Читать книгу Страна Семи Трав - Леонид Платов - Страница 16

В Нарьян-Маре Савчуку пришлось похлопотать. Наш самолет был почтовый. Его хотели дополнительно загрузить, а нам – двум пассажирам – предложили дождаться следующего самолета, который должен был прибыть через три дня.

Нас это, понятно, не устраивало, и я уже начал нервничать. Впрочем, мое вмешательство не понадобилось. Савчук не отходил от начальника аэропорта до тех пор, пока тот не выскочил из конторы, хлопнув дверью, и не завопил на весь аэродром:

– Да ладно уж, летите этим самолетом, летите! Посылки подождут!

По собственному опыту я знал, что такое настойчивость Савчука.

Любопытно было наблюдать моего спутника в действии. При его громоздкости это отчасти напоминало снежную лавину, катящуюся с горы, все сметающую на своем пути.

Он определенно оживал и веселел по мере продвижения к Таймыру.

Когда нас разместили на ночлег, неизменно бодрый Савчук снова принялся одолевать меня расспросами.

– Почему все же Ветлугин? – бормотал он над ухом: говорить приходилось вполголоса, потому что на соседней койке спал наш пилот Жора. – Русанов – это понятно, но Ветлугин?.. Никак не могу взять в толк. Бывшая деревня Последняя – ныне Океанск – и Таймырский полуостров!.. Между ними огромное расстояние, непроходимая тундра, множество мелких, преграждающих путь рек, наконец, Хатангский залив!..

– Морем можно добраться скорее, – ответил я кратко.

– Морем? Но почему морем?

– Потому что Ветлугина унесло на льдине в океан.

– Унесло, правильно!.. Овчаренко видел это. Стало быть, погиб?..

– Я бы и сам думал так, если бы не был гидрологом. Профессия помогает мне сохранять оптимизм.

– Не понимаю связи.

– Она проста. У восточного берега Таймыра есть постоянное береговое течение. Если ветры, дувшие во время побега Петра Ариановича, были благоприятны, то льдину, на которой он находился, могло отжать к берегу. Где, в каком месте – трудно сказать…

– Но ведь льдину, должно быть, долго носило по морю?

– Да, несколько дней.

– Чем же он питался эти дни?

– Известно, что в мешке у Ветлугина был запас продовольствия. Кроме того, с ним было ружье. Он мог убить тюленя или белого медведя. В этом случае мяса и жира хватило бы надолго.

– Впервые слышу о возможности такого путешествия на льдине!

– Вы, наверное, незнакомы с соответствующей литературой. Русанов в своей книге приводит несколько случаев.

– Русанова не читал.

– Возьмите хотя бы историю этого ненца… как, бишь, его?.. Учу или Упа, не припомню имени…

– А что с ним произошло?

– Он охотился в мезенской тундре, увидел белого медведя на льдине, которую прибило к берегу, и убил его…

– Так…

– Ветер переменился, пока охотник сдирал шкуру с медведя, и льдину отнесло от берега. Учу оглянулся, а вокруг уже вода. Что делать? Льдину с ним и с медведем тащит на северо-восток, в открытое море.

– Он бы вплавь!

– Куда там!.. Ледяная вода! А может, и плавать не умел, не знаю… Но вы поразитесь, когда узнаете, куда прибило льдину с ненцем…

– Куда же?

– Ну, как думаете куда?

– Остров Колгуев?

– Дальше!

– Неужели Нарьян-Мар, где находимся сейчас?

– Гораздо дальше!

Савчук недоверчиво молчал.

– Обская губа, – сказал я.

– Невероятно!

– Русанов – признанный авторитет, – заметил я внушительно. – Сведения его всегда достоверны, безупречно достоверны.

– Нет, я не то хотел сказать. Действительно, огромное расстояние, сотни километров!.. Льдину, конечно, протащило через Югорский Шар и Карские Ворота?

– В том-то и дело, что нет. Ненца обнесло вокруг Новой Земли.

Савчук только крякнул.

– Это, заметьте, случилось в начале лета. Охотник вынужден был, понятно, строго соблюдать медвежью диету.

– Да, убитый медведь пригодился.

– Еще как! Сало и мясо медведя охотник ел. Шкурой укрывался.

– Льдина со всеми удобствами, – пробурчал Савчук в подушку, но я услышал его.

– Все еще не верите? Напрасно! Вы просто никогда не изучали морских течений. Они прихотливы… Согласен, ненцу повезло… Так вот, он плыл и плыл себе, дожевывая своего медведя. И вдруг однажды, высунув голову из-под медвежьей шкуры, увидел берег. Вдали среди туч виднелись горные вершины, голые и черные, местами покрытые снегом. Учу понял: это Новая Земля.

– Куда махнул, однако!..

– Я передаю вам то, о чем писал Русанов. Хотите слушать дальше?

– Просто комментирую про себя…

– Ну-с! Целое лето льдина с ненцем плыла вдоль западного берега Новой Земли. К осени обогнула Новую Землю и вошла в Карское море. Горы скрылись из глаз. В октябре охотник снова увидел низменные песчаные берега, похожие на его родную мезенскую тундру. Он удивился. Неужели, как в сказке, вернулся домой?.. Сильно обтаявшая льдина близко подплыла к берегу, и ненец вброд перебрался на землю. Оказалось, что он высадился на правый, восточный берег Обской губы.

