Читать книгу Чумовой психиатр. Пугающая и забавная история психиатрии - Максим Малявин - Страница 11

После Сорана и до самого заката Римской империи уже мало кто из докторов того времени уделял в своих письменных работах пристальное внимание психиатрии. Нет, чудесного массового оздоровления населения не произошло, как болели, так и продолжали болеть. Просто врачи удовольствовались теми теоретическими изысканиями и умозаключениями, что были сделаны до них. Мол, чего тут думать? Всё давно придумано, лечить надо. Музыкой, цепями или вязками, рвотным или слабительным, тумаками или увещеваниями.

Даже Гален в своих трудах наработки по сумасшествию и его лечению даёт разрозненно, как бы промежду прочим. И это при том, что делает вскрытия и первым подробно описывает мозговые оболочки, указывая, что вот под ними-то, глубоко в желудочках мозга, и таится душа.

Да, основы конституции человеческого организма он, следуя канонам Гиппократа, расписал красиво и подробно (да-да, те самые, в которых рулят кровь, слизь, желчь обычная и желчь чёрная) – и душевнобольных пациентов сам лечил и другим завещал сообразно этой теории: кому кровь пустить, кого чемерицей напоить, кому ванны назначить, а кому диету особую.

Правда, и психотерапевтических приёмов не чурался, и поощрял изобретательность в этом отношении. Ведь увещевать можно по-разному. Вот, говорил он, эфесский врач Руфа умеет подход найти к больному: пациент уверяет, что у него башню снесло… простите, что головы нету, – а Руфа тут как тут со свинцовой шапкой. «Тяжело?» – участливо так спрашивает он пациента. «Тяжело», – соглашается тот. «А чему же тяжело-то, если головы у вас нет?»

Скорее всего, похожие приёмы применяли и другие доктора в схожих ситуациях, но лишь отдельные случаи сохранила история. Второй из таких описан Александром Тралльским, что жил тремя веками позже Галена, в труде «О медицинском искусстве». Женщина жаловалась – мол, совсем житья не стало, завелась у неё в животе змея. Живёт, понимаете ли, доктор, эта гадина внутри и не выходит ни так ни этак. Доктор пошёл на врачебную хитрость: дал даме рвотное, а в сосуд, заботливо предложенный ей, когда началиь позывы, тихонько подбросил змею. После чего торжественно продемонстрировал ей результат победы добра над разумом: вот, мол, всё у нас с вами получилось!

Приём этот, кстати, продолжают в разных вариантах копировать до нынешних дней. А уж какое распространение он получил в XVII–XVIII веках в Европе… впрочем, дочитаете до тех лет – сами убедитесь. О результативности такого подхода, особенно при галлюцинаторно-бредовой симптоматике и в отдалённой после процедуры перспективе, скромно умолчим. Но ход изящный, не без того.

Ещё один из видов сумасшествия, описанных во времена, когда Гален практиковал в Риме, так прочно вошёл в легенды и суеверия, что теперь уже сложно сказать, кто первый начал и кто при этом соврамши. Во всяком случае, нам интересен один из трудов Марцелла (не того, который епископ, и не той плеяды, которые все Марки Клавдии, а врача из Сиды). Доктор тот ещё был затейник – 42 книги по медицине в стихах написал. Кстати, хороший приём для учеников при сложности копирования письменного оригинала и отсутствии всеобщей грамотности – легче запоминается.

Так вот, в одной из своих книг Марцелл описывает болезнь, которой часто, с его слов, страдали жители горной Аркадии. Начинается она чаще всего в феврале: человек впадает в меланхолию, дичает и становится поведением похож на волка: воет, бродит по окрестностям, на людей нападает. А ночами скрывается на кладбище, раскапывая могилы, и только к утру, весь бледный, измождённый, нередко побитый и израненный, зато в прояснившемся сознании возвращается домой. Болезнь эту, как вы, наверняка догадались, Марцелл Сидийский величал ликантропией…