Читать книгу Одиссея Атани Дюбарри. Начало - Маргарита Мартынова - Страница 7
Оглавление* * * *
– А потом он спустился и ушел, – сказала Марта Суронте, упирая руки в бока. – И все. Так что я тебе второй раз могу повторить – даже в качестве игрушки барышня странная…
– Но очень красивая… – произнес Филипп, который, кажется, слышал из её слов только половину, и откинулся на спинку стула. – И, по-моему, мама, насчет неё ты не права…
– Я ничего не берусь тут утверждать, я всякого насмотрелась за эти годы. Это я тебя хочу опустить на землю из облаков… Ох, уж эти мужчины! Увидят юбку – и голова прочь! Просто катастрофа! – проворчала женщина, презрительно фыркая, и снова покосилась на сына. Прекрасно зная её характер, Филипп даже не пытался спорить, тем более, понимая, что все возмущения её происходят исключительно за спиной той, о которой шла речь. Внезапное появление этой незнакомки в «Серебряном льве» явилось странным предзнаменованием перемен. Чего только стоило прибытие лорда Хьюстона с женой: здесь уже несколько лет не видели знатных персон. Поневоле поверишь в слова Леандра Суронте о том, что успешный человек приносит везение с собой всюду, где бы ни появился.
За несколько месяцев пустования гостиницы, Марта привыкла тратить свое время на вышивание и ни о чем не беспокоиться. Сейчас же она нервно открывала и закрывала журнал регистрации постояльцев, каждые полчаса отправляла кого-нибудь узнать, все ли нормально на кухне и посматривала на лестницу. После того, как утром лорд Хьюстон пожаловался на плохо выглаженные рубашки, она устроила огромный выговор Галарос, и теперь боялась, что тому ещё что-то может не понравиться. Филипп вдруг встал с места и стал мерить шагами залу, видимо, надеясь, что загадочная красотка внезапно спустится, но получилось все совсем иначе.
На улице прозвучали шаги и голоса, колокольчик нервно задребезжал, дверь открылась от толчка какого-то поселкового мальчишки и, кутаясь в накидку из лисы, показалась высокая худая женщина с бесцветными волосами, густо присыпанными пудрой. Остановившись в дверях, она вдруг обернулась назад и сказала идущей за ней служанке.
– Входи быстро и закрывай двери! Мне дует!
Марта вскочила с места и выбежала на середину залы, прижав к груди ладонь.
– Этель?!
Та странно взмахнула кистями с тонкими пальцами.
– Дорогая Марта! Я так рада тебя видеть!
И в порыве радости обе женщины кинулись в объятия друг друга.
Филипп с некоторым удивлением наблюдал эту эмоциональную картину: в ней было столько неожиданности и противопоставления. Воздушные формы румяной Марты Суронте странным образом контрастировали с нездоровой бледностью и сухостью графини Монгори. Черные волосы одной и изрядно напудренные блеклые волосы другой. Ночь и день. Дождь и ветер. Восход и закат. Пустыня и океан.
– Ты не поверишь! – всплеснула руками Марта, успокаиваясь. – Я только вчера получила твое письмо! Но это был такой замечательный сюрприз!
– Я отправила его в день отъезда, – графиня помассировала виски костлявыми пальцами. – Это было утомительное путешествие, но я так устала от однообразия, от одиночества… И вот я здесь! Армида, не стой там в углу! Заплати мальчишке и пусть идет… Это – Марта Суронте, о которой я тебе столько рассказывала, – она уставилась на Филиппа. – А этот красавец – неужели Филипп? Он так вырос за эти годы! Мужчина!
Тот сжал губы и, ничего не ответив, отвесил вежливый полупоклон. Стареющая графиня его мало интересовала. Он думал об Атани.
– Этель, ты сама похорошела! Ничто тебя не испортит! – воскликнула Марта.
– Да что ты, милочка! – та опустилась на стоящий у одного из столиков стул и нервно замахала на себя своей накидкой. – На меня все валится и валится… Мне казалось, только недавно я тебе писала о своем замужестве и вот – вдова… Снова. Признаться, я не хочу выходить замуж в четвертый раз… Какие-то грустные перспективы. Что у тебя произошло за последнее время?
– Ох, да как же сразу все рассказать! Да и зачем, – всплеснула руками Марта. – Ты ведь не уедешь завтра?
– Знаешь, признаться, я пока никуда ехать уже не хочу…
– И не надо! Мой дом – твой дом! Филипп, позови Кассандру, пусть поприветствует графиню!
Но та, видимо, услышав необычное оживление, уже сама появилась в зале.
