Читать книгу Время Индиго - Людмила Лазарева - Страница 8

Я с удивлением рассматривал худющего четырнадцатилетнего паренька. Какой гибкий и одновременно жесткий стержень должен иметь подросток, чтобы выстоять, удержаться, не сломаться и выйти победителем в этом жестоком мире?

Судьба меня свела с детьми неординарными, с удивительным чувством со причастия ко всему, что их окружает. Они сильнее, безусловно. Но я, то им зачем? Неужели действительно нужен?

Значит, так тому и быть. Дети не просто приехали на это место. Что их тянуло к морю? Что должно произойти? Когда?

Я провел рукой по голове, поправляя сбившиеся от ветра волосы. На руке сверкнули часы…

Всплыла четкая картинка. Петя надевает на мою руку тяжелые, золотые часы. Захотелось тут же расспросить его об этом. Обернулся. Никого?

Неужели пошел к берегу? Странно, что я не заметил.

– Пееетяя… – крикнул, свернув ладоши в рупор, чтобы лучше слышно было.

Ответ на незаданный вслух вопрос, получил минут через пять. Причем голос прозвучал рядом, из темноты.

– Ты звал? – мальчишка будто растворился и был еле виден на фоне фиолетово-синего горизонта. Он стоял у самой кромки утеса и пытался разглядеть что-то там, вдалеке.

– Не стой на краю, упадешь, – я так испугался, что не спросил, где он был и почему не сразу ответил.

– Лодка, – Петька указал в сторону моря. – Пожалуйста, разожги посильней костер. Тот, кто на веслах очень устал и берег ищет.

– Скажи, – я присел к тлеющему огню, бросил на головешки пару пластиковых бутылок и засыпал сверху сухими водорослями. – Откуда эти старинные золотые часы? Почему они стоят?

Странная штука наше сознание. Мы хотим слышать только то, что хотим услышать. Вон он сказал что-то про лодку и про то, что люди на веслах устали. Но зачем мне это? Гораздо важнее разжечь ярче костер. Как ни как, теплее станет. И светлее. Часы на руке можно вновь разглядеть. В свете огня они будто чужими стали. Даже не знаю почему? Раньше я не прислушивался к своим ощущениям. Жил и жил себе…

– Разве? Они идут. Ты просто не замечаешь, – мальчишка ответил уклончиво и на мое предупреждение об опасности совершенно не отреагировал и от края пропасти не сделал ни шагу. – Слышишь звук уключин?

– Нет. Только шум прибоя.

– Частота ритма другая. Плывут… Сейчас для них понятие время отсутствует. Есть только расстояние до нашего маяка…

– Может, спустимся, встретим?

– Сами к берегу пристанут. Поддерживай огонь.

– И все же, откуда часы?

– Часы отца, по наследству достались.

– Где твои родители?

– Погибли в автокатастрофе. И все рухнуло! Меня Семен спас. Я же домашний был…

– Зачем ты их мне отдал?

– Подумал, спрячу в рюкзак, или себе на руку надену. Отберут. Или в кутузку посадят.

– Почему?

– Почему? Чудак человек. Антикварные часы у подростка – легкая добыча и лишние подозрения. А вдруг украл где?

– Логично.

– О чем еще хочешь спросить?

– Кто я?

– Хороший человек, писатель. Утром книжку твою отдам, прочтешь. Может, что и вспомнишь. А больше я о тебе ничего не знаю.

– Я о тебе тоже, – это был настоящий мужской разговор. Я встал.

– Давай знакомиться, – мальчишка протянул руку. – Петр Романович Подопригора. Мама уроженка этих мест. Из Тамани. Отец – сибиряк, у магнитной горы на хуторе родился, где речка Веретено силы набирает.

– Веретено? Странное название.

– Там стрелка компаса крутится, как веретено. И речка вертлявая время на нитку накручивает.

– А меня зовут… Олег. Остальное расскажу, как вспомню. Лады?

– Лады. Слушай, ты только не забывай, для всех мы твои племянники. Я уже и документы сделал через местных. Так что запомни, Рябина Олег Владимирович, есть на этой земле у тебя три любимых племянника: Рябина Петр, Семен и Антон Романовичи.

– Антон и Семен настоящие братья?

– Мама одна, отцы разные были. Пап Иванами звали. Ради конспирации, я малых тоже на свое отчество записал.

– И на мою фамилию. А коли так, то я за вас в ответе.

– Как отвечать собираешься?

Этот парнишка не переставал удивлять. Надо же какое чудо-юдо народилось. Мужик настоящий растет, рассудительный.

– Тебя с Семеном в школу к осени определю. Антошку в детский садик.

– По поводу Семена, согласен, – Петька был как никогда серьезен. – Он два года потерял. Когда с Антошкой в детдом попал, не до учебы было. С братом нянчился. Поэтому четвертый класс в детдоме всего за год окончил.

– Что значит – всего? Если ему десять, или одиннадцать, то это нормально. Даже очень хорошо.

– Нормально? Да Сенька в первом классе сразу за три года программу прошел. Потом целый год – четвертый класс. Как сбежал с детдома, учеба и закончилась. Нет, учебники я ему купил, и занимались вместе. А кому знания покажешь? Придешь в учебное заведение, тебя тут же – хвать! И в детдом. Или в дурдом… Кто поверит…

– Все понятно. Так в какой класс Сеню отдаем?

– В седьмой, для начала. Мы с ним программу за седьмой только начали. А дальше он догонит, главное, чтобы крыша над головой была.

– Будет. С тобой теперь как?

– А я аттестат с отличием два года назад получил.

– В двенадцать лет?

Удивительная ночь выдалась. Ночь откровения и планов на будущее. Чем больше я узнавал о жизни мальчишек нового, тем больше чувствовать себя питекантропом, по отношению к ним.

– Я ж говорю, домашним был, – засмущался Петька. Со стороны его жизнь действительно казалась довольно загадочной, неправдоподобной. – Вот я экстерном год за три и учился. Потом в МГУ поступил. На платное. Экзамены за первый курс сдал, а тут родители погибли… Кто за учебу платить будет? Пришлось академический отпуск оформлять.

– Восстановим, не переживай. Вундеркиндов везде возьмут.

– Нашел вундеркиндов, обыкновенные мы: пацаны и разгильдяи, – Петя подтянул к себе пакет с остатками дров. Поежился. С моря дул холодный ветер. – Не тормозные просто. Сделать много нужно, вот и торопимся. У меня просьба будет, не отдавай Антошку в детский сад.

– Почему?

– Он заметный. Вдруг вычислят. Года два нам тихо нужно жить, не отсвечивать. Киднэпинг статья серьезная. И люди, что хотели его усыновить не простые. Искать будут, землю рыть.

– Вспомнил, кажется, у меня на Алтае дом имеется. Хочешь, рванем в глубинку.

– Это дело, – парень обрадовался и даже соскочил с места. Вокруг костра вперед-назад ходит, бубнит про себя. – Я на заочное переведусь, на работу пойду. Справимся. Или мы не мужики?! Сейчас главное, Антошку подлечить. Специально деньги собирали, легкие у него слабые.

– Так вот почему море… Чем еще болеет Антон?

Я заметил, последние минут десять Петр особенно нервничал, но не из-за нашего разговора. Что-то другое, не имеющее отношения к беседе волновало его. Опять загадка. О чем думает этот мальчик?

– Смотри. Солнце встает, – будто ответил на мой вопрос Петька.