Читать книгу Свет иных пространств: опыт бинарного чтения. Сборник сербской поэзии - Литагент «Белый город» - Страница 6

Оставил ли ты свой мир

До первых петухов, провожаемый взглядом Сарры?!

Познал ли свою Веру и голос Отца?!

Где твой крылатый конь?!

Взял ли за руку свое единственное дитя —

Милого Исаака, дитя твоей старости?!

Отправился ли в землю Мория?!

Связал ли ты ему руки и ноги?!

Сложил ли дрова, занес ли нож?!

Вопросил ли он тебя,

Пока твой ум плыл в законе Господа:

Ответил ли ты ему – из глубоких вод,

Из густых лесов, из тесного скита,

Ибо нет пути, ибо путь повсюду:

Сын мой, если ты готов служить —

Устреми свое сердце!

Ты вел с собой Исаака —

Молча, с прикованным к земле взглядом

Вплоть до четвертого дня.

Молча сложил дрова, связал сына, достал нож.

И не спросил, не ослабляя души своей —

Из преходящего, непонятного мира:

Разве для этого Ты позволил мне стать отцом?!

Ты хочешь взять его у меня?!

Лучше бы Ты мне его не давал!

Видано и слыхано ль такое?!

И ты не сказал:

Это мой плод, Отче, как же я могу рубить корни?!

И не подумал, что все – в поясе, плаще

И голосе предвестника!

Не заплакал —

Ибо, как страшное пламя пожирает сухие ветви,

Так и чистая душа чистую душу ведет в Землю Живых!

Ударив своего осла, обняв Сарру,

Попрощался с Елиезером, своим вечным слугой.

Взял с собой двух отроков и милого Исаака,

Единственного сына.

Через мрак, бурю и невыносимый холод

Дошли до горы.

Там связал ему руки и ноги, сложил дрова и взял нож.

Был готов заколоть сына своего.

И не окаменела рука моя!

И не ослабела мышца моя!

И не помутился разум мой!

Не спросил:

Зачем ты это делаешь, Отче?!

И не сгорел в пламени горя, что умножилось трехкратно.

Не сказал, что дни злы, а время обманчиво,

Когда из скромной хижины отправился к другому миру!

Ибо сторонился слухов, ложных и лукавых речей.

Как и старец громогласный,

Что на площади в Иерусалиме,

Окруженный народом, не смог найти человека

И слово свое обратил к земле и небесам.

Я все еще на вершине горы.

Без гнева и зависти!

Я не бросаю камни, не пускаю стрелы в небо!

И я не на узком пути, чтобы меня искушать и

Преследовать, как помешанного.

И Исаак, мой единственный сын, здесь —

Со связанными руками и ногами.

И дрова здесь. И нож!

И человеческие тени все еще множатся на земле,

Приносят тьму.

(Хоть ты и лишен всякой надежды,

Но ты видишь мое сердце,

Ты знаешь мою молитву до того,

Как я начинаю молиться).

Но в сердце тихо, ибо это не зависит от них.

Я готов ударить, Отче!

Пока из травы – густой, волнующейся —

Выныривают головки диких цветов, что растут до звезд,

Я уже доплетаю венец, Отче мой!

Чей это курган, Отец мой?!

Что это за день!

Разве я провел его во грехах. Отец мой?!

Ибо земные жилища пустеют

И земные ворота закрываются.

Я взял двух отроков и Исаака – моего любимца.

Набрал дров для костра,

Заострил нож, приготовил жертвенник

И пошел туда, куда Ты указал, Отец мой.

Я стоял не шелохнувшись, был нем и боялся моргнуть.

А по небу, словно стайки птиц,

Проносились серые облака.

Я взял в руки огонь и нож.

А Исаак, единственный мой сын, незаходящее солнце,

Сказал:

Вот огонь и дрова, отец мой!

А агнец? Где же агнец для всесожжения, отец мой?!

Я вобрал силу этих слов!

Пробился сквозь лесные заросли

К уединенному скиту и очнулся от смертного сна!

Ты обо всем позаботился, Отец мой.