Читать книгу Пролог - Marck Ragnoss - Страница 5

После той ссоры прошло уже две недели. Послушницы всё так же занимались своими привычными обязанностями, и, благодаря записям Нирии, Морриган смогла куда быстрее подобрать нужные комбинации семян для выведения её собственного вида. Но, как говорится, не бывает бочки мёда без ложки дёгтя – из-за того, что земля возле дома послушниц стала непригодной для новых посадок, а занимать на подоконнике последние крупицы свободного пространства не хотелось, юной послушнице пришлось воспользоваться пустырём у самых городских стен, что очень сильно раздражало её. Нахаживать туда-сюда по городу, чтобы приносить всё необходимо, или два раза в день таскать за собой тяжёлую тележку- ни один из этих вариантов не прельщал Морриган, но, скрепя зубами, она всё-таки смирилась с подобными издержками, лишь бы никого не подпускать к своей драгоценной поросли. После того случая, она могла доверить заботу о своём деле только подругам, но и у тех хлопот прибавилось.

Лечебница начала давать свои первые плоды, что обеспокоило Пальмиру. Да, основной задачей подобного заведения является помощь людям с выздоровлением, но сам факт наличия заболевших- не самая приятная новость. Наставницу тревожили симптомы и скорость развития неизвестного недуга. Заболевшими были четверо рыбаков и один охотник, у всех наблюдались сильный жар и странные, словно оплавленные, гноящиеся язвы по всему телу. Ногти отслаивались, волосы выпадали целыми клоками, и ни одна из настоек, даже самых сильных, не могла надолго сбить лихорадку или унять боль. Заболевшие бредили, их глаза заплывали белым налётом, казалось, что болезнь их переваривает, подобно желудку невидимого зверя. Пальмиру очень пугал тот факт, что симптомы у всех проявились в один день, а до этого ни один из них даже на слабость в теле не жаловался. Она понимала, что ситуация может очень легко выйти из-под контроля. Пока что послушница сама могла ухаживать за пациентами, но если это были не единичные случаи заболевания, и большая часть людей уже сейчас стали разносчиками, всё могло перерасти в полноценную эпидемию, что для Оуквилла соразмерно смертному приговору!

Через день тяжких раздумий, Пальмира решила не рисковать и, первым же делом, придя утром в лечебницу, села за свой рабочий стол на втором этаже и принялась составлять письмо настоятельнице Виске, в котором подробно описывались симптомы и течение странной болезни. Послушница поделилась с настоятельницей своими переживаниями и страхами, прося прислать кого-нибудь опытного. Ей не хотелось показаться слабой, или чтобы Виска разочаровалась в своей преемнице, но и быть виноватой в вымирании целого города Пальмира не хотела. Чувство беспокойства за благополучие своих подопечных и ответственность за жизни горожан тяжёлыми каблуками наступили на горло гордости послушницы. Дописав последние строки, она поспешила к Нирии, в её импровизированную библиотеку. Идя по широкой улице, Пальмира, то и дело, покусывала ногти, мысли вперемешку с эмоциями, словно рой пчел, заполняли её голову монотонным гулом и вязкой тревогой. Она даже не заметила, как прошла нужный дом, пока не врезалась в идущего мимо трактирщика. Тот лишь улыбнулся и попробовал завести разговор, но девушка торопливо извинилась и поспешила к подруге. Зайдя в дом старосты, она увидела Нирию, точнее, её взъерошенную макушку, торчащую из-за стопок книг. Девочка уже несколько дней подряд во всю перебирала старые архивы, ища хоть что-то похожее на странную болезнь. Она не приходила домой, чтобы не терять драгоценное время и оставалась ночевать прямо в доме старосты Матиаса. Старик хоть и ворчал, но добровольно поил свою незваную гостью чаем и угощал домашней выпечкой. Глаза Нирии были красными от усталости, а спина отказывалась держать хоть какое-то подобие осанки. Не заметив Пальмиру, послушница продолжала что-то бубнить себе под нос, пока на её плечо не легла рука наставницы, от чего девчушка подскочила и громко ударилась коленями об стол:

– Я-я-я и так з-заикаюсь! С-с-с-смерти моей х-хочешь?! – Нирия с трудом переводила дыхание, поправляя пучок небрежно уложенных волос.

– Прости, не хотела пугать- Пальмира встала позади подруги и начала массировать её голову- есть хоть какие-то зацепки на то, что эта за зараза?

– Нет… и это м-меня немного напрягает… что если м-мы столкнулись с чем-то, ч-чего еще не встречали? У нас получится о-остановить это, п-правда же? – перед лицом Нирии появился запечатанный конверт.

– Именно об этом я и пришла поговорить. Я хочу, чтобы ты отправилась в столицу и передала это письмо Виске. – голос Пальмиры был наполнен тяжелым беспокойством, обе девушки понимали, что может случиться что-то плохое, и нужно было действовать быстро.

– Один в-вопрос, Пал – почему я? Я же н-не только с бумажками м-могу сидеть… Я могу п-помочь тебе в лечебнице… Я н-н-настолько- в голосе девушки звучала горечь и разочарование, но ладонь Пальмиры аккуратно закрыла рот послушницы до того, как та успела договорить.

– Никогда не смей произносить то, что ты сейчас хотела сказать. Ты – МОЯ ученица, я выбрала вас двоих не за красивые глаза… или покладистый нрав – на секунду, обе послушницы улыбнулись, понимая, о чём речь – Если будет больше заболевших, научу местных девушек навыкам лечебных сиделок. Подумай сама, кто сможет лучше рассказать Виске о наших проблемах, наша бочка с порохом, или спокойная и рассудительная ты? К тому же – Пальмира подошла к стене и посмотрела на охотничий мушкет- кто из нас троих стрелять умеет в случае чего, м?

– Х-хорошо – Нирия вытянула сутулую спину до хруста в позвонках – когда м-могу поскакать?

– Поплывёшь, моя хорошая. Чего зря рыбацкой посудине простаивать?

С этими словами, Пальмира взяла Нирию за руку, и обе направились к градоначальнику.

Брэм по обыкновению вышагивал по городу в своём стёганном тёмно-синем кафтане с серебряной тесьмой. Его круглое усатое лицо украшала лёгкая и добродушная улыбка. Он стал вторым градоначальником со времён основания Оуквилла. Его предшественник просто решил покинуть городок, видя, как всё вокруг прямым курсом направилось в упадок. Несмотря на то, что городок не стал торговым портом, Брэм сделал всё возможное, чтобы обеспечить Оуквиллу если не процветание, то крепкую стабильность. Он организовал промысел и сбыт дорогих мехов, с его подачи были приглашены столичные послушницы для развития медицины и поддержания здоровья в городе. Когда перед ним вставали проблемы, он покручивал свои длинные усы, и произносил свою любимую фразу: «Начнём, а там разберёмся!». В этот раз, к сожалению, она могла прозвучать неуместно. Брэм читал в глазах Пальмиры неподдельное беспокойство, хоть внешне она и старалась выглядеть спокойной. Градоначальник, по молодости, успел пройти службу в самом северном гарнизоне королевства Моргенрюген, поэтому, он не стал терять драгоценное время, а лишь попросил обеспечить безопасность городу настолько, насколько это было возможно. Проведя почти треть жизни в Оуквилле, и увидеть, как его родной город медленно погибает, Брэм точно не хотел. Он дал все необходимые полномочия Пальмире и приказал городничему Руберту во всём ей содействовать: «Давай, старый пень, вспомнишь хоть, что такое дисциплина!» – нервно пошучивал градоначальник. Пальмира объяснила, что, с одной стороны, Оуквилл небольшой город, и изолировать семьи заболевших не составляет труда, но по той же причине, болезнь могла распространиться куда сильнее, чем казалось на первый взгляд. Староста Матиас предложил не скрывать правду и сразу оповестить жителей об опасности неизвестной заразы. Руберт в срочном порядке организовал небольшие отряды, которые должны были оповестить всех горожан и собрать их по домам. Узнав о происходящем, Морриган хвостиком упала за Пальмирой и всюду следовала за ней, помогая с организацией карантина. Нирия же занялась написанием инструкций, как жители могли бы обезопасить себя от ненужного риска. Весь оставшейся день все три послушницы лично проходили по домам и раздавали памятки. К ночи улицы города впервые не были пустыми – отряды Руберта проходили по ним, проверяя, не ходит ли кто, ведь, как известно, запрети человеку яблоки, и он тут же захочет их, даже если не любил их до этого. Несмотря на напряжение, лёгкой дымкой накрывшей Оуквилл, горожане сохраняли приподнятый дух и даже шутили, перекрикиваясь из окон: «Смотри! Не будем слушаться, к нам Пальмира придёт, по затылку надаёт!» – послушницу это не задевало, хоть немного и раздражало. Она понимала, что пока люди сохраняют чувство юмора – это хороший знак, значит, паники ещё не было. Староста Матиас проверил запасы провизии на складе, её должно было хватить на месяц самого нескромного пропитания, поэтому даже рыбаки и охотники могли спокойно находится дома и быть в относительной безопасности.

Через два дня после введения мер, на вечернем собрании всех глав городка Пальмира ещё раз изложила свой план:

– Понять причину болезни у нас пока не получилось, поэтому мы направим посыльного в главный храм – тонкие струйки пота пробегали по усталому лицу наставницы- прошение доставит Нирия…

– Госпожа Гроттенберг, я уважаю вас как специалиста своего дела – прервал её Матиас – но я не могу не упомянуть, что ваша ученица довольно молода, а путешествие, ещё и однозначно скорое, может быть опасным для столь хрупкой девушки!

– Матиас, оставь свой формализм- сонным голосом проворчал Брэм. – Мы тут не царские особы, да и время нужно беречь. Но, Пальмира, я согласен с ним, слишком опасная получается дорога для девчушки…

– ПОЭТОМУ, мы отправим Нирию по реке на крупном рыбацком корабле, что простаивает в доках. – Пальмира встала с кресла и стала ходить взад и вперёд по тускло- освещённой комнате, слегка покусывая душку от очков. – Путь туда по течению займёт всего два дня, на обратном у неё будет эскорт с подмогой и охраной, зная настоятельницу, она не допустит, чтобы её ученику хоть что-то угрожало. Хах, Виска сама её будет сопровождать, если не найдёт никого…

– Идея хорошая, я- за. – сухо проговорил городничий Руберт.

– Подождите! Но мы же не можем вот так взять, и женить человека без его согласия!

– Матиас, успокойтесь… Я уже поговорила с ней, она в курсе.

– Ну, раз уже всё было решено заранее… Господа! С вас- помощь госпоже Гроттенберг, с меня – деньги и лодка, а с тебя Пальмира – проси, что хочешь, делай, что нужно, но Оуквилл спаси – градоначальник звучал настолько серьёзно, что Пальмира невольно выпрямилась, словно караульный при дворце.

– Обещаю, Брэм.

Пока остальные участники собрания расходились по домам, городничий Руберт лично пошёл с одной из дежурных групп подготавливать корабль к скорому отплытию. У послушниц же в доме была атмосфера усталости и измождения. Впервые за долгое время Нирия снова спала в своей мягкой кровати, а не на рабочем кресле. Морриган и Пальмира тихонько сидели на кухне и делились мыслями, что это может быть за напасть. Обсуждались любые варианты, от северной лихорадки до южной вырывухи. Морриган не хотела отпускать Нирию одну, она переживала, что с ней может что-то случиться: «Неужели ты настолько не уверена в своей наставнице?» – с лёгкой издёвкой спросила Пальмира. Морриган лишь отмахнулась:

– Знаю я, что мы обе за неё переживаем… Но ты-то вон какая сдержанная!

– Да не кричи ты! – прошептала наставница- итак человеку завтра отплывать, разбудишь ещё! Тут вас обеих переживательниц за уши хватает, если ещё и я начну, совсем мор, глад и стагнация начнутся. Я тоже за неё беспокоюсь, но сейчас, она – единственная, в ком я уверена, и кто точно с этим справится! Так что, будьте любезны, мадемуазель Лихтен, верьте в своего учителя.

– Раз моя наставница так в этом нуждается, эх, ничего не попишешь – иронично хихикнула девочка.

Следующим утром для Нирии уже был подготовлен корабль с небольшой командой. Все три послушницы осматривали каждого члена корабля, чтобы исключить малейший риск распространения болезни за пределы Оуквилла. Брэм дал распоряжение- каждый из команды обязан был ещё раз провериться в академии самого Витария и привезти подтверждение с печатью магистра. Когда весь экипаж был готов к отплытию, девочки всё никак не могли распрощаться на причале:

– Нирька, ну что тебе стоит, всего одну баночку! – глаза Морриган светились лукавым блеском лисицы, которая вот-вот вынесет жирненькую курочку из курятника.

– Т-только если б-будет время…

– Ну пожа-а-алуйста!

– Лихтен, успокой свой желудок неуёмный. Ох, Грэгор сохрани, у тебя там колодец бездонный что ли? – Пальмира крепко обняла Нирию, как когда-то Виска прижимала её, и тихонько прошептала- Ты… только вернись, хорошо? А то как мы тут без лучшего архивариуса?

Нирия закачала головой и уткнулась в наставницу. Неожиданно, она почувствовала, как рука Пальмиры скользнула в карман её дорожной куртки. Заглянув в него, послушница увидела две серебряные монеты. Она хотела было возразить, но её старшая подруга настаивала:

– Никаких «но», купишь себе новых книг, чтобы не помереть здесь от скуки – в тот же миг рядом с Пальмирой взорвалась хлопушка возмущения.

– Это что за вопиющая несправедливость тут твориться?! Она, значит, уезжает в большой город, ей деньги дают, а я остаюсь в опасном заразном поселении, и мне даже мёда не привезут?!

– О, не переживай, мелкая, это был твой долг за подвеску. Ты же обещала с процентами, будет тебе уроком, почему нельзя верить банкам- Пальмира поправила очки, светясь лёгким самодовольством.

Нирия погладила по голове насупившуюся подругу ещё раз подчеркнув, что, если будет время, она обязательно зайдёт в ту заветную лавку с особым ягодным мёдом.

Девушкам было тяжело расставаться, но они знали, что скоро увидятся вновь, и вместе одолеют напасть. Когда корабль отплыл, Нирия махала рукой до тех пор, пока причал не пропал из виду. Вся команда подбадривала её, не упуская возможности посплетничать о Пальмире, не ждёт ли её кто, раз она так холодна ко всем мужчинам города. За между делом, словно невзначай, некоторые члены экипажа пытались выведать, что же за странная болезнь напала на город. Послушница лишь отшучивалась, стараясь не говорить лишнего. Вечером капитан распорядился, что девушка будет спать в его каюте, в то время как он останется с командой в трюме. Нирия не стала кокетничать и отказываться от такой возможности. Зайдя в его каюту, она тут же упала лицом в подушку. Свернувшись калачиком, девушка пыталась понять, действительно ли она настолько бесполезна, что её отправили в качестве посыльного, или же это акт небывалого доверия? Она знала, что уступает своим подругам, да и на их фоне Нирия – всего лишь заурядный студент академии. Да, у неё была хорошая память, но она не умела применять свои знания на практике. Стараясь делать всё по рецептам из старых свитков, она не добилась тех успехов, что были у Морриган с её хаотичным подходом к делу. Следуя инструкциям из фолиантов, она до сих пор не могла самостоятельно проводить операции без помощи Пальмиры. Потирая серебряники в кармане, Нирия изо всех сил старалась понять, было это доверие, или вежливая попытка избавиться на время от не самой умелой помощницы? Подруги всегда относились к девушке с добротой, но где заканчивается эта доброта, и начинается снисходительность? С этими мыслями Нирия, убаюкиваемая мягкими волнами, провалилась в крепкий сон.