Читать книгу Том 3. Ведь и наш Бог не убог, или Кое-что о казачьем Спасе. Из сказов дедуси Хмыла. Часть II. Соль - Лгало… и Подлыгало… - Страница 1

Быть может, и дружбу мы также забудем,

И ты дураком меня, друг, назовёшь!

Не всё ли равно?! – Мы словами лишь судим,

А в душу заглянешь – души не найдёшь!

Омар Хайям

«Нутрянняя людина» в видении наших предков являлась прямым отражением окружающего их мироздания. Человек, как и наш мир, есть совокупность и нераздельное единство трёх ярусов и четырёх начал. Суть наша («глубина»), учили предки, Триглав представляет. Живут в нас три брата: старший брат – Дух, частица Божия, средний – душа, а младший – чувства, телу присущие. В повседневном нашем состоянии старший брат спит, средний руководит, а младший и вовсе доверчивый дурак, и нет между ними согласия. Только сплотив братьев воедино, то есть овладев тремя «головами», человек получал разного рода Силы: земную, небесную, огненную и водную. И уже совладав с этими силами, он становился истинным творцом самого себя. Всё это сказано о душе человеческой.

«Нутрянняя людина», её ещё называли келейником, хоть и тричастна, но части эти – как части целого. Младший брат в этом человеке – что руки и ноги. Это плоть келейника. Средний брат – что безыдь. Это внутреннее «нутрянней людины», то есть совокупность тех сил, которые можно на звать соками, или токами внутреннего человека, его кровь. А старший брат – это серёдка, или сердце нутрянней людины. Вот и выходит, что келейник и с телом, и с безыдью, и с сердцем. Чем не людина?

Душа для наших предков представляла особую ипостась, которая обеспечивает жизнь человеческую. В ней они видели нечто отдельное от тела, имеющее своё самостоятельное бытие. Душа вечна! После смерти она переселяется в загробный мир.

Раньше считали: как сапожник, так он последний человек, ругатель и пьяница. А этот сапожник был справедливый. Другому дай кожу – он её украдёт и деньги не отдаст. А наш сапожник был честный. Вот он помер, и его душа попала в рай. Стоит у ворот апостол Пётр.

– Нет Бога дома! Садись и жди, а пока расскажи: как ты жил на земле? Крал ли?

Сапожник говорит:

– Только то себе оставлял, что с-под ножа падёт.

– Ну, коли так, сядь за эту дверь и жди.

Стал сапожник в угол и ждёт. Видит – стоит скамеечка маленькая. Взял он её и сел в уголок. А скамейка была Богова – Бог садится на своё место, а на скамейку ноги ставит. Сел сапожник на скамейку, и вдруг целый мир увидел. И жену видит. Та бельё полощет в речке. Взяла и повесила сушить. И домой пошла. А другая баба подошла да давай бельё воровать. Осерчал сапожник и заорал:

– Ты что делаешь? Ты чужое бельё воруешь?!

Но баба не слышит. Как схватил скамейку и как пустил в бабу! Тут Бог назад вернулся. Сапожник успел спрятаться за дверью. Сел Бог на место, видит – скамейки нет.

– Ну, говорит, ищите её, куда она делась?

Разбежались ангелы, ищут скамейку. Увидели сапожника:

– А ты что тут делаешь?

– Да меня святой апостол Пётр впустил сюда.

А Бог говорит:

– А где моя скамеечка?

Сапожник всё и рассказал. Бог говорит тогда:

– Если бы я был таким, так мне бы, на землю глядя, и сидеть не на чем было. Всю мебель бы вниз побросал…

И отправил сапожника обратно на землю.

Правда, дальнейшая после земного бытия судьба души в народном воззрении, в отличие от церкви, виделась неоднозначно. У славян этот вопрос оставался всегда открытым. Среди верований, не обнаруживающих прямой зависимости от книжных источников, к наиболее распространённым объяснениям дальнейшей судьбы души является её переселение в новорождённых: «Как человек помрёт, душа его наделяется другому». Отголоски подобных реинкарнационных представлений среди славян сохранялись вплоть до XIX века: по украинским поверьям, человек после смерти бывает поочерёдно насекомым, птицей, зверем, рыбой, а затем снова возрождается человеком. В конце XIX века у белорусов существовало верование, что душа умершего через 40 дней после смерти помимо отправления в рай или ад может быть переселена для искупления грехов в дерево, животное или человека, а по другому поверью – передаётся Богом вновь рождающемуся человеку: «Бог из одного вынет, а другому всадит». У сербов существовало представление, что душа человека, очищаясь и перерождаясь, живёт 500 лет, а душа внебрачного ребёнка не может вернуться на землю и вселиться в другого человека. Говоря о вере в предсуществование душ у славян, нередко ссылаются на слова из Переславской летописи, где сказано дословно: «из нави дети нас емлют». В работе Д.В. Громова «Фольклорные тексты о «ранешней» Библии» говорится, что до настоящего времени среди деревенских жителей можно услышать рассказы о «старой» Библии, где якобы говорилось о перерождении души человека: «Ну вот, теперича грехи простятся – и душа умершего входит в младенца. Вот и вечная жизнь… и она может девять раз в младенца входить».

В те далёкие времена было принято ставить надгробные памятники в виде будок. Это были своего рода склепы. В более поздние времена они стали называться часовнями. Сегодня для нас будка – это небольшая, обычно деревянная постройка, служащая укрытием от непогоды сторожу, часовому, либо же вообще собачья будка. Мы за были исконное значение этого слова. Тем не менее оно соотносилось всё с теми же представлениями о перевоплощении души. Будка, буда должна была пробудить душу к новой жизни.

В одной из своих работ Б.А. Рыбаков отмечал: «…Этнография даёт нам множество примеров верований в переселение душ, в перерождение человека после смерти в то или иное живое существо, живущее на земле. В этом тесно переплетались анимистические и тотемистические представления охотничьей первобытности. Человек не отделял себя от природы, сливал себя с ней. Ярким показателем была подготовка мертвеца ко второму рождению в каком-то новом облике (может быть, снова в человеческом). В обильном сказочном фонде всех народов сохранилось множество сюжетов, связанных с оборотнями, полулюдьми-полуживотными, зверями, говорящими человеческим языком, или людьми, понимающими язык животных. Во многих сказках давность времени определяется указанием на то, что «тогда ещё люди звериную речь понимали». Косвенно это тоже связано с возможностью для человека воплотиться в зверя, а после перемены тех или иных обличий – опять в человека. Такой «круговорот» душ должен был, очевидно, содействовать взаимопониманию человека и природы. Говорящие животные, деревья, птицы, рыбы в сказках всех народов земли, частичный антропоморфизм разных звеньев природы – наследие той длительной эпохи, когда человечество верило в перевоплощение, во второе рождение после того, как жизненная сила покинула тело умершего. Мыслилось это вполне реально: умерший продолжал жить на земле, но в каком-то ином облике».

В подтверждение сказанного выше можно найти любопытные свидетельства со стороны народных заговоров. Ненадёжное свидетельство, но всё же оно как ничто лучше отражает мировоззрение так называемой низовой культуры. Например, в народе считали, что бузина не только отгораживает от злых сил, но в ней самой могут жить злые духи, именно из-за этого бузина «кровоточит», если рубить её ветки. А потому прежде чем срубить её, чтобы не навлечь на себя лихо, читали следующее заклинание: «Госпожа Бузина, дай твоей мне древесины! Я тебе свою отдам, когда древом стану сам».

Разрешая вопрос, куда душа уходит или где живёт после своего земного бытия, мы прежде всего сталкиваемся с верованием предков в посмертную жизнь души на земле, где она, по их мнению, живёт, принимая на себя различные образы. Признавая за душой способность превращаться, предки верили, что душа усопшего блуждает по земле под видом огня или носится в виде ветра. Остаток таких представлений предка можно увидеть в существующих у простого народа поверьях. Так, простой люд думает, что ведь мы и колдуны по смерти огненными шарами каждый год отправляются к реке Иордану омывать свои грехи, но их на пути всегда застигает дождь и они никогда не достигают своей цели.

Считая себя произошедшим из земли, древний человек ставил себя через это происхождение в родственную связь с окружающим его растительным миром, так как он видел, что и растения получают своё бытие из земли. На основании этого, а также вследствие одухотворения природы и перенесения на неё своих душевных проявлений растения и деревья представлялись древнему человеку не мёртвыми, но живыми существами. Они, как и он, получили из одной материнской утробы своё бытие, они, как и он, растут, разделяют явления жизни и смерти, здоровья и болезни – одним словом, они обнаруживают все черты, напоминающие человека. Такое представление дало возможность предкам заселить растения и деревья душами умерших. К этому же побуждало и то обстоятельство, что на могилах умерших предки находили растения, выросшие как бы из праха погребённого. Для древнего человека было вполне естественно переселить в это растение душу умершего, а в том, что душа действительно могла жить в деревьях, его убеждало присутствие в них огня, который обнаруживался во время трения древесных кусков. Огонь же предки считали не только живительной силой, но и душой человека. По народному поверью, незамужние дочери по смерти превращаются в тополь, а проклятые матерью – в крапиву.

Следы древних верований наших предков в переселение души умершего в разные растения сохранились в существующих на Руси сказках. В сказке «О злой мачехе» рассказывается об убийстве мачехой падчерицы. Убитая превращается в калину. Прохожие делают из калины дудочку, которая сама играет и рассказывает всем об убийстве. Нечто подобное можно встретить и в украинской сказке «Маруся», где Маруся была удушена злым упырём. На могиле её вырастает цветок. Боярский сын пересаживает цветок в горшок и привозит домой. Ночью цветок начинает двигаться, падает наземь со своего стебля и превращается в красивую девицу (и здесь мы сталкиваемся с верой в возвращение душ в этот мир и «круговертью жизни»).

Кроме принятия образов растительного царства, душа, по представлению предков, могла также продолжать своё существование на земле под видами различных насекомых, птиц и животных. На Украине до недавних пор в народе говорили, что человек по смерти непосредственно может быть муравьем, птицей, зверем. Там же утверждали, что если не будет роздана заупокойная милостыня, то душа умершего явится к родным в виде ночной бабочки и будет виться вокруг зажжённой свечи. Увидав таковую, родственники усопшего на другой же день кормили нищих. На Руси верили и в то, что душа часто летает голубем и пребывает на месте своего погребения. С древних времен сохранился обычай строить на погостах особые сооружения для отдохновения души и для защиты её от ненастья, носящие названия голубцов. И на самом деле есть что-то в этих поверьях. Вот, к примеру, один случай из жизни.

В один из последних весенних дней рано утром мне позвонил старый хороший друг и сказал: «Твой кум пропал без вести!» Очень близкий человек. Так уж случилось, что он как военный попал на одну из войн, коим нет конца и края. Что бывает в таком случае, когда человек пропадает без вести? Тревога охватила, думы всколыхнулись? Это мало сказано. А к вечеру произошло следующее: по возвращении домой мне пришлось отлучиться на полчаса. Супруга говорит, что прилетал странный голубь. От предложенного хлеба отказался и всё заглядывал в открытое окно. Но самое удивительное было дальше. Оказалось, голубь этот никуда не улетел, он сидел на подоконнике. Услышав голоса, он зашёл в комнату. Недалеко. И стал кивать головой, будто кланялся. Когда я приблизился к нему, то он даже не попытался улететь. Присев перед ним на корточки, я стал разговаривать с ним. Молча. Он внимательно смотрел. А до него расстояния было с ладонь. Беседа эта продолжалась минут 10. После чего я сказал ему: «Теперь лети!» И он улетел. Но что привлекло меня в нём? Черты кума. Можно сказать, что это привиделось на почве дум и переживаний? Возможно! Только было ещё нечто: вырванный клок шерсти в области головы. После прилёта «гостя» осталось чувство, что надеяться не стоит. Что кума не найдут среди живых. И действительно, через три дня выяснилось, что он мёртв. И рана у него была примерно там же, где была вырвана шерсть у голубя.

Вот такая история! Да… Только в одном, пожалуй, мы соврали. По поводу «надеяться не стоит». Наоборот, появилось даже не ощущение, но какое-то знание, что у нас есть не просто надежда. У нас есть… в общем, ничего не кончается! Но вернёмся к обители души за чертой. Наши предки были также убеждены, что душа может жить на земле и под видом человека или его тени. Она, по их мнению, даже может жить в тех владениях, которыми умерший обладал при жизни. Более того, даже в самом его жилище. На существование таких представлений у наших предков указывает их вера в Рода, или Чура, которого впоследствии заменил домовой, а также в русалок – в них древние славяне тоже видели души умерших. В древней Руси было принято хоронить умерших «при путех», т.е. на распутьях, где сходятся межи различных владений. Вот как этот обычай описывается летописцем: «Аще кто умряше, – пишет он, – творяху тризну над ним, и посем творяху кладу велику, и возложахут и на кладу мертвеца, сожьжаху, а посем собравше кости, возложаху в судину (в ссуд, в сосуд) малу и поставляху на столпе на путех». В этом обряде проглядывает вера предков в защиту умершими владений рода. Усопшие оставались на меже и как бы являлись сторожами родного селения. Столпы, на которых стояли «сосудины малы» с прахом предков, отмечали границы поля или усадьбы, принадлежащих известному роду, и напоминали этому роду, что он находится под охраной своих умерших. Переход же этой границы лишал человека покровительства своих умерших родичей. Отсюда в нашем языке слово «чересчур», обозначающее нарушение известной границы или меры. В нём слышится предостережение, что мы потеряли предка – Чура – как своего хранителя.

Кроме представлений о земной обители души, у наших предков были поверья и о некоем неведомом далёком мире, где поселяются души. Чаще всего эту неведомую страну предания располагают высоко на стеклянной горе. Частично эти представления отразились в народных сказках. В русской сказке «О золотой горе» Иван-царевич приезжает к горе, «крутизна которой была столь высока, что на неё влезть никак было не можно». Трудность разрешается тем, что царевич находит в скважине горы железные когти, при помощи которых влезает на гору и достигает своей конечной цели. Эта гора есть небесный свод, который своим блестящим округло-выпуклым или куполообразным видом напоминал предкам гору. Причём сама гора – лишь путь в загадочную страну усопших. Что же касается непосредственно страны умерших, то она представлялась предкам в различных образах. Чаще всего она называется раем.

Слово «рай» происходит от индоевропейского «радж» (radz), от которого происходит подобное же индоевропейское слово «раджас». В Ригведе эта страна описывается как место света или мировое море, расположенное между землёй и небом. Такое сопоставление индоевропейского radz и славянского «рай» имеет под собой твёрдую почву. Индоевропейское «а» осталось в славянском языке, но индоевропейское «dz» перешло в славянское «й» и получилось старославянское «рай». В начале X века рай предков принимает образ воздушного светлого зелёного сада.

Является ли рай приношением христианства или нет, сказать сложно. Однозначно то, что само слово «рай» старше, чем христианство на Руси. У предков же были и другие названия для загадочной страны упокоения. Это «навь» и «пекло». Причём это далеко не одно и то же. Отчего происходит слово «навь», сказать сложно. Однако можно сделать предположение, что со словом «навь», взятом в смысле страны усопших, у предков связывалось представление о стране усопших как о стране суровой, холодной, покрытой мраком и тенью, так как слово «навь» и несомненно родственные ему слова: латышские nave – «смерть», navet – «убивать», готские naus, navis – «мёртвый», чешские naw, nawa – «смерть», «могила, жилище усопших», unawiti – «загубить, умереть», – указывают на мёртвое, обессиленное.

