Читать книгу Точка бифуркации, или Знаки судьбы - Людмила Владимировна Филиппова - Страница 10

На разъезде с названием Казарма 88 километр всего два дома, жили в них четыре семьи, женщины домохозяйки, мужчины работали обходчиками железнодорожных путей, и обслуживали участок от станции Шипицыно до станции Чистоозёрное протяжённостью тридцать километров. Для контроля состояния путей в их распоряжении была дрезина, на ней в экстренных случаях можно было доехать до райцентра в больницу. Продукты и непродовольственные товары жителям разъезда привозила автолавка два раза в неделю. Дом оказался не тёплый и совсем не светлый, окна выходили на северную сторону, рядом с домом была лесополоса, зимой свет в окна не попадал вовсе; пол дощатый местами прогнил, по нему босым не походишь, ребёнка на пол ползать и ходить не отпустишь.

Соседки были возрастом постарше Фисы, одна из них – Раиса Филипповна, в бабушки ей годилась, так вот не ладились отношения между ними и всё тут. По доброте душевной Раиса Филипповна советы молодой соседке выдавать начала, а та их игнорирует, отвечает, что свекровь ей не указ, а здесь и вовсе посторонний человек. Раиса Филипповна осерчала и другим соседкам посоветовала с Фиской не общаться.

Муж с утра и до позднего вечера на работе, Анфиса одна с сыном, словом переброситься не с кем, с годовалым ребёнком не поговоришь, так она считала. Не хочет жена понять и принять нелёгкий труд мужа, который на железнодорожных путях и в ветер и под дождём, под знойными лучами палящего солнца летом, в метель и мороз зимой лютой сибирской. Фиса одна с малышом устаёт, – её правда; Яну хочется домашнего тепла и заботы после изматывающей работы, – его правда. Он тяжёлые заботы по дому на себя взял: и печь утром рано растопить и воды в дом наносить, огород вскопать, полить овощи на грядках – это летом; зимой снег от порога откидать. А жена сердится, пуще прежнего «пилит», называет неудачником. Когда же стало известно, что в семье будет пополнение, Анфиса горько заплакала и замолчала, на вопросы мужа не отвечает, на Стёпку покрикивает или отмахивается от него. Ян испугался, что у жены «с головой стало плохо».

Родился сын в конце лета, крепкий бутуз с тёмными глазами, энергичный и жизнерадостный, назвали его Олесь, в честь украинского друга Яна, с которым вместе служили в Восточной Германии. Анфиса к сыну отнеслась равнодушно, она его кормила, купала, но не разговаривала с новорождённым. В помощники набивался Стёпа, он игрушку-погремушку брату принесёт, да тот взять не может, туго замотанный в пелёнку, тогда Стёпка игрушку в лицо Олесю суёт. Ян сказал, что ею надо потрясти перед младшим братом и показал, как это сделать, удовольствие получили все: Стёпка трясёт, погремушка гремит, Олесь глазами водит из стороны в сторону, жена впервые тихо засмеялась.

С этого дня она изменилась и напомнила Анфису, с которой Ян познакомился несколько лет назад и которую взял в жёны.

Дочь в основном жила у дедушки с бабушкой, к родителям изредка ездила в гости, но Ян приезжал часто и их отношения с дочерью были трогательные и ласковые, она скучала по отцу и часто звала его. Как-то Марфа, слушая, как внучка играет с самодельной куклой и рассказывает той, что скоро приедет папа и будет катать её на велосипеде, тихо говорила Демьяну:

– Рита никогда не вспоминает Фису, это плохо. Может, мы с тобой неправильно делаем, что внучка больше живёт у нас, чем с родителями.

– Фиса взбалмошная, а недавно родился Олесь, ей опять не до дочери. Пока живёт мнучечка у нас, подрастёт малой и тогда пусть решают, возьмут ли дочь к себе. Мне, мать, сына нашего жальче, чем сноху. Он мучается жизнью такой, но это дело не наше.