Читать книгу Где дали безбрежные… Роман - Лидия Бормотова - Страница 15

Каменный утёс, изрезанный, как морщинами, сеткой больших и маленьких извилистых трещин, давно знал, что ветер издалека приносит и прячет в них украденные семена. Когда с пробуждением земли пригревало солнце, юные несмышлёные ростки тянули робкие пальчики из всех щелей, радуясь возможности участвовать в общем пире природы, и утёс становился зелёным. Он-то знал, как недолговечно дыхание молодой поросли. Сотни вех возвышался он среди своих собратьев, цепью протянувшихся вдоль взбалмошной красавицы-реки, и видел, как летние наряды всех оттенков зелёного, щедро выставленные напоказ горячему и влюбчивому цветущему сроку, сменяли роскошные украшения из янтаря и рубинов, а потом пышные белые шубы, искрящиеся в холодном солнечном свете, надолго укутывали отзвеневшую беспокойную жизнь, навевая ей сны о пёстрых хороводах и птичьем гомоне.

Миновав горбатый каменный мостик, Ковбой уверенно повернул налево и побежал вдоль реки, обнюхивая дорогу и живичные кустарники, тонущие в густой траве. Временами он настороженно поднимал уши и замирал, словно сверял по памяти обнаруженный запах, чихал, помечал место, задрав лапу, и бежал дальше. Санни бестолково и весело обшаривала кусты и притаившиеся в траве, как в засаде, свалившиеся с утёса валуны, успевая уделить внимание каждому участнику этой странной экспедиции, тычась в ноги и сбивая движение. Как и предполагала Лирбена, пёс быстро встал на ноги и на третий день уже не осталось заметных следов от побоев, только прощения предателю это вовсе не сулило. Достаточно было видеть его решимость отыскать дорогу, пройденную обидчиком. Стаська и Ян намеревались вновь побывать в пещере и тщательно обследовать её. Но теперь их интересовал тайный вход в пещеру, который, они надеялись, сумеет отыскать Ковбой. Чтобы обезопасить себя от слежки, они дождались, когда в Кантар отправится Почётная делегация на ежегодную научную конференцию в Думском Соборе. Посовещавшись с Лирбеной и Грегором, Мастер включил в состав Почётной делегации гипотетических пришельцев и, конечно, Арденна. Участие в ежегодной Королевской конференции было не просто почётно, но полезно и перспективно (особенно для «недавних сотрудников») – новая информация, связи, знакомства, контракты о научном сотрудничестве. Правда, расширенный состав Почётной делегации вызвал некоторое недоумение у старых учёных Академии, но вслух сомнения не были высказаны, поскольку Мастера Дарни ценили и уважали за его дипломатическое и воспитательное руководство. Пришелец, попав в неожиданную для него ситуацию, непременно будет надёжно конспирироваться, однако по выходкам, импульсивному поведению Арденна многое можно приметить и вычислить. Наблюдение тщательно планировалось и распределялось на троих: Мастера Дарни, Лирбену и Грегора.

Стаська и Ян заранее договорились, что предоставят Ковбою свободу в выборе пути, а сами будут следовать за ним. Связной ходил в пещеру своей, ведомой лишь ему тропой, и вывести на эту тропу по следу мог только пёс, чудом уцелевший и затаивший обиду на бывшего хозяина.

