Читать книгу 50 и одно дыхание легче - Лина Мур - Страница 10

– Меня тошнит, – шёпотом признаюсь я, оглядывая своё отражение в новом платье в зеркале.

– Тебя тошнит от Дастина? – Смеётся Амалия, развалившись на моей постели.

– Нет, я нервничаю. Так всегда было. Знаешь, это уже наша седьмая встреча, и я первый раз начала нервничать из-за этого, – отворачиваюсь от своего отражения и подхожу к кровати.

– Почему? Это всего лишь поход на выставку знаменитых украшений, – удивляется Амалия.

– Не знаю. Может быть, потому, что это первый раз, когда мы появимся вместе, а не просто будем гулять или же ужинать. Это что-то серьёзное, Ами. Я, кажется, не готова к этому. Я боюсь, что там будет он. Николас, – опускаюсь на постель и шумно дышу, чтобы побороть тошноту. Это началось три дня назад, когда Дастин пригласил меня на выставку и купил билеты после моего согласия. Мы много разговариваем. Часто болтаем по телефону, когда у нас есть свободное время. Я получаю от этого общения приятные эмоции, но это похоже на мои отношения с Марком. Хорошие, но этого недостаточно, чтобы задуматься о чём-то более глубоком. И постоянно я вижу в голове Николаса. Лютую злость в его глазах. Я словно слышу слова о том, что я сама во всём виновата, и он счастлив избавиться от меня. Эти мысли стали частыми гостями, и тогда я сразу же пишу Дастину, чтобы поболтать с ним. С нашей первой встречи прошло уже две недели, а с последней встречи с Николасом скоро будет месяц. Я не читаю газет и журналов, но Амалия читает их, сообщая мне о том, что у него всё хорошо. Он даёт интервью о концепциях работы своей фирмы, о том, что всегда рад принять и обучить студентов. Сара в данный момент в Оттаве, мы с ней до сих пор не поговорили. Всё стало каким-то не моим. Вот в чём проблема, это не моя жизнь. Это та, которую я хотела бы раньше, и мне страшно понимать, что я, действительно, виновата во всём сама.

– Не хочешь идти туда, не ходи, Мишель. Тебя никто не заставляет. И Николас в Оттаве. Сара сказала, – поднимаю голову на Амалию.

– Ты говорила с ней? – Шепчу я.

– Вообще-то, я с ней не ругалась. Это у вас личные недопонимания. Я с ней говорю каждый день. Они нашли квартиру, и завтра у них состоится сделка по покупке. Она прилетит через пять дней, чтобы начать собирать свои вещи и перевозить туда…

– А что она сказала о нём? – Нервно перебиваю её.

– Ничего. Просто то, что видела Николаса утром. Он выглядит нормально. Райли не обсуждает с ней ничего, что касается его друга. Но по выводам Сары, Николас не выглядит человеком, который о чём-то переживает, наоборот, он улыбается, – пожимает плечами Амалия.

– Значит, он, и правда, уже нашёл другую, – отчего-то эти мысли ещё больше вызывают скорбь в моём сердце. Меня жутко мутит.

– Эй, ты побледнела… Мишель…

Срываюсь с места и несусь в ванную. Меня рвёт, я сжимаю свои уложенные волосы, и меня тошнит. У Николаса есть другая. Он тоже не любил меня. Никогда не любил!

– Мишель, ты как? – Амалия протягивает мне бокал воды.

Отпиваю и сажусь на пол.

– Я не хотела, понимаешь? Я просила о времени… я же столько отдала ему, Ами. Столько разрушила в себе ради него, а он с другой, – шепчу я, делая глоток воды.

– Мишель, ты сама ушла. И ты тоже встречаешься с другим. Ты не думала о том, что он продолжает следить за тобой? Ведь он это делал раньше. Он увидел, что ты счастлива с Дастином, и что ему остаётся делать? Только притворяться, что всё хорошо, и его это не волнует. И ты говорила о том, что не любишь его. Любовь появилась? – Ами присаживается на корточки.