А что тогда такое пекло? Лингвисты в этом слове выделяют корень «пек», значение которого – «варить, печь, делать спелым», указывающее на действие теплоты и огня. От этого корня происходят слова «пека», «пек» в значении «жар, зной». Но связано ли пекло в общепринятом понимании с мучениями? Так уж принято воспринимать это слово. Как славянский ад. По словам всё тех же исследователей старины, исключительного смысла загробной муки слово «пекло» в язычестве не имело. Пеклом можно и, наверное, нужно считать горную область, где действует небесная теплота, солнечные лучи и огонь. Сюда предки отсылали своих умерших без всякой мысли о возмездии. Выходит, пекло чем-то сродни раю, а навь – христианскому аду? Или же не совсем так? Однозначно одно: русские сказки рисуют подземный мир, который нам привычно воспринимать адом, как мир светлый; в нём лежат три царства: Медное, Серебряное и Золотое, но эти же сказки рисуют его царством тьмы, и этот подземный мир они называют тем светом.

К тому же у наших предков не было представлений об аде с его муками как о месте наказания за дурные поступки на земле. По их представлениям, усопшие могли там терпеть горе и нужду, как терпели их на земле, но это не есть мука, какую рисуют себе в загробном мире христиане. Понятие ада приходит на Русь вместе с христианством. Да и то большую часть картин ада наши предки заимствовали из тех эсхатологических сказаний, преимущественно апокрифов, которые с христианством распространялись по русской земле. Из них наши предки, по сути, сотворили (ключевое здесь слово!) христианский ад, который, к слову, не имеет никаких описаний в святоотеческой литературе. Так, например, в апокрифах «Хождение Богородицы по мукам» и Хождение апостола Павла по мукам», в которых особенно подробно рассказывается, за какие грехи какие будут муки, мы находим следующие виды адских мучений:

• змеи ядовитые будут: для блудников, блудниц и для читавших святые книги и объяснявших их другим, но не творивших волю Божию;

• черви лютые: для ростовщиков, калугеров (монахов), творивших блуд и осквернявших святой Крест, дьяконов, бравших недостойные приносы, для не миловавших вдов, си рот и нищих, для отрицавших Воскресение Христово;

• река огненная: до верха погружены в неё – «ижекрьест чьнъш держаще кльноуться лъжами»; до шеи – евшие человеческое мясо; до пояса – дети, проклятые своими родителями; до колен погружены – разговаривавшие в церкви, рано выходившие из неё, а также епископы, не ходившие в благочестии, не творившие праведного суда, не миловавшие вдов и сирот и не призревавшие странных и убогих;

• огненное озеро: для крестившихся, но делавших дела дьявольские;

• смола кипучая: для жидов, мучивших Иисуса Христа, для блудивших с кумами, матерями и детьми, для отравителей, разбойников и детоубийц; повешение за язык: для клеветников и для тех, которые разлучали брата с братома, мужа с женой;

• пропасть огненная: для поганых, сотворивших милость, но не признавших Бога;

• пекло, преисподняя, жаркий огонь: для черноризцев неправедных, похотников и не миловавших сирот;

• одр огненный: для тех, которые в Святую неделю к заутрени не вставали по лености;

• столы огненные: для тех, «иже попов не чьтоут, то ни встают им, егда приходят от церкве Божые».

Но и с принятием христианства славяне не оставили своих прежних представлений о жизни душ на земле. Им трудно было поселить души своих предков в аду за одно то, что они не знали новой веры. Эта мысль казалась нашим предкам слишком тяжелой. Тем более что они привыкли благоговеть перед душами умерших. Поэтому они не «поселили» их в аду, но оставили поблизости с собой, на земле. Так и появились представления о Покое (земном) и Царстве небесном.

Самая же страна отцов от мира живых отделялась у наших предков воздушным пространством, которое им казалось всесветным морем-океаном или рекой, обтекающей со всех сторон землю, по которым плавают корабли-облака и тучи. Вследствие этого душа умершего должна была, по представлениям древних людей, переплыть это водное пространство. Но считалось, что можно не только переплыть эту Забыть-реку, но и перейти её по мосту. Представления о нём были и на Руси. Сказы о мосте, ведущем в страну отцов, мы встречаем в духовных стихах. В них говорится, что праведные и грешные идут в ад и рай через огненную реку «как бы по мосту».

Так видели наши предки будущее жилище души. Но почему мы тут подчеркнули слово «сотворили» в отношении к аду? Если помните, в первой части мы рассказывали о «непопулярных» представлениях в Спасе о том, что мы творим делами своими некую сказку. И сказка эта не здесь, но там, куда потом уходят души. Она ли зовётся покоем? (Как тут не вспомнить булгаковский покой!) Либо же её можно назвать раем? А может, пеклом с навью? В таком случае сюда можно присовокупить и ад. Ибо всяко, со слов наставников, эта обитель для душ такая же временная, как и здешнее житие наше. Мы творим эту обитель здесь наряду со спасением (но вдруг не осилим сего) своими трудами. Она – плод их. Выдумка? Да! Как и всякое изображение потустороннего. Только выдумка не бесплотная, но имеющая плоть. Да и есть ли вообще выдумки, которых нет? Истинное же прибежище души – Дом Божий! Но до него далече. Однако, со слов необразованных народных богословов, Бог всяку душу Домой ждёт. И однажды она вернётся туда!

Но вернёмся к тому, как наши предки видели душу. Исходя из материальных представлений о душе, они воспринимали её в различных образах. Прежде всего – в образе ветра. Живя тесной жизнью с природой, понимая её в соответствии со своим существованием, наши предки видели, что природа живёт и в ней как бы есть дыхание. Дыхание – это ветер, с прекращением действия которого в природе все замирает. Такое представление о душе имели все индоевропейские и даже неиндоевропейские народы, о чём может свидетельствовать язык. Почти у всех народов можно найти обозначение души посредством слов, выражающих понятия «ветер», «дуновение» и пр. Так, русские «душа» и «дух» перекликаются с литовскими dausa («дыхание») и dusti («дышать»). Тесная связь понятий «дуть, дуновение, ветер», с одной стороны, и «дух, душа» – с другой – выявляется также при сравнении их с латинским spiritus («дуновение, дыхание, дух, душа») и «spirare» («дуть, веять, дышать»). Созвучны с названными греческие pneuma («ветер, воздух, дух, душа») и pnew («дую, вею»); ирландские anam («душа) и anail («дуновение, дыхание»); санскритское atman («дух, душа») и греческое autmh («дуновение, ветер»); армянское antsn («дуновение, дух, душа») и англосаксонское afole («веяние, дух, душа»), все эти слова образованы от корня an.

В языках неиндоевропейских мы встречаем еврейские nefes и ruach, обозначающих: «ветер, буря, дыхание, дух, душа». Такие же значения имеют арабские nafs и ruh. Венгерское szellem («дух, душа») происходит от szel («ветер»).

Было ещё у предков представление о душе в виде тени, легкой как воздух и неуловимой для осязания. Тениэти у наших предков носили название «навье». В летописи 1092 года говорится, что жители Полоцка были избиваемы мертвецами – неуловимыми для взора привидениями: «и небе их видети самех, но конь их видети копыта, и тако уязвляху люди плотьскыя и его (их) область; тем и человецы глаголаху, яко навье бьют полочан».

Олицетворяли предки душу в образе дыма или пара. На существование такого представления о душе указывает нам язык. Так, слова «дух, душа» имеют корень в виде «ду» (дуть, раздувать). От этого же корня происходит и слово «дума», в старину означающее также и «дым». Сегодня под словом «думать» мы понимаем некую душевную способность – наши думы, которые виделись предкам что дым. В течение жизни, как считалось, душа, благодаря своему парообразному состоянию, питается паром от той пищи, которую ест человек. Если бы она не была таковой по природе своей, то не смогла бы делать этого.

Наблюдая явления природы, предки наши не могли не заметить и того обстоятельства, что дым или пар в пространстве принимают вид облака. Это, в свою очередь, дало им повод представлять душу в образе облака. Душу облаком представляли и греки. Указание на такое их представление можно найти в «Илиаде», где говорится, что душа Патрокла ушла от Ахиллеса, как облако сквозь землю.

Но наиболее часто в душе видели огненную природу. Помимо ветра, душа представлялась предку в образе огня, теплоты. Отголоски подобных представлений о душе как об огне на Руси можно усматривать в существующих суевериях, по которым светящиеся на кладбищах огоньки – не что иное, как вышедшие души. Соотнесённость значений «душа» и «огонь» выявляется и на лингвистическом уровне. Сравните русское слово «дух» и индоевропейское dheg, означающее «гореть», или латышское gars – «душа» и русское «гореть». Здесь же, забегая вперёд, нам даётся ещё одна подсказка – наше дыхание также напрямую связано с огнём. Ещё яснее связь понятий «огонь» и «жизнь» становится для нас в слове «воскресать», которое образовалось от старинного слова «крес» – огонь («кресиво», или «кресало»; польское krzesiwo – «огниво»; «кресати», «кресити» – «высекать искры», откуда и «кресник» – «июнь», т.е. месяц огня) и буквально значит «возжечь пламя», а в переносном смысле – «восстановить погасшую жизнь». Отождествление души с огнём послужило основанием для древних людей представлять её и в виде звезды, потому что последняя, по их воззрениям, тоже считалась воплощением огня.

Представления о местонахождении души в теле были также самыми разнообразными. У мужчин её располагали в сердце, а у женщин – в животе; могла она находиться в костях либо же в той части тела, которая движется в данный миг. Когда идёшь, то душа в ногах, когда говоришь – в лице, а когда делаешь что-либо руками – в руках. Глядит душа сквозь глаза, а сбегает в пятки либо в мизинец левой руки.

Виделась нашим предкам душа в виде маленького чистого человечка с прозрачным телом. Остаток этого древнего представления души в человеческом облике можно усмотреть из духовного стиха «О бедном Лазаре», где сказано:

Возьмите душу вы (ангелы) Лазареву,

Несите ее вы под правую руку,

Посодъте ее вы во светлом рай.

Здесь слова «несите её (душу) под правую руку» указывают нам, что душа, как и человек, имеет руки, а такое представление не могло быть в христианстве, где душа признается нематериальной сущностью.

Видели душу в образе птицы или насекомого (бабочки, мотылька, светлячка). Очень распространены были понятия о растительных образах души (душа прорастает в виде деревьев, цветов и даже травы). Редко, но было и такое представление, когда с человеческой душой соотносились предметы. Так, в некоторых местах после смерти человека стирали его простынь, полагая, что «душу на том свете покойнику моют» и что от этого душа его очищается от грехов.

Воспринималась душа как некое вместилище внутренних состояний человека, а её «субстанцией» является дух (наполняющий душу, но существующий и за её пределами), подобно тому, как «субстанцией» тела является плоть. В представлениях казачьего Спаса душа неоднозначна. Она имеет сложное устроение. Она и сосуд, и одежда, и мешок, и помещение, и склад вещей, и даже страница. На этом мы более подробно остановимся чуть позже.

А пока возникает закономерный вопрос: почему мы вообще так подробно разбираем понятие «душа»? Да потому что душа – это то, вокруг чего в Спасе «весь мир вращается». Она – пята, или краеугольный камень нашего бытия. Душа приходит в этот мир взять свой взяток, то есть получить те уроки, которые сделают её совершеннее и позволят ей однажды вернуться Домой – в Град Небесный. И наша главная мечта в этой жизни, хотим ли мы это признавать или нет, – совершенство! За него-то мы и сражаемся ежедневно во многих своих битвах. Да и все те способности, за которыми гоняются люди и которые кружат им голову (кто не мечтает или не мечтал стать чуточку волшебником?), есть признак совершенства. Совершенства чего? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно задаться другим вопросом: все эти сверхспособности и сверхвозможности, ради обретения которых мы идём обучаться всевозможным оккультным премудростям, – кому они принадлежат? Подчеркнём: не знания, но способности! Ответ тут будет однозначный – не телу, но тому, кто внутри него. Душе, и только ей! Ведь не зря те же знатоки оккультных наук твердят о некой энергии, позволяющей быть нам в силе. А что такое энергия? Всего лишь некое внутреннее действие. Но внутри нас скрыта душа, и значит, это внутреннее действие есть её проявление. И по тому всё то, о чём мы мечтаем, чего мы хотим в конечном итоге – это совершенствование нашей души ради неё и для неё. И сколько мы ни будем насиловать тело упражнениями, пытаясь выжать из него чудо, итог на выходе будет равен нулю.

Очень наглядно об этом говорит в своих работах А.А. Шевцов. Согласно ему, открытие чудесных способностей есть следствие простой и естественной жизни в самом себе. А для этого надо убрать помехи этим способностям, то есть вновь обрести свою потерянную душу. То же самое говорили наставники в Спасе, и мы не можем не прислушиваться к ним. Ибо в этих словах подсказка имеющему уши. Только наставники добавляли при этом, что вначале мы отыскиваем свою потерянную душу, а потом её оттачиваем до области о мир, как о точильный камень. Спас – это спасение души. Спасение от богоотчуждённости. Отпала же от Бога наша душа, но не тело. Оно лишь в подспорье ей.

Но как видели душу в казачьем Спасе? Неоднозначно! Выше мы уже пытались начать говорить об этом. Остаётся продолжить. Иное казачье предание, в противовес о частицах души в облике трёх братьев, представляет триглав души в виде трёх сестёр. В русской волшебной сказке о трёх царствах – Медном, Серебряном и Золотом – повествуется о том, как герой в поисках трёх царёвен отправляется в подземный мир. Здесь он попадает сначала в Медное царство, затем в Серебряное и, наконец, в Золотое. Царевны дают герою по яйцу, в каждое из которых сворачивается по царству. По возвращении героя вместе с царевнами на белый свет из яиц, брошенных на землю, разворачивается три царства. Это, в воззрениях Спаса, три мира бытия: нижний, средний и верхний. Подобное устроение мира отразилось и в человеке, где триглав души – отображение трёх миров. Каждому миру соответствует «одна глава» души человека. И каждая из сестёр правит своим царством. Имена сестёр – суть: Жива, Смага и Тяма. В нижнем – Дольнем царстве – правит животная душа – Жива. В среднем – Утреннем (от слова «утрь» – серёдка) – царстве правит чувственная душа – Смага. В верхнем – Горнем царстве – правит умная душа – Тяма. У неё были и другие имена. Это Глава и Мудрость. Все царства расположены внутри «яйца жизни». Другие его названия: «пузырь жизни», «селецкий пузырь», «сялибий гладыш». Каждому из царств души соответствуют также три «йодра памерков», или три ядра сознания.

В человеке животная душа – отражение мира Тёмной нави, чувственная душа – мира Яви, умная душа – мира Слави, или Светлой нави. С подачи А.А. Шевцова эти три царства многим хорошо известны как Медное, Серебряное и Золотое царство. Существовало в традиции и четвёртое – Тихóе царство, являющиеся истинным Домом трёх сестёр, которого «они пока лишены», по которому «они рыдают» и в который «они должны однажды вернуться». Возможно, именно его А.А. Шевцов называет Алмазным царством. Оно в казачьей традиции есть отображение мира Прави, мира Бога-Творца. Так как Правь находится вне времени и пространства, то отразить Тихóе, или Алмазное царство (согласно мазыкской традиции) в человеке с точки зрения обыденного видения довольно сложно. Упрощённо его располагали вне человека, вокруг, подчёркивая тем самым то, что мир Прави вбирает в себя всё мироздание и в то же время находится вне его.

