Читать книгу Свет иных пространств: опыт бинарного чтения. Сборник сербской поэзии - Литагент «Белый город» - Страница 2

Еще струилось и благоухало

Весны дыханье. Бодрый, пробужденный,

Я взглядом ясным мерил каждый лист,

Теплом и светом солнечным взращенный.

И как когда-то в детстве, что как сон

Расстаяло, мне радость наполняла

И мысли запоздалые, и сердце.

Хоть я и знал, что тут, где дышим мы,

Дышать другие будут люди

И ревностную добродетель

Дух сменит беспокойный.

Тогда, блажен, познав печаль и горе,

Я взял у Бога дар, сужденный мне,

И осторожно, чтоб не согрешить,

Промолвив слово в ангельском собраньи,

Предался солнцу, что во мне рождалось.

Я злых бежал, ведь с добрыми дружа,

Знал, что приносят злые ветры злое слово.

С пастушьим посохом, но, словно муза,

В водовороте быстром трепеща,

Я к утреннему свету поспешил,

И терпкое испробовав вино,

Потоком слов прикрыл начальный разум.

Внимая дуновенью ветерка,

Давал названье каждому цветку,

Задумавшись, а будет ли полней

И краше ризница Отца святого.

Казалось мне, что, наступив на тень,

В руке держу начало и конец,

Ведь я промолвил о Небесном свете

И видел – множеством очей – звезду рассвета.

И я горел, и вот, перегорев

Как пожелтевшая трава, в седины

Покорно облачился, но с надеждой,

Что, смертный, я иду тропой бессмертья,

В восьмом эоне, не рожден еще,

С повязкой на глазах, без сна,

От трепета до дрожи; что ступаю

Тропою муз и, воздуха алкая,

В исконном страхе заново рождаюсь,

Ведь завтра превратится во вчера,

Вчера же, обернувшись, станет завтра.

Коль ты не победишь, душа моя,

Промолвив слово, позабыв о бедах,

Предавшись снам пустым, ты не грусти!

Но в тот же миг готова будь к борьбе.

Не отступай ни перед тучей черной,

Ни пред дремотой тяжкой, средь теней,

Когда и день, и ночь – одно, едины.

Я сердца своего не усмирял,

А сдался в плен ему. И ничего другого

Не видел и не слышал. О душа,

Не отступай, борись и возвращайся,

Ведь там, где семя брошено, оно

В плод превращается спасительный и зрелый!

Так звук немого языка растет

И благозвучьем слово расцветает.

Год опирается на год, весна

Благоухает в белоснежных кронах,

А ты в дивленьи опускаешь взор:

В созревшем гении, в душе бессмертной,

Где дышит свет, бесследно исчезают

Воспоминанья о листве увядшей,

О ветре, о дожде; и в сокровенной мысли,

В словах, что восстают и ниспадают,

И в песне радостной души – всего лишь

Слеза, что неожиданно блеснув,

Обманывает глаз. Посланники Отца,

Святой молитвы и Священной лиры песнь

И светлый Вестник в ризе вдохновенья,

И радость неба, что дождем соленым

Вливается в меня, и свод лазурный,

Касающийся нас дыханьем нежным, —

Всё, всё, единое во всём, гласит,

Что милостив ко мне Создатель

И что из сердца дочери его

Я к Вышнему стремился сердцу,

В преображенный мир.

Я восходил на холм с красивыми древами,

Обросшими мхом диким, с ручейками,

Что змейками вились кругом;

Я шел к тому, что открывалось взору,

В заботливых объятиях Отца,

Задумавшись о прошлом, подбирая

Оставшиеся листья. И потом

Я на верху холма стоял, не зная,

Какой светает день.

Я опьянен был воздухом Небесным,

А пробудившись, ощутил в устах

Крылатой песни чудное дыханье.

Я видел оживающую землю

В убранстве трав зеленых и цветов

И слышал радостный напев листвы младой.

Я замер перед чудо-лепестками

Нежнейших роз, стеснившихся поближе,

Но знал – они осыпятся. Так угли

Искони превращаются в золу.

И вдруг язык исчез, глаза ослепли.

Ах, время, ты даешь и забираешь,

То отпуская, то сжимая хватку.

Чужой природе и Отцу обуза,

Подавлен и уныл, я в сером дне

Среди людей таких же оказался

И перестал искать большое в малом.

Так, отмахнувшись от стыда и чести,

Жил в окруженьи псов и знал – душе

Пустой и грешной счет предъявлен будет,

И тело в смертный одевалось прах.

Пока по небу облака бежали,

Я вниз спускался по тропе крутой,

И падал, запинаясь, и вставал,

И не хотел кричать.

В игре чудесной солнечных лучей

Вдруг изменилось небо. В робком свете,

Который раскрывался, как пион,

Я на земле соломинку нашел

И наконец, развел огонь несмелый.

Я верил, что живу, что сон мой длится.

И видел я душой и сердцем,

Что бабочки сияющей полет

Теперь бессмертен.