– Я не знаю, но это больно. Я не хочу, чтобы он принадлежал другой девушке, лучше, чем я. Лучше меня для него нет. Кто ещё будет делать то, что делала я? Кто будет помогать ему справляться с кошмарами так, как это делала я? Мы же столько вместе пережили, Амалия, столько прошли, а он даже не понял, что я испугалась быть рядом с ним. Испугалась за свою жизнь, и мне нужно было время, чтобы осознать всё, взвесить всё, найти силы в себе. Я же имею право на то, чтобы подумать и отойти от нападения Люси. Боже, Ами, почему ему не было достаточно моей любви, а ещё нужно было превращать в меня в сабмиссива, которая будет только молчать и спать на коврике? Неужели, только это ему нужно было от меня? – Мои руки дрожат. Желудок болит. Горло дерёт. Мне страшно. Страшно настолько оттого, что я потеряла Николаса, что это сводит с ума.

– Так спроси, Мишель. Что тебе мешает спросить его об этом? – Спокойно предлагает Амалия.

– Спросить? Так просто явиться к нему через месяц и потребовать объяснений? Он сразу сказал, что не пойдёт за мной. Он предупредил об этом, и он счастлив, Ами. Меня больше всего это пугает. Он счастлив, что избавился от меня. Слышать и видеть подтверждения его слов я не смогу. Попользовался мной и кинул. Вышвырнул. Забыл. Вычеркнул. Наслаждается жизнью. Развлекается на полную катушку…

– Остановись, Мишель. Ты сейчас насилуешь себе мозг и накручиваешь себя! – Громко перебивает меня подруга.

Жалобно скулю и допиваю воду.

– Прекрати. Ты паниковать начинаешь на пустом месте. Ты не можешь влезть в его голову. Лучше услышать всё один раз, чтобы не придумывать небылицы. Он дал тебе время. Он его тебе дал. Я говорила о том, что возвращаться намного сложнее, чем уходить. И если хочешь вернуться, то найди веские аргументы, для чего ты это делаешь. Для него найди их. Выскажи все претензии и предложи альтернативу. Господи, составь чёртов договор, но не ной, потому что именно ты сделала первый шаг к расставанию. Ты научила его дышать и любить, а теперь задыхаешься от собственных действий. Давай поднимайся и не доводи себя до нервного срыва. У тебя свидание с Дастином, – Амалия с силой поднимает меня на дрожащие ноги.

– От тебя воняет. Прополощи рот, – она включает воду и наклоняет меня над раковиной, поддерживая волосы. Наполняю рот освежающим средством и выплёвываю.

– Ты хочешь, чтобы я пошла с Дастином? – Шепчу я.

– Только попробуй не пойти. Научись завершать то, что начала. Ты парила ему мозги больше двух недель. Имей смелость сказать в лицо, что он тебе не нужен. Или же признайся честно, что ты хочешь только серьёзных отношений. Именно так устроена жизнь. Нельзя поступать с людьми жестоко, повторяя ошибки тех, кто причинил тебе боль. Они не виноваты в том, что ты больная дура, у которой имеется проблемный Верхний с кучей тараканов и семьёй с гадюками. Ты сама его выбрала. Ты сама согласилась встречаться с Дастином. И теперь сама или же расстанешься с ним, или будешь продолжать высасывать его мозг, – она толкает меня к двери, вкладывая в руки сумочку, мобильный и ключи.

– Но…

– Никаких «но», Мишель. Нельзя причинять боль невинным людям лишь потому, что её причиняли тебе. Они этого не заслужили. Вперёд и с бравурным маршем, – она шлёпает меня по ягодице, выталкивая за дверь и, хватая свой рюкзак, хлопает ей.

– Ты сумасшедшая, – шепчу я.

– А-то, у меня много достоинств. И одно из них терпение, потому что я отправляюсь в новый клуб, – довольно смеётся Ами.

– Реши, Мишель, сегодня ты должна решить для себя. Тебя рвало оттого, что ты испугалась за своё будущее, и тебе было больно, потому что ты любишь Николаса. Или потому что у тебя отравление твоими чёртовыми морепродуктами, – добавляет она, когда мы идём к лифту.

– У меня нет отравления. И я всегда любила креветки. А насчёт любви… мне просто в один момент стало плохо, когда я поняла, что потеряла его, – тихо произношу.