– Самое удивительное путешествие, о котором когда-либо слышал, – изрек Савчук после паузы.

– Значит, просто не слышали об удивительных путешествиях, – сказал я сердито. – Люди в Арктике чувствуют себя на льдинах иной раз надежнее, чем на борту корабля. Тот же Русанов рассказывает об одном зверопромышленнике, которого бросили на произвол судьбы посреди Карского моря.

– Как так?

– А так! Зверопромышленники били тюленей на большом скоплении льдин. Поднялась буря. Хозяин, владелец корабля, струсил, снял только тех охотников, которые находились поблизости, а за последним, дальним, не решился идти. Охотника сочли погибшим. А через полтора или два месяца тот заявился домой жив-живехонек. Оказывается, носило его по всему Карскому морю. Ничего, обжился на льдине. С голоду не пропал. Были у него патроны, ружье, приспособил удочку… И прибило этого счастливчика – где бы вы думали?

– Не знаю уж, что и думать.

– К Таймырскому полуострову! Цели нашего с вами путешествия. Зверопромышленник вышел на берег Харитона Лаптева, между устьем Енисея и мысом Челюскин… Аналогия полная! Удивляюсь, как вы не замечаете ее!

– С чем аналогия?

– Да со спасением Ветлугина! Предполагаемым спасением, – поправился я. Разница только в том, что ветлугинская льдина прошла не мимо западного, а мимо восточного берега Таймыра. Ведь Океанск – бывшая деревня Последняя – расположен на восток от Таймыра.

– Вы сказали, что у Ветлугина было с собой ружье?

– Да. И запас сухарей. К сожалению, записка написана печатными буквами. Я сразу бы узнал почерк Петра Ариановича…

– В записке нет указаний насчет льдины.

– Петр Арианович вынужден был экономить место. Он сообщал только о самом главном, о самом важном… Нет, все прекрасно укладывается в эту схему. Хотите, объясню, как представляю себе развитие событий последовательно одно за другим?

– Слушаю вас. Только говорите тише: мы разбудим Жору.

– А я и не сплю вовсе, – подал голос пилот. – Я уже давно не сплю. Ну так как же оно было, по-вашему?

– Ветлугин и Овчаренко находились на поселении в деревне Последней, там, где теперь Океанск. Читали об этом? – обратился я к пилоту.

– Нет, не пришлось как-то.

– Об этом сообщали в свое время. Ну вот! В 1916 году ссыльные решили бежать. Сговорились с американским контрабандистом Гивенсом – тот второе лето приходил в устье реки, торговал из-под полы спиртом, скупал за бесценок пушнину. Ссыльные отдали ему за услугу пятьдесят или шестьдесят шкурок песца – все, что было у них. Но Гивенс подвел, обманул.

– Гад! – коротко определил Жора.

– Совершенно верно. На рассвета (дело было в конце августа или даже в сентябре) Ветлугин и Овчаренко стали перебираться к кораблю по льдинам берегового припая. Вдруг крики за спиной, выстрелы. Погоня!

– Погоня-то откуда?

– А это казаки прибыли из Якутска. Гивенс заблаговременно предупредил начальство.

– Ну как же не гад?!

– Да, деловой человек: и с ссыльных пятьдесят шкур содрал, и перед якутским начальством выслужился… Беглецы увидели: дело-то оборачивается по-плохому. Ветлугин побежал к кораблю. Овчаренко приотстал. Льдину, на которой стоял Ветлугин, оторвало от берегового припая и понесло.

– Куда понесло?

– В море. В открытое море. Куда же еще?

– Неужели Гивенс шлюпки не спустил?

– И пальцем не шевельнул. Ушел домой на восток. А льдину с беглецом потащило на запад.

Жора с отвращением сплюнул и повторил фамилию американца, переиначив ее в обидном для того смысле.

– Представьте себе, – продолжал я, – что льдина с Ветлугиным плывет на запад. День плывет, два, три, неделю – не знаю сколько. Вокруг полным-полно льдин, все бело до самого горизонта. Ветлугин не видит земли, хотя она, возможно, близко, совсем рядом…

– С левого борта, – вставил пилот.

– Он мог только догадываться об этом. Ледяные поля то останавливаются, то опять возобновляют свое движение. Во время одной из таких остановок по каким-то признакам (не знаю, по каким) Ветлугин определяет, что караван льдин приткнулся к берегу. И он перебирается на землю. На юге синеют горы. Это Таймыр, горы Бырранга!

– Даже не полярный Робинзон, а какой-то Синдбад-мореход, – пробурчал Савчук.

– Извините, это столь же правдоподобно, как ваши сказочные «дети солнца».

– А чего сомневаться-то? – неожиданно поддержал меня Жора. – Папанинцы сколько времени дрейфовали на льдине? А ненцы-охотники, о которых писали в книгах? Почему же товарищ Ветлугин не мог выжить, уцелеть? Я бы, например, выжил! – Он спохватился, что это может показаться похвальбой, и поспешил добавить: – То есть, конечно, приложил бы все старания, чтобы выжить.

Но Савчук молчал. Укладываясь на узкой койке, он принялся ожесточенно взбивать подушку и подтыкать под спину одеяло.

– Однако довольно смелая гипотеза, – пробормотал мой спутник, смущенно покряхтывая, и по этому покряхтыванию я понял, что не убедил его.