Читать книгу За дверью - Максим Сергеевич Евсеев - Страница 4

В Петрозаводске нашли труп. Бездыханное тело 9-летней девочки обнаружили в небольшом лесочке на границе города. Под талым снегом апрельских сугробов скрывалось бесформенное месиво из человеческих органов и иссохшей от времени кожи. Маленькая школьница лежала головой вниз на спине. Ее шея прогнулась, не в силах сдерживать голову и та безвольно упала на плотный снег. Руки раскинулись по сторонам, изображая распятого Иисуса. Глаза безжизненно смотрели в небо.

Над телом возвышался человек в сером пальто и с заляпанными грязью брюками. Михаил Иванович Крылов уныло вглядывался в беззаботное выражение лица юного создания. На некоторое время ему показалось, будто девочка дышит и даже моргает. Но на поверку уставший после бессонной ночи следователь видел лишь то, что хотел бы увидеть. Тело лежало также неподвижно, как и минуту назад. Как и неделю назад.

– Бедняжка здесь уже недели три лежит, а может и больше.

Голос судмедэксперта выдавал авторитетные и внушительные выводы. Высокий 60-летний мужчина осматривал труп еще до приезда Крылова и уже успел начеркать черной ручкой небольшие записи в своем маленьком блокнотике. Сделав небольшую паузу для вдоха, он продолжил:

– Странгуляционная асфиксия. Ее душил плотный мужчина средних лет и сил у него было хоть отбавляй. Там на шее, если присмотритесь, увидите несколько полосовидных ссадин. Такое часто возникает, когда жертва сопротивляется и убийца усиливает хватку. – Эксперт говорил буднично и постоянно поглядывал на часы. – Ну и тело уже обмякло все, от лица ничего не осталось. Вы человек опытный, понимаете о чем я.

– Ее насиловали? – Спросил несколько осипшим от похмелья голосом Крылов.

– Да, там все влагалище разворочено, нетерпеливый был, ну или явно хотел причинить ей как можно больше боли. От плевы ничего толком не осталось. Ну это первые выводы, подробнее скажу только после подробного осмотра.

– Вскрытие, как я полагаю, уже не поможет?

Следователь в сером пальто и такой же серой кофте сверлил равнодушным взглядом труп и не отводил от него глаз. Ему самому все понятно, однако спросить знающего человека все равно никогда не помешает.

– Да вы смеетесь? Тут трупу как минимум три недели, на холоде он медленнее разлагается, но все равно срок большой. Тут причину смерти только по внешним признакам определить можно.

Судмедэксперт сплюнул в снег. Он все время вздыхал и смотрел на часы, руки трясло. Промокшие от талого снега ноги не давали ему покоя. Старик регулярно смотрел вниз и чавкал носками.

– Товарищ капитан, я там неподалеку цветок нашел.

К Крылову подбежал юный сержант с автоматом наперевес. Его удивленное лицо выглядело так, будто он нашел еще одно несчастное тело неподалеку. Крылов неспешно перевел взгляд от трупа девочки на молодого человека и медленными шагами пошел в его сторону.

– Что там у тебя, сержант?

– Да вот смотрите, тут цветок лежит и трусики ее похоже. – Сержант старался не смотреть на собственную находку, но любопытство брало верх над отвращением.

Сыщик направился за сержантом, но несколько не поспевал за наглой прытью молодого человека. Следователь, столь уставший за утро и ночь, физически не мог позволить себе быстро перемещаться по тяжелому вязкому снегу.

Сержант привел его в небольшой овраг примерно в пятидесяти метров от трупа. На небольшой глубине лежали женские белые трусики и увядший цветок. Крылов осторожно приблизился к лежащим на снегу предметам, каждый шаг давался ему с большим усилием, так как бледно-желтые старинные туфли сплошь заливало водой.

– Ты это трогал?

– Нет, как увидел, сразу вас позвал.

– Позови его, как его…

– Степана Викторовича?

– Да.

