Читать книгу Империя господина Коровкина - Макс Гришин - Страница 8

Через несколько минут в комнату вошел еще один человек. Это была женщина на вид лет тридцати, с прямыми длинными волосами, опускавшимися чуть ниже плеч. Она была одета в темный костюм с юбкой, который элегантно подчеркивал ее стройные формы. Рукава костюма были открытыми и на правой руке красовалась большая татуировка, с какими-то иероглифами. В своих руках она держала брелок с эмблемой «Мерседес» и небольшой клатчик с двумя золотистыми буквами – «LV».

Вошедшую звали Диана и она была дочерью Александра. «Самая большая драгоценность всей моей жизни», – как любил говорить Александр всем, кто спрашивал его про нее. И действительно, несмотря на свой уже не юный возраст, она по-прежнему была необычайно красива собой и многие из тех, кто видел ее в первый раз, чувствовали странное желание свести с ней отношения поближе. У нее был какой-то особый взгляд, который, как кумулятивный снаряд, сразу проникал с самую душу смотревшего. Во многом взгляд этот был обязан красоте ее больших темных глаз и правильной форме носа и подбородка (здесь, конечно же, не обошлось без помощи пластической хирургии). В ее глазах был какой-то особый блеск, который при первой встрече заставлял многих мужчин теряться и говорить какой-то несвязный бред. Но была и еще одна особенность в ее взгляде, которая многими, особенно представителями сильной половины человечества, трактовалась совершенно неправильно. Когда она смотрела на кого-то, она не делала это одними глазами, а поворачивала к собеседнику всё свое лицо, будто старалась внимательно изучить каждую морщинку, каждую даже малую черту в его лице. Многие понимали этот язык жестов как особое расположение к себе и почти все они здесь очень сильно ошибались.

Вдобавок ко всем своим внешним качествам, Диана была хорошо образована и воспитана. В беседе она никогда не перебивала без нужды, никогда не садилась на уши с какой-то чушью, вычитанной на какой-то странице какого-то там блогера. Будучи дочерью Александра, она давно не испытывала никакой нужды в деньгах, но своим богатством она никогда не кичилась, образ ее выглядел естественно и натурально, и никак не соотносился с образом тех гламурных «тёлочек», которые разъезжали вокруг на точно таких же дорогих машинах. В разговорах же с малознакомыми людьми, пускай даже стоящими ниже ее на лестнице социально-экономического развития, она вела себя крайне просто и вежливо, зачастую завораживая человека своей харизмой и умением поддержать разговор почти на любую тему, но лишь только этот человек пытался пройти чуть дальше, она сразу давала ему понять, в свойственной ей деликатной манере, что продолжать движение дальше по этой траектории уже не стоит. Это понимали не всё. И тот, кто трудом неимоверных усилий все-таки имел неосторожность пробить этот внешний барьер и подобраться к ней ближе, тот, кто еще совсем недавно считал ее ангелом и существом абсолютно высшего порядка, вдруг сталкивался с тем, что перед ним оказывался совершенно другой человек, нежели поначалу он себе представлял. Он вдруг понимал, что сдержанность эта и деликатность, которые некоторые ошибочно приписывали ее скромности, была не больше чем оболочкой, за которой таилось что-то совершенно другое, что-то не по-женски сильное и опасное. И тогда он стремился уйти от нее прочь, убежать, забыть. Но это было уже нелегко. И цена, заплаченная за это некоторыми, была очень высока.

– А, вот и наша Амазонка! – Александр преобразовался при виде вошедшей Дианы. Вся тревога и злоба вмиг ушла и выражение искренней радости засветилось на его лице. – Ты как всегда бесподобна!

– Привет, пап! Пётр, дядя Миша! – она по очереди улыбнулась каждому, но подошла только к отцу, целуя его в его выбритую щеку, которую он тут же поспешил ей подставить. – Не замерз тут у нас?

– Да, у вас тут явно не Лас Пальмас. У нас в такую погоду даже зимой не каждый из дома выйдет! Дождь, холод! Читал, что у вас снег тут на днях падал. Вот где не хотел бы быть в начале лета, так это в Питере!

– Про снег это уже явно преувеличение, – как-то натянуто усмехнулся Петро. Он еще не до конца отошел от прошлого разговора.

– Боюсь, это правда! Я бы не поверила, если бы не увидела это сама, – ответила она ему с легкой улыбкой.

– Это всё климат, который меняется! – зевая, развалившись на диване, заметил своим тонким голоском Миха. Его жирные белые ляхи вылезали из-под халата, но его это нисколько не смущало, как, впрочем, и всех остальных, кто знал его всю жизнь. – Чайку может, Ди, или вон, как Петька, может погорячее чего налить?

– Лучше бери чай. Я – плохой пример, – с горькой иронией парировал Петро.