– И это означает… – она взмахивает рукой, чтобы я продолжила.

– Это означает, что я дам зелёный свет Дастину, – завершаю я.

Амалия бьёт себя по лбу и издаёт стон.

– Боже, почему мы, девушки, такие дуры, а? Ну, раз решила, то давай затащи его в постель. Проверь сначала, что он умеет, и посчитай сверчков на потолке, – лифт приезжает на первый этаж, и я полностью сбита с толку.

– У меня нет сверчков на потолке, – напоминаю ей, направляясь к выходу из дома.

– А ты их придумаешь, потому что только они помогут тебе не уснуть, – смеётся Ами и, чмокая меня в щёку, направляется вправо.

Качаю головой, так и не поняв шутку про сверчков. А-а-а, до меня дошло. Секс с Дастином будет настолько скучным, что я буду имитировать удовольствие и смотреть в потолок, думая о том, когда это закончится. Чёрт, она дура.

И всё же моё состояние сейчас оставляет желать лучшего. Меня до сих пор мутит. Желудок сжимается от спазмов.

– Привет. Выглядишь потрясающе, – Дастин, одетый в чёрный костюм, целует меня в щёку и улыбается мне.

– Привет, ты тоже. Самый чистый костюм?

– Единственный ещё чистый костюм, пора стирать, – смеётся он, открывая мне дверь своей машины.

– Итак, у нас вечер познавательной экскурсии в прошлое и куча дорогих украшений, от которых ты должна, по моим планам, визжать от восторга. Хотя ты не будешь этого делать, потому что украшений особо не носишь, кроме браслета, – весело говорит он, бросая взгляд на мою руку, а я сразу же закрываю браслет ладонью. Да, я его ещё не сняла. Я не могу его снять. Мне кажется, что это часть меня. И пока я его ношу, то вроде как есть ещё время… я обманываю себя каждый день.

Я игнорирую его слова об украшениях, пока мы доезжаем до места, где проходит выставка. Там нет шампанского или же высшего общества. Это обычная выставка, наше свидание, настоящее свидание, после которого должно что-то решиться. Я чувствую это, но я не могу.

Дастин показывает билеты, и мы проходим в зал. Он разглядывает, выставленные в витринах, изделия и читает их описание, попутно бросая шуточки про то, насколько это всё нудно, но он мужчина и должен немного помучаться. Только вот он не мужчина, он парень. Мужчина – это другое понятие. Это уверенное, сильное, властное и мощное стихийное бедствие. От которого тебя будет трясти от ужаса и удовольствия. Оно будет подминать под себя, бороться с тобой, играть и пытаться поймать, а ты будешь при этом ускользать, подмигивая ему напоследок. И он будет возвращаться. Снова и снова. Будет настигать тебя, как лавина. Вот это мужчина. И в моей жизни он есть. Один.

Меня озаряет мысль о том, что я слишком много думаю о Николасе. Я не могу отпустить его. Я не могу забыть его. Я не могу двигаться дальше без него. Я попросту не могу без него. Мне дышать некомфортно без него. Каждый вздох – это иллюзия моей жизни. Это протест. Это забастовка. Это заминка перед тем, чтобы понять, что ни черта я не хочу быть свободной, но и покорённой тоже не хочу. Я хочу быть недосягаемой и в то же время доступной. Я хочу быть уникальной настолько, чтобы никогда в своей жизни этот единственный мужчина не обернулся на другую девушку. Я хочу принадлежать только ему, и точка.

Это словно молния, которая пронзает и ослепляет меня на несколько секунд.

– Дастин, – поворачиваюсь к парню, рассматривающему украшение за стеклом.

Он поднимает голову и вопросительно изгибает брови.

– Я люблю другого мужчину. Я хочу быть с ним, – выпаливаю я.

– Оу, это… хм, ты решила сказать это прямо сейчас, Мишель? – Недоумённо спрашивает он, оглядываясь по сторонам.

