Читать книгу Своя чужая жизнь - Мареева Сергеевна Анна, Анна Мареева - Страница 10

Прошло полтора года. Вера отбывала срок. Её соседки-заключенные оказались очень даже дружными. Конечно, это заслуга Композиторши, она всегда любила порядок, затыкала им рты, если начинали возникать, Веру в обиду не давала, понравилась она ей как человек, даже как друг.

– Я люблю, когда мир и согласие, где я живу. Этому меня муж научил. Прекрасное качество, скажу я тебе, – сказала однажды Композиторша.

Странно, но Вера до этого времени даже не думала о том, что у этих женщин на воле остались семьи, дети. Нет, конечно, естественно, у всех людей есть родные, но Вера никогда не спрашивала женщин об этом.

А здесь Композиторша стала для Веры, своего рода, подругой или даже старшей сестрой. Частенько не давала падать духом, как-то подбадривала. А тут ещё и письмо с воли пришло, адресовано Самойловой Вере. Пишет ей мачеха её Ильи, которая не верит всем судам и следствиям, а вот в Вере уверена на все сто.

Верочка, как ты там, моя дорогая? Весть у меня к тебе не очень хорошая, даже сказать, совсем плохая. Сестрица твоя, Ксенья Машуню, девочку нашу за границу увезти хочет. Не знаю, какие у неё права на неё, но она говорит, что удочерила её. Не верю я в это, Верочка! Как же так? Тебя родительских прав не лишили, а она такое говорит. Я постараюсь узнать, нужно спасать девчонку, пока эта аферистка не увезла её. Как что узнаю, приеду! Крепись!

Екатерина Николаевна

– Ну что, какие новости? – подошла к Вере Композиторша, но заметив, что у той в горле ком стоит и слёзы из глаз, выхватила у неё письмо и прочитала. За её спиной столпились и другие, кто что увидел, успел прочитать. – Ну не фига себе, сестрица твоя даёт. Муженька твоего завалила, дочь свистнула, тебя засадила и вперед, мотать в загранку.

– Нет, это не она! – вскочила Вера, заливаясь слезами и всё отрицая.

– А кто же ещё? До тебя не «дошло» ещё что ли?! Нет, конечно, можно предположить, что это всё совпадение, но ребёнка-то она зачем тащит? Почему тётке этой не оставила?

– Екатерина Николаевна Илье мачеха несостоявшаяся, по документам чужой человек. Его отец не был с ней зарегистрирован.

– Вот говоришь этим мужикам, говоришь, что в ЗАГС надо. Случись чего, не докажешь. А они ЗАГСа как огня бояться, – влезли в разговор соседки.

– Цыц! – рявкнула на них Композиторша, хотя знала, что те правы, но дело сейчас не об этом. И продолжила с Верой. – Ты думай! Сестрица ведь за все это время не разу к тебе не приехала и письма не черканула. Думай. Может, что и «дойдёт» до тебя до дуры!

Заключенные отошли от Веры. За ними пришли гулять. Композиторша шепнула конвойной, чтоб Веру не трогали, пусть сидит. Та спорить не стала. Вера осталась одна, думать. Но мыслей никаких. Она слишком сильно любит сестру, чтоб такое про неё думать. А, что, если Ксенья просто вынуждена вернуться к бывшему мужу, а Марусю берёт потому, что другого выхода нет.

Вера до последнего верила в свою версию, «соседки» называли её наивной, за что придумала подобного рода чушь и верила в это. Нет, конечно, «вера» – это заглавная её страница в жизни, на то и имя при рождении такое получила. А они зечки со «стажем», у каждого за спиной не одна «ходка». А Вера наивная глупенькая дурочка. За это её и прозвали Наива.