Читать книгу Кот, который проходил сквозь стены (сборник) - Лилиан Джексон Браун - Страница 5

Кот, который проходил сквозь стены
Четыре

Оглавление

В свое время это был великолепный викторианский особняк: внушительный фасад из красного кирпича с белыми колоннами, широкие ступени и перила из узорчатого кованого железа. Теперь краска облупилась, а ступеньки кое-где потрескались и раскрошились.

В этом здании и находился антикварный магазин Коббов «Древности», окна по обе стороны от входа были украшены цветным стеклом и старинными безделушками.

Квиллер пришел сюда с миссис Кобб сразу после аукциона, и она оставила его в изрядно обшарпанном холле.

– Посмотрите пока, что у нас есть в магазине, – сказала она, – а я поднимусь наверх и проверю, в каком состоянии комната. Два месяца подряд мы продавали оттуда вещи, и, возможно, там беспорядок.

– Она пустовала два месяца? – переспросил Квиллер, посчитав в уме, что с октября. – А кто был вашим последним жильцом?

Миссис Кобб ответила извиняющимся тоном:

– Там жил Энди Гланц. Надеюсь, вас это не смутит? Вы не слишком впечатлительны?

Она поспешила наверх, а Квиллер прошелся по коридору, хотя и несколько запущенному, но изысканно широкому, украшенному резьбой по дереву и изящными газовыми рожками, приспособленными для электрического освещения. Комнаты по обеим сторонам были полны всякой всячины на разных стадиях разрушения. В одной из них журналист увидел убранство старых домов: колонны, камины, выцветшие мраморные плиты, грязные витражи, железные ворота и обломки лестничных перил. Среди всего этого добра толпились покупатели, пришедшие с аукциона, оценивающе прищуривались и напускали на себя безразличный вид. Это были опытные охотники за древностями.

Затем Квиллер очутился в комнате, заполненной старыми колыбелями, медными кроватями, чемоданами, бидонами, флюгерами, утюгами, книгами и гравюрными портретами Авраама Линкольна. Кроме того, там была лампа, переделанная из какого-то примитивного навигационного прибора, и бар красного дерева с латунной стойкой, явно оставшийся от салуна начала века. За ней стоял мужчина в красной рубашке – небритый, но грубовато красивый. Он враждебно наблюдал за Квиллером.

Журналист решил не обращать на него внимания и взял с одного из столов книгу. На потрескавшемся кожаном переплете когда-то золотом были вытеснены буквы, стершиеся от времени. Он решил открыть том и найти титульный лист.

– Не открывайте книгу, – раздался сердитый возглас, – если не собираетесь покупать.

Усы Квиллера встопорщились.

– Но позвольте, не прочитав названия, я не могу знать, нужна она мне или нет!

– К черту название! – оборвал его владелец. – Нравится ее вид – покупайте. Не нравится – держите свои потные руки в карманах. Сколько, по-вашему, протянет такая книга, если каждый дурак станет ее лапать?

– Сколько вы за нее хотите? – пошел в атаку Квиллер.

– Нисколько. Я не хочу ее продавать. Во всяком случае, вам.

Другие покупатели отвлеклись от своих дел и с легким удивлением посмотрели на журналиста, получившего такую отповедь. Он почувствовал в их взглядах сочувствие и воспользовался этим.

– Дискриминация – вот что это такое! – сердито заявил Квиллер. – Надо бы сообщить об этом куда следует, и пусть вашу лавочку прикроют! И вообще, этот район – крысиное гнездо! Давно пора властям все тут снести!.. Так сколько вы хотите за этот жалкий хлам?

– Четыре доллара, только заткнитесь!

– Даю вам три.

Квиллер бросил деньги на стойку. Кобб аккуратно положил их в бумажник.

– Что ж, снять шкуру с простофили можно по-разному, – сказал он, обращаясь к завсегдатаям.

Журналист наконец смог открыть книгу. Это были «Труды преподобного доктора Ишмаэла Хиггинботама, а именно собрание занимательных трактатов, объясняющих некоторые моменты божественной доктрины, разработанной с усердием и чрезвычайной краткостью».

В комнату влетела миссис Кобб:

– Вы позволили этому бессовестному заставить вас что-то купить?!

– Успокойся, старушка, – вмешался муж.

«Старушка» успела переодеться в розовое платье, причесаться и накраситься и теперь выглядела этакой красоткой пышкой.

– Пойдемте наверх, – игриво сказала она, дружески взяв Квиллера под руку. – Выпьем по чашечке кофе, а Невежа Кобб пусть лопается от зависти!