Если быть более точным, то наши предки учили, что «яйцо жизни» человека подобно сводам неба, имеет семь «твердей», охватывающих всю Вселенную. И эти своды отражают семь небес мира нави. Либо же они являются отражением семи составов мироздания – семи семионов (нужно сказать, что в Спасе наставники довольно часто «озадачивали» восприемников противоречивыми образами из области космогонии). Тихóе царство находится где-то там – за… седьмой «твердью». Седалища, или престолы триглава души в человеческом теле соотносились с животом, грудной клеткой и головой, и, соответственно, Жива сопрягалась с животом, Смага – с грудной клеткой, а Тяма – с головой (рисунок 1).

Рисунок 1. Три царства человеческих.

Возможно, что такое объяснение устроения «царств» в человеке появляется под влиянием христианства, которое изменило древние представления о мироздании. К общему для многих народов Евразии трёхуровневому рисунку Вселенной «небо – земля – преисподняя», был некогда добавлен четвёртый уровень – «престол Божий», который находился «вне» и «над» всеми остальными уровнями бытия. В человеческом же теле «престол Божий» «спрятан за сердцем», и «дорога к нему через самую верхушку сердечную ведёт, которая «нусом» прозывается».

Рассказывая об устроении души, знахарь особо подчёркивал, что она находится не в теле, а просто сопряжена с ним именно в этих местах, хотя и проявляется через всё тело. Более того, душа в своей сути едина, и настоящий её дом в нашем теле – сердце! Дело же в том, что человек в своём нынешнем состоянии раздроблен грехом, говорил наказитель, и это относится к нашей душе в частности. Умная душа и Жива покинули свой Дом и разбрелись в разные стороны, где и пребывают теперь на чужбине. Но от этого сердце не перестаёт быть их единственным и настоящим Домом, куда они однажды обязательно вернутся!!! Да и Смага, хотя и сопряжена с сердцем, но далека от него, потому как не может одна назад вернуться, а должна сестёр своих обрести, и уже втроём они вернутся Домой.

Снятие подела (порчи) с трёх глав души на три верёвки

Довольно часто ненавистники делали подел на тело, дух и душу. Чтобы это отделать, надо было сделать следующее: в любой нечётный день, когда луна шла на убыль, вечером брали три верёвки, на которых скотина на привязи стояла. Эти верёвки опускали в воду и произносили: «На привязи стояло, шагу не меряло, да нынче порвано, волей хождено, водой смыто. Хула черная, хула сильная, подел гибельный, отделом попран, на нет сворочен. Аминь!»

Одну верёвку обвязывали порченому вокруг живота на чреслах. Завязывая её узлом, говорили: «Что связано, что привязано, что хулой прибито – пришито, глаголом ведунов, злых языков, да бабской заговорщиной слаженно на погибель, на мертвечину, то сей верёвкой все с тела (имя) схватываю, узлом крепко – накрепко поруху связываю, до рогу назад ей к телу (имя) заказываю. Слово моё крепкое, дело моё лепкое и верное! Аминь!»

Вторую верёвку обвязывали на уровне подмышек. Когда обвязывали её, то говорили: «Что связано, что привязано, что хулой прибито – пришито, глаголом ведунов, злых языков, да бабской заговорщиной слаженно на погибель, на мертвечину, то сей верёвкой все с души (имя) схватываю, узлом крепко – накрепко поруху связываю, дорогу назад ей к душе (имя) заказываю. Слово моё крепкое, дело моё лепкое и верное! Аминь!» Третьей верёвкой обвязывали голову человека и говорили: «Что связано, что привязано, что хулой прибито – пришито, глаголом ведунов, злых языков, да бабской заговорщиной слаженно на погибель, на мертвечину, то сей верёвкой все с духа (имя) схватываю, узлом крепко – накрепко поруху связываю, дорогу назад ей к духу (имя) заказываю. Слово моё крепкое, дело моё лепкое и верное! Аминь!»

Затем обходили порченого трижды по часовой стрелке и говорили: «Как триедино сие творение, тако же три на три порывом, да нынче отделом. Аминь!» Далее брали косу без ручки, и, сперва, срезали верёвку на голове. Когда она была перерезана, то говорили: «Во имя Отца! Аминь!» Затем среза ли ту верёвку, что подмышками, на уровне груди и говорили: «И Сына! Аминь!» Последней срезали ту верёвку, что на чреслах лежала и говорили: «И Святого Духа! Аминь!» После чего этими верёвками три раза несильно били порченого по спине. Оставляли их на ветвях осины и уходили не оборачиваясь.

Современная наука в своём стремлении познать суть Вселенной не открыла – по крайней мере, на сегодняшний день – ничего для нас нового, но пришла к тем же самым заключениям, о которых говорили предки. В книге Ю. А. Бабикова «Мировоззрение, или Возвращение Прометея», написанной им на основе новых знаний в фундаментальных областях физики материи и теории многомерности пространств, приводятся любопытные вещи. Вселенная, со слов автора книги, многомерна и ассиметрична, и представляет собой единое неразрывное целое из семи пространств: одно из них нематериальное и шесть материальных. Тонкости для нас не так важны, книга слишком изобилует научностью. Кто имеет научный склад ума, может изучить её самостоятельно, а при желании, возможно, приведёт ещё немало подобных книг. Нас же интересует только сходство с воззрениями предков и так называемое Ретро-пространство, описанное Ю.А. Бабиковым.

«…Ретро-пространство является базовым для всех пространств, в нём нет материи, нет времени, оно бесконечно и существовало всегда, даже когда не было других пространств Вселенной, то есть «до материи». Отсюда и название «ретро», или «обратное», указывающее на состояние Древней «Правселенной» до появления материи…

Нематериальная структура «Ретро» является исходной структурой для материи всех пространств – при сжатии её элементарного объёма по фактору времени возникает материя – элементарные частицы любых пространств …»

В Ретро-пространстве несложно узнать Тихóе царство Спаса, царство «Господа Вышнего!»

Маленькое отступление. Как соотносится триглав души в Спасе с христианской традицией? Ведь отрицать христианское влияние на Спас будет не совсем правильно, а потому будет небезынтересным ознакомиться с христианской точкой зрения. Христианская же традиция ведает нам о триединстве человека: духе, душе и теле. А что она говорит о душе в частности? Самое интересное то, что душа в христианском учении одна, но… она тоже тричастна! И видели в душе словесную, раздражительную и вожделевательную части. Есть ли здесь пересечение с дохристианской традицией, о которой говорит нам Спас? Не будем ничего утверждать. Но сходство очень яркое!

В одном из учебников по догматическому богословию («Конспект лекций по догматическому богословию») сказано буквально следующее: «Как велико достоинство природы человеческой, ибо, получив такую природу, человек делается существом, соединяющим в себе весь мир: он имеет и душу растительную, общую с растениями, и душу животную, общую с животными; но при этом есть у него и Душа разумная, которая делает его владыкою земли. В человеке заключается единение противоположностей между высшим и низшим, разумным и неразумным, свободным и несвободным, духом и материей».

Святой Григорий Нисский поясняет, что душа «как бы некое тело, но будучи бестелесна, имеет свои бестелесные части одинаковой с собою природы, которыми она, как бы некоторыми знаками, отпечатлевается, изображается и условливается, – она, находящаяся вне всякой формы и вида». О частях души упоминают святые Василий Вели кий, Афанасий Великий, Ефрем Сирин, Максим Исповедник, Кассиан Римлянин, или Авва Херемон у св. Кассиана, Григорий Синайский.

Может возникнуть закономерный вопрос: так всё-таки почему такое разночтение во взглядах на внутреннего человека? Три или семь ярусов имеет наш Поселенный пузырь? А может быть, больше? Ответ тут таков: и три, и семь, и больше, и меньше! Потому как все эти сказы – не более чем сказка, рассказанная на ночь. О сказке же мы уже говорили не раз. Сказка сказывается ради того, чтобы душу нашу оживить да чтобы мы заново родились. И не то сказка, что на полном серьёзе пошла! Не может быть сказки там, где счёт и учёт. Три, семь или сто? Там наука! Потому ко всем этим премудростям Спаса надо относиться как к сказке, ведущей нас за руку. И только лишь!

Все эти сказы нужны. Более того, они необходимы!!! Без них не погрузиться в Спас, и они частицы той знаковой системы, о которой мы говорили в 1-й части. Но они при этом – мировоззренческая шелуха, которая однажды должна отпасть либо сама собой, либо с помощью нашего усилия. При всей необходимости они помеха. Вот такая вам загадка.

Более того, о келейнике можно знать, но знания эти замком на него станут. И это добрый совет! Так уж получается, что ты либо знаешь, либо живёшь во внутреннем человеке. То есть знания отделяют нас от того, о чём мы знаем. И это во всём. Если вы увидите эту хитрость, то сможете взять большой взяток. Как только ты сказал: «Я знаю!», ты стал отдельным от того, чего касаются твои знания. Хочешь быть единым, пусть будет с внутренним человеком, – откажись от знаний о нём. Сделать это про сто. Достаточно лишь, увидев его, сделать шаг ему на встречу. А как же знания о нём? Они останутся, но будут очень и очень далёкими от тебя. Мы же говорим о нём не для того, чтобы знать его, но сделать его явным. Проявить из небытия. А проявив, войти в него. И быть в нём. Но не знать о нём. А ещё здесь игра! Игра в слове, игра с образами, игра с душами. Спас через путаницу выманивает нас на игру. И тут остаётся либо принять игру, либо выйти вон! И об этом уж было сказано. Стоит ли повторяться? Кто ухватил – тот уже в игре. А кто не в игре, уж давно вышел вон! Но для тех, кто прикладник или, пуще того, практик, скажем: такая игра с подачей Спаса – самая что ни на есть прикладная работа!!!

В традиции Спаса в каждое из царств вела своя «калитка». Они также имели телесное отражение и располагались в области спины. Дольнее царство открывается через «калитку», расположенную в области второго – четвёртого поясничных позвонков. Утреннее царство доступно через «калитку», расположенную в межлопаточной области. В Горнее царство можно было «попасть» через «калитку», лежащую на уровне затылочной кости и первого-второго шейных позвонков (рисунок 2).

Рисунок 2. Калитки в царства души.

Все эти «калитки» имеют не только значение для складывания Образа мира, но и, конечно же, прикладное значение для Спаса. О чём мы постараемся рассказать ниже в соответствующем месте, в частности, когда разговор пойдёт о Смаге. Хотя и они мировоззренческая шелуха! Можно вполне без них обойтись, хотя без них и нельзя!

Каждое из царств, в свою очередь, имеет свой состав, то есть состоит из трёх, как принято сейчас говорить, «энергетических центров». Соответственно, таких центров насчитывали девять. Старое казачье название этих центров – ИСТОТЫ, где истота – естество, сущность, а может быть, и источник, что вполне отражает их предназначение. По крайней мере, иногда из уст наказителя звучало именно такое определение – истота – в отношении самых обычных родников, что из-под земли ключами бьют. И тем самым он подчёркивал древнейшие представления о том, что все родники начинаются из Единого Источника жизни, бьющего из-под Алатыря-камня. Когда-то предки учили, что через данные образования в нас, а точнее, в наше тело, постоянно из Горнего мира втекает сила жизни. Поэтому для человека истоты есть источники этой живительной силы. У восточных славян истоты называли криницами, то есть колодцами, что также созвучно понятию источника. Если же говорить применительно к душевному составу, то истоты виделись в традиции Спаса некими пуговками души, посредством которых она либо прикрепляется к телу, либо прикрепляет его к себе. И со ответственно, через них душа вливает в тело силу жизни, ибо без души тело мертво.

Наравне с истотами бытовало другое название – стогны. В русском языке слово «стогна» означает площадь, перекрёсток. И то и другое значение также очень точно характеризуют эти образования. Здесь, в стогнах, переплетаются в один узел четыре опоры мироздания: земля, вода, огонь и ветер. Все стогны имеют свастичное строение, где каждая часть представлена определённой статью (стихией) (рисунок 3).

Свастичное строение имеет и человек в целом. Подобное видение отражает горизонтальную составляющую Образа мира наших предков. Сделаем опять вынужденное отступление и в самых общих чертах скажем, а точнее, напомним, о свастике… Наверное, ни для кого сегодня не секрет, что свастика есть солнечный знак, образ движения света. Толкований слова «свастика» существует великое множество. Одно из них следующее: «Сва» означает Небеса, «с» – показывает направление, «тика» – это движение (вспомните старое слово «тикай», означающее «убегай»). В целом свастику можно трактовать как «пришедшее с Небес» или «движение Небес». Кто-то истолковывает свастику как «вечное движение». Это общее отражение всего сущего, движение, которое пронизывает вся и всё и захватывает в себя осколки Вселенского яйца – столпы нашего мира, или четыре Первостихии.

Рисунок 3. Строение стогн.

Концы свастики могут быть загнуты как по часовой, так и против часовой стрелки. Свастика, закрученная концами влево (правостороння, по часовой стрелке) называется ПОСОЛОНЬ – по Солнцу. Свастика с концами, загнутыми вправо (левосторонняя, против часовой стрелки) – КОЛОВРАТ, против хода солнца. Право и левосторонняя свастики означали две стороны Мироздания: Свет и Тьму, Добро и Зло. Они неразрывно были связаны в древности с почитанием Всевышнего (рисунок 4).

С приходом Христианства на Русь свастика не ушла в небытие, а была поглощена новой для предков религией и получила новую жизнь и христианское догматическое содержание. В православной ставрографии подобная форма креста имеет название «гамматический крест». Это крестообразная лествица в сочетании с тремя уровнями бытия Церкви (рисунок 5).

Рисунок 4. Свастика.

Рисунок 5. Гаммата.

1. Вертикальная часть гамматы обозначает:

2. Предвечное рождение Сына от Отца (догмат единородности).

3. Его сошествие с Неба на землю (догмат Боговоплощения).

4. Спасение людей Крестом (догмат Искупления).

5. Его сошествие во ад (догмат Победы ада).

6. Его Благовествование славы Креста в аду (догмат страждущей Церкви).

Горизонтальная часть гамматы обозначает:

7. Освобождение Им святых от власти ада (догмат Изведения).

8. Воскрешение Его из мёртвых (догмат Воскресения и Преображения). Его водительство почитающих Крест (догматвоинствующей Церкви).

9. Его Восшествие на Небо (догмат Вознесения).

10. Сын в Царстве Небесного Отца (догмат торжествующей Церкви).

В соответствии со свастичным началом человек имел в воззрении предков четырёхчленное строение. Всем хорошо известное разделение на ДУХ, ДУШУ и ТЕЛО дополнялось у наших предков СОВЕСТЬЮ. В древности языческие волхвы, жизнь рекущие, поучали: «Тело даётся от матери, душа – от отца, Дух – от Живы Богородицы, Совесть – от Рода». Далеко не так просто разобраться в этих откровениях, сказанных некогда и весьма витиевато. Кто от кого и кто есть кто? Да и нужно ли? Важно нам сейчас то, что в них мы видим уже четвёрку. Это к выше поднятому вопросу о трёх и семи. Путаница ли? Или всё же 3+4=7, где 3 – по вертикали, а 4 – по горизонтали. Вместе же есть некая полнота мироздания – семь Симеонов? Так или иначе, мы продолжаем собить свой мир, к трём прибавляя четыре, к полученному семь, а к этому… Но не будем забегать вперёд. Всему своё время.