Лохматый проводник остановился у низкого плоского камня, похожего на столешницу, обкрошившегося по краям и вросшего одним боком в слоистый песок. Справа от него, в обход каменного утёса, кусты живицы и малины, заплетённые травостоем, переходили в молодой ельник, а дальше высились могучие деревья в три обхвата, кивающие пышными зелёными шапками лениво ползущим белокурым облакам, безмолвно приветствуя небесных кочевников. Стаське показалось, что ели держатся корнями за широкую дорогу, проложенную между невысоких холмиков с отвесными краями, давно заброшенную, а потому поросшую лесом. Однако Ковбой совсем не смотрел в эту сторону, он обошёл столешницу и обнюхивал основание скалистого уступа, непонятно чем его заинтересовавшего. Разочарованная девушка присела на разогретый камень: где-то сбился пёс со следа или след перекрыли иные запахи – вон их сколько, всё цветёт. Уж в этом-то месте в пещеру точно не пройдёшь, если только лбом не прошибёшь скалу. Она взглянула на Яна. Он напряжённо следил за Ковбоем и, судя по всему, с ней был не согласен. Вдруг пёс вздыбил загривок, злобно зарычал и… скрылся за уступом. Санни с лаем кинулась за ним. Неожиданное поведение собак застало Стаську, успевшую расслабиться, врасплох, она ахнула и, спотыкаясь, бросилась следом. Ян успел оглянуться, обшарить взглядом кусты и тоже пропал.

Сквозь непролазные дебри кто-то совсем недавно прокладывал тропинку: неуверенная ниточка пути постоянно сбивалась и уводила в сторону, снова возвращаясь и пробиваясь дальше, в каменные узкие коридоры, местами заваленные камнями. Их предшественник по возможности обходил завалы, а иногда видна была его усердная работа по расчистке тропы от камней. Дорога оказалась очень короткой, и Стаська, нырнув в узкий потайной ход, оказалась в пещере, в том её конце, откуда в прошлый раз раздался выстрел.

Собаки уже шныряли в непроглядном мраке, и откуда-то из гулкой глубины доносилось их шумное дыхание и поскрёбывание. Темнота им не мешала вынюхивать чужие запахи. А Ян сразу включил фонарь. Сегодня можно было без спешки осмотреть все закоулки, чем они немедленно и занялись. Они заново осмотрели картину на стене и поразились немеркнущим цветам древних красок, просветили и пролазили пещерные коридоры и ниши, но никаких загадок не обнаружили. Чего искали пришельцы в этой пещере? Картина давно не была секретом, её фотографии хранились в музее и даже публиковались в археологических журналах вместе со статьями о древнейших поселениях на землях королевства. Что же они упустили? Направляясь обратно к тайному выходу, Ян свистнул, подзывая собак, и Ковбой в три прыжка опередил его. Загородив мощным торсом дорогу, он вытянул морду куда-то в темноту каменной ниши. Луч фонарика выхватил гладкую стену с небольшими выступами.

Стаська пригляделась и с замиранием сердца выдохнула:

– Дверь.

Действительно, гладкая глыба как будто загораживала проход в пещерную нишу. Плотно задвинутая, почти незаметная, она выглядела, как и другие многочисленные выступы в пещере. Может, поэтому до сих пор и не была обнаружена. Если бы не Ковбой, ребята благополучно покинули бы пещеру и в этот раз, унося смутное ощущение неразгаданной тайны. Пёс скрёб угол у основания глыбы и поскуливал. Ян передал Стаське фонарик и стал ощупывать края каменной двери. Никакого следа недавнего движения он не обнаружил. Вековая неподвижность срастила дверь со стеной.

– Может, её разбить? – неуверенно предложила Стаська.

– Не стоит. Есть средство похитрее.

Ян порылся в рюкзаке и достал небольшой металлический прибор с вытянутой тонкой трубкой и маленькими кнопками. Сверкнул стремительный лазерный луч, очерчивая контуры дверного проёма.

– Всё. Теперь – двигать.

– А разве… – вот уж сказал. Такую подвинешь! Только пупок сдуру надорвёшь. – Разве это возможно? Вот был бы ты подъёмным краном… Или он у тебя в кустах случайно припрятан?

– Когда-то её ставили люди, – со смешком вразумил её парень. – У них не было подъёмных кранов. И вряд ли сами они обладали сверхчеловеческими возможностями. Она не должна быть слишком тяжёлой.

