Читать книгу Сказки заповедного леса. Там, на неведомых дорожках - Любовь Сушко - Страница 33

На царский двор пришел Илья, Соловья сгрузил на конюшне, привязал к столбу хорошенько. Пса свирепого сторожить оставил, а сам к царю с докладом отправился. Надо рассказать, как дело было, и передать прибитого Соловья из рук в руки.

– Уже управился? – недоверчиво спросил царь Горох, – что-то мне не верится, вот и воевода сомневается.

– А сомневается, пусть на двор да в конюшню сходит, там его тот Соловей и дожидается, – дерзко отвечал своему царю Илья.

Банник видать передал ему, кто советы бесплатные раздавал.

Побледнел и сжался воевода. Это подтверждало, что все правильно воин угадал. Да и что угадывать-то было, и к гадалкам ходить не надо, ясно, что он, поганец, во всем виноват.

Воевода помялся, но во двор не пошел, ведь пока царского приказа не было, а без приказа, как известно и ничего не делается.

Царю уже донесли слуги верные, что хотя и прибитый Соловей, но вполне живой, посвистывает даже потихоньку, и народ честной пугает. Кто бы в том сомневался, что Илья царя заставит всю черную работу делать. Так и выходит, он герой, воевода – хитрец, но это правильно, спорить не стоит. А царь у них дворником становится, уборщиком всех недобитых Соловьев. И как только в его дурную голову пришло такое.

Было отчего взбеленится царю Гороху, ничего не скажешь.

– Ничего доверить никому нельзя, все сам делать должон, – не унимался владыка.

Воин стоял неподвижно. И догадывался Илья, что не только благодарности не дождется, но разругается со своим царем пуще прежнего. Так у него и выходило всегда. И на роду было написано, что быть ему правдорубом, и страдать от этого вечно. Но не мог не сказать богатырь любому, хоть и царю самому все, что у него на душе накипело. И хоть говорили, будто страшная правда лучше, чем красивая ложь, но царь Горох никак понять и усвоить этого не мог. И всегда обижался. Видать была та правда больно горькой да обидной.

Но вдруг воевода исчез. Вышел он вроде бы только во двор, даже и до Соловья не дошел, а пропал, черт его унес. И вернувшись к царю, предупредил тот самый черт Тарас царя, что воевода его сбежал в заповедный лес. Да в ловушку попал, и только один Соловей знает, как его оттуда вытащить.

Еще больше взбеленился царь Горох. Но черту Тарасу поверил, да тот так серьезен был, что не поверить нему нельзя. И вспомнил, что на охоте на вепря его воеводы уже в таких ловушках побывали. И точно, он сам тогда убедился, что никто кроме Соловья не достанет.

И можно было бы бросить его там, да что воеводами разбрасываться. Думал царь, думал, а делать нечего, позвал он Добрыню и велел ему тащить Соловья назад в лес, воеводу спасать. Порадовался, что они его раньше прибить не успели.

Так все старания Ильи и сошли на нет. А как по-другому – то быть могло?

Зорко смотрел за Соловьем Добрыня. Да и Соловей не дурак, как только отомкнул он ловушку и вытащил оттуда Странника, так только его и видели, ищи ветра (Соловья) в поле. Медлить и возвращаться к царю, который приглашал его не на пир, а на казнь, Соловей никак не собирался. Смерть и царь Горох его подождут. Пусть сперва поймают, а там видно будет.

Все это на глазах у освобожденного воеводы происходило. И можно не сомневаться в том, что наплетет он царю своему, какую историю придумает.

Только ошибся Добрыня, ничего поведать воевода не успел. Он первым Морену и встретил. А это была верная примета, что и дня он уже не проживет. Только к тем, кто умереть должен был, приходила темная неумолимая богиня.

И выкосило половину царства в ту лихую годину, когда Соловей от Добрыни сбежал.

Правда, самому Соловью это только на руку было, разбойничать в опустевших домах проще, никто тебя не остановит, что хочешь, то и делай там. А о тех, кто из-за шалостей его пострадает, он печалиться особенно не собирался. Печали новые у царя Гороха появились, когда узнал он у Волхва, что отступит Лихо от них только тогда, когда Соловей будет изловлен и убит окончательно и бесповоротно. Что было делать, – Илью второй раз на то самое дело не пошлешь, Добрыня ему при дворе и в дружине был нужен, только Алеша и остался.

И наказывал ему царь:

– Смотри у меня, один из дружков твоих Разбойника не добил, другой упустил, твое время пришло, но лучше не зли меня, сделаешь все как следует – награжу, не сделаешь – башку снесу, глазом не моргну.

Как изловил и добил его хитрец Алеша, никто не знает, не ведает, но свиста Соловья больше не было нигде слыхать. Но и Лихо от них отступило, когда богатырь вернулся с победой назад.

На радости такой занял он место сгинувшего воеводы Странника, и снова жизнь дальше свои чередом потекла. То лето мирным было, если не считать таких вот поединков, а потом пошло-поехало.