Сержант убежал за Ермиловым и еще двумя помощниками, пока Крылов подобрался по следам сержанта еще ближе к находке. Его рука брезгливо потянулась к насквозь пропитанным талой водой трусам и иссохшему растению.

Изрядно пожухший синий цветок напоминал незабудку. Крылов не сильно разбирался в цветах и в том, как их между собой различать, но какой-то вывод сделать смог. Следователь достал из внутреннего кармана пальто два небольших целлофановых пакетика и сложил улики отдельно друг от друга. Осмотром девичьего нижнего белья он побрезговал, решив оставить это дело судмедэксперту.

Крылов осторожно повернул назад в направлении тела. К нему уже шел Степан Викторович и трое сержантов с автоматами наперевес. Ермилов пренебрег верхней одеждой и ограничился легкой кофтой, так как от постоянного движения по плотному талому снегу у него уже появилась одышка.

– Ну, что вы там откопали?

Небритый бледный следователь осторожно вынул два целлофановых пакетика со свежими уликами. Голову с черной копной густых волос он постарался отвернуть, дабы не смотреть на находку. Его темно-зеленые глаза больше приковывали голые деревья и небо, проходящие через нежный этап ранней весны.

– Ух ты, а я отсутствие нижнего белья у девчонки и не заметил. А вот цветок тут вообще выглядит лишним, ваш?

– Рядом с трусиками лежал, надо приобщить.

– Как скажете, товарищ капитан, мое дело хозяйское. Все, что тут найдено, следует приобщить, а заодно и постирать.

– Не бубни, делай свою работу.

Спокойный властный голос Крылова покрывал все окружающее пространство. Но сквозь этот тяжелый баритон явно просматривалась тихая злость. Выражение его небритого лица сверкало необъяснимым презрением. Особенно оно увеличивалось, когда взгляд следователя падал на труп девочки. Бледноватое с похмелья лицо сыщика с маленькими морщинистыми бровями смотрело напряженно на все вокруг, не только на убитую школьницу.

– Кто нашел тело и при каких обстоятельствах?

Один из милиционеров смерил взглядом труп и сдержанно ответил:

– Товарищ капитан, тело нашли местные экологи сегодня ранним утром. Как только мы получили сигнал и сообщили в Петербург о случившемся, прислали вас. Приказали не начинать осмотр без вашего присутствия.

– Где эти экологи?

– Мы взяли с них протокол, имена и… В общем как полагается и отпустили по своим делам.

Крылов хмуро повел тонкой бровью и приподнял необычайно острый подбородок.

– И чем они тут занимались вообще, вы спрашивали?

– Да, конечно, они брали снег на пробу, показали нам образцы и лицензию. Да и телу уже много дней, вряд ли бы преступники захотели его обнаружения именно таким способом.

– Подумаем над этим, а пока держите их в поле зрения.

Сержант Глебов осторожно подошел к телу девочки и с нескрываемым любопытством осмотрел его. На молодом лице 24-летнего милиционера проступили морщины то ли от желания все изучить, то ли от отвращения. Сержант приблизился вплотную и стал осматривать ее с головы до ног.

Маленькое создание лежало лицом вверх, раскинув руки. Темно-синяя, промокшая куртка страдала от многочисленных порезов и разрывов. Даже невооруженным взглядом было видно, что девочка яростно сопротивлялась, но не сумела ничего противопоставить физически сильному убийце. Лицо, изрезанное настом и засохшее от начавшегося разложения все еще таило нескрываемую маску ужаса и боли. Посиневшая шея ребенка казалась неестественно истонченной. Сержант прикрыл глаза и отошел назад, поближе к остальным. Он в первый раз в жизни видит такой лютый ужас.

– Глебов, отойди от нее. – Приказал ему Степан Викторович, доставая очередную сигарету.

– Мне оттащить?

– Обожди, надо еще труповозку подождать минут десять, скоро подъедет.