Миссис Кобб стала подниматься по скрипучей лестнице. Ее округлые бедра колыхались, слишком полные коленки то и дело мелькали из-под платья. Квиллера это ни возбуждало, ни отталкивало; скорее ему стало жаль, что не каждая женщина наделена совершенной фигурой.

– Не обращайте на Си-Си внимания, – бросила хозяйка через плечо. – Он ужасный задира.

Просторный коридор наверху оказался настоящей выставкой старинных стульев, столов и шкафов. За несколькими открытыми дверями виднелись пыльные жилые комнаты.

– Мы живем вон там, – указала миссис Кобб на распахнутую дверь, из-за которой доносилась громкая реклама по радио, – а на этой стороне две комнаты поменьше. Бен Николас снимает ту, что окнами на улицу, вам достанется лучшая – она выходит во двор.

Идя по коридору, Квиллер глянул в окно и увидел во дворе два микроавтобуса, железную кровать, жернов, крыло от автомобиля, пару колес, сломанный холодильник без дверцы и деревянную стиральную машину с прессом для отжимания белья. Все это было покрыто коркой грязного льда и снега.

– Если с окнами во двор лучше, почему Николас выбрал ту комнату, а не эту?

– Из той Бен может следить за своим магазином, он в соседнем доме.

Миссис Кобб провела журналиста в его новое жилище – большое квадратное помещение с четырьмя окнами и пугающим собранием мебели. Взгляду Квиллера предстали старинный кабинетный орга́н из желтого дуба, пара стульев с высокими позолоченными спинками, немножко покосившийся круглый столик, покрытый вышитой шалью (на столике – керосиновая лампа, расписанная розами), унылого вида узорный коврик, сильно потертый от времени, и весьма безыскусное кресло-качалка из ивовых прутьев и древесной коры – отличное обиталище для термитов.

– Вы ведь любите старые вещи, да? – обеспокоенно спросила миссис Кобб.

– Не очень, – ответил Квиллер в приступе откровенности. – А это еще что такое?

Его поразило похожее на электрический стул проржавевшее металлическое кресло с подставкой для ног и подголовником.

– Это из зубоврачебного кабинета. Очень удобно для чтения: вон та педаль регулирует высоту. А картина над камином – отличный образчик примитивизма.

Сам удивляясь своему спокойствию, Квиллер взглянул на портрет чьей-то прабабушки в натуральную величину. Одетая в черное, с квадратной челюстью, тонкими губами и холодными, как сталь, глазами, она неодобрительно смотрела в одну точку.

– Вы еще ничего не сказали о кровати, – с энтузиазмом продолжала миссис Кобб. – Она просто уникальна. Из Нью-Джерси.

Квиллер обернулся и застонал. Кушетка была выполнена в виде ладьи, форма которой напоминала лебедя: один конец изображал длинную шею злющей птицы, а другой заканчивался хвостом.

– Это для сибарита, – сухо отреагировал журналист, и хозяйка зашлась в приступе смеха.

Смежная комната была разделена на три части: маленькую кухоньку, гардеробную и ванную.

Миссис Кобб сообщила:

– Си-Си делал кухню сам. У него золотые руки. Вы готовите?

– Нет, я в основном ем в пресс-клубе.

– Если не лень носить наверх дрова, то камин почищен. Вам у нас нравится? Обычно я прошу сто десять долларов в месяц, но вы можете жить за восемьдесят пять.

Квиллер снова оглядел мебель и задумчиво погладил усы. Обстановка выглядела устрашающе, но цена как нельзя лучше соответствовала его финансовым возможностям.

– Мне понадобится письменный стол, хорошая лампа и место для книг.

– У нас есть все, что вам нужно, только попросите.

Он присел на кушетку и нашел ее достаточно прочной. Лишенная ножек, она не представляла искушения для вездесущих котов.

– Да, я забыл сказать, – спохватился Квиллер, – у меня домашние животные. Пара сиамских котов.

– Чудесно! Они переловят наших мышей. У котиков будет настоящий пир!

– Не думаю, что им понравится свежатина. Они предпочитают более цивилизованную кухню.

Миссис Кобб от души – как-то даже слишком от души – рассмеялась в ответ на его шутку.

– Как их зовут?

– Коко и Юм-Юм.

– О, извините, я на секундочку!

Хозяйка выбежала из комнаты и, вернувшись, объяснила, что у нее в духовке пирог. По коридору поплыл аромат яблок и специй, усы Квиллера встопорщились.