– Никто из нас не безгрешен, – ответила Диана с улыбкой, подходя к свободному креслу и осторожно опускаясь в него. Взгляд Петро невольно остановился на ее груди, потом сполз на ее тонкие ровные ноги. Это было совершенно непроизвольно, он сразу понял это и поспешил отвернулся куда-то в сторону, к окну. У него еще было живо воспоминание, как когда-то давно Александр, заметив несколько раз его странные взгляды, обращенные на его тогда уже совершенно раскрывшуюся в женском плане, но всё еще несовершеннолетнюю дочь, схватил его всей пятерней за яйца и держал его так до тех пор, пока Петро, тоненьким голоском только что прорезавшегося на «кукареку» петушка, не дал ему развернутое обещание не то что не думать и не смотреть, а напрочь забыть, что у него есть дочь.

– Дядя Миша, не против? – ее рука залезла в сумку и достала оттуда пачку тонких сигарет.

– Ну если папа разрешает, что я могу сделать? – засмеялся дядя Миша и его тучное тело затряслось в кресле.

– Курить вредно. Папа, конечно же, против. Но ремнем, говорят, детей бить в наше время нельзя, а других управ на тебя у меня не осталось.

Диана поднесла зажигалку к сигарете и раскурила ее. Все остальные молчали, не отводя от нее глаз. Первым после паузы заговорил Александр:

– Ну что, Диана, расскажи нам теперь о своей личной жизни, – тут он поднялся с кресла и подошел к окну. – Ходят слухи, что у тебя новый молодой человек. Слышал даже, что он вроде какой-то даже… особенный.

– Это точно! – выдохнула Диана и струя сизого дыма вылетала из ее пухленьких губок к потолку. – Птица крайне редкого полета. В кафе меня пригласил. На Марата.

– Что-то элитное? Не помню, чтобы там были стоящие заведения…

– Тошниловка редкостная. Что-то между шавермой и рюмочной. Угостил шницелем, который, как мне показалось, кто-то уже до меня ел и картошкой фри. Предлагал выпить «пивка», но я все-таки нашла в себе силы отказаться.

– А что, я бы выпил! – засмеялся Миха.

– Самое интересное, что мой отказ ему нисколько не помешал, хотя он вроде за рулем был. Два бокала выпил, еще «водочки» хотел взять, «полирнуть», как он сказал, но здесь я его уже отговорила. Не знаю, как он после этого до дома доехал, но, судя по всему, все-таки доехал. Таким людям просто как-то везет.

– И как зовут этого принца?

– Андрей.

– Симпатичный?

– Ну насколько такое существо вообще может быть симпатичным. Обычного телосложения, волосы короткие, физиономия явно не несет на себе следы Гарвардской Школы Экономики. Работает на каких-то там объектах, что-то там ремонтирует.

– Не по оборонной части, случайно? – зачем-то спросил Петро.

Диана отрицательно покачала головой и сновы выпустила из себя дым.

– Чернорабочий. Ремонты по дому. Плитку положить, обои поклеить, мусор выкинуть. Образования нет, сам не местный, приехал откуда-то издалека. Не знаю зачем, но мне он это всё выложил при первом же свидании, видимо, чтобы я окончательно прониклась к силе его личности. Он мне, вообще, столько всего рассказал при первой встрече, что я себя Андреем Малаховым почувствовала: про свою предыдущую подругу, про то, как кинула она его из-за телефона, который ей новый парень подарил, про каких-то там полицейских, которые ночью перед этим его где-то там недалеко поймали за то, что он где-то там пива на улице выпить решил или пописал даже. В общем дошло даже до того, что он мне рассказал про то, что у него прыщ на интимном месте вскочил, и вот он думал что с ним делать, выдавить или все-таки показать кому.

– Надеюсь, не показал?

– К счастью нет. Тут я ему уже сказала, что мне пора по делам. Впрочем, еще покажет, я в этом почему-то не сомневаюсь.

– Интеллектом, следовательно, особо не наделен, – уже совершенно серьезно заметил Александр.

– Да. У него есть свои странности и это очень мягко сказано.

– Что ж, интересно. А что семья, друзья?

– Родные у него где-то далеко отсюда; друзей, как я поняла, у него нет. Все увлечения и хобби сводятся к одному – пиво и телевизор.

– А чего, нормальный парень! Мне кажется, мы могли бы с ним подружиться, – тело Миши снова затряслось от смеха. Александр посмотрел на него неодобрительно и Миша, откашлявшись, прекратил.

– И когда ты познакомишь нас с этой любовью всей своей жизни? – В отличие от Миши, который постоянно смеялся и Петро, на лице которого была еле заметная улыбка, Александр выглядел серьезно и немного даже угрюмо.

– Через недельку. В четверг. Он берет себе отпуск.

– Отпуск? Ты говоришь, у него даже работы нормальной нет.

– Он это так называет. Говорит, договорились с заказчиками, чтобы неделю его не беспокоили. Думаю, этой недели на его знакомство с нами ему должно хватить.

– Хватит! – подтвердил ее слова Александр. – Это уже точно или мы еще чего-то ждем?

– Это точно, – Диана выпустила последнюю струйку дыма из губ и аккуратно положила не затушенный окурок в пепельницу. Петро затушил его за нее.

– То есть встретимся мы с ним в четверг?

– Да.

– Здесь или там?

– Луше там.