– Да… да, я это только поняла. Ты самый лучший парень на планете, Дастин. Возможно, ты моя мечта. Может быть, ты бы стал для меня прекрасным мужем, и я бы с радостью вышла за тебя замуж. Но ты не тот мужчина, который заставит меня сходить с ума от страха потерять его. Этот мужчина весь мой мир, и я хочу вернуться туда, со своими условиями. Я хочу решать проблемы и бороться за нас. Я хочу научиться сохранять, а не разрушать. Прости меня… прости, мне очень жаль. Ты замечательный, но не для меня. Я всегда буду выбирать опасную грань и остриё ножа, пока оно не затупится. Прости меня, – приподнимаюсь на носочки и целую парня в щёку.

– Это несколько неожиданно. Я должен сейчас улыбаться и перевести всё в шутку, но это чертовски неприятно, – дыхание Дастина нарушается. Он то нервно прыскает от смеха, то шумно вздыхает.

– Прости меня. Ты заслуживаешь большего. А я принадлежу другому, понимаешь? Он вырастил во мне женщину. Он научил меня быть только его, и я могу дышать рядом с ним легче. Я совершила много глупостей, и они правильные. Я попыталась встречаться с тобой, но не могу. Ты был прав, мне нужен максимум. Максимум шоколада его глаз. Максимум любви. Максимум ссор. Максимум отчаяния. Максимум страсти. Иное больше не для меня. Будь счастлив, я очень благодарна тебе за всё. Ты лучший, но не в моей жизни. Прости меня, – отхожу от побледневшего и шокированного моими словами парня. Легко. Я сказала это. Я выбрала Николаса. Я люблю его. Да, вот так. Люблю. Моя любовь, сломанная и больная. Она вся в заплатках, но я люблю его так, как умею. И я хочу лучше.

Достаю телефон из сумочки и набираю номер Амалии.

– Алло, да, – в динамике раздаётся громкая музыка и крики. Отставляю телефон немного в сторону от уха.

– Я это сделала, Ами!

– Что? Подожди, сейчас найду тихое место, – жду, когда музыка немного стихнет.

– Ты считала сверчков? – Интересуется подруга.

– Нет. Я разорвала отношения с Дастином и сказала ему всё в лицо. Кажется, я его обидела. Да, наверное, он обиделся. Но я люблю Николаса. Моя тихая боль живёт внутри меня не потому, что чувства не умирают, а это я так скучаю по нему. Я поняла всё! – Радостно кричу я.

– Наконец-то, до тебя дошло. Ты, как я. Такая же полоумная дура. Сначала натворишь глупостей, а потом коришь себя за них. Поздравляю, подруга по несчастью, теперь тебе придётся приложить уйму усилий, чтобы поймать своего засранца и поставить перед фактом. Мне этого пока не удалось, – хмыкает в трубку Амалия.

– Знаешь, я вот постоянно забываю спросить. Ты носишься по подпольным клубам для тематиков, но ни разу не была в клубе Николаса. Вдруг он там? – Хмурюсь я. Внутри меня такое огромное желание помочь Амалии, ведь она сделала для меня очень много. Она не ушла. Не обиделась. Не встала на сторону Николаса или же только на мою. Она просто превратилась в воробья, который клевал меня и подталкивал в нужную сторону.

– Я…я…я занята, Мишель. Пока я ищу его, то чем-то занята. Клуб Николаса последнее место, в которое я пойду. Да и войти туда довольно сложно. Я пока не готова встретиться с ним, вот так-то. У меня ещё нет чёткого понимания, что я скажу ему при встрече или же с какой силой его ударю. Я оттягиваю время, Мишель, – удивлённо приподнимаю брови, останавливаясь на углу улицы.

– Но ты же говорила, что знаешь, как поступишь, когда его найдёшь.

– Да, в том-то и дело, что каждую минуту мои мысли скачут. Пока они не придут в норму, я не готова его увидеть. Я понимаю, что сейчас поступаю довольно опрометчиво и глупо, бродя по городу и занимаясь откровенной фигнёй. Но мне так комфортно. Тебе комфортно сжигать кухню, а мне вот так рассматривать людей и якобы искать его. Это мой путь понимания того, чего я хочу сама.

– Ладно. Только будь осторожна, хорошо?

– Как всегда. Марку не говори ни слова, он и так постоянно странно на меня смотрит. Ещё и отец присоединился к нему. Они возвращаются на этой неделе, – бубнит Амалия.