Всяк торит свой путь, чтобы однажды выйти из чащи «во чисто поле»! Вот и мы здесь делаем то же самое. Не выплёскиваем некие откровения, не даём знания, которые сделают вас и нас чище и лучше. Мы нудим дорогу. И все эти рассказы о мире и человеке – всего лишь картинки по ходу неё. Они неизбежность, но улавливаться ими – потерять ход, а то и вообще остановиться. А значит, либо заблудишься, либо опоздаешь к сроку. Но хрен редьки не слаще! То, что нам надо, нас ждёт только в конце пути. Напоминание об этом, как показывает опыт, не излишне! Об образах же чащи и чистого поля скажем в своё время в слове, посвящённому дороге. Они здесь не ради красного словца. Ну да ладно. Пойдём вслед за сказкой дальше…

Как часть природы, мы созданы из четырёх статей – Первостихий. Будучи разлитыми по всему человеческому телу, они имеют в нём места наибольшей плотности – ядра. Земля связана с ногами, наивысшей плотности достигая в стопах. С животом связана стихия Воды, а ядро плотности Воды – мочевой пузырь. Здесь располагается место, напрямую завязанное с телесными силами человека. В русской традиции Вода и сила были тесно переплетены между собой. Моча – это и жидкость, и мощь одновременно. Огонь связан с грудной клеткой. Наибольшая плотность его собрана в солнечном сплетении. И последняя стихия – Воздуха – связана с шеей и головой. А ядро стати Воздуха находится в горле (рисунок 6).

Рисунок 6. Стати в человеке.

В древнерусской космогонии расположение стихий по уровням плотности выглядело немного иначе. Внизу располагалась самая тяжёлая – Земля, выше неё лежала Вода. Над Водой – Воздух, а над Воздухом, выше всех, был рас положен Огонь. В человеческом же теле Огонь был связан с сердцем, что давало право сделать заключение о сердце как верхушке человеческого естества, а не о макушке. Есть ли тут какое-либо противоречие? Нет, если учитывать, что с огненной стихией был связан «престол Божий», над «всем бытиём расположенный». Таким образом, сердце наше – вроде как и «не от мира сего». В остальном всё вроде укладывается в наше обыденное понимание. С земной статью соотносится преисподняя, как самое плотное из всего имеющегося. С водной статью соотносится по плотности наш земной мир. С Воздухом – самый «лёгкий» мир небо жителей. Хотя и здесь путаница в глаза бросается. Стать Земли по уровню с преисподней связана, а стать Воды – с земным уровнем. Почему так? Почему Земля и Вода вроде как перепутаны? Не потому ли, что Спас играет с нами таким образом, а точнее, с нашим навязчивым желанием всё расставить по своим местам? Не загадывает ли он нам загадку за загадкой, чтобы мы однажды шагнули за свой предел? Всё может быть! И сколько в нём ещё подобной «чепухи» – «алалы» – спрятано!!!

Кроме этого, человек находится под постоянным воздействием тех же четырёх Первостихий, проливающихся в нас извне. Мы находимся в центре своего рода перекрёстка, образованного этими статями. Вдоль срединной оси проходят токи силы, известные многим как восходящий и нисходящий потоки. Общий приток положительной силы на темени равен притоку отрицательной силы на подошвах. Нисходящий поток соответствует стати Неба, а восходящий – Земле. Нельзя было позволять даже невзначай прикасаться чужим людям к своей макушке, так как сюда входит сила «батюшки Неба». Нельзя было без разбора позволять прикасаться и к пугам, то есть к пяткам, так как через них входит сила «матушки Земли». Сейчас многие любят массаж стоп. Нарушение этого запрета могло привести к «выкрадыванию» (даже непроизвольному) опор человека, что неизбежно отражалось на его бытийности. Этакое наличие «восходящего» и «нисходящего» потоков признаётся многими эзотериками, но этим влияние внешних сил на человека не ограничивается. Овидно (горизонтально) в нас входят ещё два потока силы. В традиции считали, что справа в человека входит Огонь, а слева – Вода. Даже указывались места входа силы Огня и Воды – поташки (подмышечные впадины). Было и такое разделение токов силы по сторонам света: если встать лицом на восток, то спереди будет Небо; на западе, сзади – Земля; справа, на юге – Огонь; на севере, слева – Вода. Так частично виделся нашим предкам ток жизни (более полно ток жизни представлялся состоящим из семи стремин: четырёх статей и трёх стремин Дольнего, Середнего и Горнего миров; и это если не считать душевной блазни, которая также впряжена в ток жизни).

Действие статей в целом уравновешено, но неравнозначно в течение суток. Днём преобладает влияние статей Неба и Огня, а в ночные часы – влияние статей Земли и Воды. Всё определяется правилом: «Ночь на выдох, день на вдох» (рисунок 7).

Если продолжить поиск созвучия казачьей традиции с современностью (а для кого-то подобное сравнение представляется очень важным), то влияние первостихий можно, наверное, сравнить с вегетативной нервной системой. И то лишь отчасти. По современным представлениям физиологов (воспользуемся для объяснения их воззрений их же языком), нормальное функционирование организма во многом зависит от состояния вегетативной нервной системы, обеспечивающей как поддержание постоянства внутренней среды (так называемый гомеостаз), так и регуляцию деятельности всех внутренних органов. Дисфункция вегетатики лежит в основе многочисленных заболеваний. Среди них такие как бронхиальная астма, гипертоническая болезнь, мигрень, болезнь Рейно и другие. Широко распространённый сегодня в медицине диагноз вегетососудистой дистонии, который может быть поставлен каждому второму, – также следствие нарушения вегетатики.

Рисунок 7. Ток жизни: день – ночь.

Анатомия вегетативной нервной системы достаточна сложна и не является предметом нашего разбирательства. Важно только отметить, что она состоит из двух отделов: симпатического и парасимпатического, оказывающих диаметрально противоположное влияние на различные функции организма (учащение или урежение дыхания, повышение или понижение артериального давления, сужение или расширение сосудов и т.д.). Нарушение баланса между симпатическим и парасимпатическим отделами вегетативной нервной системы приводит к преобладанию влияния какого-либо из них. Так, преобладание тонуса симпатики приводит к такому состоянию, которое носит название симпатикотонии (бледность и сухость кожи, не устойчивая температура, тахикардия, повышение артериального давления, запор, плохая переносимость тепла, шума, яркого света и др.). Преобладание парасимпатического отдела приводит к ваготонии (холодная и влажная кожа, склонность к понижению артериального давления и повышению веса, боязливость, склонность к депрессии, апатичность, дыхательная аритмия). Несмотря на все достижения современной науки, полного понимания вегетативной патологии, как её природы, так и должного лечения, нет до сих пор. А объяснить это можно только всё тем же «механическим» подходом к человеку. Мы же можем только предположить, что вегетативная нервная система – всего лишь поверхностный «материально-анатомический субстрат», через который проявляется действие первооснов мира на человека.

Но вернёмся обратно к истотам. В старинных казачьих преданиях (хотя, может быть и не старинных, но всё же в преданиях) о них рассказывалось так: «Живут на чело веке девять Божьих истот. И коли меж ними мир да согласие, то появляется над головой такого сяйво (сияние) жёлтое, какое на иконах видишь». Предания также сравнивали человека и со стеблем Божьим, на котором растут и созревают девять зёрен. В другом предании человек – это стручок гороховый, внутри которого находятся девять горошин. Ещё одно казачье предание уподобляет человека Ирию Небесному, где его позвоночник – ствол Мирового древа, на котором сидят девять чудесных птиц Божиих – светлых алконостов.

На ветви древа золотой, окружены густой листвой,

Там птицы вещие сидят, пути грядущего следят,

Звонкоголосые они, предвидят будущие дни.

И радуют вещуньи тех, кому сопутствует успех.

Печалят тех, кому судьба – ютиться в шалаше раба.

Начнут те птицы возвещать с золотолистой высоты –

Пойдут в долинах расцветать небесно-синие цветы.

Так, глядя в будущие дни,

Живут на древе том они!

Сердце человека – камень Алатырь, лёгкие соответствуют ключам – источникам живой и мёртвой воды, выбивающим из-под Алатыря. И живёт в этом Ирии Дух Божий. Для нас подобное предание – не более чем притча, литературный оборот. Но наши предки всё воспринимали буквально. И в этот Ирий приходил Бог! Может, поэтому впоследствии тело стали называть Храмом Божьим? По крайней мере, казачья традиция Спаса требовала именно такого отношения к нашему телу. Оно должно быть чистым и светлым, лишённым всякой скверны. Иначе Бог пройдёт мимо!

Каждая истота имела своё имя. В казачьей традиции эти названия разнились по местам. В той части казачьего Спаса, с которой соприкоснулись мы, их называли: Дарь, Жижа, Жизнь, Яскра, Полад, Жаля, Харло, Лоб и Род. На Украине были другие названия для истот. На Руси – третьи: Исток, Зарод, Живот, Ярло, Лада, Лёля, Горло, Чело, Родник. Тем не менее суть их была везде одна и та же, хотя «анатомия» их могла и не совпадать.

В состав Дольнего царства Живы входили три нижних истоты: Дарь – Исток, Жижа – Зарод, Жизнь – Живот. Они отвечали за телесное развитие.

Истота Дарь (дающая) расположена, если привязать её к телу, в области копчика. Обеспечивает она жизнедеятельность тели, творя её (начало плоти), для чего вбирает в себя основу – силу Земли. Иногда наказитель говорил, что истоты сияют своими цветами, но уточнения по этому поводу он не давал, кроме как то, что цвета эти – не мира сего. Поэтому мы можем сделать только свои предположения об их цветах, а для этого воспользуемся подсказками родноверов-инглингов. В их толкованиях нижней истоте Дарь (по их названию – Истоку) соответствовал чёрный цвет.

Истота Жижа (рождающая – одна из рожениц в славянской мифологии) расположена в области крестца и на уровне лонных костей. Телесно она ложится на мочевой пузырь. Её цвет по родноверам (и далее все цвета следу ют в их подаче) красный. Жижа вбирает в себя из той же Земли силу размножения (творящую семя – начало семени). Причём в женщину входит мужская сила, а с ней Дар Материнства. В мужчину входит женская сила, а с ней Дар Отцовства.

Истота Жизнь (жизненная) расположена на уровне пупка. Цвет её оранжевый. Через неё входит в человека жизненная сила (творящая кровь). Это сила земная, и по созвучию с истотой её называли жизнью. Это ещё не та Сила жизни, о которой мы говорим как о силе, движущей человека от рождения к Спасению. Та больше! И жизнь – лишь часть её. Она движущая сила для тела. Забегая вперёд, ибо, всё сказанное ниже относится к составу Живы, сделаем ещё одно уточнение, высказанное наказителем в отношении Дольнего царства. Жизнь здесь по отношению к телесным началам выступает как умная сила. Кровь есть ум для тели и семени, она их водит. Как это понять? Вот тут мы не будем вникать в суть: всё-таки это не точная наука, а сказка!

С понятием раскрытия истот тесно связывались понятия о зрелости души, «устроении облика» и восхождении души по «лествице Якова». Если расположенные выше Дольнего царства стогны не были возжены в полной мере, такого не называли ещё человеком, а только лишь житью (жителем). Человек же означает «вечный разум». Что такое быть житью? Оскорбительно ли назвать кого-то этим словом? Нет, не оскорбительно. Просто жить есть жить! Наши предки говорили, что житель – это тот, кто живёт «не в вечное», а «только для себя». Это молодая душа, а потому вечно голодная. Жителем правят желания очевидные и непосредственные, чаще всего неуёмные. И он готов идти на всё, чтобы удовлетворить их, вплоть до грубого попрания чужого права. Преодолеть себя ради кого-то или чего-то он просто не в состоянии. Голод застилает его очи. Житель в своей основе – телесное существо, живущее «очевидным». И которое, кстати, очень редко тяготится своей «неполноценностью». Чаще всего житель доволен собой, но недоволен другими, которые «мешают» ему жить так, как он хочет. Жители встречаются сплошь и рядом. Их больше всего среди нас. Может быть, и мы к ним от носимся. Более того, среди этих людей было и есть немало очень известных личностей, достигнувших значительных высот на социальной лествице. Как бы про них сказали, великих мира сего!

Хотите яркий пример жителя? Вот вам некая бабушка-одуванчик. На самом деле она как одуванчик! С первого взгляда на неё все ей умиляются! Какая хорошая бабушка! Чистенькая, опрятная, с ангельским личиком! Ах, ах, ах! Прямо как премиленький поросёнок Фунтик из знаменитого мультфильма «Приключения поросёнка Фунтика»! Все её хотят как-то порадовать, чем-то ублажить. И вот её родной сын прислал мамке три баночки мёда. Чтобы ей сладко жилось. Раскрыла она посылку, и… слёзы её из глаз брызнули. Оно и понятно! Кого не тронет такое участие? Всякого тронет! Никто безучастным не останется, если он не скотина.

А нас растрогали слёзы этой умилённой заботой сына бабушки-одуванчика. Как это трогательно! Слёзы радости! Заботливый сын! Достойная старость!

Плачет старушка! Родная душа, сынок… «Скотина такая!»

Постойте! Как это так? Скотина? Нет, это ошибка слуха!

Не может такого быть!

Но старушка рыдает и скотинит сына своего, медку ей приславшего: «Скотина! Мог бы и колбасы прислать мамке!»

И это при том, что в холодильнике у неё три сорта колбасы лежит! Что здесь? Неужели бабушка так голодна? Увы, голодна! И это голод жителя! Человека колбасы! И вечно жалующегося! Это тоже мета «человека колбасы» – жителя. Весь он в этих словах: «А за 20 лет стало только хуже! Всё разворовали! Лучше бы у себя в стране порядок навели!» Колбаса для них – что та морковка для ослика! На неё их ведут! Куда? В стойло, как говорили наставники в Спасе. Они очень благодатный строительный материал, из которого можно построить «вавилонскую башню», чтобы «до Бога достать». Достаточно пообещать им «40 сортов колбасы» – и всё! Рать сия готова к битве за колбасу, за жизнь лучшую! Нет, «лучшая жизнь» не напасть, но как бы в ней внутренней людине не пропасть!

Так что «скотина» – сын этой бабушки! Вы скажете: «Да у неё просто старческие дела! Оттого она и неадекватна!» Возможно! Только «старческие дела» и есть вершина голода скотины! Именно голод приводит к ним! А мозги… Мозги наши отражают душу нашу! В общем, Qualis vita, finis ita – «Какова жизнь, таков и конец»!

Приходя на землю, как говорилось в Спасе, мы все изначально являемся богообразными, но не богоподобными. Созданными по образу Божьему, но очень от Него далёкими. Восхождение вверх от богообразия к богоподобию называлось «восшествием Духа» по «лествице Якова». Это название было привнесено в Спас христианством и напоминает нам о сне библейского Якова, в котором он видел лествицу, восходящую к Престолу Божиему. Восхождение к «человеку» от богоподобия к богообразию зависело от того, куда направлены были силы нашей души. Эти силы – суть (в очень упрощённом виде): ум, чувства (во всём своём многообразии) и воля. Всего в «лествице Якова» насчитывалось пять ярусов восхождения – опять же, в весьма упрощённом виде; ибо наряду с «лествицей Якова» в Спасе бытовали и другие, более древние (скорее всего, дохристианские, но, возможно, также пришедшие с Востока) представления о лествице в Небеса, состоящей из семи ярусов и 146 ступеней; каждый ярус соответствовал «тверди неба» и имел определённое количество ступеней: 3+12+38+40+33+17+3=146.