Крылов сухими толстыми пальцами достал из серебристой пачки сигарету и неспешно запихнул ее в небольшой рот. Каждый раз этот ритуал сопровождался пространным взглядом вниз. Вот и сейчас опытный питерский следователь не отказался от своей привычки и, как бы отстранившись от происходящего, ушел в себя.

Но не надолго, так как из состояния прострации его вывел безразличный бас Степана Викторовича.

– Вы к нам надолго?

Крылов несколько помедлил с ответом, отчасти потому, что сам его не знал. Не знал настолько, что даже раскрыл на короткое время ладони.

– Не знаю, решим с этим делом да назад поеду.

– А вы с Бельцером пересекались?

– Если это мозгоправ ваш, то нет еще.

Ермилов, видя тщетность попыток разговорить собеседника, прекратил разговор и бросил докуренную сигарету на землю. Тем временем метрах в ста от них послышался шум мотора и громкие брызги луж. В связи с чем судмедэксперт нетерпеливо побрел к источнику звука.

– А вот и труповозка.

Крылов же не спешил докуривать. Его взгляд снова устремился вниз. Должно быть его не волновали ни промокшие ноги, ни труп девочки, весь избитый дождями, водой и снегопадами. Только спустя минуту он отвел взгляд и обратился к рядом стоящему Глебову.

– Сержант, заберите тело, погрузите в машину.

– Есть, товарищ капитан.

Он и еще двое милиционеров помладше пошли к только что прибывшей машине за носилками. Крылов же докурил сигарету, прокашлялся и со вздохом бросил взгляд на тело, наполовину погруженное в холодную талую воду. Затем опытный детектив посмотрел вдаль. Сквозь оголенные кроны деревьев он зорким орлиным глазом увидал очертания панельных пятиэтажных домов. Глазомер сыщика показал, что до этих сооружений примерно километр. Крылов опустил взгляд на снег возле тела в поисках человеческих следов, однако первый осмотр ничего не дал. Никаких отметин на траве и снегу не наблюдалось. Даже зайцы и белки обходили это место стороной.

Следователь осмотрел также еще не сошедший снежный покров со своей стороны. Вокруг трупа изрядно потоптались и он, и другие сотрудники МВД. Крылов вздохнул, искать преступника по следам обуви уж точно бесполезно.

Ему пришла в голову мысль о том, что тело девочки могло сюда попасть недавно, а само убийство преступник совершил в другом месте. Но тогда как объяснить, что никаких следов не осталось? По снегу и грунту следователь решил, что дождя или снега не наблюдалось как минимум неделю, несмотря на пасмурную и унылую погоду. Да и даже после длительных осадков человеческие следы все равно можно отыскать и различить между собой.

Крылов широкими шагами пошел к дороге, тут и там проваливаясь в плотный глубокий снег. Обмерзшие руки он старался держать в глубоких карманах, однако из-за постоянной потери равновесия приходилось выходить из зоны комфорта и стараться балансировать, иногда прибегая к помощи окружавших деревьев.

Мимо Крылова пробежало трое с носилками. Энергичные молодые люди были обуты в теплые непромокаемые берцы и явно не испытывали того дискомфорта, который может возникать от попадания холодной воды в ботинки. Крылов вдогонку им бросил:

– Понежнее с ней!

Из служебного УАЗа вышел мужчина лет пятидесяти пяти и, щурясь от солнца, обратился к подошедшему Крылову:

– Здравия желаю, товарищ капитан, давайте знакомиться. Бельцер Александр Германович, штатный психолог Петрозаводского отделения МВД, в звании капитана.

Крылов, с полностью мокрыми брюками недовольно окинул седого, но крепкого мужчину и с едва скрываемым презрением приблизился к коллеге:

– Михаил Иванович Крылов, следователь. Капитан.

– Я смотрю, дело важное, раз вы к нам. Может чай выпьем, а там и по делу поговорим?

Кожаная куртка мозгоправа блестела на солнце. Начищенные ботинки и демонстративная белозубая улыбка выдавали в нем педанта, находящегося в исключительно хорошем настроении. Даже факт убийства с изнасилованием явно не мог сегодня испортить его.