– Не волнуйся, не скажу. До завтра.

Отключаю звонок и ловлю такси, называя свой адрес.

Так, теперь предстоит самое сложное – вернуться. Мне страшно. Раньше всё было намного проще. Я могла просто прийти к Николасу домой и совершить глупость, от которой он сдавался, и снова всё было хорошо. Но теперь это серьёзно. Это обязательства, которые я несу за своё решение не иметь стабильного будущего с ним. У нас не будет ни церкви, ни свадьбы и никаких детей. Наша жизнь будет состоять из наслаждения этим миром и тем, что он нам даст. Но правила и свои возмущения я напишу. Для этого мне следует очень тщательно разобраться в прошлом и написать в своём договоре, который предложу ему, по пунктам, как я вижу наше будущее.

Всю ночь я провожу в интернете и изучаю разные виды девайсов, выбирая, на что я согласна, и что не приемлю ни при каких условиях. А также вспоминаю наше прошлое и предлагаю чередовать сессии и обычный секс. Как и обязательным условием станет совместное проведение времени вне стен его клуба. Что самое интересное, Николас теперь не тот Мастер, каким был раньше. Он только член клуба, но продолжал вести себя так, словно является самым главным. Он болтал со своими единомышленниками, оставляя меня в ожидании у барной стойки. И это очень похоже, нет, именно так поступают Верхние со своими сабами. Теперь такого не будет. Я не против того, чтобы он проводил там время, но меня рядом с ним не будет. В это время я буду заниматься своими делами, к примеру, возьму курсы по повышению квалификации и изучу новый вид съёмки или же продолжу ходить на курсы кулинарии. Для меня это правильно. Так никто из нас не будет испытывать чувства неловкости, и я не буду ощущать себя шлюхой рядом с ним. Пункт об одежде. У меня недостаточно финансов, чтобы поощрять его любовь превращать нижнее бельё в рваные тряпки. Поэтому если ему это нравится, то я готова принять от него в дар вещи, которые полетят в помойку. И ещё много условий, в которых я буду чувствовать себя комфортно рядом с ним. Это важно. Это слишком важно для меня, чтобы решиться вернуться к Николасу.

Я не успеваю закончить, поэтому возвращаюсь к своему контракту на следующий день после работы. Амалия приходит ко мне в гости и помогает внести ещё несколько недовольств по поводу отношения Николаса ко мне. На самом деле то, что я делаю, чудовищно. Я расписываю по пунктам нашу жизнь, но считаю, что именно так до Николаса дойдёт тот факт, насколько он затравил меня своими понятиями и так любимым им миром.

Ещё два дня уходит у меня для того, чтобы полностью подчистить контракт, распечатать его, написать от руки вводную речь на отдельном листе бумаги и вложить в конверт. Теперь предстоит встретиться с Николасом.

Меня снова подташнивает, когда в промежутке между работой и курсами кулинарии я отправляюсь к зданию его корпорации. Я понятия не имею, находится ли Николас в городе, но, надеюсь, что он уже вернулся из Оттавы, потому что Сара прилетает вместе с Райли завтра ночью. Мне ещё предстоит поговорить с Сарой и прояснить ситуацию, как и извиниться за грубость, но не за слова, которые я ей сказала. За них мне не стыдно.

– Добрый вечер, мисс, чем мы можем вам помочь?

Натягиваю улыбку для девушки, которая могла бы быть лучше, чем я для Николаса. Чёрт, я не могу перестать об этом думать. Оказывается, миллион девушек уже изначально лучше, чем я. Они покорны. Они красивы. Они его обожают.

– Добрый. Мне нужен Николас Холд. Он на месте? – Интересуюсь я.

– Нет, в данный момент мистера Холда нет. У вас назначена встреча?

– Нет. Я по личному вопросу.

– К сожалению, личные вопросы мистер Холд не рассматривает. Вы можете связаться с его пресс-агентом и передать ему ваши пожелания или же задать вопросы. Номер…

– Так, – перебиваю её, уже злясь оттого, что эти курицы не представляют, кто я такая, вообще. Я его крошка, к слову. Я его первая и последняя.

