*ки!»…

И к участковому явились скандалистки.

Отсутствовал мой дядя на полигонах часто,

И две соседки с участковым ввалились к нам…

И тут… – не надо мыслить идеями фантаста –

Уж сколько было высказано нам, шулерам!..

Вернулся дядя: – Как объяснить свой статус бабкам,

Как снять нависшие угрозы для семейства?..

Загадки эти не для служивого вояки,

В спецчасть он обратился, распутав кружева.

Не знаю точно, как поступили наши власти…

Наверное, тех бабок припугнули чем-то…

Ведь это не впервые мы слышим эти страсти:

Нашлись достойные слова и аргументы.