Читать книгу Бегство. Документальный роман - Максим Д. Шраер - Страница 8

Когда еврейский мальчик становится отказником, его жизнь превращается в непрерывную борьбу. Отчаянное преодоление препятствий. Между десятью и восемнадцатью годами я не сочинил ни единой стихотворной строчки. Интересы мои были сосредоточены на естественных науках; особенно меня влекли биология и медицина. Началось все со страсти к рыбам. Я настолько увлекался ихтиологией, что даже покупал немецкие и чешские издания – ради иллюстраций и таксономических таблиц. Поездки на Птичий рынок были лучшей наградой. У меня в комнате стояли аквариумы, в которых я разводил бойцовых рыбок. Потом я увлекся генетикой, а к середине старших классов стал бредить медициной. Перед сном мы с отцом обычно выходили подышать, и на этих вечерних прогулках он обсуждал со мной разные случаи из практики. Я еще в средних классах знал типы диабета и дисфункции щитовидной железы, а к восьмому-девятому классу уже не мыслил для себя иной карьеры кроме медицины. При всей любви к литературе, которая царила в нашем доме, я старшеклассником никак не думал, что писательство может стать для меня профессией. (Теперь уже я понимаю, насколько в те годы надо мной довлело не только официальное проклятие, зависшее над моим отцом после его исключения из Союза писателей, но и то, что отец зарабатывал на жизнь исключительно работой простого врача, а писал в стол, без надежд на публикацию в СССР. Поскольку я мечтал о поступлении в медицинский институт, в четырнадцать лет я решил разработать план на девятый и десятый классы – два последних года учебы в тогдашней советской школе. Предполагалось, что такого рода четко разработанный план поможет мне перенестись через барьеры негласных процентных норм, с которыми тогдашние евреи-абитуриенты сталкивались при поступлении в ВУЗы. Кроме того, нужно было заранее принять в расчет, что при поступлении в институт мне может помешать и наше положение отказников. Принять в расчет, но как?