На нижнем ярусе находится телесный, то есть живущий в теле. Его ум сродни животным побуждениям, чувства направлены на питание, а воля – к движению. Это богообразная скотина. Человек плотский (назовём его так, хотя называть его таковым не особо точно; более того, это даже не житель, а преджитель), который вечно «голоден», и утолить этот «голод» ему невозможно ничем. Узнать же представителей нижнего яруса можно по лицу, а точнее, по звериной морде. Таких обычно показывают в фильмах о гряз ном Средневековье. Ни с кем не спутаешь. А ещё их можно встретить в московском метро после 23 часов. Видно, это их время. На следующем ярусе лествицы стоит «человек» душевно-телесный, ум которого направлен к честолюбию, чувства – к сластолюбию, а воля – к властолюбию. А находящийся здесь звался жителем. Как правило, это в глазах окружающих «сильные» люди, знающие чего хотят и не отступающие ни перед чем. И среди них много дельцов и политиков.

Кто поднялся ещё на один ярус, тот душевен. Ум такого склонен к празднословию, чувства – к унынию, а воля – к любоначалию. Такого «человека» звали людиной. Это почти вся интеллигенция, среди которой немало поэтов, музыкантов, театралов. Душевный – это многознающий, искусный, чувствительный и ранимый. Душевные очень обидчивы. На их лице очень часто снисходительно-ироническая улыбка, а в устах – признания в любви (ведь они живут в любви и для любви!). А также упрёки в сторону мужлано-варваров. И он борется за то, чтобы мир стал чище и лучше, чтобы не было в нём болезней и страданий. Но достаточно ли этого, чтобы быть человеком? Душевный безголов!!! У него всего лишь два ядра, и душа его неполна. А безголовый не может назваться человеком! Человеком звали того, у кого было три ядра и полная (облая), пусть даже и каличная, душа.

На четвёртом ярусе лествицы подлинный человек нарождается. Здесь наша суть душевно-духовной становится. Ум такого направляется к смиренномудрию, чувства – к любви, а воля – к терпению. Здесь появляются душевные слёзы, ибо душевно-духовный начинает видеть тщетность любых преобразований вовне. Для него становятся определяющими слова святого Серафима Саровского: «Спасайся сам – и тысячи вокруг тебя спасутся!» Для такого мир сворачивается, но открывается дорога в Горы.

И наконец, только духовный человек удостаивается богоподобия. Ум его – в совести, чувства – в почтении Божьем, а воля – в жажде Бога. Это ступень, на которой встреча со Спасом происходит, где человеческая природа получает обóжение.

Таким образом, вся наша жизнь – это борьба со скотиной в себе, и ни на день она не может быть прекращена.

Ведь переходы из одного состояния в другое происходят так же часто, как переходы из одной комнаты в другую. И мы можем легко оказаться как вверху, так и внизу этой лествицы, то есть в состоянии скотины. Даже устать мы себе не можем позволить. Ведь когда я устал и хочу всех послать куда подальше – это путь к животному. Забота – качество человека! И забота делает из нас человека. «Посылание» же, равно как и безразличие – «а мне наплевать», о чём лучше бы было сказать «безучастие», – это неизбежный возврат к скотине!

С подобными воззрениями бытовало и другое представление об «устроении личности» в соответствии с седалищами души. В лучшем случае устроение личности видели с сердцем в центре, ибо здесь расположен истинный дом души. Это так называемые сердечные люди. Но чаще всего сердце в нашей жизни не имеет главенствующего значения. И тогда начинают главенствовать две другие важные части человеческого тела – голова (головной мозг) и чрево. Первые звались умовыми людьми, которые «всё в голове живут». И в самом деле, у того, кто чаще и больше пользуется головой, чем сердцем, соответствующим образом перестроена связь психики с телом. Вторые звались чревными людьми, которые «всё в чреве живут». Таким людям вообще тяжело переключиться со своего привычного мировосприятия и представить, что есть люди другого восприятия мира – хоть через голову, хоть через сердце. Но и те и другие в сути своей – люди, как принято говорить сейчас, конкретные.

В подобном различии взглядов на устроение личности нет особого противоречия. Действительно, устроение «снизу вверх», подразумевающее «воспламенение истот», говорит о ПОЛНОТЕ личности, а устроение «по месту» говорит об ИСТОТНОСТИ личности. Таким образом, человеком, во всей полноте этого понятия, предки называли «светильник Божий с девятью свечами» (девятью возжёнными истотами в сердце живущем). Пока не завершится созидание нашего облика в действии богоуподобления, никто из нас не является вполне человеком. В этом смысле творение человека ещё не завершено, на пути к совершенству мы ещё остаёмся в состоянии «творимых из ничего». От рождения мы представляем собой ипостасный материал, предназначенный для духовного созидания. Это пока ещё то состояние, в котором невозможна встреча со Спасом. Степень отдаления нашего от Истины делает нас либо житью, либо людинами, либо человеками. Либо же вообще отбрасывает в нежить! Но что же такое Истина? В Спасе об этом говорили так: чем ближе мы к Истине, тем очевиднее становится, что Истина – не что, а Кто!!! Истина есть сам Господь – Спас!!!

Наверное, здесь будет к месту сказать и о трёх шагах развития души, как это видели в Спасе.

Первый – деятельный. Он имеет целью очищение сердца. Иными словами, здесь происходит исцеление души в своём усилии, перерождение её из ветхого состояния в новое. Это становится возможным, когда все три главы души (три сестры), образуя единое целое, устремляются к Спасу. С этого мига мы становимся людьми, ибо поднялись из ниже естественного состояния в естественное, утраченное при «падении с Небес». На этой ступени обретается спасение души. Это время непрерывного упражнения, не всегда осознанного и не всегда вольного. Иногда до того, как мы начнём сами упражнять свою душу осознанно, жизнь та щит нас за шкирку по полю непаханому, на котором камней множество и о которые мы бьёмся непрестанно. И эти удары о «камни судьбы» являются для нас упражнением. Первый шаг очень растянут по времени. До исцеления, до единения трёх сестёр в един порыв, всё есть первый шаг. От нежити до человека. Ведь даже нежить жизнь заставляет упражняться через пребывание в напряжении. Если помните, то мы касались этого в первой части.

Второй шаг – созерцательный. В нём душа обретает дары Благодати, и мы становимся человеками сполна. Вторая ступень характеризуется восхождением к выше естественному состоянию. Это уже отрешение от земного и по ворот к Вечному.

Третий шаг – обóжение. Здесь полностью воплощается то, что дано Господом человеку, и обретается выше естественное состояние, выходящее за пределы человеческого естества. Это и есть Спас. Так что Спас – это миг и в миг! Всё остальное – на пути к нему. Со всеми играми, страстями, ненасытностью и пресыщением. Всё это – дорога к Спасу. Может ли она быть спрямлённой? Можно ли укоротить её? Не будет ли это насильно? Спас же не терпит насилия! Но об этом мы поговорим позже.

Утреннее царство состоит из трёх следующих истот: Яскра – Ярло, Полад – Лада, Жаля – Лёля, отвечающих за душевное развитие.

Истота Яскра (ясная) расположена в области солнечного сплетения. Ей соответствует жёлтый цвет. И связана она с творческим началом. Под её началом все силы душевные, коими мы постигаем мир с целью творить себя.

Истота Полад (уравновешивающая) расположена в области правого плечевого сустава и подмышечной впадины. Цвет её зелёный. Это истота добра, любви и примирения. Так, по крайней мере, говорили о ней. Отсюда начинается прозрение будущего человека, что всё равно, и начинается его путь к безразличию! Безразличию чинов и заслуг. Отсюда человек «ломается» в сторону внутреннего. Он не просто понимает умом, как человек воспитанный, но начинает оборачиваться.

Истота Жаля (впитывающая) располагается в области левого плечевого сустава и левой подмышечной впадины. Цвет её голубой. Она даёт познание мира Яви путём «прозревания» его. Отсюда, как это ни странно, с левой поташки, начинается точка невозврата. Как поташка (подмышка) «перевернётся» – так всё, говорил наказитель, закрылись ворота, что означает – подошла людина к вехе возвращения.

Что значит «перевернётся»? Таким образом, в той традиции Спаса, с которой мы соприкоснулись, называли некие безвозвратные изменения в человеке. Как в его на строениях, так и самоощущениях. Они довольно болезненные и тянутся долго. человека изрядно качает. Из огня да в полымя. Но эти преображения – телесная мета того, что ты стал иным: дураком и изгоем для мира сего. Перевернулся мир для тебя, и то, что ценится в нём превыше всего, – ложь, – уже для тебя не ценность, но то, от чего ты теперь бегать будешь. Это может восприниматься самим человеком как некое поражение. Ибо сильным тебя уж точно никто не назовёт. Качает же! Слабый ты потому, что по-старому не хочешь, но пока что и не видишь, зачем всё это! Есть смутные догадки, тем более если они подкреплены сказами тех, кто проживал сие уже до тебя. Но ты не веришь им. И постоянно задаёшься вопросом: зачем всё это? Задаёшься, мучаешься этим, но назад уже вернуться не можешь. Таков уж переход извне вовнутрь.

Очень хорошо характеризует эти слова фильм Юрия Быкова «Дурак» о сантехнике-пророке. Видно, наитие Спаса – не такое уж редкое явление. То через одного, то через другого Он нам является. Вот и фильм «Дурак» – очередное наитие Спаса в мир. Кто хочет понять сказанное здесь, тот должен увидеть этот фильм. Там показано так, что лучше уж и не скажешь. Так что не будем даже утруждаться описаниями.

При неразвитых трёх верхних стогнах это всё ещё не человек, а только лишь людь – людина. Это душевное существо и созидатель. В нём начинает бороться желание, ведущее в мир и «надо», обусловленное Божьим зовом. Людина стоит на пороге преодоления себя. В древности про таких говорили, что они стоят на границе между смертью и духовной жизнью. Верхнее Горнее царство вбирает в себя истоты: Харло – Горло, Лоб – Чело, Род – Родник, отвечающих за духовное развитие.

Истота Харло (уста) находится на уровне второго-третьего шейных позвонков. Цвет, соответствующий горлу, – синий. Эта истота воплощает мысль в речь. При возжигании её мысль становится прямая, а речь налитая.

Истота Лоб (разум) расположена на уровне межбровья. Её цвет фиолетовый. Даёт при возжигании человеку «взор в иной мир». Тут может возникнуть законный вопрос: а что, только лишь при возжённой истоте человек может прозревать Иное? Ну, во-первых, иное Иному рознь. Здесь Иное – мир Горний. Некоторые же зрят совершенно иное Иное – навские кущи. А во-вторых, сие тайна Божья, как Он является в мир и не через «возжённых». Горнее может сойти на нас и через последнюю скотину. Напомним, Спас – не наука точная, хотя к точности в образах и призывает (точность здесь от сложенного да наложенного к простому и проще; тропинка к простоте). Это сказка!

Истота Род (возвращение) расположена в области макушки. Она сияет серебристо-белым цветом и даёт, будучи возжённой, человеку связь с Горним миром.

Тот, у кого «возжены» верхние стогны, есть существо духовное, и лишь он достоин называться человеком. Человек уже не живёт желанием, хотя они и остаются у него. Он хочет то же самое, что и всегда, но приходит НАДО, и он откладывает свои желания и начинает преодолевать себя, осознавая, что это НАДО делать, надо нудить и преодолевать свою косную природу, действительно надо! Непонятно почему, зачем, но надо! Он может внутри себя даже возмущаться против того, что надо, но встаёт и делает это. К примеру, ты хочешь путешествовать, а НАДО идти и делать нечто, иногда не очень приятное для тебя. И ты идёшь, хотя знаешь, что будешь бит и оплёван. Причём удивляясь: зачем мне это? И не можешь отказаться, потому как стоит тебе послабнуть в этом нежеланном деле, тут же начинается неуют гораздо больший, чем оттого, когда тебя гонят и оплёвывают. Тот, кто следует «НАДО», вырос над собой. С него начинается человек, или СПОСОБНЫЙ ПРЕОДОЛЕВАТЬ СЕБЯ! Ради этого мы все сюда приходим. И вся жизнь нужна нам для этого – чтобы мы научились преодолевать себя!

С этой точки начинается человек, хотя до него ещё не близко. Путь немалый пройти предстоит. И только в нём, в человеке, во всей полноте отражён Образ Божий. Он, как говорили наши предки, бессмертен!

Про человека в Спасе говорили, что он «друг Божий» и светоч. И он участвует в промысле над миром вместе с Богом (что значит это загадочное высказывание из уст наставников?) как в этой ещё жизни, так и на меже. Можно ли назвать межу раем? Лишь отчасти. По привычке. И тут речь идёт об одной крамоле Спаса, за что он нелюбим ортодокса ми, причём любой религии.

Что такое рай? Рай в религии и философии – состояние (место) вечной совершенной жизни (существования, бытия) в блаженстве, в гармонии с Богом и природой (мирозданием), нетронутой временем и смертью. Но не так его толковали в Спасе. Да, это место пребывания «высвет ленных душ» – Светочей, но не место вечной жизни. Ибо Вечность – это… В Вечности нет никакого разделения. То есть вечная жизнь не может быть поделена на рай и ад. Пока есть подобное разделение, промысел Божий над миром продолжается. Потому и Светочи не где-то там в раю, но в миру с нами.

Нечто подобное говорит нам и православие. В понимании церкви небесный рай, в котором обитают души праведников, есть ближайшая к земле небесная обитель или «первое небо»; за ним, выше, есть ещё небеса (Откр. 6:9; 7:9; 4:4). Климент Римский говорит об апостоле Петре, что он по смерти «отошёл в место славы», о Павле – что он «по кончине отошёл в место святое». В учении отцов церкви души святых в небесных райских обителях не в одинаковой степени пользуются их блаженствами, но различно, соответственно их достоинству; некоторые (Григорий Богослов, Иоанн Златоуст и др.) прибавляют, что святые, находящиеся в небесном раю, молятся как об умерших, не достигших праведности, так и о живущих ещё на земле.

Сказанное выше вполне созвучно с представлениями Спаса о меже, на которой и стоят Светочи, продолжая участвовать в «промысле Божьем над миром». Но межа – пока ещё не Вечность! Тот же рай, в противоположность которому есть ад, рано или поздно родит нового Прометея, который возжелает принести свет в адские кущи. И тогда… Вечный бой!

В Буддизме с раем тоже не всё однозначно. Буддийские предания гласят, что Амитабха, или Амита Будда (Амитабха является, вероятно, самым известным и популярным из пяти Будд Мудрости в буддизме Ваджраяны, происходящих от первоначального Ади-будды, эти пять Будд соответствуют пяти осознаваемым аспектам реальности и пяти скандхам), будучи когда-то царём, познакомился с буддийским учением, отрёкся от трона, стал монахом, взяв себе имя Дхарма кара (санскр. , Dharmakāra, «свершающий Дхарму»). Он решил стать Буддой и обрести во владение рай, Землю бесконечной радости, в которой все, кто воззвал бы к его имени, смогли бы возродиться в будущей жизни. Ввиду этого Амитабха дал свои 48 обетов, в 18-м и 19-м из которых он обещал не достигать высочайшего просветления до тех пор, пока не поможет всем разумным существам в своём Западном раю, «Земле высшего блаженства» (Сукхавати – «земля счастья»).

