Читать книгу Путь за Евангелиями - Любовь Арзамасцева - Страница 16

– Добрый день, Господи!

– Добрый день, дитя Мое! Я вижу твои страдания. Я знаю, ты не

ожидала их. Я знаю, как ты хотела уйти от страданий, и поэтому не стал пугать тебя до времени. Я знаю, как не хотела ты подойти к кресту Моему. Но невозможно исцелиться, и невозможно понять многие другие пути, если не пройдешь этот первый страшный путь Мой. Я потому и готовил тебя к нему, чтобы ты могла его вынести. Я вижу. Тебя всю трясет. И все-таки опиши, что произошло с тобой, пока свежи твои ощущения.

– Хорошо. Я попытаюсь, если хватит сил. чера ночью, я пребывала, вначале, в состоянии эйфории. На улице разыгралась непогода. Ветер рвал окна и гремел крышами. Я прислушивалась к себе. И вдруг поняла, что в моей любви к Тебе, есть что-то еще очень темное, непостижимое, и как только я это поняла, как спокойствие оставило меня, и началась прежняя маята.

Я поняла, что уснуть не удастся. И взмолилась, – Почему, Господи! Кто лишает меня любви Твоей, и здорового, крепкого сна!

И вот тут началось. Сначала не сильно, но, потом все сильнее, начали расти раздражение и досада, и я почувствовала, как нижняя часть моего тела, начала испытывать непреодолимое желание получить удовлетворение.

Я вспомнила сны, которые до этого ставили меня в тупик. Они повторялись уже несколько раз, и ощущения были точно такие же, как и те, что я испытываю сейчас, наяву. Раньше таких снов никогда не было. Но в снах не было ни злости, ни раздражения. Было какое-то любовное томление плоти. Я совершенно не понимала этого явления, и даже и не размышляла над этими снами.

А теперь в ужасе, от какого-то непереносимого, гадкого чувства к себе самой, я воскликнула, – Что это, Господи! Я не понимаю ничего. Что со мной?

И тут вдруг, я явственно услышала тихий приказ от Тебя, – Терзай тело Мое.

– Как это Господи? Я не могу.

– Делай, как тебе говорят. Поднимай в себе всех кровожадных людей. Поднимай в себе всех тварей земных и терзай тело Мое, как если бы ты была тигром, а Я ягненком. Терзай и описывай, что происходит с душой и плотью твоей. Что ты чувствуешь?

– Я становлюсь зомби. Я тупею. Я не испытываю к Тебе никаких чувств.

– Возненавидь Меня. Стань тупым убийцей, привыкшим к зрелищам насилия и крови. Бей Меня по лицу, топчи ногами, заливай кровью лицо Мое?

– Я не могу представить кровь, Господи!

– Представь и бей Меня. Нас с Тобой никто не видит. Мы одни.

– О, да! Все ученики разбежались в страхе от такого ужаса. Я теряю сознание, теряю разум, и тело мое отвратительно донельзя. Ему хочется получить сексуальное удовлетворение от самого себя, и не получается. Болит голова, болят ноги, все тело мое страдает, но изнутри я еще гаже.

Тупая, ненавистная масса в непонятном озверении плюет Тебе в лицо, и еще больше звереет от этого. Мне хочется дико кричать. Кулаки мои сжимаются, и им хочется наносить удары.

Мне хочется пнуть Тебя ногой и размазать по стенке, – Я ненавижу Тебя! За что Ты так со мной поступаешь? Я верила Тебе, а Ты сделал из меня зверя. Ты поднял во мне все самое жуткое, о чем я даже никогда и не подозревала. Я считала себя чистой и доброй женщиной, а теперь как последняя скотина, готова убить Тебя, лишь бы получить освобождение от всей этой гадости во мне. Низ живота как будто заклинило, он требует удовлетворения. То, что я испытываю сейчас, оно невыносимо и отвратительно. Я ненавижу и себя и Тебя. Ну что Ты молчишь! Давай кричи! Страдай так же, как страдаю я сейчас. Молчишь! Тебе нечего сказать. Ах ти мне! Царь Иудейский. Я сейчас покривляюсь перед Тобой, я и в ножки тебе поклонюсь. Спасибо, что сделал из меня зверя! На, любуйся на дело рук Твоих. Что, не нравится? Ты чего молчишь? Ступай к толпе.

И я, вдоволь накуражившись, над Тобой, выталкиваю Тебя к народу. И все те во мне, которые, совсем недавно, стелили под ноги Твои пальмовые ветви, заревели, как стадо зверей, увидевших кровь, – Распни! Распни Его! Нам надо насытиться видом страданий Его. Крови! Крови Его! Он создал нас. Вот пусть и посмотрит, пусть почувствует Сам, каково жить нам в нашей звериной шкуре!.

О, Господи! Я не могу больше накручивать себя. Слезы льются в три ручья.

– Потерпи! Потерпи еще немного, дитя Мое! Опиши, пока свежи твои страдания и ощущения. Они истинны.

– Я не могу. У меня руки трясутся.

– Ты не исцелишь души твоей, если не пройдешь весь путь со Мною.

– Хорошо. Сейчас после слез, во мне все как будто опускается куда-то, уходит, но я еще помню, как отупевшая и совершенно разбитая душой и телом равнодушно, даже без злорадства, смотрела на муки Твои. Никакого сочувствия. Никаких ощущений.

Все во мне как будто умерло, я почти мертвая стала, – Мне не нужна жизнь. Ни Твоя ни моя. На кой мне такая жизнь! Да пропади она пропадом. Я ненавижу Тебя и себя!

– Что ты ощущаешь, в сей момент?

– Спать хочу. Не выспалась. Если бы знала, что придется пройти через такое, лучше бы и не бралась.

– Через такое ты уже проходила, когда пыталась излечить себя по Современной технологии. Просто тогда ты ничего не понимала. И как раз этого состояния ты и не ожидала сейчас. Ты вспомни, сколько дней ты ходила в этом тупом состоянии зомби, когда поднимала в себе прошлое?

– Но тогда все было иначе. Тогда я никого не ненавидела. Тогда я просто мучилась тяжкими муками и страдала так, что хотелось только одного. Умереть. Тогда я была как истукан с глазами. Я тупо копалась в земле и почти ничего не ощущала. Я не хотела ни есть, ни пить, ни спать, ни плакать, ни смеяться, ни говорить. Тогда во мне умерли все желания, кроме одной какой-то непонятной и необъяснимой и страшной муки всего существа моего. Мне даже не верится, что я могла пережить все это.

– А сейчас!

– Сейчас спать хочется.

– Сколько времени прошло с момента твоего озверения до этого момента?

– Часа три. Да, надоело мне все это. Пойду, напьюсь.

– Ну, как, напилась?

– Напилась. Мне на минуту хорошо стало. Да лучше в пьяницы уйти, чем в зверя лютого. Сейчас прилягу и ни о чем думать не буду.

– Хочешь, Я прилягу вместе с тобой.

– Мне смешно стало, а впрочем, приляг. Только толку от этого никакого, все равно я ничего не понимаю. А впрочем, сейчас вроде опять люблю Тебя. Сама не знаю за что, но люблю. А теперь опять и сама не знаю. То ли люблю, то ли нет. Знаю только одно. Оно хорошо учить сидя на небесах, а попробуй, исправь себя, сидя на земле.