– Хорошо! Это хорошо! – Александр несколько раз прошелся по комнате, потирая руки. В голове его протекал какой-то серьезный мыслительный процесс. – Там, значит там. Выезжайте рано утром, до пробок. К обеду будете у пристани. Там мы будем вас ждать на лодках. На остове все приготовлено, Мих? – повернулся он к брату. – Провизия, снаряжение, оружие?

– Был там несколько недель назад. Всё в лучшем своем виде!

– А ты что молчишь, Петро? – повернулся Александр ко второму собеседнику.

– Что мне говорить, я там не был, ты сам знаешь. Я же не охотник…

– Я в общем и целом. Информационный фон интересует. Какие-то вопросы может кто-то задает? Любопытство может какое-то излишнее кто-то проявляет? Может слухи какие-то, легенды новые?

– С этой стороны всё чисто. Не беспокойся, – Петро налил себе еще. Александр посмотрел на него и неодобрительно покачал головой.

– Убьет тебя это дерьмо когда-нибудь, Петро, послушай мои слова. Бросай это. Иди в качалку, жену себе найди новую! Ко мне в Испанию приедете, погостите у нас там месяц другой. Там другая жизнь, другой климат, вернешься – на всё будешь по-другому смотреть!

– Рано или поздно мы все умрем, – с иронией ответил ему Петро, – а умирать здоровым мне как-то не хочется.

– Что-то мне подсказывает, что здоровым ты уже не умрешь. Впрочем ладно, дело твое, я тебе как другу просто совет даю. Ди, – Александр повернулся к дочери, – ты парню этому только своему объясни как на охоту одеваться надо. Если он рабочий, то нужная одежда у него должна быть. Сапоги, куртка, даже перчатки пускай возьмет. Лето у нас суровое, а комары в тех краях так вообще звери. Всё это будет не лишним, особенно ему. И главное… не чмори его уж так особо, а то ведь сбежит, ей богу! Парни в наше время не то, что раньше были!

– Пап! – Диана посмотрела на отца с каким-то упреком. – Со своим молодым человеком я уж сама как-нибудь разберусь!

– Ну ладно, ладно! – Александр с улыбкой махнул на нее рукой. – Что касается тебя, то здесь у меня нет сомнений.

– А насчет кого-то есть?

– Нет никаких сомнений, – ответил Александр, но ответил не сразу. По этой задержке и по тому взгляду, который в этот момент бросил на отца Петро, Диана поняла, что он ей что-то не договаривал, но она знала его слишком хорошо для того, чтобы пытаться выведать это напрямую и она продолжила уже о совершенно другом:

– Как Яков, как Платон? Как жена? Вы с ней всё еще вместе?

– Вместе и жены есть имя. Ее зовут Кати.

– Как необычно для жены, – засмеялась Диана. – Как у нее дела?

– У нее всё хорошо. Она, кстати, передавала тебе привет.

– Как мило! Отплати ей взаимностью.

– Через пару недель мы поедем в Америку. Закончу здесь все дала, заскочу в Барсу и оттуда в Майами. Думаю, ты сможешь прилететь туда к нам и передать ей свой привет лично. Рано или поздно вы найдете общий язык, я в этом уверен.

– Обязательно слетаю туда! – Диана продолжала с прежней улыбкой, – но после того, как она вернется в Барселону.

Александр неодобрительно покачал головой.

– Зря ты так. К тебе она по-другому относится.

– Нисколько не удивлена. Она приспособленка. Есть такие люди, пап, которые принимают окраску окружающей среды. Это что-то из животного мира и этой тактикой выживания твоя молодая жена, поверь мне, обладает в совершенстве.

– Ладно, прекращай давай! – Александр недовольно отвернулся и опустился в кресло. Мышцы на его лице слегка вздрагивали. Не первый раз приходилось ему защищать Кати от нападок Дианы и каждый раз он чувствовал какое-то неприятное чувство, защищая одного близкого человека от нападок другого. Впрочем, в словах Дианы все-таки было какое-то рациональное зерно. То, что она ему говорила так или иначе приходило на ум и ему самому, но ему очень сильно хотелось верить в то, что Кати его любила. – Кати моя жена, Диана.

– Катя, пап. Ее имя – Катя…

– Не важно. Хочешь ты того или нет, но она будет со мной. Можно по-разному смотреть на эту разницу в возрасте, на мои отношения к ней, на ее отношения ко мне…

– Ее отношения к тебе диктуются сугубо материальными интересами, – Диана улыбнулась отцу, – не будь таким наивным, пап, ты же умный человек.

– Для меня важно то, что она есть и она будет. А насчет денег – здесь ты можешь не беспокоиться, их хватит и тебе и ей, и чтобы тебе было совсем спокойно, – здесь он заговорил тише, но все те, кто был в комнате его слышали, – я уже не в том возрасте, когда женщина может заставить тебя потерять всякий контроль, понимаешь, о чем я?

– Любовь, пап, может сделать с человеком и не такое, – здесь Диана улыбнулась той очаровательной улыбкой, которая у одних вызывала эрекцию, а у других дикий ужас, – любовь иногда может даже убить!