И опять же это созвучно с тем, что говорят наставники Спаса. Так может быть, есть в этом что-то? Может быть, и рай мы воспринимаем, исходя из мышления исключительности, и впадаем в заблуждение? Что есть мышление исключительности, мы расскажем позже. Как и к этому вопросу ещё вернёмся тогда, когда поднимем вопрос о Хороводе.

С раем в Спасе связано много «возмутительных» вопросов. И вот, чтобы окончательно возмутить возмущающихся, один из них. Когда произошло падение человека? Точнее, когда грех вошёл в мир? Если человек был соблазнён Змием («будете как Боги»), то в нём был уже изъян. Ведь возможность выбора подразумевает двойственность. Уйма? Уйма, или разрыв. Тогда, получается, грех был раньше грехопадения? А богословское объяснение, что падение произошло в области гномической воли (от греческого «мнение»), одной из двух воль, которую имел человек, допустимо тогда, когда Истина была уже попрана. Две воли! Две! Это уже уйма и грех. Гномическая воля – это личная воля, и она может быть направлена к бунту и даже саморазрушению. По словам прп. Максима Исповедника гномическая воля есть свидетельство несовершенного человека. Так вот, грехопадение «актуализировало гномическую волю», поставив человека в состояние выбора.

Неувязка тут, если по Вечности сопоставлять. Соблазн невозможен там, где совершенство. А воля выбора добра или зла не есть ли следствие греха и мета несовершенства? Всего лишь вопрос. Но вопрос, за который на Спас многие смотрели криво. Да и сейчас прямо не смотрят!

Да, вполне приемлемо, что Адам и Ева выбрали ослушание. За что и понесли даже не наказание, а бремя выбора. Но ослушание подразумевало послушание. И наказание возможно лишь за ослушание. А как же воля? Если есть запрет, то о какой воле можно тут говорить? О воле урезанной. Послушание указует нам на иерархию. «Верх – низ» уже есть до грехопадения. Опять же уйма!

Грехопадение, поучают в христианстве, произошло от злоупотребления свободой разумных тварей, которую Бог создал доброю, и, даровавши им, уже не желает нарушать. После грехопадения человек встал на самую низшую степень свободы – свободы выбора между добром и злом.

Злоупотребление! Ключевое слово! Оно говорит, как бы сказали сейчас, о потенциальной возможности зла. То есть зло уже было? Похоже, так. Тогда Вечность уже была попрана?

Что есть Бог? В «Книге пророка Иеремии» (10:10) сказано: «А Господь Бог есть истина; Он есть Бог живый и Царь вечный…» В «Деяниях святых апостолов» (14:15) мы читаем:

«…благовествуем вам, чтобы вы обратились от сих ложных к Богу живому…» Далее, в «Первом послании Фессалоникийцам» написано (1:9): «…вы обратились к Богу от идолов, чтобы служить Богу живому и истинному».

Истина равна Вечности, равна жизни! И всё это Бог! Но тогда не может быть иерархии. Не может быть послушания и ослушания. Не может быть запрета! Всмотритесь в Вечность, и узрите!

«Ересь!» – скажут многие. То есть грех! Ведь с греческого «ересь» означает «выбор, направление, течение». А выбор, согласно прп. Максиму Исповеднику, и есть грех. Но кто без греха, сказал Спаситель, тот первый брось камень! Мы скажем: кто не ересь, тот обвини нас в ереси! В разговорной речи ересью иногда называется любое сознательное отрицание или искажение того учения, которое говорящий считает истинным. Говорящий, ты знаешь Истину? Ты ведаешь Вечность?

Нет, всё не так! Что бы мы ни сказали – ересь! Что бы ни сказали вы – ересь! Всё сказанное когда-либо – ересь по сравнению с Истиной и Вечностью. Ведь тот же глубокопочитаемый нами прп. Максим Исповедник, наиболее полно отразивший православную антропологию и учение которого для православной церкви является столь же важным, как для католической церкви – доктрина томизма, разделял бытие на пять антиномий, или особых противоположных сфер:

1. Бог и тварное бытие;

2. Чувственное и умозрительное (ангельский мир) бытие;

3. Небо и земля;

4. Земная реальность и рай;

5. Женская и мужская природа.

Всё это так. Но по отношению к Богу, который есть Вечность, и это ересь. Всё бытие – ересь.

В общем, кто имеет ум Господний, чтобы счесть его? Никто! Но тогда невозможно указать единственный и непогрешимый путь в Истину! Всё так, и всё не так!

А что говорит нам по этому поводу Спас? Всё так, и всё не так!

Но тогда что делать-то? А то, что делаешь! И нет тут пессимизма. Тут всего лишь сказано: «Всякому овощу своё время!»

И тут вот ещё что следует сказать… Пока мир уймой раздираем, невозможно не бороться за подчинение. И тут мы приведём в пример духовные упражнения иезуитской аскезы, изобретённые Игнатием Лойолой и основанные на развитии воображения и способности им управлять. При помощи них в ордене иезуитов осуществлялось подчинение.

Неофит, вступающий в орден, должен был под руководством опытного наставника с помощью психотехники вызвать в себе ряд представлений, близких по интенсивности содержания к галлюцинациям. В течение довольно продолжительного времени он должен был созерцать свою скверну, исполняясь ужаса от глубины своего падения, трепеща перед лицом неумолимого Судьи – Бога. Далее он должен был воображать земную жизнь Христа, представлять себя мучающимся в аду. В конце он созерцал Церковь, торжествующую вечную победу, её славу и величие.

Воображение в духовных практиках иезуитов играет большое значение потому, что именно через него при соответствующей настройке происходит прямой доступ к воле подчинённого, который становился преданным адептом ордена. Постоянно погружаясь в медитативные галлюцинации по предписанию ордена, неофит становился послушным орудием в руках начальства. Главным же начальником и руководителем иезуитов был римский папа. По мнению И. Лойолы, Христос создал Церковь, которая ему должна быть совершенно послушной, как рабыня без своей воли. Если Церковь в лице римского папы выскажется о некой белой вещи, что она чёрная, то истинный послушник должен верить папе, а не своему мнению. Требование совершенного послушания, призыв к отказу от своего «я», деятельная борьба с врагами Церкви – вот основные мысли Лойолы. Но они не являются личным его изобретением, но выражают общий дух и самую сердцевину католической антропологии.

Но к чему нами это сказано? Если вы были внимательными по ходу нашего повествования, то не могли пройти мимо того, что в Спасе не было догмы, не было методы, а упражнения создавались под восприемника по мере передачи ему Образа мира. Делалось это для того, чтобы передающему не стать ловцом душ. Это, подчеркнём, важнее не для восприемника, но для так называемого учителя. Скакнуть в Волю! Для чего нужно перестать подчинять других. Не самому перестать подчиняться. Перестать подчинять других!

Во всех методах исподволь присутствует невидимый или видимый НЕКТО, которому мы отдаем своё «я». Тем они и опасны, что желая обрести свободу, мы попадаем в плен. Особенно нужно бежать от тех «чудесных» методик, за которыми стоит иерархия. Некоторые и из Спаса стремятся создать этакую «строгую школу», объединить под себя единомышленников, вывести чёткую методу, чтобы дальше передавать традицию. Ну не так в Спасе! Всё по ходу, всё мазками, вчера так, сегодня этак, а завтра вообще непонятно как. Так вот и шествуют по дорожке бездорожной туда, не знаю куда. Нет иерархии, а встреча для того, чтобы отозваться друг в друге, и в отзыве этом себя испытать. Тем и нелеп Спас по сравнению со многими духовными течениями, которые, кстати, пришли к нам с Запада, хоть и имеют восточные корни. И «болеют» эти духовные учения той же болезнью, что и учение И. Лойолы. Почему нас хотят подчинить? Да потому что такова уязвлённая природа человеческой души!

В общем, кто услышал, тем урок! И очередное упражнение Спаса – аскеза перестать подчинять кого бы то ни было.

* * *

Узнать зрелость души можно по тому, как мы проявляемся в брани. Один, потерпев бесчестие, кинулся в драку. И тут же, не сходя с места, «наказал» обидчика. Это мета скотины, или жителя. Такой делатель безумия. Это дельная брань. Посредством рук. Сжечь что-либо, сломать калитку обидчику или отлупить его.

Другой оскорбился, но смолчал. Почему? А потому что смекнул, что сил может не хватить. Это «зубная» брань. Так называл её наказитель. Со стиснутыми от бессилия зубами. И это тоже скотина. Он делатель страха. Безумие и страх в брани – две черты жителя, или молодой души.

Третий порадуется за себя, но опечалится об укорившем его. Он делатель мздовоздаяния. Мздовоздояние тут не просто месть, но некая справедливость и неизбежная плата. В мире же должно быть всё уравновешено. Делатель мздовоздаяния не пойдёт в открытую месть, но прибегнет к ухищрённой мести. Мол, эх, ну и сукин сын, хулящий меня. Животное! Поделом ему будет за это. Бог его накажет!

Или же: «Ну-ну, я-то уйду, но вы тут не засохните». И где-то глубоко в себе прозвучит «без меня». Или: «Да сами вы больные!» Ну и самое утончённое: «Ха-ха, клоуны собрались». А может, и иначе: «Без чести и совести, и как такие могут о душевном говорить?!»

Тонкая месть свершилась! Именно так, в утончённой брани, её творит людина, или повзрослевшая душа. Эта брань называлась в Спасе ушлой.

Да! А почему «порадуется за себя, но опечалится об укорившем его»? Не всегда вот так с ходу поймёшь вы сказывания наставников. Радоваться тут – не веселиться, но радеть за себя. А «печалиться об укорившем» – это не радеть за другого? Нет, не радеть! Тут другое. Себя возвысить, укорившего принизить. Вот что означают слова наставников.

А как бранится человек? Он, воображая вред ближнего, прольёт слёзы. Это брань бессилия. Что может сделать он в ответ на брань? Ничего, чтобы не возвысить эту брань. Таков делатель любви. Он понимает тщетность силы и опасность деяния. Вот и ищет правду, которая «не моя» и «не твоя». Правда – она над!!! И слёзы его по правде этой. Они не месть, но подвиг миру, как говорил наказитель. И очищение ему. А нам – увы, увы, увы!

Прп. Исаак Сирин писал о плаче человека, просвещённого Святым Духом, за всю тварь: «И что такое сердце милующее?» – и сказал: «Возгорение сердца у человека о всем творении, о человеках, о птицах, о животных, о демонах и о всякой твари. При воспоминании о них и при воззрении на них очи человека источают слезы, от великой и сильной жалости, объемлющей сердце… и не может он вынести, или слышать или видеть какого-либо вреда или малой печали, претерпеваемых тварью. А посему и о бессловесных, и о врагах истины, и о делающих ему вред ежечасно со слезами приносит молитву, чтобы сохранились и очистились; а также и об естестве пресмыкающихся молится с великой жалостью, какая без меры возбуждается в сердце его по уподоблению в сем Богу».

Хорошие слова! Жалость же в данном случае является проявлением любви, которая отнюдь не тождественна сентиментализму и дешёвому умилению.

Вот теперь оглянитесь на себя и скажите: какова ваша брань? И кто вы? Скотина, людина или человек?

Подобные взгляды на «зрелость души», конечно же, не являются исключительным достоянием Спаса. В неоплатонизме, наследии элинизма, и в частности у Плотина, есть представления о том, что души людей подразделяются на:

1. Звероподобные;

2. Приверженные к чувственному миру;

3. Божественные.

Нетрудно здесь увидеть сходство с жителем, людиной и человеком наших предков. Как писал некогда Плотин, «место (человека) – между богами и зверями, и он склоняется то к одним, то к другим; некоторые люди уподобляются богам, другие – зверям, а большинство придерживается се редины» (рисунок 8).

Рисунок 8. Истоты.

И ещё одно название применительно к истотам употреблял наказитель. Стоит сказать здесь и о нём. Это созвучное истотам слово «РЕСНОТА». Реснотой в те далёкие времена звали Истину вообще. А Истина – это Начало мира, его Первообраз, лежащий в основе всего последующего. В Спасе ресноты – это некие мудрости, законы, если их можно так назвать, его основа – БУТ, на которых он и стоит крепко. На современном языке ресноты, наверное, назвали бы принципами. Из этого становится видно, какое значение истотам уделяли наши предки, называя их реснотами.

Как было уже сказано выше, истоты имеют свастичное строение, и они находятся в постоянном вращении. Причём каждая вращается в свою сторону. Говорилось о двух видах вращения. О них также говорилось выше. Это вращение «на коловрат» – навстречу солнцу, справа налево, и «на посолонь» – по солнцу, слева направо. Закручивая потоки силы то по часовой стрелке, то против неё, стогны действуют подобно вентиляторам, осуществляющим принуди тельную приточно-отточную вентиляцию. Что происходит, когда прекращают или замедляют работу вентиляторы, всем хорошо известно: застой и повышение содержания вредных веществ в помещении. В нас те же явления возникают при сбое деятельности истот. Развивается, как сказала бы современная медицина, «энергетический голод» в анатомических структурах, контролируемых дефектной истотой. Наоборот, соразмерная деятельность истот обеспечивает равновесие жизненных сил в теле. Но всё это весьма и весьма относительно. Об «энергетическом голоде». Тут сразу напрашиваются мысли целительского характера. Мол, поправишь истоты – и здоровье наладится. Именно таким образом рассуждает подавляющее большинство. Да и как об этом не рассуждать? Ведь даже в прикладных работах Спаса есть приёмы сбивания окалин с истот и выкатывание их хлебными мякишами. Для чего они, как не для улучшения здоровья? Но так ли это? И наладится ли здоровье?

В Спасе наставники с самого начала предупреждали своих учеников, чтобы те не торопились! Ибо очень легко подпасть под очарование всей этой спасовской «экзотики». Истоты действительно участвуют в нашем взаимодействии с Иным. Но на здоровье они влияют лишь отчасти. От той части, ли участи, что нам мерой является. И здоровье нам под меру дано. А вот то равновесие между «здесь» и «там», которое дают нам истоты, переоценить невозможно. Ибо из него можно только сделать шаг в Силы и дальше в Миг. Ведь весь наш разговор только что о равновесии и как достичь его. О равновесии с мерой. О чём разговор у нас будет ещё впереди. Сейчас же мы позволим себе дать вам совет, который получили от наказителя: «Не будьте скорыми на суд! Вняв, отложите, да пусть полежит в стороне». Так суть и приоткроется для вас.

Истота Дарь имеет вращение на коловрат, Жижа – на посолонь, Жизнь – на коловрат, Яскра – на посолонь, Полад – на коловрат, Жаля – на посолонь, Харло – на коловрат, Лоб – на посолонь, Род – на коловрат. Все истоты виделись расположенными стамо, или в вертикальной плоскости, кроме Рода, который был расположен овидь (горизонтально). Более того, Род в воззрениях предков имел более сложное устроение и состоял из двух частей. Его можно сравнить условно с куклой-неваляшкой, или с восьмёркой. Вторая часть Рода вращается на посолонь. В русском «тайноведении» эта часть верхней истоты имела своё название – Светоч. Хотя для казачьей традиции такие уточнения были нехарактерны. Подобное вращение истот действительно для восходящей силы Земли (рисунок 9).