Он вышел из пещеры и вернулся с крепким деревянным колом, поддел нижний угол, и дверь подвинулась. Она оказалась совсем не толстой, стёсанной изнутри, а потому вполне управляемой. Отодвинув её так, чтобы можно было пройти, Ян остановился и замер. Стаська вертелась за его спиной, пытаясь заглянуть в проём. Оттуда пахло сухой пылью и чем-то застарелым, застоявшимся так, что в первую минуту перехватило дыхание от нехватки кислорода.

– Невероятно… – шёпотом бормотал себе под нос Ян, не двигаясь с места.

Не выдержав, Стаська отпихнула остолбеневшего парня и заглянула внутрь. Помещение явно не предназначалось для хозяйственных нужд, оно было похоже… на кабинет древнего учёного и хранило следы хозяина. Некоторые вещи – одежда, шкуры, тюфяк на каменном ложе – почти истлели, но хранили приметы, позволяющие воображению реставрировать прижизненную картину обитания здесь человека. Глиняные и деревянные плошки разных форм в беспорядке свалены в углу, большая каменная плита, опирающаяся на обтёсанный валун, – видимо, рабочий стол, по стенам растянута трухлявая паутина – не иначе бывшая когда-то сухими корешками и чем-то подобным, у стены – четыре истлевших кожаных мешка с рассыпавшимися самоцветами. Но самое интересное – на столе. В аккуратную стопку сложены тонко выделанные шкурки, одинаково обрезанные по краям и исписанные. Идеально сохранившиеся. Почему кожаные мешки и одежда истлели, а эти кожаные листы с записями целы? В выдолбленной серединке булыжника (чернильница?) на дне лежала щепотка чёрного пепла, но бо́льшую часть стола занимали камни. Здесь не было самоцветов, золотых слитков и серебра… все камни были одной породы, разных форм и размеров, видимо, сколотые с большого массива, красноватые, с золотисто-белыми крапинами. А рядом – кувшин, одетый в толстую пыльную шубу и намертво закупоренный. Ян дотянулся и слегка качнул его, в кувшине булькнуло. Вода? Сохранилась? Не может такого быть! А вдруг это не вода? Или какая-то особенная вода?

– Вот тебе и загадка! – Стаська наконец-то пришла в себя, хоть и продолжала стоять с открытым ртом. – Да не одна – на всю жизнь хватит разгадывать, – она растерянно обшаривала глазами ископаемые сокровища и думала, как это до сих пор никто их не обнаружил. Столько народу здесь перебывало. Да и сами они чудом заметили дверь, и то благодаря чуткому носу пса. – Что дальше?

Ян, очнувшись от потрясения, быстро соображал:

– Берём самое необходимое для изучения и уходим. Рюкзак.

Стаська подставила раскрытую горловину, пытаясь угадать «самое необходимое», а Ян осторожно трогал кожаные листы на столе. Они оказались мягкими и крепкими, легко гнулись, будто были положены сюда вчера, только толстый слой пыли сверху говорил о древней неприкасаемости свитков. «Размышлять будем дома!» Бережно свернутые трубочкой листы, глиняный кувшин с булькающим содержимым и пара камней – всё упокоилось на дне рюкзака.

– А теперь уходим.

– Оставим открыто?! – девчонка впилась в руку, вскидывающую на плечо рюкзак. Такую тайну следовало хранить не только от занимающихся преступным промыслом мошенников, но и от вездесущих зверюшек. Уж они-то утащат всё, что приглянется, остальное затопчут и загадят – и прощай исторические реликвии! Вон Ковбой и тот уже заглядывает в проём, а Санни даже нос просунула между ногами хозяев. Не пугни – они живо наведут здесь свой порядок.

– Ни в коем случае!