– Мне не нужен ни пресс-агент, ни кто-то ещё. Мне нужен именно Николас Холд собственной персоной. Вы уже видели меня и не раз. Не делайте вид, что не узнали. Я хочу пройти к нему, и уверена, что он здесь, – цежу сквозь зубы.

Девушки переглядываются и шумно вздыхают. Этот наглец снова запретил им пропускать меня! Ничего, я это проглочу, а потом выскажу ему все свои претензии.

– Мисс Пейн, мистера Холда, действительно, нет на месте, он на встрече, и нам дано распоряжение ни при каких условиях не впускать вас даже в здание.

Значит, так, да? Ладно. Хорошо, я это заслужила. Но не уступлю.

– Но я уже здесь. И если вы сейчас же не пойдёте мне на уступки, я закачу такой скандал, который вам и не снился. Я начну орать, кричать и рассказывать обо всём, что знаю об этом человеке. Я не уйду отсюда, пока не получу своё. Я хочу передать конверт для него. И если вы сейчас же не выполните мою, очень невинную, просьбу, то вряд ли останетесь работать здесь завтра после того, что я выкину. Я ясно выразилась? – Под конец своей речи дарю им милую улыбку и ударяю конвертом по стойке.

– Предельно ясно, мисс Пейн. Хорошо, мы передадим, – у меня забирают конверт, и я довольно улыбаюсь.

– Отлично. Спасибо, и он всё равно вас уволит. Вы меня бесите, когда смотрите на него, – пожимая плечами, уверенно направляюсь к выходу.

А теперь мне придётся ждать. Наверное, очень долго ждать, пока Николас не прочтёт всё, что я для него подготовила. Надеюсь, что его слова не были лживыми, и он до сих пор любит меня.

Еду на курсы, а потом домой, постоянно проверяя телефон. В конверт я положила и карточку от его квартиры, чтобы он или вернул мне её, или забрал навсегда. Это решающий момент. И я безумно нервничаю.

Три дня от Николаса нет никаких известий, кроме статьи в газете, о том, что он расширяет свою корпорацию и открывает новые офисы, в которые приглашает на работу студентов и новых сотрудников. Меня бесит, что он с воодушевлением занимается делами в то время, когда я чуть ли не визжу от воспалённых нервов. Он специально наказывает меня, я вот в этом уверенна.

На пятый день моего уже ненормального психического состояния, когда я даже не могу ни с кем прилично говорить; огрызаюсь и опасаюсь сделать ещё хуже наши отношения с Сарой, от которой я скрываюсь, а Амалия постоянно пишет мне, куда они собираются и приглашают меня, раздаётся звонок в дверь.

Подскакиваю с места, бросая тесто для пиццы, и несусь к двери. Распахиваю её и весь мой энтузиазм сдувается.

– Очень мило, Мишель, что при виде меня ты выглядишь так, словно лимон съела, – хмыкает Марк.

– Я ждала другого человека, – бурчу, пропуская его в квартиру. – С чем пожаловал?

– С возмущениями. С огромными возмущениями, Мишель, – зло шипит он, бросая портфель на диван.

– Что не так? – Удивляюсь я, возвращаясь к приготовлению теста.

– Что не так? Я говорил тебе, чтобы ты не использовала Дастина в своих играх, чтобы заставить Николаса Холда ревновать? Говорил? – Он ударяет руками по столешнице кухонного островка.

– Я и не использовала. Я сравнивала свои ощущения и попросила прощения у Дастина. Он мне больше не звонил, как и я ему. И при чём здесь Николас Холд, Марк? Его даже в городе, видимо, нет, – недоумённо смотрю на Марка.

– А вот с того дня, когда он мне сказал о том, что ты с ним порвала, я постоянно ловил на себе его странный, даже зашуганный взгляд. Не мог понять, почему и чем это вызвано. А сегодня, когда он подошёл ко мне с газетой, в которой была фотография Николаса Холда и спросил в лоб, он ли был твоим бывшим, меня это повергло в шок. Я не знал, что ему ответить, и солгал. И что ты думаешь, Мишель, я получил?

Пожимаю плечами, абсолютно сбитая с толку.