Наоборот, для нисходящей силы Неба всё меняется в противоположную сторону. Светоч вращается на коловрат, Род – на посолонь, Лоб – на коловрат, Харло – на посолонь, Жаля – на коловрат, Полад – на посолонь, Яскра – на коловрат, Жизнь – на посолонь, Жижа – на коловрат, Дарь – на посолонь (рисунок 10).

Рисунок 9. Вращение истот в земном токе.

Рисунок 10. Вращение истот в Небесном токе.

Девять истот образуют крест, который несёт в себе человек. Этот крест называли Крестом жизни. Из седой древности к нам пришло выражение «креста на тебе нет!», уличающее кого-либо, что он опустился с человеческого уровня на людской либо вообще до уровня жити. Надо сказать, что крест является древнейшим образом человечества, который с доисторических времён несёт культовую охранительную роль, по сути, у всех народов мира. Этот образ возник как знак Солнца и произошёл от изображения перекладин, спиц «солнечного колеса» (двух перпендикулярных друг другу диаметров круга). Недаром наши предки считали, что любое изображение креста имеет неземную красоту и животворящую силу. Основное значение креста в общепринятом понимании Спаса (ибо есть и другие, «омжённые» истолкования креста) – жизнь. Крест соединяет в себе небесное и земное, Творца и творение. Его пересечение является неким центром, местом, где все стати (стихии) сходятся воедино. Крест всегда почитался святыней, и на него нельзя было даже указывать рукой, а только лишь глазами.

Вращение истот в Небесном токе. Как выразитель самой жизни, нашёл своё использование крест в лечебных и магических целях. Так, например, для поиска пропавшей коровы на перекрёстке ставили три рябиновых креста, при этом пятились назад и произносили заговор. Считали, что ведьма забирала урожай, обходя поле крест-накрест и срывая колосья по четырём сторонам поля. Для прекращения икоты крестили кружку с водою и читали заговор: «Хыковка, хыковка! Пойди до воды, кого-нибудь найди. Хоть вола, хоть корову, хоть дивчину черноброву». Далее давали из неё выпить страждущему крестообразно из этой кружки.

Но не только в жизнетворящих обрядах нашёл своё применение крест, но и в чёрном делании. С помощью него наводили порчи. Наиболее известна из них порча «крест». Делалась она на неудачи человека во всём, за что бы он ни взялся, то есть на «закрытие всех дорог» в жизни. Срок действия порчи – до 100 лет, и часто она переходит по крови на других родственников. Общая суть порчи заключалась в том, что у жертвы старались украсть какую-то вещь, потом шли с ней на кладбище, обходили 99 крестов с определёнными действиями (считали кресты вслух), подходили к сотому и, привязав к нему вещь с заговором, уходили прочь.

Снятие порчи «крест»

Для того чтобы снять с себя порчу «крест», как говорят деревенские знахари, необходимо купить не торгуясь 40 яиц, обязательно у одного человека и только у того, кто моложе жертвы. Ночью (в три часа пополуночи) яйца отварить вместе со скорлупой, оставшейся от свячёных пасхальных яиц. После закипания в воду посыпать соль и брызнуть кровь зарубленной только что курицы, а затем прочитать заговор: «Одна звезда на западе, одна звезда на востоке. Под восточной стороной стоит крест. Кто эти яйца съест и кто землю рукою одной обнимет, тот с креста раба Божьего (имя…) и снимет. Как правда, что это яйцо в курице было, так правда, что кровью своей с креста крестовую порчу смыло. Ключ, замок, язык. Аминь (трижды)». Далее яйца нужно разложить до обеда на могилах людей, носивших имя порченого, и заказать годовой молебен за здравие в трёх церквях.

Кстати, подобное отношение к кресту как к выразителю жизни было характерно не только для славянских народов, оно имело повсеместное распространение. У древних египтян иероглиф «жизнь» – «анх» – имел крестообразный вид. Египетский анх – крест с петлёй в навершии – являлся символом жизни, бессмертия; также понимался как ключ к божественному знанию. Вот тут есть некоторые пересечения с тайноведением Спаса относительно креста. Согласно некоторым поверьям, бытовавшим в Спасе, крест есть не кий ключ к Иномирью, что нашло отражение в некоторых прикладных работах, о которых мы расскажем в 3-й части (рисунок 11).

Рисунок 11. «Крест жизни» у египтян.

«Крест жизни» в мировоззрении казачьего Спаса связывался с душой, которая имела сложенный вид, а именно – вид креста (отсюда происходило и другое название креста жизни – «крест душевный»). Вертикальная линия олицетворяла собой тричастие человеческой души: Душу жизненную – Живу, Душу ощущающую – Смагу (характер), Душу рассудочную (Тяму). О них было сказано выше. Горизонтальная линия «душевного креста» – овидь – отражала ещё два состава души, спутников душевных: Душу-птицу и Душу-тень.

Первый – это Душа-птица, или Ведогонь, известная ещё как Тело сновидений, или Сорочья душа. Традиционно душа-Ведогонь располагалась справа, ближе к подмышке. Во время сна она отправлялась странствовать по иным мирам и светам. С Сорочьей душой было связано множество «хитрых» приёмов казачьего Спаса. К примеру, характерники могли пользоваться Ведогонью с целью сбить с толку своих противников. При этом они, оставаясь в одном месте, могли появляться одновременно и в другом. С Сорочьей душой связаны представления об обо роте и оборотнях. Известные многим воины – берсерки и волкодлаки – слыли непобедимыми из-за своей способности к обороту. На самом деле, раздевшись по пояс догола, они принимали облик зверя. И даже если внешне они были сами собой (хотя, конечно, было когда-то и умение обращаться в животных в яви), то неистовство и сила их становились подобными медведю (бер) или волку. Память о подобном обороте осталась в языке в слове «оголтелый», то есть оголивший тело. В современном понимании оголтелый – бешеный, неистовый. Данное обстоятельство полностью сообразуется с мифологическими представлениями: ведь раздетость – знак, как говорят люди учёные, ламинального (порогового) состояния, положения между мирами, что как раз и служит предпосылкой к обороту. В традиции Спаса ламинальность называли Межой, Мжой, пограничьем, укрáиной, «ни здесь, ни там» (об этом чуть ниже). А раздетость часто применяли для «перехода» – «оборота», как модно сейчас говорить, в изменённое состояние сознания в многочисленных обрядах.

Второй состав – Душа-тень, Сень, или Образ. Она остаётся в творениях рук человеческих, в его следе на земле, в его изображениях, в его одежде. Даже упавший волос и человеческие выделения несут в себе часть Души-образа. Понятие «тень» для наших предков – это то, что уходит, отделяется от тела. С ней связывали такие действия, которые сегодня известны как симпатическая парциальная магия. При магическом действии руководствовались таким подходом: что сделаешь с частью предмета, то произойдёт и с самим предметом. Сказанное очень широко применялось как при порче, так и при лечении людей.

Тень – заместитель, двойник человека, частица его души. Представления о тенниках (сенниках) как о некой самостоятельной частице, которая может отделяться от человека, определили отношение к тени как к мифологическому существу, связанному с потусторонним миром. Умение магическим путем менять местами своё тело и тень, «переводить» на сенника свои физические ощущения – характерная черта ведьмы и колдуна; чтобы их обезвредить, считалось в народе, нужно было ударить осиновым поленом по их тени, ибо там была их уязвимость. Если же ударить самого колдуна или ведьму, то они не будут испытывать боли. Обладали схожими способностями переноса ощущений на тень и казаки-характерники, которые благодаря таким способностям могли в леднике сидеть, что в бане натопленной.

Так как тень может всё рассказать о своём хозяине, то через неё можно было прочесть мысли какого-нибудь человека, для чего нужно было постоять на том месте, куда падала его тень от нарождающейся луны или молодого месяца. Только очень важно, чтобы больше ничьи отражения на эту тень не падали и ничьи ботинки её не топтали, а сама тень лежала на очень ровной поверхности.

Тень бывает злобной по отношению к своему хозяину: она наваливается на человека, который «играет» со своей тенью, – например, нарочито меняет положение рук, заставляя меняться свою тень. Поэтому детям не разрешалось баловаться своей тенью, чтобы она во сне не напала на них. Нельзя было выливать грязную воду (после купания ребёнка, обмывания покойника) на свою тень, чтобы не навлечь на себя несчастья. В традиции различают тень как двойник души (Сень) и тень как двойник тела и предметов (Сенка). Тенью-душой, помимо человека, могут обладать животные, деревья, камни, что придаёт им особую магическую силу. При должном навыке вполне можно передать нечто с себя на их тень. Но в то же время их тень, считалось, небезопасна для человека. Особо опасна тень одиноких деревьев с раскидистой кроной: человек может потерять свою Сень-душу, которая будет блуждать по свету самостоятельно. Также было поверье, что чужая» тень может проникнуть в голову человека через его глаза и по мутить ему разум. Наоборот, тень от храма обладала защитной силой.

Согласно народным верованиям, то, что происходит с тенью человека, должно произойти с ним самим, поэтому запрещалось вставать на чью-либо тень, чтобы не повредить человеку; участники обрядовых обходов шли лицом к солнцу, чтобы не топтать свои тени. Верили, что тень может покинуть человека перед его смертью, и некоторые способны были видеть, как тень стояла какое-то время около умирающего. По тени гадали о скором будущем: в сочельник во время ужина один из домочадцев выходил во двор и через окно смотрел на сидящих за столом: человек, который не отбрасывал тени, должен был в текущем году умереть. Кое-где было принято наблюдать за своей тенью при первых лучах солнца на Ивана Купалу: если при этом тень была целой, это знаменовало хорошее здоровье на весь год.

Подобные представления нашли отражение в многочисленных обрядовых действиях предков. Так, чтобы изгнать какого-либо человека из своей жизни, «ловили» его тень, прикалывая её булавкой или придавливая камнем. После того как «нелюбый» уходил, его тень выметали, а мусор выбрасывали, предварительно плюнув на него. Чтобы, наоборот, привязать к себе кого-либо, его тень, падающую на себя, прикалывали булавкой. Чтобы победить в споре, нужно было наступить тени супротивника на горло, да так и разговаривать, не сходя с места. Делалось это и для того, чтобы в целом «взять в свои руки» того, над кем хотел верх держать.

Представления о тени как о двойнике человека объясняют её использование в лечебных обрядах: больного горячкой выносили в солнечный день во двор, клали на широкую доску и углём очерчивали его тень, после чего доску сжигали. Бытовало поверье, что тень человека может быть источником его болезни, в результате которой он худеет, слабеет и сохнет. В этом случае считали необходимым «вынуть» из Сени человека болезнь и уничтожить её. Для этого больного ставили к стене, чтобы на ней обозначилась его тень, которую обкалывали булавками и об водили мелом или измеряли ниткой. Нитку сжигали, а булавки клали на порог, прося Сень забрать свою болезнь. При лечении некоторых болезней знахарка в трёх местах ударяла ножом или топором по тени больного, чтобы «отсечь» от него виновника болезни. Для лечения от испуга отрезали крест-накрест с четырёх сторон кусочки ткани от рубашки больного. Брали землю с четырёх сторон, начиная с места, где падала тень макушки больного. Далее тканью с землёй окуривали больного так, чтобы он глотал этот дым.

Перенос болезни на тень

Переносили болезнь свою на тень животного, увидев которую, нужно было встать на неё ногами и трижды сказать: «Тень тела, заклятье дела. С раба Божьего снимается, на тень животного ссылается. Тень, возьми то, что даю. Аминь».

Считалось, что тень, отражённая на дёгте, прилипает к нему, и так выходит болезнь из тела. Тень посыпали зерном и давали склевать его курам, говоря при этом: «Серенький, беленький, зёрна собирайте и тень выбирайте». Тень в данном случае понималась как немощь. Выбирали землю из тени. Колупали её ножом и складывали в ведро. После чего ту землю выбрасывали в кустах. Начинали с ног выбирать и до головы по всей тени.

Обкладывали тень соломой. При этом вначале говорили: «Выбираю тень (немощь) с (имя), из головы его, с глаз долой, из сердца, из зубов, из ушей, изо рта, из носа, из шеи, с плеч, с рук, с ног, из рук, из крови, и ссылаю в тебя, тень, на синее море, на белый камень. Там тебе пуховые перины, там тебе оставаться, а рабом Божьим (имя) не обладать». При указании частей тела прикасались к ним ножом, а потом дотрагивались до тени. После чего солому сжигали.

В строительных обрядах тень являлась заместителем строительной жертвы: мастер перед закладкой дома тайком измерял тень первого встречного человека или хозяина дома, а полученную мерку закладывал в основание. При невозможности измерить тень человека измеряли тень животного. Человек или животное, с тени которого была снята мерка, по поверьям, заболевал и через 40 дней умирал, а его душа становилась покровителем строения (если же этого не будет сделано, то покровителем дома станет душа первого вошедшего в него живого существа, которое должно вскорости умереть). Строительной жертвой мог стать и тот человек, тень которого при закладке дома падала на его основание (фундамент), – мастер замуровывал её вместе с первым камнем, а человек умирал. Считали, что по неосторожности мастер мог замуровать свою собственную тень. Чтобы избежать этого, при закладывании дома он не должен был сто ять против солнца.

Таким образом, Тень и Ведогонь являлись «отделяемыми» частями человеческой души. В традиции Спаса их именовали ещё Вершниками, то есть спутниками. Но при этом окончательная их природа для нас осталась загадкой. Являются ли Сень и Ведогонь одной природы с душой или же они всего лишь некие её рубахи? Сказать более точно об этом мы сейчас не можем. Да и вопрос о том, какая часть души выходит наружу и что это такое, остаётся открытым. К примеру, какой части души лишается роженица после родов? Ведь она же остаётся живой. Тем не менее в народной обрядне считалось, что после родов душа женщины переходит к ребёнку, и она становится пустой. Для того чтобы вернуть ей душу, нужно было сварить курицу и дать съесть её женщине. Или что за частица души выходит у знахарей, когда они зевают, борясь с болезнью? А какая часть души выскакивает у поперхнувшегося ребёнка? В народе бытовали и такие поверья. И почему, чтобы предотвратить это, ему говорят: «Мышь! Мышь! Мышь!»?

Чтобы полнее развернуть нужный нам образ, стоит отметить, что тень наряду со светом являлась также «световым» образом души. Первый связывался со временем, следующим за смертью и до 40-го дня, когда душа предстаёт в виде тени, а второй – со временем после 40-го дня. С этого рубежа душа приобретает вид света.

Но было и другое представление, согласно которому нашей земной задачей является высветление души, вследствие чего она становится светом и обретает возможность вернуться Домой. Исходно же наши души все выглядят как тени. Им не хватает светлости – ясности. Это следствие порчености души. Кто её испортил и когда? Тут можно только принять библейское предание о первородном грехе. Оттого, что душа порченая, мы и маемся, скитаемся по мирам в жажде света. И если за свою жизнь земную мы не высветлимся, то вернёмся в мир теней, где души яко тени, ждать и жаждать новой возможности вернуться и получить свои уроки.

Предки же всегда жаждут! Потому мы и возжигаем предкам свечи здесь, чтобы им там светлей было; готовим еду в поминальные дни; греем их, возжигая костры во дворах или на могилах. Так говорят, вопреки христианским представлениям, предания Спаса. Опять же, верны они или нет, судить сложно. Тут только вера, и лишь ей место.