Крылов обошел карету скорой помощи, переоборудованную под перевозку тел умерших и открыл хлипкую дверь служебного УАЗа. После времени, проведенного на свежем лесном воздухе он явно больше не стремился оставаться на улице. Лишь отойдя от психолога на приличное расстояние, он бросил:

– Не люблю общаться с психологами, уж извините.

Бельцер не стал идти за нелюдимым следователем, вместо этого он осмотрел лес и оценил обстановку вокруг. Небольшие серые глаза смотрели на голые деревья, одиноких птиц. Покрасневшие от холода уши прислушивались к пению птиц, гулу веток. Морщинистая сухая кожа улавливала каждое дуновение ветра. Преступник, скорее всего, не продумывал свое злодеяние, а совершил его спонтанно. Но кто бы это не был, он явно убивал с упоением и страстью. К такому выводу пришел опытный психолог.

Через несколько минут к труповозке поднесли девочку на носилках. Бесформенная органическая масса, уже почти непригодная к анализу, выглядела так, будто ее разорвали изнутри. Бельцер сумел рассмотреть огромные высохшие и почерневшие пятна крови, покрывавшее утепленную юбку девочки. Глаза у психолога округлились, щеки покраснели. Работа предстоит тяжелая и нервная.

– Фотографии сделали? – Спросил из машины Крылов.

Запыхавшийся сержант утвердительно кивнул. Ермилов тем временем осматривал цветок, однако ничего не найдя, положил его обратно в пакет и сел в труповозку. Бельцер все еще стоял и осматривал лес. Затем он повернулся к УАЗу и спросил Степана Викторовича:

– Сколько времени вам понадобится?

– Часов шесть, может семь. В общем, к вечеру управлюсь.

Тучный мужчина снова закурил. Он явно не хотел бы сегодня оставаться наедине со своей работой, именно поэтому его ноги смотрели куда угодно, но только не в направлении сгнившей школьницы.

– Ну, мы поедем или нет? – Нетерпеливо крикнул он.

– Сейчас, дай докурить. – Ответил ему Бельцер.

Мозгоправ продолжал мотать головой и оглядываться. Сигарета его явно не заботила так, как возможность заняться настоящей работой. Однако он не любил заставлять людей ждать и сразу после недовольных возгласов сержанта, уже усевшегося за руль, почесал уши и направился к УАЗу.

– Михаил Иванович, что думаете? – Спросил психолог, открывая дверь машины и садясь внутрь.

Крылов чуть отодвинулся и задумчиво взглянул на обшивку старенькой служебной машинки. Мысли его явно витали где-то вдали. Но на прямой вопрос от психолога он ответил четко:

– Думаю, что у нас сегодня будет много работы.

Бельцер еще раз улыбнулся, обнажив кривые, но белые зубы. Опытный психолог с большим стажем работы и многочисленными уголовными делами за спиной сразу разглядел в приезжем одиночку с выраженным чувством собственной важности. Бельцер очень "любил" таких персонажей за их очевидные слабости. А именно за глупость, самоуверенность и за неразборчивость в людях. Вот и Крылов для него стал таким же.

Обе машины тронулись с места, покидая залитый апрельским солнцем лес. Впереди у них блестел Петрозаводск во всей своей грязной весенней красе. Старые домики и скученные группы многочисленных луж несколько тормозили движение машин, из-за чего дорога до отделения вместо стандартных двадцати минут заняла почти сорок.

Александр Германович очень гордился своим городом и желая показать его приехавшему следователю, с довольным выражением лица обнажил белые зубы и пытался завести разговор. Уставший же после бессонной ночи Крылов не замечал жестов стареющего, но активного психолога. Следователь закутался в свое теплое осеннее пальто и вырубился как только они все сели в машины. Хоть немного, но ему нужно отдохнуть.

***

– Может пора поработать?

Недовольный, но бодрый голос патологоанатома был адресован Степану Викторовичу. Он надрывно кашлял после очередной выкуренной сигареты.

Ермилов выкинул в угол комнаты окурок, подтянул пояс на штанах, прочистил голос и с авторитетным видом заговорил.

– У девчонки язык отсутствует. Она пыталась кричать, но прокусила его и следом проглотила. Это моя гипотеза, думаю, она верна. Дальше, убийца забрал с собой один из ее внутренних органов. Судя по надрезу на правой части живота, ему приглянулась печень. – Степан Викторович посмотрел на патологоанатома. – Вообще это ты должен говорить, а не я.

Крылов, стоявший прямо у изголовья жертвы, внимательно следил за ходом осмотра. Он сложил руки за спиной и расставил ноги на уровне плеч. Всем своим видом он старался внушить себе и окружающим уверенность и бодрость. Его среднего по меркам мужчины роста вполне хватало, чтобы смотреть на все немного свысока.

Патологоанатом, высокий худой мужчина лет пятидесяти, дотошно осматривал каждый сантиметр тела. К его сосредоточенности и внимательности прибавлялась еще какая-то поэтичность, будто он представлял себе свою собственную работу как возможность попробовать себя в высоком искусстве.

– Что еще сказать, язык она себе перекусила. И пара ногтей оторвались. Возможно она сумела поцарапать или еще как-то повредить кожу убийцы. Правда эпителия под ногтями найти не могу, много времени прошло, да и тело лежало в неблагоприятных погодных условиях.

– Сколько точно она там пролежала? – Спросил Крылов, сверля взглядом заплывшие глаза девочки. Его острый подбородок оставался неподвижным.

– Примерно три недели, плюс-минус 3 дня. Точно определить сложно. Судя по всему, ее пытались спрятать под снег, дабы никто не нашел. Но убийца явно не рассчитал, что сейчас из-за подтаявшего снега все говно лезть будет, в том числе и его неудачная работа.

– Почему именно неудачная?

– Потому что спонтанная и не отточенная. Он даже задушить ее не смог нормально. Девчонка умерла не от асфиксии, а от обморожения.

В разговор вмешался судмедэксперт. Степан Викторович в момент выводов коллеги рассматривал фотографии с места преступления, надеясь скоротать время, однако вывод патологоанатома показался ему неверным.

– Вздор! Посмотри на шею, тут полно полосовидных ссадин, она элементарно не могла дышать.

– Вижу, но он не дожал ее. В легких еще оставался кислород, она потеряла сознание, но сердце еще билось, когда убийца ушел. Вполне вероятно она протянула еще около часа, пока от полученных травм и холода не скончалась.

Крылов наблюдал за спором будто со стороны. Ноги он расставил еще шире. Все еще сонный следователь с проступающими мешками под глазами всеми силами старался сохранить бодрость и работоспособность. Но чтобы показать здешним, что и он что-то да смыслит, Крылов понизил тон своего голоса и заявил:

– Как именно она все же умерла? Разберитесь уже.

В холодное белое помещение вошел Бельцер с одним из сотрудников и неприметно сел на одно из свободных мест, коих в морге было в достатке. Мужчина оглядывался по сторонам и терпеливо ждал своей минуты.

– Одежду при ней нашли? – Спросил патологоанатом у вошедших.

– Да, и даже шапка была не ней. – Заявил Глебов.

В разговор вмешался Ермилов, он все еще считал, что девочка умерла от удушья:

– Единственный признак обморожения я заметил только на внутренней поверхности бедер, что неудивительно, так как ее изнасиловали и выкинули всю нижнюю одежду. Сами понимаете, что спустя три недели трудно точно установить причину смерти, особенно зимой.

Степан Викторович покосился на патологоанатома и затем уставился на капитана, как бы отдавая ему право голоса. Михаил Иванович это почувствовал и подхватил.