– Девочка моя! – оживилась Марта. – Подойди к нам! Ты ведь хорошо помнишь графиню Монгори?
– Помнится, тогда она ею не была, – улыбнулась девушка. – Но все же помню, да. Добрый день, мадам, как добрались?
– Устала, юная леди, устала… Марта, она похожа на тебя стала!
– Ох, – заметно обрадовалась та. – Полагаешь?
– Конечно! Твой взгляд и лоб! Девушка на выданье. Я приехала к свадьбе или как?
– Нет пока, – ответила Марта, взглянув на дочь, и повторила. – Пока нет…
– Я не претендую на титул знатной леди, графиня, – немного сухо ответила Кассандра. – Думаю, ещё успею выйти замуж. Разве это главное?
Занятые разговором и гостьей, никто не обратил внимания на то, что на лестнице появилась Атани и, остановившись на месте, теперь наблюдала за происходящим с выражением крайнего изумления. Её брови изобразили дугу.
Графиня Монгори снова потерла виски тонкими пальцами:
– Да, девочка моя, – устало сказала она. – Я тебе могу точно сказать, что носить титул – это труд… Это условия, образ жизни… Не все так просто и дано не каждому. Главное – соответствовать этому внутри, я думаю. Я сейчас о себе, как понимаешь…
– Да я, скорее, писать зубами научусь!!! – цинично выпалила Атани наверху, и все, как по команде подняли головы. Повисла пауза. Графиня смотрела на девушку в недоумении несколько секунд, потом встала:
– Атани?! – протянула она пораженно.
Та шевельнула бровями и презрительно фыркнула.
– Почти девятнадцать лет, как Атани! Двадцать футов над ватерлинией, почему вы, мадам, встретились мне именно здесь?! Ничего себе, тихий остров!
Графиня протянула к ней тонкие руки.
– Девочка моя… С ума сойти!
– Я не ваша девочка, уж точно! – нахмурилась та, медленно спускаясь вниз. – И я абсолютно не рада вас видеть, ясно?!
– Я была бы склона думать, что твои детские капризы… – начала было та, но девушка снова её перебила, взмахнув рукой:
– Мои детские капризы, мадам, стали взрослой уверенностью! Чего вы от меня ждете? Восторга?! Пушечных выстрелов приветствия?
Графиня окинула её взглядом и покачала головой.
– Вид… Манеры… – вздохнула она. – Я хотела сделать из тебя леди…
– Не стоит беспокоиться! При необходимости я могу быть и ею, уж поверьте! Благо, папа вовремя убрал меня от вашего влияния…
– Не вижу, чтобы это сильно тебе помогло… – чуть приподняла брови графиня Монгори, но тон ее не был язвительным.
– Ой, – произнесла Кассандра, смотревшая все это время то на одну, то на другую. – Так вы знакомы?
– Дочь Пьера… – устало выдохнула графиня и села. – Моего второго мужа… Атани…
– Атани… – мечтательно прошептал Филипп, прислоняясь к стене. – Какое шикарное имя…
– Уж и сразу тогда скажите, – нахмурилась та, не замечая никого, кроме своей мачехи. – Что вы свели на смертное ложе его первую жену!
– Что?! – голос графини Монгори сорвался на крик, она сделала попытку встать с места, но передумала. – Это ложь! Я тут не причем!
– Конечно! – Атани повысила голос, распаляясь. – Давайте начистоту! Зачем вы тогда меня забрали на целый день, не сказав ничего матери?! Вы тупо меня выкрали!
– Кто знал, что…! – попыталась вставить та, покрываясь красными пятнами.
– Знал, что?! Что бедная мать впадет в истерику, сляжет резко и потом скончается через три дня?! Вы получили того, кого хотели, и?! Вам это помогло?! – гнев придал красоте девушки палящее очарование.
– Кто вбил это в твою голову?! – графиня встала и выпрямилась, выпятив грудь, её бледное лицо порозовело. – Где твой отец! Пусть он нас рассудит!
Атани провела языком по зубам.
– К сожалению, папа может рассудить нас только тогда, когда мы обе окажемся там, где он… – она сделала паузу. – Его два года, как нет на этом свете…
– Ох, – графиня помрачнела, опять села и мгновенно успокоилась. – Мне очень жаль…
– Да, – хмыкнула Атани. – Я вам даже верю… А вы, как я понимаю, ещё раз потом вышли замуж?
Та пожевала губами.
– Я овдовела в прошлом году…
– Боже мой! – наигранно воскликнула девушка. – Все ваши мужья на этом свете не задерживаются! Пожалейте других – не выходите замуж больше!
Кровь снова бросилась в лицо графини Монгори. