Читать книгу Мелодия Бесконечности. Книга вторая: «Симфония чувств». Том первый - Маргарита Андреева - Страница 3

Помимо модельного агентства, Танака-сан владел сетью хост-клубов VIP-класса, культура которых пришла из Страны восходящего солнца, занимающихся организацией и сопровождением деловых встреч, корпоративов, презентаций и досуга состоятельных лиц, со штатом менеджеров, поваров, службы охраны и, конечно же, самих хостес – сопровождающих, привлекательных юношей и девушек, призванных развлекать гостей и обслуживать, выполняя роль и официантов. От того, насколько они справляются со своей задачей и насколько могут привлечь внимание посетителей, зависел их заработок. И это были заведения высокого класса, и ничего общего с интимными услугами не имели – персоналу строго запрещены были такого рода связи с клиентами, а для тех, кто не понимал или не хотел понимать этого, как раз и существовала служба охраны.

Как раз в одном из таких заведений они с Джанъяном обсуждали детали нового проекта, когда азиат спиной ощутил тяжелый взгляд, извинился и поднялся из-за стола, проследовав в противоположный конец зала.

– И кто же твоя жертва на сей раз, Аманда? – оставив партнера в обществе одной из своих лучших хостес – юной Лали-Мей, весьма талантливой и многообещающей, ещё не достигшей расцвета своей красоты и женственности, но уже теперь искусно использовавшей свою образованность и своё обаяние, умело поддерживая непринужденную беседу практически на любую тему и следя, чтобы у клиента постоянно в достатке были лучшие выпивка и еда, услужливо подливая в бокал или прикуривая от элегантной зажигалки, которая была всегда при ней, Ондзи проследовал мимо соседнего столика и задержался, едва не потерявшись в порочном омуте глаз болотного цвета.

– Знаешь его? – сидящая за ним в расслабленной позе, миниатюрная зеленоглазая блондинка с аппетитными формами, которые выгодно подчеркивало стильное платье под цвет её глаз, идеально сидящее по фигуре, перевела томный взгляд с азиата на темноволосого мужчину со смуглой кожей и удивительными глазами в обрамлении черного бархата ресниц. – Хорош, правда?

– У тебя, соглашусь, отменный вкус, крошка, только этот мужчина тебе не по зубам, – Ондзи снисходительно покачал головой, – он женат и безумно обожает свою жену, которая готовится произвести на свет их детей. К тому же ты не в его вкусе, куколка, он не поведется на тебя.

– Спорим? – очаровательно улыбнулась она, периодически посылая заинтересованный взгляд в сторону Джона. – Это даже удивительно с его вкусом – видела я эту его девчонку, не впечатлила, ничем не выдающаяся посредственность. Чем же она для него особенная? Совершенно обычная, каких тысячи, – блондинка небрежно наматывала на пальцы свои белокурые локоны. – Посмотрим, что ты скажешь, когда я вырежу его глаза и сердце и преподнесу госпоже Лауре. Но прежде я получу удовольствие от его роскошного тела, а то, что он женат – так это даже интереснее, ведь если что-то достается слишком легко, то уже не приносит такого удовлетворения, да?

– Что же, тогда удачи, детка, только не в моём заведении, – мягко прошептал мужчна, легко коснувшись изящного женского плеча, не утруждая себя переубеждать её, что эта девочка настолько необычна, что Аманде этого не понять, – и не приходи потом ко мне плакаться, – та лишь фыркнула, пожав плечами.

– Господин Кхан, здесь становится слишком людно и шумно. Не желаете ли продолжить обсуждение условий дальнейшего нашего сотрудничества в более подходящей обстановке? У меня в офисе есть не начатая бутылка отличного итальянского вина, – предложил азиат, сияя идеальной улыбкой.

Потом Ондзи ещё не раз будет задавать себе вопрос, что же двигало им в тот момент, когда он хотел отвести опасность – его всё ещё раздирали сомнения, но было ещё что-то – что заставляло его сердце биться быстрее, ради чего он продолжал жить и дышать, что жило в ясных голубых глазах, которые он постоянно видел перед собой.

– Благодарю, господин Танака, – Джанъян вежливо отклонил приглашение и тоже поднялся со своего места, – но меня ждут дома. Спасибо за приглашение, но как-нибудь в другой раз, ладно?

– Ну разумеется, – облегченно выдохнул Ондзи. – Передавайте моё почтение мадам и сенсею с супругой. Я провожу вас, заодно перекурю, – и они удалились, церемонно простившись с маленькой японкой в национальном кимоно из расписанного вручную шелкового полотна.

– Черт! – сердито выругалась блондинка, провожая их возмущенным взглядом. – Ондзи, что же ты задумал? Ты решил вести собственную игру? – она провела наманикюренным пальчиком по подбородку. – Госпоже это совсем не понравится…

«Неважно, как быстро летит свет, темнота уже на месте».

Терри Пратчет

«Смерть – единственный Бог, который приходит на зов».

Роджер Желязны

– Ну всё, мои все уже разошлись, – бросила на ходу маленькая азиатка, направляясь в гримерную, когда зал уже опустел. – Я пошла переодеваться. Аманда, ты ещё остаешься? – блондинка утвердительно мотнула головой, всё ещё продолжая злиться. – Тогда я пошла. Пока! – Мей помахала ей рукой, когда через несколько минут явилась, уже переодевшись в свою любимую матроску. Вместе с кимоно девица сняла и свою маску, за мягкой улыбкой которой скрывалась настоящая она.

– Эй, куколка, тебя подвезти? – на улице из джипа девушку окликнула компания навеселе. – Как насчет прокатиться? С нами будет весело, обещаем.

– Нет, спасибо, но нам не по пути, – Мей махнула рукой и продолжила свой путь.

– Ты не поняла, детка, – двое парней вышли из машины, один из них остановил девушку за руку. – Нам не отказывают.

– Тогда я буду первой, – она решительно высвободилась из его хватки.

– Садись в машину, живо, – её снова схватили за руку, пытаясь усадить в салон автомобиля.

– Отвали! – девушка исхитрилась снять с ноги туфель и со всей силы ударила, шпилькой раздробив кисть нападавшему, тот взвыл и больно ударил её по лицу, отчего она упала, выронив туфель с окровавленным каблуком.

– Ах, ты дрянь! – другой парень схватил её за волосы, поднимая с земли. – Ты пожалеешь, что на свет родилась.

– Что здесь происходит? – на другом краю стоянки Джанъян уже докуривал и собирался садиться в машину, когда услышал крики. Он потушил сигарету и поспешил на шум. – Оставьте девочку в покое, никуда она не поедет с вами, – спокойно произнес мужчина.

– Да что ты говоришь! Ты кто такой – экстрасенс, что ли? Чувак, иди куда шел, – один из компании указал в противоположном направлении. – Эта девчонка опаснее фурии.

– Я недостаточно ясно выразился? Двое против одной, – нехорошо ухмыльнулся Джон. – Думаю, что это она в опасности. Я не могу её так бросить здесь.

– Дядь, не вмешивайся, – девушка замотала головой, но мужчина не собирался отступать, – не стоит…

– Поздно, чувак, ты уже нарвался, – из машины вышли ещё двое. – Ты отнимаешь у нас время. Но ты не переживай, дорогуша, сейчас мы разберемся с ним, а потом с удовольствием займемся тобой.

– Какое совпадение – я тоже спешу, – Джон сосчитал – их уже четверо, ну ничего, и не такое проходили. Им и невдомек, что самым страшным и тяжелым для него было противостояние с братом, но это было в прошлом. А сейчас ему уже ничего не страшно, кроме судьбы близких. И такими дешевыми номерами его не испугать.

– На тот свет спешишь, дядя? – они подошли ближе.

– И мы не решим дело миром? Жаль, если так, – ухмылка моментально сошла с его загорелого лица, а глаза пугающе потемнели.

– А пошел ты, – нападавшие наивно полагали застать мужчину врасплох, но они понятия не имели, с кем связываются. Даже превосходящее число не давало им преимущества перед его мастерством, всегда стоящим на защите тех, кто в ней нуждается, и горячей кровью, вскипавшей в венах при виде несправедливости. На месте этой девочки могла оказаться его жена или сестра – и неужели никто не пришел бы на помощь? Они должны усвоить, что такое отношение к женщине – недопустимо, а она должна понять, что не все мужчины такие, как эти.

– Только после вас, – уклонившись от первого удара, ребром ладони он ударил по шее одного, а второму досталось в солнечное сплетение.

Тут уже подоспела охрана клуба.

– Всё в порядке?

– Всё просто отлично, – Джанъян покосился на парней и пожал плечами. – Господа попросили показать им пару секретных приёмов, и мы немного увлеклись, вот и всё.

– Да фиг с ней, не стоит она того. Валим, найдем посговорчивее, – предпочтя не связываться ещё и с клубными секьюрити, парни вернулись в свой джип и уехали со стоянки.

– Вау, как ты их! – азиатка только удивленно хлопнула ресницами. – Неплох, совсем неплох – как для дяди, – улыбнулась она.

– Идем, тебе нужно отдохнуть и привести себя в порядок, – мужчина помог ей отряхнуться. – Не бойся, я не обижу.

– А я и не боюсь, – она подобрала свои сумочку и туфли и последовала за ним к автомобилю. – Ну ты даешь, дядя! – девушка изумленно застыла перед машиной. – Тачка у тебя что надо, уважаю.

– Присаживайся, поехали, – он открыл ей дверь пассажирского места.

– Слышь, дядя, ты полегче! – нахально возмутилась девушка, когда он подтолкнул её к двери машины. – Скажи, куда хоть едем-то? – спросила она, обернувшись. – Я бы и сама справилась с этими дегенератами, чтобы неповадно было руки свои распускать, а ты мне всю клиентуру распугал, между прочим – кто мне теперь будет убыток возмещать? – она говорила на ломаном английском, и от волнения её ужасный акцент проявлялся сильнее.

Девушка была совсем молодой – лет четырнадцать-пятнадцать на вид, азиатской внешности: с раскосыми карими глазами и пухлыми губами, густыми длинными черными волосами, заплетенными в две косы, одетая в матросскую форму японской школьницы.

– Едем ко мне домой, – спокойно ответил Джон, – или ты предпочла бы остаться в компании тех уродов?

– У этих уродов водятся деньги… – заметила она с грустью. – Или у тебя есть более выгодное предложение? А денег-то у тебя хватит? – она недовольно дернула его за плечо. – Я тебе не какая-нибудь уличная девка, – девушка состроила обиженную физиономию. – Я много чего умею из того, что этим цыпочкам и не снилось. Обещаю, что ты останешься очень доволен – ещё никто не жаловался, – усмехнулась маленькая азиатка. – Хотя нет… – она призадумалась. – Не, дядь, ты, конечно, привлекателен и сексуален, не спорю, но не в моём вкусе – ты же мне почти в отцы годишься. А друзья помоложе у тебя есть?

– Ну, знаешь, меня такие нахальные девицы тоже как-то не возбуждают, – парировал мужчина. – И перестань строить из себя ту, кем ты не являешься.

– Тогда я не понимаю… – девушка задумчиво хмыкнула и снова похлопала его по плечу. – Для чего я тебе? С чего бы это ты такой добренький?

– Ох, ради всего святого, ты можешь хоть минуту помолчать? Мне за дорогой следить надо, не отвлекай меня, – мужчина покачал головой – эта несносная девчонка начинала бесить его, но и без помощи он не мог её оставить.

Всю дорогу японка сидела на заднем сиденье надувшись, скрестив руки на груди, глядя в одну точку – больше она ни слова не сказала за время пути.

– Ну проходи, чего в дверях застряла? – поставив машину в гараж, Джон подтолкнул девушку вперед и зашел в дом следом за ней.

– Твоюженалево! – оглядевшись по сторонам, так своеобразно высказала свой восторг чернявая, снимая в прихожей обувь. – Ничего себе хоромы! Дядя, а ты правда здесь живешь?

– Проходи в столовую, а я посмотрю, что есть пожевать, – мужчина указал ей в сторону столовой.

– Здравствуй, дорогой! – по лестнице со второго этажа спустилась Маргарита, в свободном халате и с подобранными волосами, сейчас она выглядела старше своих почти восемнадцати лет, что, впрочем, нисколько не умаляло её природной красоты. – Уже вернулся?

– Здравствуй, Марго! – Джанъян заключил её в крепкие объятия и нежно поцеловал.

– Да ты, дядя, оказывается, тот ещё извращенец – твоя беременная женщина не в состоянии тебя удовлетворять? Так ты хоть бы постеснялся такую, как я, в дом приводить при ней-то, – девушка скривилась и с пренебрежением окинула взглядом Маргариту, задержавшись на её уже заметно округлившемся животе. – Я на её месте глаза бы мне повыцарапывала, а она знай себе стоит, да ресницами только хлопает! – Маргарита и впрямь стояла и не могла произнести и слова: перед ней стояла девушка из её далекого видения, когда она видела своих близких и друзей в канун новогоднего вечера. Мей… Вот она, настоящая, а не призрак из будущего.

– Да ты замолчишь, наконец?! – терпение Джона с треском лопнуло. – Так, идём со мной! – он схватил её за ворот и поволок в ванную комнату.

– Ты что удумал, хренов маньяк! – девушка брыкалась, кусалась и вырывалась, как дикая кошка, когда он подставил её голову под холодную воду.

– Рот тебе вымою – с мылом, чтобы впредь за языком своим следила, – он был практически серьёзен, но всё же отпустил её, всё ещё сыпавшую проклятиями, вытирая мокрые волосы полотенцем.

– Жан, оставь её, – вмешалась Маргарита. – Это у неё защитная реакция такая. Что же тебе пережить пришлось, детка? Отчего ты стала таким диким волчонком и норовишь укусить руку, которая помогает тебе?

– Дамочка, я не нуждаюсь в вашем сочувствии, – презрительно фыркнула девушка.

– Ну, всё, у меня уже голова от тебя болит, заноза малолетняя, – устало бросил мужчина, взяв жену под руку и направившись к лестнице на второй этаж. – В шкафчике найдешь чистое полотенце и чистый банный халат, надеюсь, как душ включать, тебе не нужно объяснять, ужин – на столе в кухне, комната для гостей – по коридору первая направо. А я сегодня чертовски устал и собираюсь спать, идем, Марго. Приму душ на втором этаже. И ты постарайся хорошо отдохнуть, а завтра утром мы поговорим – ты хочешь никогда больше не возвращаться к своему ремеслу и заняться более достойным делом?

– Но почему? – маленькая забияка насупилась, подозрительно покосившись. – Что вам с этого?

– Иногда люди помогают друг другу просто так, чтобы не оставлять человека наедине с бедой. Спокойной ночи! – Маргарита потрепала её темноволосую голову. – Можешь себе представить, я знаю эту девочку, – шепнула она на ухо мужу. – Она тут неслучайно, я уверена в этом. Я встречала её раньше – в своём видении.

Уже поднимаясь по лестнице, Джанъян и Маргарита услышали, как дверь в ванную захлопнулась, щелкнула задвижка, и послышался шум льющейся воды.

В тот вечер Марк вернулся со съемок поздно, уставший и только и мечтавший всю дорогу до дома о том, как примет ванну и заснет крепким сном.

– Ну и какого так в дверь стучать! Я не глухая, – Мей, завернувшись в мягкий и пушистый махровый халат, открыла дверь и с гневным выражением на лице грозно зыркнула на ошалелого Марка. – Ну, чего вытаращился? Бабы в ванной никогда не видел, что ли? А ну, дай пройти! – она демонстративно оттолкнула его, забрызгав, когда с силой тряхнула ещё влажными волосами. – Стоп! Подожди, а ты не тот знаменитый парень-модель, о триумфальном возвращении в бизнес которого последнее время пишут все популярные глянцевые издания? Так, значит, ты тоже тут живешь? Мои одноклассницы кипятком ссать будут, если узнают, что я с тобой ночь провела, – внезапно она развернулась, подошла к нему совсем близко и, встав на носочки, заглянула в его серые глаза.

До чего же он хорош собой! Ладно сложен, с такими длинными стройными ногами и некогда роскошными вьющимися волосами, за которые любая девчонка многое бы отдала. Мужественные, слегка резковатые черты лица с по-детски светлыми глазами. И его руки, как, должно быть, могут волновать, дотрагиваясь до кожи, эти изящные музыкальные пальцы, какое могут дарить наслаждение своими прикосновениями. А эти красиво очерченные губы, пожалуй, умеют целовать – так, что теряешь разум и не боишься задохнуться. В жизни он ещё лучше, чем на снимках в модных журналах. И запах… от него сладко пахло весенними цветами и свежескошенной травой, и в этой симфонии запахов выделялось ещё что-то такое знакомое и родное – вишня. Конечно же, это были цветы вишни, этот аромат она бы ни с чем не спутала – сколько раз она вдыхала его в знакомом парке, в той, другой жизни, к которой уже не будет возврата… Но – нет! Нельзя даже думать так. Ни к чему хорошему это не приведёт. Все, кто был ей дорог, все, кого она любила – либо предавали её, либо ушли, как родители… И это приносило столько боли, что лучше предупредить её и не пускать никого в свои сердце и душу, чтобы потом не страдать от невыносимой горечи очередной потери. Но как же хотелось почувствовать себя на месте той счастливицы, что познает его любовь, а она была практически уверена, что у такого, как он, должно быть множество пассий. Но как же соблазнительно было забыться в мечтах, представляя себя во власти его рук и губ.

– Какая ночь? Ты о чем? – он непонимающе замотал головой. – Ванная комната на втором этаже была занята, и я… – его голос… она могла бы слушать его вечно, у него был такой забавный милый акцент, гораздо приятнее, чем её ужасное произношение. Девушка застыла в немом очаровании, заслушавшись.

– Ой, а тебе так трудно подыграть мне? У тебя же нет сейчас официальной девушки? – она провела рукой по его плечу. – Будешь моим липовым парнем? Одноклассницы мои от зависти просто лопнут.

– Нет, я на такое не подписывался, – запротестовал юноша. – А ты кто, вообще, такая? – Марк пристально смотрел в темные раскосые глаза девушки.

О женщинах Марк старался не думать, с головой уходя в работу, и уж тем более не мог представить себе, что его будут домогаться в собственном доме – девица, которую он впервые видит.

– Ладно, ладно, – она снисходительно улыбнулась. – Не бойся, твоё мужское достоинство не пострадает, – хихикнула она своей шутке. – Моё имя Мей, меня твой приятель привёл, такой смуглый, кареглазый, – потом она искушающе состроила глазки. – У тебя же нет тайной жены, к тому же беременной?

– Та типун тебе на язык, язва мелкая! – порывисто отмахнулся парень.

– Ой, ой! – девушка оттолкнула его от двери и решительно направилась в кухню. – Ванную комнату я тебе освобождаю и иду на кухню – если голоден, то присоединяйся.

– Ну что за девица – уже, как у себя дома, распоряжается, – развел руками Марк и отправился в душ. – Вот же притащил Джон маленького дьяволёнка.

– Я всё слышала, – крикнула Мей из кухни.

Марк тяжело вздохнул.

Когда он вышел из душа, то девушка, так и не дойдя до гостевой комнаты, уже свернулась калачиком на диване в гостиной.

– А, это ты, – она приоткрыла один глаз.

– Похоже, ты засыпаешь? – тихо спросил Марк. – Тебя перенести в комнату?

– Останься со мной, пожалуйста, – сонно пробормотала она. – Но только рискни со мной что-нибудь сделать. Если утром пояс халата будет завязан по-другому, то я тебя кастрирую, учти.

Юноша попытался всё-таки отнести бунтарку в спальню для гостей, но та дернула парня за руку, и он от неожиданности присел рядом на диван. Девица же преспокойно положила голову юноше на колени.

– Теперь ты – моя подушка, – удовлетворенно заключила она и заснула безмятежным сном ребёнка.

А Марк той ночью глаз не сомкнул, и к утру у него ужасно ломило спину, но гостья так сладко и спокойно спала, что он так и не решился потревожить девичий сон. Её ровное дыхание, биение её сердца, запах её вымытого тела и гладкость её волос – всё это странным образом будоражило парня, вызывая непонятные ощущения. Юноша даже не догадывался, что Мей так спокойно заснула – впервые за долгое время.

Утром всё же усталость взяла своё, и Марка начало клонить в сон. Когда он открыл глаза, то девушки уже не было. Она обувалась в прихожей.

– Уходишь? – окликнул её Марк, выйдя в коридор.

Юноша стоял и смотрел на черноволосую, облокотившись о стену.

– А, это ты, «подушка», – улыбнулась Мей. – Пойду я, пожалуй… Не хочу вас больше напрягать своим присутствием, – взглянув с благодарностью. – Спасибо вам. Спасибо, – подойдя к самой двери, она обернулась. – И ты не остановишь меня? Не попросишь остаться? – а внутри всё кричало «Останови меня! Спаси меня!». – Не бойся, я ничего у вас не украла.

– Да мне как-то фиолетово, знаешь ли, – пожал плечами парень. – Украла или нет – это будет на твоей совести.

– Тогда пока, – произнесла она бесцветным голосом и поспешно отвела взгляд.

Внезапно он резко дернул её за руку – от этого движения рукав её кофты сполз, и он увидел на локтевом сгибе следы от инъекций.

– Ты что, совсем дура?! – он рванул её руку на себя, и вот уже девушка оказалась в его объятиях. – Сколько тебе лет? Тебе же ещё нет и шестнадцати, – на каком-то интуитивном уровне он смог «прочесть» её боль, испытав подобное в своей жизни.

А ещё стало вдруг больно – неужели он достоин только вот такой вот женщины? Кем он будет для нее – объектом спора с подружками, очередной красивой игрушкой в коллекции? Девчонка-то симпатичная, наверняка ей стоит только пальцем поманить, сотни парней будут у её изящных ножек в модных модельных туфельках.

– А тебе какое до меня дело? – Мей с вызовом посмотрела на него. – Ты мне кто – отец, что ли? Мне с головой хватило твоего приятеля с его придирками и нравоучениями, – она попыталась вырваться из его рук, и заметила шрамы на его запястьях. – А сам-то!

– А ты думала, я тут весь такой в шоколаде?! Если заглянуть ко мне в душу, то там можно увидеть такие же шрамы. Я тебе никто, ты права, но, возможно, я могу понять тебя как никто другой, – он порывисто привлёк её к себе и крепко обнял. – Ты не должна продолжать губить себя, торговать своей красотой и подрывать своё здоровье. Ты же ещё почти ничего не видела в этой жизни. Я прошел через всё это, но, благодаря этим людям, я смог начать жить заново.

– Ты? – она несколько раз всхлипнула и подняла голову. – Неужели ты?…

– Ну вот, теперь об этом знаешь только ты. Даже с ними я не говорил об этом… Об этой стороне моей жизни мне сейчас противно и неприятно вспоминать – они знают только, что жизнь моя была безрадостной, но об этих её подробностях я не могу говорить. Я пытался выжить, но, кроме собственного тела, у меня не было тогда ничего. Мне приходилось спать с женщинами за деньги и делать ещё много чего, о чем не принято говорить вслух. Однако если это заставит тебя задуматься о своей собственной судьбе, то я могу тебе рассказать, как это – быть изнасилованным в нежном детском возрасте или корчиться от ломки в вонючем подвале… – и снова накатила волна грязи и смрада, он снова ощутил всю мерзость и всю тошнотворность тех дней, точно он сам был комком напрягшихся нервов и сгустком грязи.

– Не продолжай… не надо… – девушка приложила палец к его губам, – Это же причиняет тебе боль…

– Это часть моего бытия. Мне от этого не уйти и не забыть, – тихо ответил он.

Что же могло приключиться у этой девочки, что она стала такой? Ему было страшно и больно видеть её вот такой – совсем ещё юную, но уже разочаровавшуюся в жизни, принявшую жестокость и цинизм, но сильнее всего было то негодование и тот гнев, что охватил его по отношению к тем, кто довел её до такого состояния – он ещё даже не знал их, а уже ненавидел и готов был разорвать собственными руками за то, что искалечили девочке жизнь. Он обязательно сделает всё, что будет в его силах, и не только – но не оставит её один на один с болью.

– Ты – необыкновенный человек, – Мей не смогла сдержать слёз то ли восхищения им, то ли сожаления по своей собственной жизни.

– Поверь мне – самый обыкновенный, и я хочу помочь тебе, как когда-то помогли и мне, – прошептал он.

Захотелось вдруг, чтобы его чувства и объятия были иного рода – и она готова будет бороться за этого мужчину, чтобы Марк смог однажды разглядеть те чувства, что зарождались сейчас в глубине трепещущего девичьего сердца. И захотелось, чтобы и юноша чувствовал не жалость или сострадание, а то, что чувствует она к нему – то, что чувствует мужчина к женщине… Чтобы смотрел на неё другим взглядом.. e2a433. Ей захотелось узнать о нем всё – чем он живет, чем дышит, что предпочитает, о чем думает, что любит, а что – нет… Захотелось проникнуть в его мысли, заполнить их собой, стать частью его жизни, стать такой, какой он захочет её видеть, лишь бы не наскучить ему, лишь бы быть ему интересной. И не понимала она, чего же ей хотелось сейчас больше – сбежать подальше со стыда за своё прошлое или прижаться к нему ещё сильнее и испробовать его губы, что находятся сейчас в такой близости – распробовать до малейшего из оттенков вкуса. Ни к одному мужчине до этого момента она не чувствовала ничего подобного, и не потому, что он действительно так хорош – обласканный жизнью мальчик-мажор, он так отозвался на её боль как раз потому, что у самого в душе глубокие раны. Первая родственная душа, которую она встретила в этом безумном мире, которая сможет понять и принять её, какой бы несносной она ни была. Кто-то из великих сказал: «Человек приходит в этот мир один и уходит один, и только в любви и дружбе человек может хоть временно почувствовать себя не одиноким».

– Что, и даже на завтрак не останешься? – Марк ободряюще сжал её руку.

– О! Смотрю, вы уже познакомились. Ты задержал её, – со второго этажа спустились Джанъян и Маргарита. – Молодец, парень. У меня ещё есть разговор к тебе, девочка, – мужчина одобрительно улыбнулся юноше и поманил пальцем Мей.

– Да, и вам доброе утро, – хмыкнула девушка, легко перебросив свою сумочку через плечо. – Вообще-то мне на занятия нужно, у меня и так крупные неприятности, не хотелось бы всё ещё больше усугублять.

– В таком случае, можно я поеду с тобой, объяснюсь с директором и твоим преподавателем? – Джон посмотрел в темные глаза маленькой японки, отчего той стало не по себе, и она боязливо вздрогнула, словно что-то увидела в его взгляде, что напугало её или возродило вызывающие страх воспоминания.

– С чего бы такая забота? – Мей моргнула и недоверчиво покосилась на смуглого темноволосого мужчину, нервно сглотнув.

– Ты хочешь начать новую жизнь? – Джон пристально посмотрел на неё, давая понять, что ожидает ответа. – И родители позволяют тебе так жить?

– Замолчи! Замолчи сейчас же! – её руки самопроизвольно сжались в кулаки. – Я не позволю тебе так говорить о моих родителях! Их больше нет, и я не знаю, как мне жить теперь! Каждый день я просыпаюсь, и спрашиваю себя, почему я не умерла вместе с ними? Я так испугалась, что не могла даже дышать, спрятавшись под диваном, и слышала, как их убивали. Потом в больнице я пришла в себя и была вся в крови… их крови… если бы я их не послушалась… Меня не должно было быть там, я должна была быть на занятиях, но я прогуливала и вернулась с черного хода. Мама успела отправить мне сообщение, что в доме опасность – закодированное, как когда мы играли в шарады в детстве. «Красная шапочка» – это была одна из моих любимых сказок в детстве. Моя мама любила детективы, и мы с ней разработали целую систему условных сигналов на экстренный случай, только это не помогло. Меня спасло чудо – мимо проезжали мамины коллеги, они привезли цветы и пожелания счастливого декретного отпуска. Родителей чудо не спасло… У меня больше нет родителей, и никогда уже не будет брата, который так и не родился… Я же позвонила в скорую, как только смогла, но не успела… – дальше она уже не могла остановиться, рыдала, сползая по стене, сминая в руках свои туфли. – Как бы я хотела вернуть время назад… Я сама виновата в том, какой я стала… После смерти родителей на меня, словно что-то нашло… Я связалась не с теми людьми. Потом понеслось – бесконечные вечеринки, с выпивкой и наркотиками – сначала легкие, потом – потяжелее… Можете себе представить – я носила только черное и делала мрачный готический макияж, меня даже называли «Черной королевой». Как хорошо, что мама не видела меня такой…

– Поплачь, детка, – Марго присела рядом, забрав у девушки туфли, подав вместо них носовой платок, – станет легче.

– Почему я всё это вам сказала? – непонимающе прошептала девушка.

– Потому, что тебе необходимо выговориться, – смуглый мужчина присел рядом и взял её за руку. – Несколько месяцев назад мой отец умер на моих руках – я хорошо понимаю, что ты сейчас чувствуешь.

– Если бы ты их не послушала, то ты бы погибла вместе с ними, но ты выжила – ты невероятно мужественная девочка, – в прихожую спустился доктор.

– Но я ничего не сделала… не смогла помочь, – она поднялась с пола с его помощью, – я должна была… Только голоса, и всё… И мне не забыть их до самой смерти…

– Daijoubu desu (Всё хорошо (яп.)), – сочувственно похлопал её по плечу Джек.

– Это вы ради меня говорите по-японски? – улыбнулась азиатка.

– И смею надеяться, вполне сносно, – подмигнул её соотечественник.

– Arigatou! (Спасибо! (яп.)) Сенсей, я… – она продолжала дрожать. – Ваши шрамы… – пару раз Мей видела этого мужчину с Ондзи и тем смуглым симпатягой, который привел её в этот странный дом, где принято любить и заботиться друг о друге, совсем как в её доме когда-то – и воспоминания пришли теплые и обволакивающие, будто закутываешься в знакомый теплый плед, к нему иногда обращались «док», из чего она заключила, что он – врач.

– Тебя ещё не было на свете, а я не знал, для чего жить дальше после смерти родителей, но надо продолжать жить, – пережив смерть своих близких, доктор знал, о чем говорил, и что может чувствовать сейчас девочка. – Твои родители хотели бы именно этого. Жизненные испытания могут либо сломать нас, либо сделать сильнее – какой вариант предпочтешь ты? А если захочешь поговорить, то просто знай, что мы рядом.

– И тогда вы решили стать врачом – чтобы спасать, – в ответ японец утвердительно кивнул.

– Ты всё сделала правильно, ты умница, – успокаивала её Марго.

– Но я ничем не помогла, – девушка замотала головой. – А теперь мне страшно и за себя. Если они знают, что я жива… Я сбежала, и оказалась здесь… во Франции, так далеко от дома. Ондзи-сан согласился взять меня с собой, выдав себя за моего дядю.

– И тебя не ищут? – поинтересовался Джон.

– Не знаю, – Мей пожала плечами, – я сменила номер телефона и перестала вести свои аккаунты в социальных сетях.

– Господин Ондзи тебе не родственник, кто из близких у тебя остался? – Джанъян с интересом и беспокойством посмотрел на неё.

– Только настоящий дядя, родной брат отца, – буркнула девушка.

– Он знает, где ты? – продолжил спрашивать мужчина.

– Я не знаю… – снова замялась японка.

– Тогда сделаем так – пока поживешь у нас, с Ондзи мы, я думаю, договоримся, – мужчина кивнул. – И о переводе в другую школу тоже можем договориться. Это очень хорошая школа, поверь мне.

– И что? Собираетесь сделать из меня пай-девочку? – вызывающе насупилась маленькая японка. – Уже слишком поздно.

– Ну, уж это вряд ли – у меня хватает, кого воспитывать, – подмигнул Джон, вспомнив сына, Адельку и смерив взглядом живот жены. – А тебе стоило бы позвонить дяде – он твой родной человек и наверняка волнуется за тебя, глупышка.

– Даже не знаю, – азиатка поморщилась, – после всего… своим поведением я опозорила свою семью, не думаю, что он будет рад меня видеть.

– Не настолько же, чтобы выгнать? – усмехнулся мужчина, улыбаясь своими удивительными глазами.

– С вами мне спокойнее, – Мей осмотрелась и заискивающе закусила губу. – Пожалуйста…

– Завтрак готов, мы с Джасси как раз закончили, – раздался веселый голос Даниэллы, приглашающей в столовую. – Прошу всех к столу. Сэндвичи, круассаны и кофе с молоком, а детям – молочные хлопья.

– Совсем как в моём детстве, – Мей потянула носом завлекающие ароматы, доносившиеся из кухни. – А вы забавные, правда.

– Ребята, познакомьтесь, это Мей, – Марк представил девушку, проводив её на кухню.

– Ну, что, останешься? – примирительно улыбнулся Джон.

– А я смогу навещать красавчика? – хитро сощурилась японка.

– Что скажешь, парень? – Джанъян повернулся к Марку.

– Если девочка не испугается, что на неё ополчатся мои поклонницы, – Марк потрепал ей челку.

– Вот ещё чего, – фыркнула Мей, задрав нос и ущипнула юношу за щеку. – С чего бы мне бояться этих куриц?

Сказать по чести, некоторых стоило бы бояться – иногда привязанность и поклонение бывают весьма болезненными, поклонницы – неуравновешенными, а их одержимость – навязчивой и неудовлетворенной, и тогда может грянуть взрыв, сильный и оглушительный, и кого-то может задеть не просто по касательной, а напрямую…

От распространяющегося аромата и тепла от протянутой ей керамической чашки кофе с молоком и корицей, защемило в груди, и внутренний лед на сердце начал медленно плавиться, стекая по щекам солеными дорожками, а на душе стало так печально и сладко одновременно.

– Марк, на два слова, можно? – Джон остановил юношу, пока остальные располагались за завтраком на кухне, глядя на него своими проницательными глазами. – Слушай, а ты, похоже, очень понравился ей, парень. Ты уверен, Марк? Если ты не сможешь её вытащить, то это добьет девочку. Будь осторожен.

– Именно поэтому – это должен быть я, – уверенно тряхнул головой парень. – Только я сумею…

– Даст Бог, это поможет и тебе самому, – кивнул Джон.

– Эй, ты что? – удивленно воскликнула японка, отобрав у Маргариты чашку с её любимым напитком. – Поставь назад кофе. Давай я лучше сделаю тебе зеленый чай с жасмином и мятой – моя мама такой любила в то время, ждала моего брата, когда была ещё жива… – девушка крикнула в прихожую: – Слушай, дядя, ты следил бы за тем, что твоя женщина употребляет. Что бы вы без меня делали? Смотрите и учитесь, – она принялась хозяйничать, перебирая пакеты с чаем в кухонном шкафчике. – О, а вот и он – я отлично готовлю такой чай.

– Спасибо, Мей, – Марго благодарно улыбнулась. – Я правда очень тронута.

– Да не за что, – та сперва усмехнулась, потом чашка вдруг выскользнула из её дрожащих пальцев, – Я, я… – нахлынула волна удушливых воспоминаний, и девушка слишком сильно вцепилась в плечи Маргариты сведенными спазмом пальцами.

«В одиночку мы можем так мало, но вместе – мы можем так много».

Хелен Келлер

Разбить души твоей окна и вставить новые стекла…

Ту же ночь, что Мей провела на диване в гостиной на коленях Марка, светловолосая Аманда провела в своей квартире, наедине с мыслями о другом конкретном мужчине – в окно клуба она видела, как этот смуглый красавец отбил девушку у насильников её знакомую Лали-Мей, и увез с собой, в тот момент втайне даже позавидовав этой японке – как бы ей хотелось оказаться на её месте.

Девушка достала из холодильника бутылку мартини и вышла на лоджию.

«В чем же она уступает этой его жене?» – задавалась вопросом блондинка. Чем же та сумела покорить Джанъяна? Разве у Аманды не такая гладкая кожа, не такие мягкие волосы, не такие чувственные губы, не такой томный взгляд? А ноги-то и подавно стройнее будут. Тогда что? Чем же тогда супруга для него такая особенная, что он не замечает других женщин? Красивых женщин. Стало быть, кроме красоты, для него было важно ещё что-то, чего не было у самой Манди. Невольно она вспомнила теплый взгляд карих глаз маленькой Маргариты и призадумалась – чего же ей не хватает, что не заслужила быть рядом с человеком, подобным Джанъяну, как он? Разве может эта девочка по достоинству оценить такого мужчину? Женщина налила напиток в бокал, откинулась в кресле и закурила. Смогла бы она заинтересовать его? Аманда закрыла глаза, и перед ней снова предстал желанный образ. Пожалуй, разговаривая с Ондзи, Аманда преувеличила – она бы не смогла причинить зло обладателю этих удивительных глаз. Иначе как сможет тогда заглянуть в них снова… А ей непременно хотелось сделать это. Она замотала головой, освобождаясь от этих мыслей, приложив холодную бутылку к разгоряченному лбу. Ну почему же всё так сложно, так непросто в этом мире, где такие отношения невозможны и не имеют будущего. И от этого осознания стало невыносимо горько.

И тем же днем, когда маленькая японка завтракала в компании новых друзей, уже немного придя в себя и успокоившись, Марк согласился подвезти их с Джанъяном к школе. Её появление в обществе двух привлекательных мужчин произвело настоящий фурор, заставляя оборачиваться им вслед проходящих мимо школьниц. Мей шла рядом с ними, гордо вскинув голову. С самого своего появления в этой школе она заслужила репутацию личности способной, сильной и самостоятельной – с ней считались.

В разговоре с директором Джону удалось договориться о переводе девушки в школу, в которой учились его сын и Розалинда – под ответственность господина Танака и не без помощи легендарной тетушки Даниэллы – Джульетты. Кроме того, совместными усилиями удалось убедить азиатку, что стоит дать знать о себе родному дяде и завершить образование на родине.

– Алло, здравствуй, дядя, – девушка нехотя набрала номер. – Это я, Мей, – в разговоре она перешла на японский язык.

– Мей?! Это ты? Где ты пропадаешь? – ей ответили тоже на японском, и голос на том конце был по-настоящему взволнованным. – Ты в порядке? Я не мог до тебя дозвониться, ты сменила номер телефона?

– Прости, что не позвонила, это долгая история, – японка замялась, не желая выдавать подробности.

– Я всё понимаю, ты напугана. После всего, что случилось… – собеседник выдохнул с облегчением. – Почему звонок международный? Где ты находишься? Я приеду и заберу тебя.

– Всё не так просто, – она смутилась и запнулась, – я сейчас в Париже…

– Где-где? Ничего себе, куда тебя занесло, девочка, – её дядя был не на шутку удивлен, каким образом его непутевая племянница оказалась так далеко. – В данный момент у меня переговоры в Сингапуре… Подожди, я сейчас включу интернет и посмотрю билет на ближайший рейс, – в трубке послышались звуки щелчков клавиатуры, – постараюсь послезавтра быть.

– Спасибо, – виновато произнесла азиатка. – Прости, я доставляю тебе столько хлопот.

– Ну, мы же родные люди. Я приеду и заберу тебя, мы вернемся домой, и всё будет хорошо. У нас всё наладится. Держись, детка. Всё будет хорошо, – абонент повесил трубку, и девушка устало опустилась на диван.

– Вот и всё, – закончила девушка на английском и посмотрела в потолок, продолжая крутить в руках свой телефон. – А с вами было весело… – ей и правда было бы грустно с ними расставаться, особенно с одним из них. Маленькая японка повернула голову в сторону окна, у которого вполоборота стоял Марк. Куда он смотрел? О чем думал? Или – о ком? Как он смотрел на ту, другую… Его мысли были о другой. Девушке стало интересно, а «дядя» знает, что парень думает о ней – о его женщине? Теперь Мей знает его тайну, золотого мальчика с красивой глянцевой обложки. Мей даже стало жаль парня – он так молод, но неразделенная любовь… Видно же, что тяжело страдает. А сколько ещё всего будет в его жизни? И он каждый раз собирается так мучить себя? Так не хватит никаких нервов. Сможет ли она исцелить юношу? Захочет ли он этого? Как бы ей хотелось ощутить своей кожей взгляд серых глаз молодого человека и его прикосновения…

Наверно, так будет правильно – вернуться домой, в семью, вернее, в то, что от всего этого осталось. Её место там. Почему же тогда какая-то часть души отказывается с этим соглашаться и так отчаянно желает остаться здесь, с ними, с ним… главным образом – с ним… Как быть? И девушка ещё не знала, что уже совсем скоро, гораздо раньше, чем могла себе представить, сама судьба преподнесет ответы на все эти вопросы и всё расставит на свои места.

Весь следующий день Мей была напряжена и задумчива. Рискнуть ли ей? У азиатки осталась одна ночь, и её хотелось провести с ним. Возможно, ей удастся заставить Марка забыть ту, что заставляет его страдать? Хотя бы на одну эту ночь. Ей и самой необходима эта ночь: чтобы не потерять веру в то, что не все мужчины одинаковы, и забыть то, что случилось с ней по собственной же наивности, и предательство того, кого любила и в котором так жестоко ошиблась. Как «дядя» смотрит на свою женщину, так и ей хотелось, чтобы на неё смотрели так же. Чтобы любимый мужчина стал ей и любовником, и другом, и защитником, и опорой, чтобы никто и никогда не больше не поступал с ней так, как уже поступили. И ради такого мужчины маленькая японка будет готова на всё.

Поборов внутри себя сомнения, страх и стыд, девушка решилась, постучав в дверь.

– Я принесла поесть, – на пороге комнаты Марка стояла Мей, в руках у неё был поднос с ужином. – Разрешишь присоединиться? – сладко улыбнулась та, выжидающе глядя ему в глаза.

– А ты знаешь, чего хочешь, не так ли? – он прищурился и взял поднос из девичьих рук, поставив на столик рядом с кроватью.

– Ты же теперь мой липовый парень, помнишь? – девушка подошла ближе к нему, обняв парня сзади за плечи, и принялась медленно расстегивать пуговицы на его рубашке. – Или так тебе будет приятнее? – азиатка повернула растерянного юношу лицом к себе, и зрачки его серых глаз увеличились, став почти черными, а все мышцы на лице болезненно напряглись – прямо перед собой он видел лицо Маргариты.

– Какого… – он больно схватил её за руку, но внутри него боль была намного сильнее, нескончаемая раздирающая агония, эмоциональный коллапс. – Как ты?… Что это за трюк? Что это означает? – и сердце разрывалось от этой боли и бесконечных сомнений – азиатка всё больше заполняла мысли молодого человека, но и ту, другую, он не мог забыть, и это нестерпимо пекло изнутри огнем похуже адского.

Он был в полнейшей и абсолютной растерянности – чьё лицо он желал видеть сильнее? Чьи глаза и губы он хотел видеть сейчас прямо перед собой?

– Какой трюк?… – девушка испуганно моргнула, глядя на исказившееся лицо парня. – О чем ты говоришь?

– Чего ты добиваешься? – Марк повторно сжал тонкую руку японки, всматриваясь. Может, ему просто показалось? Насколько же он ненормальный? Неужели он настолько больной, с разорванными в клочья нервами и душой, что ему уже мерещится? Теперь в его глазах были смятение и замешательство.

– Тебя, – напрямик выпалила она, сузив глаза. – Ты нравишься мне, я хочу тебя.

– В какую ты игру играешь, детка? – встряхнул девицу за плечи Марк – ещё ни одна женщина так откровенно не предлагала ему себя.

– Так вот в чем дело? – азиатка порывисто высвободилась, с вызовом посмотрев на него. – Ты все ещё думаешь о ней?! Я же всё вижу. Как только другие этого не замечают?

– Тебя это волнует? – парень отпил воды, отставил стакан и стремительно развернулся к ней, сильно прижав своими ладонями хрупкие плечи и спину к двери, его губы дрогнули зловещей ухмылкой, и он устрашающе прохрипел, глядя ей в лицо: – И тебе всё равно, что, занимаясь любовью с тобой, я буду представлять другую? Ты этого хочешь?! У тебя что, совсем нет гордости?! Черт! Тебе хоть пятнадцать-то есть! О чем ты вообще думаешь?! – потом он резко отстранился от Мей, отодвинув девушку и распахнув дверь своей комнаты. – Убирайся! Противно на тебя смотреть!

– Смотрите, как заговорил! – в ответ захотелось ударить ещё больнее, заставить его страдать еще сильнее, чем страдает сейчас её, готовое разорваться от боли, оскорбления и обиды, сердце. А внутри маленькую японку всю трясло от бессилия и гнева. – А ты тоже хорош – ты до сих пор хочешь эту женщину? Ту, что никогда не будет твоей? Маргарита замужем за другим и носит его дитя! А ты бегаешь за ней, как собачонка, и кто из нас жалкий? Не удивлюсь, если ты скоро совсем импотентом станешь, – азиатка подошла к столику, взяла стакан с недопитой водой, плеснув ему в лицо, и гордо вышла из комнаты. – Это я больше не желаю тебя видеть! Но, клянусь, когда-нибудь ты сам придешь ко мне, только буду ли я тогда ещё ждать тебя – вот в чем вопрос. Она не даст тебе никогда того, что могла бы дать я! – бросила Мей, яростно хлопнув дверью, если бы он только остановил её сейчас, просто обнял, то на коленях просила бы прощения за свои обидные слова, но этого не произошло. И сейчас девушка ненавидела себя за ту ложь, что сорвалась с её губ – какое, к черту, самолюбие, какие правила и принципы, когда до дрожи желает видеть рядом каждый миг серые глаза, но сказала совершенно противоположное. А он не понял… И по щекам слезы горькие стекали, обиды и ревности жаром кожу обжигая, и внутри бушевала гроза – лишь отыскать любовь свою хотела… Но её девичья гордость была уязвлена.

– Уходи… – машинально буркнул он уже в пустоту. – Оставь меня… – когда за ней захлопнулась дверь, Марк откинулся на кровати, закрыв лицо руками – как он мог так чудовищно оскорбить девушку? Но эти её слова – оттого ли они так беспощадно жгли, что в них была доля правды? Значит, он заслужил выслушать всё это?

Марк схватил со столика пустой стакан и запустил им в уже закрытую дверь, и тот со звоном разлетелся на мелкие осколки. Так и он чувствовал себя разбитым на миллионы кусочков, которые сможет ли когда-нибудь снова собрать воедино?

Девушка быстро спустилась по лестнице на первый этаж, захватив по дороге свою сумочку, что так и осталась лежать на диване в прихожей. Задержав взгляд на своём отражении в зеркале холла, она, не выдержав, со всей силы ударила кулаком по стеклу, оцарапав ладонь в кровь.

– Чего вылупились? Глаза сломаете! А знаете что? Пошли бы вы… на хутор бабочек ловить, – злобно процедила азиатка, когда на звуки разбитого стекла стали спускаться разбуженные шумом обитатели дома. – Меня можно не провожать, я сама уйду, – маленькая японка достала из сумочки платок, перевязала им руку и, на ходу обувая туфли, спешно выбежала на улицу.

– Что происходит? – Маргарита обратилась к Марку, который тоже спустился на звук хлопнувшей двери.

– Мей сбежала? – холодно спросил юноша.

– Почему, что случилось? – голубые глаза Даниэллы требовали ответа.

– Я прогнал её… – Марк опустил голову и руки.

– Ты что сделал? – Маргарита закрыла рот рукой, недоуменно глядя на него. – Как ты мог?

– Марк, ты же обещал, – нахмурил брови Джон, схватившись за голову. – Ну, как же ты мог? Что теперь будет с девочкой? Завтра за ней приедут, и что мы скажем? – «Хороша же ваша девочка…» – так и подбивало хмыкнуть Марка.

– Что сделано, то сделано, – устало обронил он, накидывая куртку и обуваясь. – Теперь я должен найти её.

– Эй, приятель, но это мой мотошлем, – попытался возмутиться смуглый мужчина, и парень его расслышал, даже будучи уже за порогом. – И это ключи от моего байка.

– Я верну, – крикнул он с улицы. – Обещаю, – со двора Марк успел увидеть лишь капот отъезжающего такси, рванув за ним, не упуская его из виду ни на секунду.

Автомобиль остановился у бара с освещенной яркими огнями неоновой вывеской.

Когда парень зашел внутрь, то брезгливо поморщился от обилия табачного дыма, запаха алкоголя и нецензурной брани.

Девушку он увидел сидящей за барной стойкой, попивающей коньяк и откровенно флиртующей с барменом.

– Тебе же на меня наплевать, так какого черта ты приперся? Следил за мной, что ли? – она повернулась к нему, когда парень присел рядом, хмурое девичье лицо отнюдь не выражало любезности.

– По-моему, тебе хватит спиртного – он взял стакан из её рук. – У вас в баре, что, разрешено наливать алкоголь несовершеннолетним? – гневно сверкнул глазами он на перепуганного бармена.

– Тебя каким боком обходит, сколько я пью? – недовольно скривилась девушка, сделав глубокий вдох. – По-моему, ты уже сказал всё, что хотел. Или нашлись для меня новые оскорбления? Конечно, я не такая чистая и правильная, как твоя идеальная Маргарита.

– Я виноват перед тобой, наговорил лишнего, – он взял дрожащую изящную руку девушки, стараясь подобрать нужные слова. – Я хочу, чтобы ты ценила себя такой, какая ты есть, – он слегка коснулся ее руки, а по щекам Мей текли слезы. – Ты и сама по себе – исключительна и неповторима. Ты ещё встретишь того, кто будет достоин тебя. Когда-нибудь… обязательно встретишь…

– Ты тоже прости, – она опустила голову, сверля взглядом пустую рюмку. – Я совсем не то имела в виду. Просто я вижу, что тебе плохо.

– И хотела сделать мне хорошо, так? – Марк негромко рассмеялся. – А получилась для обоих шоковая терапия. Что же, такое иногда полезно. Только давай не будем торопить события, ладно?

В этот момент в бар вошли двое, в одном из которых Мей узнала своего дядю, родного брата своего покойного отца. Они сели в дальнем углу.

– Такеши, мне напомнить тебе, как дела делаются? – знакомое лицо дяди было перекошено до неузнаваемости, он был сердит, он продолжал говорить, и каждое его слово, точно вбиваемый гвоздь, входило в подкорку. – Вы упустили беглянку, и если бы она сама мне не позвонила, сколько бы вы ещё искали? Пока девчонка жива, является законной наследницей. Мей не должна вернуться в Японию. Ищите девицу, мои специалисты засекли её телефон в районе острова Сен-Луи. Жертва ограбления, сбита машиной – мне всё равно, как вы это сделаете, но когда я завтра вечером якобы вернусь, то должен найти лишь хладный труп и безутешно оплакивать утрату. И семья воссоединится к счастливой жизни на небесах, а я, так и быть, поживу ещё на грешной земле в своё удовольствие. Найдите девку, Такеши, понятно? Не подведите меня.

Сквозь громкую музыку и шумные голоса посетителей бара до слуха азиатки доносились обрывки фраз их разговора, из которых стало понятно, что убийство её отца и беременной матери было заказано ни кем иным, как человеком, которого она считала после смерти родителей самым родным, что ему осточертело играть роль любящего дядюшки для отбившейся от рук племянницы, чудом избежавшей гибели вместе с семьёй. Тогда девушка узнала и второй голос, что хохотал над трупами её родных, после того как хладнокровно зарубил их.

Мей повернула голову и беспомощно посмотрела на Марка.

– Как такое возможно, что он сейчас сидит тут, когда должен быть в Сингапуре? Зачем он здесь? Я. Ни куда. С ним. Не поеду… – девушка до боли сжала руку парня. – Марк, уведи меня, пожалуйста, отсюда, пока нас не заметили – мне нечем дышать, – ледяным голосом произнесла она, и рука её, что сжимала ладонь юноши, также была холодна, как лед. – Я знаю этих людей, хоть лучше бы мне их никогда не знать. Я не хочу этого видеть… Я никогда больше не хочу ничего видеть! Это слишком больно… И этим человеком я восхищалась с детства? До чего же умело он играл роль дорогого дяди…

Шок, боль и разочарование от предательства подавили в ней сейчас все остальные чувства. Он смотрел на неё и не узнавал этого каменного выражения на девичьем лице. Срочно шепнув несколько слов бармену, они прошли черным ходом на безлюдную набережную.

Оказавшись на улице, Мей упала на колени и разразилась рыданиями.

Марк начал догадываться, что случилось, но даже не успел он приблизиться к ней, как с девушкой стало происходить нечто ненормальное: волосы стали длинны и черны, на ней было белое погребальное кимоно, запахнутое наоборот (правой полой на левую), ногти удлинились, превратившись в острые черные когти. Лицо миниатюрной азиатки было так же мертвенно бледно, как и её белое кимоно, девичьи глаза были подведены красным макияжем гейши, как и губы Мей. Она истошно закричала, и от этого крика кровь стыла в жилах:

– Zettai ni yurusanai! (Никогда не прощу! яп.) Убью!

– Майя, нет! – юноша попытался помочь ей подняться, но она точно не узнавала его, взмахом руки легко отбросив на мокрые камни.

– Бесполезно! Никому я не нужна! Никто не нужен мне! – Мей смотрела на него своими почерневшими глазами. – Ничтожные людишки, думающие только о себе! Жалкие Хомо Сапиенс-с-с! – прошипела она.

– Это не так! – он с трудом поднялся, вытирая кровь с лица. – Я знаю людей, которым ты небезразлична!

– Лжец! Все вы лжецы! Ненавижу! Никогда не прощу! И этот человек делил с нами пищу и кров под одной крышей, радовался вместе с отцом известию о будущем наследнике – лжец, лжец и лицемер! Ещё утешал меня на похоронах и выражал своё сочувствие моей утрате. Наследник… Вот оно что… Господи, да как же это возможно – любить деньги больше, чем семью свою? – она снова отбросила юношу, пнув лежащее тело босой ногой. – Он будет валяться у меня в ногах, вот прямо как ты сейчас, захлебываясь собственной кровью! И тебя я ненавижу! Слышишь, НЕ-НА-ВИ-ЖУ! – тонкие девичьи пальцы сомкнулись на шее противника, погружая его лицо в воду, не давая ему дышать.

– Как грубо, леди! Богом клянусь, я не желаю делать этого! Я слишком труслив, чтобы сражаться с женщиной, – Марк рискнул применить против неё свою магию и сбросить девушку с себя, но та продолжала цепляться за него. – Мей, очнись! Это говоришь не ты, – он прижимал к себе тело бьющейся в истерике девушки, не обращая внимание на её оглушающий крик и когти, сдирающие кожу с его спины. – Ты должна бороться! Ну же! Давай! Хочешь меня утопить, сломать мне шею или снять мне кожу со спины – пожалуйста, не стесняйся. Можешь делать со мной всё, что хочешь, но я не отпущу тебя, не позволю тебе стать убийцей! Ты не убийца, Мей! Клянусь тебе, он ответит за всё, но ответит перед законом – на суде, – чувствуя, что теряет силы, он решил использовать последнее средство, способное вернуть девушку в нормальное состояние, запечатав губы поцелуем. – Мей, ты меня слышишь?! Думай лучше об этом, – по щекам маленькой японки текли слезы, потом она потеряла сознание, вновь становясь собой в его крепких объятиях.

Взяв девушку на руки и накинув куртку на кровоточащую спину, он завёл мотоцикл и что было силы погнал по направлению к дому.

Вернувшись под утро, Марк передал бесчувственную девушку в надежные руки друзей, а его собственными ранами занялся молодой хирург, обработав и тщательно перевязав все порезы.

– Док, ты же японец, – с трудом шевеля языком, спросил Марк. – Объясни мне, кто или что это было? – юноша в подробностях рассказал обо всем случившемся.

– Это была Юрэй – дух мщения, – коротко ответил Джек. – Девочка очень страдала, испытав сильное потрясение от предательства того, кому доверяла. Она готова была оказаться в склепе со своей семьей, и даже после смерти мстить своему обидчику.

– А что она кричала? Я не знаю японского, – снова спросил парень.

– То же, что потом повторила и на английском – что ненавидит и не простит.

– Она и меня ненавидит за компанию?

– Тебе лучше об этом спросить у неё самой.

Очнувшись, Мей увидела себя в постели, а рядом с ней сидела Маргарита.

– Ты проснулась? Это хорошо.

– Тебе ли не всё равно? – насупившись, буркнула девушка.

– Нет, мне не всё равно, – Маргарита поправила ей покрывало. – Нам всем не всё равно…

– Тогда какого черта ты держишь парня?! – та категорично сбросила плед, дерзко и ревниво посмотрев на Маргариту, в которой видела свою соперницу, стоящую у неё на пути к сердцу Марка. – Он же не нужен тебе! Оставь его мне!

– Я люблю Марка только как брата, так что путь свободен, я на него не претендую, – поспешила успокоить девушку Маргарита.

– А вот он, похоже, иного мнения, – азиатка тяжело вздохнула. – И ты не замечала? А как же интуиция женская? Молчит? Ты ведь не можешь быть настолько слепой.

– Да нет, я не слепая… И мне тяжело это видеть. Мей, веришь ты мне или нет, но, я буду только рада, если ты сможешь сделать его счастливым, – Марго погладила её по голове, протянув ей бутерброд, взятый с подноса с ужином, что стоял на прикроватном столике. – Послушай, ты красивая и умная девушка – однажды он оценит это. Просто будь самой собой и не дави на него, прояви свою женскую мудрость и гибкость. Марку тоже пришлось много чего испытать в своей жизни, он старается закрыть своё сердце и сам боится своих чувств. Дай ему время.

– Господи, да он же со мной теперь и разговаривать не захочет, – девушка сорвалась на крик, она вся задрожала, судорожно вцепившись в руку Маргариты. – Я же чуть не убила его! Он для меня важнее моей собственной жизни, а я чуть не убила Марка. Я чуть себя не убила, ты понимаешь?! Что я наделала, дура?! Я всё испортила…

– Марк нам всё рассказал, и попросил помочь тебе, – успокаивающе ответила она.

– И вы? – Мей забилась ближе к стене, подтянув колени к груди, опустив голову, не в силах посмотреть в глаза Маргарите.

– Мы поможем, – теплая рука легла на плечо маленькой японки.

– Почему? Зачем вам это нужно? – девушка растерянно посмотрела на собеседницу.

– Не думай сейчас об этом, выпей лучше теплого молока и постарайся уснуть, – та протянула ей стакан с молоком.

– Ты говоришь совсем как говорила моя мама, – успокоившись и осмелев, азиатка откусила кусок бутерброда и отпила из стакана.

– Наверно, во мне просыпается материнский инстинкт, – улыбнулась Маргарита, крепко обняв девушку.

– И у тебя с ним правда ничего не было? – Мей пристально посмотрела на миниатюрную женщину перед собой.

– Возможно, это прозвучит старомодно, но я знала только одного мужчину – моего мужа, – Маргарита принялась убаюкивающе расчесывать её длинные волосы.

– Тогда ты либо величайшая безумица, либо величайшая счастливица, – заулыбалась Лали-Мей. – Может, это совпадение, что мы так похожи с тобой – хоть на один день стать бы мне для него единственной. Могу я хотя бы помечтать об этом? – девушка почувствовала, что может полностью довериться этой непостижимой для неё молодой женщине, немногим старше неё самой, и получить от Маргариты столь необходимую ей поддержку. – Я не отступлю, я буду бороться за него!

– О! Он ещё не представляет своего счастья! – покачала головой, заговорщицки усмехнувшись, Марго. – Ни одному, даже самому несравненному, мужчине не устоять перед союзом двух умных женщин. Марк даже не заметит, как не сможет уже представить свою жизнь без тебя e2a433. Ему ведь предсказано было, что он полюбит восточную девушку – хотелось бы, чтобы это была именно ты.

– Осталось убедить в этом его. И ты не осуждаешь меня за то, что я сама первая к нему пришла? – озадаченно моргнула девушка.

– Кто я такая, чтобы осуждать тебя, когда сама так же стояла в дверях комнаты Жана не так уж давно? – губы Маргариты сами изогнулись в улыбке, а щеки заалели при воспоминании о первой ночи с любимым мужчиной. – Я ведь не Богородица, не от святого духа зачала.

– А я думала, что ещё пара слов – и я увижу светящийся нимб над твоей головой, – Мей сделала мордочку, достойную мастерства самой Маргариты.

– Знаешь, Мей, а ведь мы знакомы уже – и я знаю, что ты останешься с ним, и – с нами, – состроила ответную рожицу Марго.

На мягкой постели, под теплым одеялом – этой ночью девушка спала спокойно, только в этом доме и с этими людьми ощущая себя в безопасности. Как же так произошло, что люди, которые её едва знали, оказались ей ближе, чем тот, кого она знала всю свою жизнь?

Марк спал очень беспокойно, и вовсе не от того, что ныла поврежденная спина, а от множества мыслей, роившихся в его голове – что же происходит с ним? Отчего такая буря внутри? Невероятная, сводящая с ума смесь чувств. И с наступлением рассвета он почувствовал огромное облегчение.

А утром в его дверь постучали.

– Можно? – Мей робко заглянула в комнату.

– Не заперто, входите, – Марк сонно протер глаза. – А, это ты. А ты – упрямая, да? Кажется, это я должен идти к тебе с цветами и извинениями – уж прости, но я немного не в форме, – виновато улыбнулся он.

– Ну, у меня в жизни всё наперекосяк, – усмехнулась девушка. – Нет-нет, не вставай, – она безуспешно попыталась пресечь его попытку подняться с постели. – Я только оставлю завтрак и уйду, – накрыв на лоджии стол к завтраку, она с трепетом взяла в руки лежащую на тумбочке рядом с кроватью Марка флейту. – О! Это твоя флейта? Ты играешь? Я тоже когда-то занималась музыкой.

– Иногда, можно сказать, балуюсь – больше для собственного удовольствия, – добродушно отозвался парень, уже натягивая рубашку. – Постой, – она собралась уходить, но он задержал её за руку, – можешь остаться.

– После всего, что я сделала? – маленькая японка отвернулась, чтобы не показывать своих слез. – Я же чудовище! Я могла убить тебя…

– Только если ты сама так считаешь. И не льсти себе, детка, я бы не дал меня убить. Ты – как яркая звезда. Ты – та, кто ты есть, и гордись этим. Знаешь, мы тут все со своими странностями, – он повернул её лицо на себя, а в девичьих глазах всё ещё стояли слезы. – Но ты смогла остановиться. Мне так жаль, что тебе довелось узнать всё это… Клянусь тебе своим именем – зло не останется безнаказанным. Но я не дам тебе взять грех на душу. Скорее, я сам убью его, – увидев испуганное выражение на лице азиатки, Марк замолчал и поспешил успокоить: – Шучу, шучу я, не бойся.

– Я остановилась потому, что ты остановил меня, – девушка несмело обняла его, с любовью глядя в серые глаза юноши. – Да пусть дядя подавится своими деньгами, мне ничего не нужно. Знаешь, я ведь очень богата – я теперь наследница промышленной империи своего отца, будь проклято это богатство… Я смогу заработать себе на жизнь. Не трогай того человека – он не стоит того, чтобы пачкаться его кровью.

– Я так много значу для тебя? – Марк продолжал с интересом смотреть на маленькую японку, внимательно разглядывая каждую черточку на её лице, мнение молодого человека об этой девушке и его отношение к ней начали меняться.

– Больше, чем можешь себе представить, – утвердительно кивнула Мей.

– Я это почувствовал, – он взял дрожащую девичью руку в свою ладонь.

– Я не смирюсь. И я готова бороться за тебя, только дай мне надежду, – она вскинула голову, смело и открыто глядя на него.

– Посмотри на этот рассвет, – тогда юноша потянул её за руку на лоджию и распахнул окно, за которым розовел восход и первые лучи начинали освещать крыши домов и верхушки деревьев. – Я не хочу обманывать тебя ложными обещаниями, но я хочу попробовать всё начать с чистого листа. Считаешь, что у нас получится? Как солнце приносит обновление всему живому каждое утро, так и мы можем подарить друг другу шанс на новую жизнь, – он обнял Мей, положив голову ей на плечо.

– Ты это серьёзно? – спросила она шепотом, чтобы не спугнуть своё счастье.

– Абсолютно серьёзно, – ответил он кивком и легкой полуулыбкой. – Мне давно пора отпустить прошлое и научиться строить новые отношения. Я хочу быть честным с тобой.

– Я верю тебе – человек, который так болезненно пережил неразделенную любовь, не сможет причинить подобной боли другому, – азиатка взяла парня за руку.

– Научи меня. Расскажи мне, как ты хочешь? Что ты любишь? Что тебе нравится? – попросил он.

– Может, сам угадаешь? – она вытащила алый галстук из-под матросского воротника своей формы и завязала ему глаза. – Что это? – девушка дала ему откусить от круассана с вишневой начинкой и подала со стола чашку черного чая с вишней и медом.

– О! Это слишком просто, – с улыбкой ответил парень. – Я тоже люблю вишни. Вот видишь, у нас немало общего, – он привлек миниатюрную японку совсем близко к себе. – А как насчет чего поинтереснее? – трясущимися тонкими пальцами он на ощупь нашел губы Мей, и они были горячие и опьяняющие, а она не могла сделать ни вдоха, ни выдоха, не веря, что всё это ей не снится, а происходит на самом деле. – Черт, да что это со мной? Вдруг стало трудно дышать. А ты наверняка думаешь, что у моих ног побывало множество женских сердец, но это не так… Спорим, что я и целоваться-то уже разучился.

И отчего его к ней так тянет и обжигает всё внутри, что пересохли губы и горло, а ноги сами сделали шаг навстречу?

– Тогда учись и запоминай, – она первая коснулась губ Марка, и у обоих закружилась голова. – Такое знакомое чувство… Значит, мне не приснился твой поцелуй вчера?

– Вот так будет правильнее. Я хочу видеть тебя, – он снял повязку с глаз и уверенно продолжил целовать ошеломленную Мей, не в силах оторваться от невыразимо сладких девичьих губ, отчего та готова была сомлеть прямо здесь и прямо сейчас, и сердце неистово колотилось в груди, и мысли были как в тумане – где-то за пределами их маленькой вселенной. – Вчера я боялся, что мне не хватит смелости решиться, – тяжело выдохнул Марк.

– А ты прекрасный ученик, уже делаешь успехи, – удовлетворенно выдохнула девушка.

– Учусь у лучшей, – улыбнулся Марк, всё ещё продолжая ощущать волнующее тепло её губ.

Мей несмело провела рукой по его челке.

– Всё спросить хотела – у тебя же были длинные волосы, почему ты подстригся?

– Тебе не нравится? – вдруг увлеченно поинтересовался парень.

– Нет, почему же, – убежденно возразила она. – Очень мило, и тебе идет.

– Если хочешь, то я могу снова отрастить их, – Марк посмотрел в ожидании ответа, словно мнение её было для него самым весомым в этой жизни.

– Правда? – заулыбалась Мей, и он снова кивнул.

– А что, если я захочу пригласить тебя на свидание? – задал он вопрос, хитро улыбнувшись. – Ты бы согласилась?

– Ещё спрашиваешь? Настоящее свидание?! – не помня себя от радости, азиатка кинулась ему на шею.

– Самое настоящее, – важно подтвердил Марк. – Не хочешь познакомить меня с японской кухней?

– С удовольствием! – миниатюрная японка не раздумывая согласилась и, резко убрав с лица волосы, серьёзно добавила: – Знаешь, а я передумала – пусть он ответит по закону, в память о моей семье. Это деньги моего отца, и я не хочу, чтобы ими распоряжался его убийца. Он не получит ни йены. Я закончу учебу и сама возглавлю корпорацию. Мне будет нужна твоя поддержка. Ты поможешь мне?

– Ты всегда можешь рассчитывать на меня, – спокойным и тихим был ответ Марка, но абсолютно твердым. – Только если ты думаешь, что я с тобой из-за денег, то я и знать тебя не желаю.

– Марк, я не хочу прятаться, – Мей вздернула голову, напряженно посмотрев на юношу. – Мне нужна будет твоя помощь. Мне нужно вернуться в бар и расспросить о тех двоих.

Марк взволнованно обнял её за плечи.

– Погоди, что ты задумала?

– Он ответит за то, что сделал, но без его признания мне не поверят в полиции, – она говорила так спокойно и буднично, словно отвечала заученную теорему на уроке геометрии. – Мне нужно это признание, – и посмотрела с такой твердостью и холодностью, от которой стало не по себе. – Я напугала тебя вчера? Так же я могу напугать и дядю, чтобы он во всем сознался. А ты запишешь всё на диктофон – так всегда в фильмах делают.

– Ты даже не знаешь, получится у тебя или нет, – характер у девушки твердый и упрямый, но она всего лишь девушка, которая не должна подвергаться опасности из-за какого-то ничтожества. – Это чистое безумие. Я не могу позволить тебе так рисковать.

Его девушка… и от этой мысли стало вдруг тепло.

– Тогда я всё сделаю сама, без твоей помощи! – она убрала руки молодого человека, нахмурив брови.

– Черт, Джон меня прибьет, – Марк бессильно покачал головой, накидывая пиджак, находясь рядом с ней, он хоть сможет уберечь её от ещё больших глупостей. – Так, сколько у нас времени до прилета рейса из Сингапура? – поинтересовался он, усаживая Мей на диван и присаживаясь рядом.

– У нас есть ещё время в запасе, – девушка бросила беглый взгляд на свои наручные часы, до побеления сцепив пальцы. – Боже, дай мне сил выдержать всё это!

– У тебя есть план? – спросил он, заправив её волосы за ухо.

– Я же говорила, что моя мама любила детективы и привила эту любовь мне, а работала она юристом, – деловито начала миниатюрная азиатка, непроизвольно выпятив нижнюю губу и надув щеки, как делают маленькие дети, когда хотят казаться старше и серьезнее. – И да, у меня есть план. Я сделаю вид, что задерживаюсь в пробке, чтобы он расслабился и ничего не заподозрил. В дом я его не приведу – это опасно. Лучше выбрать нейтральное и уединенное место – тот самый бар, к примеру. Это заставит дядю нервничать, – она продолжала говорить, а Марк смотрел на неё и поражался, как девица может рассуждать столь хладнокровно в такой ситуации. – Надо вынудить этого человека выйти черным ходом, не вызывая лишних подозрений раньше времени, – потом Мей скосила взгляд в сторону юноши, ткнув пальцем ему в грудь. – Ты выйдешь за нами незаметно. Спрячешься, и будешь записывать всё на телефон. Потом отдашь запись в полицию, – убежденно завершила она.

– Я не оставлю тебя наедине с этим типом, – Марк перехватил её взгляд.

Что он чувствует к ней? Только ли видит в девочке повторение своей истории или нечто большее? Он устал, правда, очень устал страдать, устал от боли и одиночества. Каждому человеку необходим тот, кого будешь любить и кто будет любить тебя. Так ей ли суждено помочь ему исцелить разбитое сердце – такая же раненая, как и он сам?

– Так надо, Марк. Ты обещал мне помочь, – девушка поднялась с места, положив ладони ему на плечи, не побоявшись смотреть ему прямо в глаза. – Это – дело чести, понимаешь? А для японца честь – не пустой звук. Он не имеет права свободно жить и распоряжаться деньгами, которые стоили жизни моей семье. Я должна отдать последнюю дань им и применить всё то, чему они учили меня.

– Это опасно, понимаешь? – парень встряхнул её за плечи.

– Я знаю, – упрямо повторила японка. – Но я должна это сделать – с твоей помощью или без неё, – она провела рукой по плечу молодого человека, разглаживая рукав рубашки. – Скажи мне, Марк, кто я? Я человек или монстр? – дойдя до кисти, девушка неожиданно крепко сжала её, поджав губы и всхлипнув.

Он подал ей упаковку салфеток и нажал кнопку механизма, закрывающего жалюзи на окнах.

– Закрой дверь. Я тебе кое-что покажу, – Мей протерла лицо протянутой им влажной салфеткой и выполнила то, о чем он просил, а Марк с трудом поднялся, опираясь о спинку дивана, спина ещё саднила, отчего девушка снова испытала острое чувство вины. – Я – ракшас, управляю воздушными потоками, – Марк принял Облик и стоял уже перед ней с мертвенно-серой кожей, в рваных лохмотьях вместо его повседневной одежды, с длинными всклокоченными волосами.

– И вот ты что, думал меня этим напугать? – Майя стояла и смотрела на него, уперев руки в бока. – Я уже видела тебя таким. Помнишь, когда я была сама не своя – там, у бара, ты ведь тогда тоже обратился? Я была не в себе, но я помню это.

– Смелая ты, – Марк вновь вернул своё обличье. – Теперь ты видишь, что я такой же, как и ты.

– Я не смелая, просто меня интересует всё, что связано с тобой, – усмехнулась девчонка и спросила: – А вы все такие?

– Нет, каждый из нас неповторим, – парень потрепал её челку. – Как и ты. Сила, что живет в нас, зависит от наших переживаний и проявляется в момент наивысшего эмоционального напряжения.

– Ты так думаешь? Знаешь, мне с трудом во всё это верится, – девица пожала плечами, забавно передернув носом. – Но если это сближает нас, то я готова принять это.

– Я думаю, что ты привлекательна, у тебя острый ум, сильная воля и большое мужество, – он смотрел на неё и улыбался, подперев голову руками. – А ещё я думаю, что ты достойна лучшего, и в твоих силах это лучшее достичь.

– Спасибо, что веришь в меня, – и в этот момент Мей готова была свернуть горы, если потребуется.

– Каждому человеку необходимо, чтобы в него кто-то верил, – убежденно констатировал он, теперь уже твердо удостоверившись в этом.

– Как и необходимо верить во что-то или в кого-то, – маленькая азиатка посмотрела на него взглядом, полным тоски и печали, и этот взгляд был ему очень хорошо знаком по собственному опыту. – А я же не знаю, во что мне уже верить, или кому…

– Тогда попробуй для начала поверить в нас, – просто предложил Марк, и хотелось ему, чтобы такой взгляд больше не касался её красивых глаз.

– Хорошо, я так и сделаю, – кивнула Мей, посмотрела на часы и нервно содрогнулась, стараясь успокоить сама себя. – Ну что, пора начинать, и удачи нам.

Прежде чем Марк успел остановить подругу, девушка сама набрала номер мобильного телефона человека, которого презирала сейчас больше всех на свете. Мей не могла больше ждать и надеяться на чудо – ради памяти её семьи их убийцы должны ответить за своё преступление. Вдохнув поглубже и приложив ладонь к губам юноши, заставляя замолчать, она начала разговор:

– Привет! – она заставила взять себя в руки и придать голосу наиболее приветливый оттенок. – Дядя, ты уже прилетел? Да, у меня всё отлично. Ты чем-то расстроен? Просто устал, перелет утомил – понятно. Ещё раз извини, что из-за меня приходится проходить через это, – с этого момента азиатка даже прикрыла глаза, пытаясь таким образом отстраниться, словно это всё не она делает. – И еще, тут такое дело… Я застряла в пробке – это надолго. Сможешь взять такси? Я знаю одно место, часто там бывала… Можем встретиться там? – девушка выжидала, сработает ли её уловка. – Да, отлично. Я скину адрес смс-кой. Ты наверняка проголодался с дороги, а там кухня хоть и не изысканная, зато вкусная и от души. К тому же в доме, полном народа, не так комфортно будет побеседовать по душам. Мне правда так неудобно, – сделала вид, что очень сожалеет. – Пообедаем, потом я покажу тебе город, а к вечеру в доме будет поспокойнее, – он задает стандартные вопросы, стало быть, расслаблен и не ждет подвоха. – Что за дом? С кем я живу? – нужно добавить для солидности правдивых фактов. – Я живу у хороших знакомых. Они славные. Вот увидишь, они тебе понравятся, – теперь она знает, что он сделал, и грех её лжи ничтожен по сравнению с этим.

– Ты уверена в том, что делаешь? – встревоженно спросил Марк, ещё не теряя надежды отговорить юную мстительницу от этой безумной авантюры.

– У меня нет права на сомнения, – не дрогнув, ответила она, но с силой сжала в руке свой мобильный телефон, и он понял, что лучше и ему принять правила игры этой упрямицы, так как переубедить её, настроенную столь решительно, не сможет.