– Я не специалист, но в любом случае поищите отпечатки пальцев и определитесь с причиной смерти. – Сыщик перевел взгляд на Бельцера . – Что у вас?

Психолог встал со скрипучего деревянного стула, уставился на тело некогда красивой девочки и произнес:

– Преступник, скажу я вам, импульсивен, нетерпелив и социопатичен. А еще, судя по найденному цветку, любит растения и ассоциирует себя или жертв с ними. Действует, думаю, наугад и спонтанно. Больше сказать не могу, надо портрет составлять. Да и сведений пока немного.

Все присутствовавшие в зале задумались. Эксперт отрицательно кивал головой, патологоанатом уперся руками на стол и направил взгляд на обрывок синей куртки, едва не оторвавшийся от убитой девочки.

– По родственникам что-то известно? – Спросил Крылов.

– Да, нашли заявление, датируемое еще двенадцатым марта. Мать, Елена Романова подавала заявление о пропаже дочки Анюты, 9 лет.

– Фотография есть?

– Да, забыл совсем. – Бельцер вынул из внутреннего кармана плотной кожаной куртки пожухший снимок маленькой девочки, стоящей на фоне большого фонтана с медвежонком. – Вот.

Крылов грубым и быстрым движением жилистой руки взял фотографию и сверил с ней лицо погибшей. Совпадение налицо.

– Видимо и с датой теперь определились. Александр…

– Германович.

– Александр Германович, со мной поедите, нам надо пообщаться с ней да на опознание привезти. Степан Викторович, вы с коллегой продолжайте работать над телом. Надо привести ее в надлежащее состояние, остальное будем решать, как проведем опознание.

– Хорошо. – Чуть ли не хором кивнули судмедэксперт и патологоанатом.

Солнечные лучи пробивались через единственное окно в просторном помещении и освещали ноги девочки, отчего ее желтоватая, сухая морщинистая кожа приобрела золотистый оттенок. Все присутствовавшие в комнате ощущали неприятный, усиливающийся запах разлагающегося тела. Работы теперь всем предстояло много, ведь помимо задачи максимально облегчить страдания матери ребенка, добавлялась цель поймать человека, совершающего такие зверские преступления.

Михаил Иванович Крылов поспешно вышел из комнаты и уверенным шагом направился вдоль темного коридора к выходу на улицу. Эхом его тяжелые шаги раздавались по всему зданию. Следом за капитаном потянулись и все остальные. Каждый шел с поникшим лицом и со своими переживаниями на душе. Объединяющей силой в настоящий момент служило для них желание покурить.

Погода стояла на редкость теплая для начала апреля. Снег после промозглой и длинной зимы наконец начал таять и каждый метр городского пространства покрылся непроходимыми лужами и грязевыми бассейнами. На обочинах лежали хмурые кучи, а вдоль неровных разбитых дорог бежали многочисленные ручейки черной водицы.

В лесу, где нашли тело убитой девочки, тоже постепенно сходил снег. С каждым новым часом обнажалось все больше травы, расцветали первые растения и цветы. Поистине редкий ясный и абсолютно солнечный день для такого хмурого и сырого провинциального города, как Петрозаводск.

Крылов, еще не успевший сменить обувь, старательно обходил лужи в поисках места, где можно покурить. В голове он прикинул, что сначала надо заехать в номер гостиницы, где он остановился. Нужно переобуться. Но больше всего на свете ему хотелось ощутить дым сигареты в своих легких, впустить привычный дурман в свою душу и уж точно не думать о каком-то там преступлении и маньяке.

Боже, сколько здесь грязи и мрака? Насколько чист, свеж и грязен воздух одновременно. Сыщик ощутил себя в машине времени, перенесшей его на десятилетие назад всего за какие-то четыре часа поездки. Здесь до сих пор пользовались телефонами-автоматами, ездили на потрепанных "пятерках" и одевались в давно ушедшие в века "косухи". Крылову не было никакого дела до стиля жизни здешних людей и их мировоззрения. Но как привыкнуть к тому, что за пределами Петербурга кончается всякая цивилизация и начинается темное, печальное безвременье? Еще неизвестно, как быстро доберутся до сюда все прелести современного мира.

