Читать книгу Сказки заповедного леса. Там, на неведомых дорожках - Любовь Сушко - Страница 30

Волки и на самом деле не спали в ту ночь, они вообще ночами не спали.

– Там у Яги ягненок появился, – говорила волчиха, – и что только она с ним возиться и искушает нас, ведь не каждый от этого удержаться сможет.

Волчонок проснулся в тот момент, когда она это говорила.

Все это время он гулял и развлекался с Соловьями в дремучем лесу, и теперь понял, что происходит что-то страшное, тихо выскользнул из норы, и направился к избушке Яги.

Там было тихо и темно. Но он спокойно прошел до самого частокола, за которым оставался ягненок, успокоился и сел. Он был пока жив. Да только потому, что ему такой волк попался.

Волчонок вздохнул, он просидел час, и ему стало скучно, тихонько завыл.

Завизжал он вовремя, потому что и другие волки уже туда направились. Черти повыскакивали, как ужаленные. Все это увидел сначала Макар, а немного позднее и Яга.

Оба они догадались, что произошло.

– Охранники, – взбеленилась старуха, – и как только вас земля еще носит.

Во мраке она казалась еще более грозной. Да и черти поняли, что им снова придется мох чистить и дорожки подметать. Они вспомнили, как с Соловьями перепирались, и на них все сваливали и знали. Это разозлило Ягу еще сильнее, вот и молчали, отпустив к земле головы и хвосты. Волки вспоминали какую-то поговорку, что повинную голову топор не сечет.

Может топор и не сечет, только при первом появлении Горыныча им придется проститься с родным болотом и в странствия отправляться. Они хорошо помнили, что в прошлый раз им Яга говорила. Подольше бы он не прилетал.

Волчонок повернулся к Яге.

– Но я-то не спал, я его охранял, и чертей предупредил, ты уж не шуми особенно.

– Шуми, не шуми, – не унималась Яга, – а что мне еще делать остается, если охранников таких набрали. Ни на что не годитесь, скажите спасибо, что богатырь царя Гороха изранил Горыныча, и он летать никак не может, а то бы вы у меня далеко улетели. Но видно в рубашках родились, повезло вам.

Черти не знали, в каких рубашках они родились, их не прошлое, а грядущее волновало больше всего.

– Может, сначала мох почистим, и весь лес приберем, – предложил кто-то из чертей.

– Это уж точно, от этого никуда не денетесь, вот так и идет все у нас – волки овец охраняют, а черти спят, как убитые, и хоть ты им кол на голове теши. Ничего не помогает.

Вдруг ягненок взвизгнул. Черт Игнат в один миг оказался в загоне и вытащил оттуда за хвост Баюна. Что он хотел сделать, сказать трудно. Но под тот шумок он точно ничего хорошего делать не собирался.

– Вот, – гордо заявил черт, – только я что-то не пойму во тьме, Макар это или Баюн, кто из них решил барана нашего загрызть? Ты уж сама разберись, а я ошибиться могу.

Яга взглянула на черта, она не понимала, шутит ли он или говорит серьезно.

– Это Баюн, и слепому понятно, – заявила Яга.

И все поняли, что он вернул, пусть и не особенно хорошим поступком свое собственное имя, которое у него так вероломно Макар отнял.

– Да, я Баюн, им был и останусь, а у тебя там, в избе одни проходимцы и прячутся, и ты им еще потакаешь.

Макар с тревогой следил за тем, что происходило. Вороненок замер на ветке. Он понял, что наступал момент, когда он так легко может лишиться своего кота, и глазом моргнуть не успеет. Все ждали приговора Яги.

– Царь Горох ко мне захаживал давеча, просил кота Баюна прислать, не могла я ему отказать, пусть он у царя поживет. Все-таки кот ученый, а там царские палаты, люди умные и тоже ученые, а мы будем ждать его да скучать.

Она говорила это почти ласково, но было видно, что решения своего менять она не станет.

Так кот Баюн и оказался во владениях царя Гороха. Как мы помним, он и сам туда собирался отправиться, но только все решиться никак не мог. Но тут все и началось. И в плен его тут же взяли со всех сторон. Вороны царские глаз с него не спускали, шагу лишнего делать не давали. Но куда деваться. Макар его навестил пару раз, но расстраиваться не стал. Только посмотрел издалека на царскую жизнь, да и удалился гордо. А что ему еще оставалось. А он в заповедном лесу обжился и прижился, жаловаться не на что было.