Проверив, не обронили ли чего впопыхах, ребята тихонько вышли. Ян, вооружившись колом, поставил дверь на место, стараясь восстановить первоначальный вид, и принялся выравнивать площадку, ликвидируя следы деятельности перед дверью. Посовещавшись, ребята решили возвращаться тайной тропой, предварительно выслав на разведку Санни. Быстро и молча прошли до берега Эльканы и так же молча отправились в обратный путь. Шли, не разбирая дороги и вряд ли замечая её, интуитивно шагая за собачьими хвостами, словно оглушённые. Открытие в пещере распахнуло перед ними такие глубинные пласты истории, так явственно и вещественно заставило почувствовать, как сжалось, сократилось время, что, всего лишь переступив порог, они вошли в жизнь древнего племени. Да и что значит тысяча, даже несколько тысяч лет пред лицом вечной жизни? Они шли и не столько размышляли, сколько пытались справиться с потрясением, не до конца веря, что коридоры времени всё же выпустили их, разрешив вернуться в свой привычный мир.

– Это волхв, – только и вымолвил Ян, когда они уже подходили к мосту.

– Ты про комнату? – Стаська, услышав его негромкий голос, вдохнула влажный речной воздух с таким наслаждением, будто её, уже утонувшую, спасли и привели в чувство.

– Да. Отдельная комната для волхва. А целое племя – все вместе – располагалось в пещере.

– Значит, это был не простой волхв.

– Именно.

– Тот, что на картине?

– И картину, наверное, рисовал он.

– Почему ты решил?

– На столе чернильница. Исписанные страницы. Кто ему готовил чернила? Конечно, сам. Притом отличные. Не потускнели, не осыпались. Плошки в углу с разноцветными порошками…

– Высохшие краски?

– Похоже… как чёрный порошок в чернильнице.

– Что же он писал на листах?

– Я только успел заметить, что это не были буквы и слова.

– А что?

– Знаки, то есть символы и рисунки. В музее у нас хранятся древние книги, письмена на выделанной коже, но они намного моложе. Там уже тексты, слова. Знаковых записей – кот наплакал. Года два назад мне пришлось работать в группе учёных-лингвистов, которые занимались разгадкой этих свитков. Я, конечно, не лингвист, у меня была другая работа – по реставрации и сохранности древних реликвий. Помнится, тогда был составлен список обозначений, что-то вроде дешифратора древних символов.

– Ян, а что там нужно было пришельцу? Он что, такой заядлый любитель древности, что путешествует в параллельных мирах, изучая ископаемые рукописи?

– Ты забыла про камень. На картине в руке волхва, на столе в его комнате… вот за чем он охотится. Странный камень. Раньше я такого не видел. Волхв должен был о нём написать.

– И кувшин тоже странный. Что там булькает? Может, джинн? И он выполнит наши желания?

– А ты помнишь, как идеально сохранились кожаные страницы волхва? Не растрескались, не ссохлись, не истлели? Возможно, в кувшине та самая жидкость, которой он пропитал странички.

Поглощённые разговором и обрушившимися впечатлениями, путешественники не заметили, как миновали мост, лесок, как неуловимо сократилась долгая дорога среди цветущих лугов, и только умные собаки бдительно прислушивались к подозрительным шорохам, обследуя кусты и высокие травы, вынюхивая притаившуюся опасность. Уже видны были Восточные ворота.

– Сейчас ко мне. Нужно кое-что захватить. Потом я – в лабораторию, а вы с Санни можете погулять пока, – намечал стратегический распорядок Ян. – Можете взять с собой Эрни. Ковбоя оставьте дома. Нечего ему светиться лишний раз. Вечером подтягиваемся в гостиную, ужинаем, подводим итоги.

– Прямо полководец. А мне с тобой никак нельзя? – Стаська так уже прикипела душой к Яну, что без него чувствовала себя почти голой и снова наваливалось на плечи чужое, страшноватое. Не признаваться же ему в этом!

– У тебя нет допуска в лабораторию. Не бойся, я один справлюсь, не впервой.

– Ну… раз приговор окончательный… А ла гэр ком а ла гэр – на войне, как на войне.

– Вот именно. Кстати, те же римляне советовали: хочешь мира – готовься к войне.

– Ян, а что ты будешь в лаборатории исследовать?

– Содержимое кувшина и камень. Один камень могу оставить тебе, поразглядываешь, поразмышляешь. Если удастся, сниму копию дешифратора древних символов. Вдруг пригодится?