– Эх, и сколько ж еще таких по России городов? – Спросил себя едва слышимо Михаил.

Мужчина достал пачку, вытащил оттуда мятую сигарету и вставил в рот, полный желтых полусгнивших зубов. Спичка зажглась едва заметным оранжевым светом. Следователь зачарованно остановил свой взгляд на нем. Огонек теплился на кусочке древесины и постепенно приближался к твердым, стертым от суровых лет жизни пальцам. Еще немного, казалось, и он обожжет их. Спичка бесславно догорела, почти дойдя до кожи. В этот момент сзади послышались шаги..

Перепрыгивая и перескакивая к внушительному следователю средних лет приближался Бельцер. Психолог мог похвастаться большей подвижностью по сравнению с коллегой, несмотря на десятилетнюю разницу в возрасте. Справедливости ради он и смотрелся соответствующе. Вместо представительного скучного пальто и сигареты во рту Бельцер предпочитал теплую черную кожаную куртку и кепку, какую он как-то увидел по телевизору у Лужкова. Помятые изношенные туфли сыщика контрастировали с желанием черноглазого психолога носить начисто вычищенные женой зимние сапоги. При отдалении они вполне смахивали на те же туфли, только в утепленном варианте.

Александр Германович встал рядом с петербургским гостем и завязал разговор:

– Отдохните, я сам съезжу к этой женщине. По вам видно, вы сильно устали.

Крылов промолчал, едва заметно покачал головой и зажег-таки со второй попытки сигарету. Бельцер почесал левое ухо и продолжил:

– Интересно, почему к нам послали именно вас, можете это как-то объяснить?

– Не могу. Может не будете мне проводить сейчас сеанс психотерапии? – Иронично ответил Крылов.

– Не буду, потому что не до конца вас изучил. Сколько вам лет?

Крылов явно не привык, когда у него спрашивают подобное. Он медленно повернул голову к мужчине, поднял ее и демонстративно выпустил дым вверх. Сыщик лишь на пару-тройку сантиметров возвышался над психологом. Преимущества в росте у него не было.

– Сорок четыре с утра было. Но боюсь, кризис среднего возраста ко мне еще не подобрался.

Оба усмехнулись. Александр Германович потупил голову и повторил ритуал с ухом. Как опытный психолог, он не мог не понимать, что собеседник больше сосредоточен на собственных помыслах и желаниях, нежели на решении главного вопроса – поимки преступника.

Какой-то внутренний голос подсказывал чутью Александра Германовича, что приехавший к ним следователь – идеальный для изучения сплав гордости, уверенности и профессионального высокомерия. Именно такие люди и вызывали у него наибольший интерес.

– Давайте с вами попозже устроим небольшое чаепитие, я вам расскажу, как вы сможете здесь обустроиться, хорошо?

– Поглядим, я здесь все равно ненадолго. – Вновь устало улыбнулся капитан.

Со спины послышался крик. Их куда-то звали. Бельцер с Крыловым обернулись и увидели Сержанта вдали. Глебов бежал к ним, стуча берцами по лужам и пачкая свою форму, а за ним перекатываясь ехал служебный УАЗик.

– Что стряслось? – С любопытством спросил психолог.

Сержант подбежал к ним и с одышкой в голосе сказал:

– Телефоны включите, вам из дежурки обоим звонили. Товарищ капитан, там еще одно похищение. Причем с убийством.

Крылов выбросил сигарету и резким движением оттянул пальто. Лицо его приобрело багровые гневные оттенки. Бельцер же с ужасом посмотрел на сержанта. Никто не заметил момента, когда обстановка накалилась. Никто не заметил секунды, когда разговоры о характерах и следствиях превратились в действие. В действие сесть в машину и стремглав броситься к месту, в котором неизвестный совершил еще одно дерзкое преступление.