– Николас Холд притащился к Дастину после вашего совместного посещения выставки и чуть его не убил. Он угрожал ему, сказав, что если он хотя бы ещё раз приблизится к тебе, то будет лежать на дне океана. Это, по-твоему, нормально? А я говорил, что Николас не оставит всё так, как есть! Я предупреждал тебя, Мишель, но нет, ты же у нас сравнить хотела и подставила невинного человека под огонь! Как ты могла? – Кричит Марк.

– Хм… Ник был у Дастина? – медленно переспрашиваю я.

– Был. Вместе со своими головорезами, по его словам. Они обыскали всю его квартиру в поисках тебя, и Николас чуть не придушил Дастина, пока другой мужчина не увёл его оттуда. Ты хоть представляешь, что делаешь, Мишель, и какие последствия могут быть? Ты втягиваешь в свою ненормальную историю приличных людей и заставляешь их бояться за свою жизнь! Ты играешь, а они расплачиваются! Я тебя предупреждал! Хватит пользоваться людьми, чтобы играть в ваши эти непонятные кошки-мышки! Прекрати это, Мишель, или я всё расскажу отцу, и пусть он разбирается с тобой по-взрослому! Ты изводишь людей, которые даже непричастны к твоим проблемам! Ты уже задолбала меня своими выходками! Встречу Холда, посоветую ему хорошенько отлупить тебя, чтобы ты неделю сидеть не могла, и привязать к столбу! – Марк хватает свой портфель и вылетает из моей квартиры.

Я стою и не могу двинуться с места. Мои пальцы замерли в тесте, а я лишь могу открывать и закрывать рот, пока улыбка не расползается по моему лицу. Надежда есть. Да, надежда определённо есть. Дастина жаль, я не планировала, чтобы его кто-то напугал и, наверное, мне следует позвонить ему и извиниться. Нет, я хочу позвонить ему не для того, чтобы принести свои извинения, я хочу ещё раз услышать – Николас Холд безумно меня ревнует. И он не забыл обо мне. У него никого нет. Он ждёт меня.

Несусь в спальню и беру телефон. Набираю номер Дастина, слышу гудки. Он не берёт трубку. Ещё бы, наверное, Ник серьёзно напугал его. О, боже, меня распирает от радости. И у меня есть причина, чтобы ещё раз прийти в офис Николаса, чтобы спровоцировать ссору, а там уже и появится повод спросить у него, ознакомился ли он с тем, что я ему передала.

Завтра же и схожу. Возвращаюсь к приготовлению пиццы и с удовольствием съев превосходный кусочек с креветками и соусом, ложусь спать. В последнее время я так плохо спала, что сейчас вырубаюсь моментально. Как будто внутри меня есть выключатель, который я нажала. Я ничего не слышу, ничего не чувствую, у меня восхитительный сон о том, насколько всё меняется вокруг и становится ярким. Первый раз за последнее время я высыпаюсь, и меня будит не будильник, поставленный на девять утра, а жар. Настоящий жар от солнца, светящего в окно. Наверное, я забыла закрыть шторы, а моя квартира на солнечной стороне, отчего моментально нагревается, хотя окна я тоже не открывала. Чёрт, я так хорошо спала. Мне душно, жарко и что-то невыносимо давит на живот.

Приоткрываю глаза и моргаю, смотря на потолок и играющих на нём солнечных зайчиков. Лучи опаляют светом мои ноги, выглядывающие из-под одеяла… О, боже, на мне чья-то рука. Настоящая, горячая рука, и кто-то дышит несвежим дыханием, полным невыносимой вони алкоголя, прямо мне в ухо.

Визжу от страха и дёргаюсь всем телом, сбрасывая с себя неизвестного. В моей голове миллион лиц, которые пробегают перед глазами. От паники, ворвавшейся в мой разум за один миг, я так громко визжу и брыкаюсь, что через несколько секунд с грохотом лечу на пол, уже скуля от боли во всём теле.

– Тише… тише, крошка, всё прошло, – удивлённо моргаю и приподнимаюсь, услышав знакомое бормотание.

Выглядываю из-за постели, и моё сердце, и так превратившееся в несущуюся лань от охотников с ружьями, пускается в сумасшедшую скачку.

– Николас? – Выдыхаю я.