Пока миссис Кобб поправляла картины и проверяла, нет ли где пыли, он исследовал «удобства». Ванна была действительно антикварной, с кривыми ножками; ей вполне соответствовали злобно шипящие краны и лабиринт обнаженных труб. Впрочем, холодильник оказался новым, а одна деталь особенно заинтересовала Квиллера – целая стена стеллажей со старинными книгами в гардеробной.

– Если хотите использовать полки для чего-нибудь другого, мы книги уберем. Их нашли на чердаке. Они принадлежали человеку, который больше ста лет назад построил этот дом. Он был редактором газеты и известным аболиционистом. О, наша обитель – живая история.

Квиллер заметил на полках Достоевского, Честерфилда, Эмерсона.

– Нет-нет, переносить их не нужно. Я, может, захочу полистать некоторые.

– Так вам подходит эта комната? – Ее круглые глаза засияли. – Выпейте чашечку кофе с пирогом и тогда решите.

Вскоре Квиллер уже сидел на позолоченном стуле за кривобоким столиком и поедал горячий пирог с шипящим расплавленным острым сыром на корочке. Миссис Кобб с удовольствием смотрела, как кандидат в жильцы с энтузиазмом уничтожает последние крошки.

– Еще чуть-чуть?

– Не следовало бы, – погладил себя по животу Квиллер, – но так вкусно…

– Вот и прекрасно! Вам ли беспокоиться о весе! У вас отличная фигура.

Журналист с аппетитом принялся за второй кусок пирога, а миссис Кобб начала расписывать достоинства проживания в старом доме.

– У нас есть привидение, – весело объявила она. – Слепая женщина. Она здесь когда-то жила, но упала с лестницы и погибла. Си-Си говорит, что ее привлекают мои очки. Правда-правда. Когда я ложусь спать, я кладу их на ночной столик, а утром они оказываются на подоконнике. Если же прячу в ящик комода, они переносятся на столик… Еще кофе?

– Спасибо. А они перемещаются каждую ночь?

– Только во время полнолуния. – Хозяйка задумалась. – Вы помните, сколько странных случаев произошло сегодня на аукционе? Севрская ваза, люстра, большое зеркало, которое стало падать… Странно.

– Что же тут странного?

– Как будто дух Энди протестует.

– И вы в это верите?

– Не знаю. И да, и нет.

– А против чего, по-вашему, он протестует?

Выражение лица Квиллера было очень искренним. Он умел быть искренним и умел разговорить самых скрытных людей.

Миссис Кобб хихикнула:

– Аукционист продавал слишком дешево. Вот Энди и…

– Все антиквары говорят, что с ним произошел несчастный случай. Но один человек на улице сказал мне, что Гланца убили.

– Нет, наверное, это все-таки несчастный случай. Так решила и полиция. Но…

Она замолчала.

– Но… что? Что вы хотели сказать?

– Ну… Просто как-то странно. С чего вдруг Энди стал настолько неосторожен, что оступился и упал на эту штуку? Он ведь был очень… очень благоразумным молодым человеком, понимаете?

Квиллер пригладил усы.

– Мне бы хотелось побольше узнать об Энди, – сказал он. – Но сейчас я, с вашего позволения, отправлюсь за вещами и кошками.

– Значит, вы поселитесь у нас? – захлопала в ладоши миссис Кобб. – Я так рада! Это просто чудесно – заполучить профессионального писателя! Это придаст дому шик, если вы понимаете, что я имею в виду.

Она вручила Квиллеру ключ от входной двери и приняла плату за месяц вперед.

– Мы не утруждаем себя закрыванием остальных дверей, – сообщила хозяйка, – но, если хотите ключ от своей, я вам его найду.

– Не стоит беспокоиться. У меня нет ничего, что стоило бы держать под замком.

Миссис Кобб лукаво взглянула на журналиста:

– Все равно Матильда проходит сквозь двери.

– Кто?

– Матильда. Наше привидение.

Квиллер вернулся в гостиницу и, перед тем как собрать чемоданы, позвонил в фотолабораторию «Прибоя» Спунеру.

– Как фотографии, Крошка?

– Неплохо. Сейчас сушатся. Не скажу, чтобы они были очень четкими композиционно. Слишком много несочетающихся форм.

– Оставь их в ящике стола, я заберу в понедельник. И еще, скажи… только честно: ты…

– Да не приближался я к этой чертовой посудине. Клянусь! Я только взглянул на нее, и все, а она зашаталась.

– А люстра и большое зеркало?

– Эй, не пытайся и это свалить на меня! Правда, я был метрах в шести, когда они начали падать!

Кот, который проходил сквозь стены (сборник)

Подняться наверх