Но только сталкиваясь со светом, мы бежим от него. Боится света вся та рать, что нам сожительствует, все те содержания, которые нам как дополнения даны. Это и наша ватула – личность, и хумари – мировоззрения разные, и многое другое. Они живут нашей жизнью, нашей силой. За неё и борются. И порой мы себя от них не отделяем. В том их хитрость! О них слово ещё впереди. А потому мы и не можем им противостоять. Так и бродим тенями по земле, вздыхая: «Света нам! Света!» Долгий этот рассказ. Пока же достаточно о себе знать, что мы тени есть. Так однажды мы не пре дадим себя, встретившись со светом, не сбежим. Но и об этом в своё время…

Само перекрестие Креста жизни в человеке накладывалось на область сердца, а точнее, на правую верхнюю его половину. Наказитель называл это место Оком Рода или Алатырь-камнем. Это престол Духа и серёдка мира.

Алатырь – Небесный камень, «пуп земли». «Ал» – означает высший, «ла» – душа. «Тырь» имеет здесь значение «нести». Так сейчас это слово толкуют. В целом Алатырь, более известный как алтарь, трактуется как «несущий высшую Душу». По древним преданиям, камень Алатырь существовал ещё до начала времён. На остров Буян он упал с Небес, и на нём были начертаны письмена с законами Божьими.

Под Алатырь-камнем «сокрыта вся сила земли Русской, и той силе конца нет», говорится в древних преданиях. «Голубиная книга», объясняющая происхождение мира, утверждает, что из-под него истекает живая и мёртвая вода, дающая начало всем родникам в мире. Именем этого камня скреплялись чародейские слова заклинателя: «Кто сей камень сгложет, тот мой заговор превозможет!»

Поздним вечером вернулись охотники из Перуновой пади с богатой добычей: двух косуль подстрелили, дюжину уток, а главное – здоровенного вепря, пудов на десять. Одно худо: обороняясь от рогатин, разъярённый зверь распорол клыком бедро юному Ратибору. Отец отрока разодрал свою сорочку, перевязал как мог глубокую рану и донёс сына до родного дома. Лежит Ратибор на лавке и стонет, а кровь-руда всё не унимается, сочится-расплывается красным пятном.

Делать нечего. Пришлось отцу Ратибора идти на поклон к знахарю, что жил на склоне Змеиной горы. Пришёл седобородый старец, рану оглядел, зеленоватой мазью помазал, приложил листьев и травушек пахучих. А потом велел всем домочадцам выйти из избы. Оставшись вдвоём с Ратибором, знахарь склонился над раной и зашептал:

«На море на Окияне, на острове Буяне лежит бел-горюч камень Алатырь.

На том камне стоит стол престольный, на столе сидит красна девица, швея мастерица, заря-заряница. Держит иглу булатную, вдевает нитку рудо-жёлтую, зашивает рану кровавую.

Нитка, оборвись, – кровь, запекись!»

Водит знахарь над раною камешком самоцветным, в свете лучины гранями играющим, шепчет, закрыв глаза.

Две ночи и два дня проспал беспробудно Ратибор. А когда очнулся – ни боли в ноге, ни знахаря в избе. И рана затянулась.

В былинах Алатырь-камень связан с «иным» пространством. Около него ставит шатёр Илья Муромец, выехав за пределы Руси. Камень Алатырь стоит на распутье трёх дорог. И в человеке сердце – это то, посредством чего он связан с тем светом. Сердце в воззрениях Спаса – такое же распутье. От него три дороги идут в три царства: в Дольнее, в Утреннее, в Горнее. И здесь же должны встретиться вновь три сестры, в царствах тех живущее, чтобы Домой вернуться. Вот и выходит, что сердце – это не просто раз дорожье, но место встречи души нашей разрозненной со Спасом.

Помимо основных, традиция Спаса выделяла ещё 27 истот «второго порядка» (если можно так выразиться). Наставники чаще называли их стогнами, подчёркивая тем самым неоднозначность с истотами «первого порядка». В «анатомии» стогн нашла своё отражение мифология. В те далёкие времена считалось, что каждый ярус мироздания имел по девять земель. Эти земли больше известны нам как царства-государства. Соответственно, этих царств на считывалось 27: трижды девять. Помните из сказок «тридевятое царство»? Тридевять земель, то есть три мира по девять земель, – это всё те же три царства: Дольнее, Утреннее и Горнее, или Навь, Явь, Славь. Подобное ви′дение мироустройства накладывалось на человека. В области сердца лежит «стольный град», а по телу расположены 27 волостей, или чертогов, в которых обитали и правили берегини. И чтобы оградить человека от напастей, они водили вокруг него непрерывный хоровод.

Берегиня – облачная, или водяная дева. В народной традиции – доброе существо, связанное с берегами рек, озёр, морей. От берегинь зависело благополучие человека дома, в лесу, на суше и на воде, ниспослание на пашни обильной росы и дождя.

Пришёл молодец в лес и видит: на ветвях большой берёзы качается красавица. Волосы у неё зелёные, будто берёзовые листья, а на теле и нитки нет. Увидела она парня и засмеялась так, что у него мурашки по спине прошли. Понял парень, что это берегиня.

«Плохо дело, – подумал он. – Надо бежать!»

Только поднял руку, надеясь, что перекрестится – и дева сгинет, но она говорит ему: «Не гони меня, жених ненаглядный. Слюбись со мною – и я тебя озолочу!»

Начала она трясти ветви – посыпались на голову парня круглые листочки, которые превращались в золотые и серебряные монетки и падали на землю со звоном. Парень отродясь такого богатства не видел. Прикинул, что теперь непременно новую избу срубит, корову купит, коня ретивого, сам в новьё обрядится и посватает дочь самого богатого в деревне.

Не устоял перед искушением – заключил красавицу в объятия и ну с ней целоваться-миловаться. Время до вечера пролетело незаметно, а потом берегиня сказала:

«Приходи завтра – ещё больше золота получишь!»

Пришёл парень и завтра, и послезавтра, и ещё не раз. Знал, что грешит, зато в одну неделю доверху набил золотом сундук. Но вот однажды красавица-берегиня пропала. Вспомнил парень, что Иван Купала миновал, а после этого дня в лесу из навей только лешего можно встретить. Подумав, решил обождать со сватовством, а пустить богатство в оборот и сделаться купцом. От крыл сундук… а он доверху наполнен золотыми листьями берёз.

Сделался с той поры парень не в себе. До самой старости бродил он от весны до осени по лесу в надежде встретить коварную берегиню, но больше она не появлялась. И всё слышался ему переливчатый смех да звон золотых монет, падающих с ветвей…

И поныне кое-где на Руси опавшую листву так и зовут – «золото берегинь».

Предки считали, что берегини, обитающие в этих телесных чертогах, охраняют ток жизни. Через эти же участки тела ладили Молочную реку (одно из названий Силы жизни), приводили человека к Поладу – состоянию упорядоченности и равновесия, то есть к основе его бытия.

Довелось нам слышать и другое утверждение, что в 27 стогнах могли отразиться космогонические воззрения предков о том, что вокруг Ярилы-Солнца вращались некогда 27 земель. Может, в этом и есть определённая доля истины? По крайней мере знахарь однажды вскользь упомянул, что исконно бытовало представление о 27 солнцевых девах, которые прислуживают Солнцу как владыке Неба и Земли. Они умывают Солнце и расчёсывают его золотые кудри, поют ему песни и дают ему ясность. Живут эти девы на 27 звёздах – зирках. В более поздние времена солнечных дев осталось 12, по числу месяцев в году и количеству знаков зодиака. Вполне возможно, что здесь мы видим какие-то отголоски древних представлений, ведь у тех же китайцев и по сей день в ходу разделение неба на 28 частей. Но это только наше предположение.

Кстати, названия стогнов, приведённые ниже, не являются исконно казачьими. Они позаимствованы нами у староверов инглингов и исключительно с целью прибавить художественности своему повествованию. Зазорного здесь мы ничего не видим. Позволяют же себе учёные-историки к «голым фактам» приписать до трети, а то и до половины своих додумок. Тем более это позволительно сказочникам, к коим мы и относимся. По поводу же традиционных казачьих названий – были они или нет – Старый знахарь ответил просто: «Может, и говорили что, не помню», – тем самым подчеркнув несущественность вопроса. Так что мы просим прощения за эту маленькую вольность, нами допущенную.

Как и основные истоты, стогны имеют свастичное строение и находятся в постоянном вращении. В них пересекаются и связываются в одно целое все четыре стати Вселенной. Благодаря этому стогны являются узлами, говоря современным языком – биоэнергетической системы человека. Опять же, если искать сходства с чем-то уже известным, то стогны можно сравнить с биологически активными зонами современной медицины, наличие которых ныне не вызывает ни у кого сомнения. Многочисленные клинические, биоэлектрические и электрофизиологические исследования на сегодня доказали их отличие от окружающих тканей, выявили взаимозависимость и взаимовлияние некоторых зон тела с определёнными органами. Состояние внутренних органов через их интерорецепторы и изменение обмена веществ отражается на покровах тела. Так и состояние экстерорецепторов кожи и проприорецепторов мышц изменяет состояние внутренних систем организма. Или, если сказать проще, воздействие на кожный покров отражается на внутренних органах, и наоборот.

При знании анатомии человека, а в частности о сегментарной иннервации кожи, легко обнаружить зоны проекционной взаимосвязи их с внутренними органами. На этом, главным образом, основывается наличие широко известных зон кожной чувствительности Захарьина-Геда. Правда, сравнение это достаточно условное. Так как суть стогн совершенно иная и несравненно глубже!

Знатокам Востока стогны могут напомнить мармы аюрведы. В аюрведе, традиционной индийской медицине, эти области воздействия получили название «мармы», что означает «уязвимые». Они представляют собой неотъемлемую часть всех методов аюрведической терапии – от простейшего самолечения до сложнейших клинических процедур. Мармы – это часть «священной физиологии» индусов, а мармавидья – совокупность лечебных приёмов, которая имеет громадное значение в их жизни, здоровье и духовной практике. В Индии насчитывали 107 марм. Многие зададутся вопросом: почему же тогда у славян их 27? Может, индийская традиция более глубокая? Вопрос останется без ответа. Наши предки, если верить словам знахаря, знали о 181 стогне, но они пока что уходят за пределы нашего понимания. Мы же просто поставили себе задачу рассказать здесь только о том, что более-менее охватили и осознали сами. О том, что для нас остаётся не более чем размытой невнятностью, надо ли говорить? Не стоит напускать излишнего тумана. Его и так слишком много…

Вообще же цифра 27 в славянской традиции почиталась как священная. По преданиям, она связана с «тридевятью» именами царя Гороха (возможно, наши предки так называли Перуна) и присутствует во многих обрядовых действиях наших предков. Например, для лечения порчи в особо сложных случаях воду набирали из 27 ручьёв. Так же выгоняли порчу в бане, для растопки которой шло 27 поленьев. Число 27 присутствует в обрядах лечения испуга у детей. В одном из таких наливали воду в медную чашку, чиркали ножиком крест-накрест по воде и считали: один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять. Три раза по девять. Затем этой водой мыли голову, ноги, руки ребёнка и брызгали ему в лицо. Для лечения ребёнка от «сухот» делали 27 вареников. Варили их в непочатой воде, и в этом отваре купали больного. Вареники выбрасывали на перекрёсток, а воду выливали. Для лечения сглаза, испуга лицо обмывали наговорённой водой снизу вверх – от подбородка ко лбу по три раза девять дней подряд. 27 раз начитывали заговор при укусе змеи («В морском озере, во святом колодце черпаю я воду, отговариваю, приговариваю от той от лютой от медяницы, от золотой головы. Ты, змей лютый, золотая голова, выкинь свою жалу от раба Божьего (имя), от живота, от сердца, от третьей жилы, от третьего пожилка, от третьего сустава, от третьего суставчика. Аминь»).

Ещё в одной магической «прописи», если опасались, что порча проникла глубоко в кости человека, собирали три раза по девять костей, варили их в воде и этой водой купали больного. В свадебной обрядне молодых в первую брачную ночь было принято класть на «тридевяти» (то есть на 27) снопах, чтобы «прибыток был в хозяйстве».

Отмечалось применение числа 27 и во вредоносной магии. Чтобы наказать своего врага, нужно было сделать у воды глиняного человека, дать ему имя недруга, а затем отнести это изваяние на пенёк. После чего стреляли 27 стрелами ему в брюхо, читая в это время заговор с лихими пожеланиями.

Как «отчаянные» удачи лишали на 9 лет

Набирали на убывающую луну на погосте 27 мелких веток, рубили их топором со словами: «Месяц рассекал, косой косил, топором рубил, да (имя) удачи лишил. Удача та прибита, в щепки расколота, да в печь кинута, сожжена, да прожжена, да сумой сложена. Аминь!» Порубленные ветки делили на три части. Одну кидали в реку со словами: «Морями, реками разбросано». Вторую часть оставляли на перекрёстке со словами: «Где хождено, там каждым шагом доля добрая отобрана. Аминь!» Третью часть сжигали на погосте, положив на одежду недруга со словами: «Как дерево огнём сотворено, да на погосте спалено, с него ветки посыпались, градом в жизнь (имя) ударились. Всё в клочья разрывом разорвало, на суму (имя) обрекло. Отныне тебе (имя) бедняком ходить, никого не знать, ничего не замечать, слыхом не слыхать, девять лет удачи не видать, из ямы в яму перепрыгивать. Огонь гостинцем угощаю (имелись в виду порубленные щепки). Чтобы сила его ход свой сладила, прямо в сердце (имя) поразила, да в судьбу (имя) страницу чёрную вписала. Аминь!» Пепел от костра развеивали по ветру.

Называли стогны в традиции Спаса также чертогами, подчёркивая тем, что здесь в теле человеческом находятся некие чертоги, или обители светлых небожителей, оберегающих нас от напастей сил тёмных. Другое название для обозначения выхода стогн на коже – Зень, что означало в те далёкие времена землю. Землю не в понимании планеты, а в самом простом понимании земли. То есть, например, Зень Додолы – это то, что сопричастно в плоти человечьей покровительнице плодородия – Додоле. Поэтому ещё задолго до пришествия Христовой веры на Русь у наших предков к телу было отношение как к священному, так как, по их воззрениям, в нём обитали древние боги. И это уже не наши вольные допущения. О поселенцах из иномирья, живущих в нашем теле, говорил наказитель. Не называя их поимённо, он тем не менее упоминал, что предки видели «взор светлых богов, сквозь тель в мир глядящий».

А вот как выглядела «анатомия» стогн… (рисунки 12, 13).

Рисунок 12. Стогны по передней поверхности тела.

Рисунок 13. Стогны по задней поверхности тела.

* * *

Рассмотрим стогны – чертоги – зени казачьего Спаса в сравнении с индийской мармавидьей. Может, что-то это даст нам? Какие-то любопытные находки нас ожидают? И для их описания, для обозначения их «топографии» воспользуемся сухим языком медицины. Так нам привычнее. Всё-таки в одной из «прошлых» жизней один из нас был хирургом. А всё то, что будет не очень ясно из описания, можно легко восполнить с помощью рисунков.

Ярило-Солнце располагалось в центре грудной клетки. В человеке сердце – отражение Мира Прави.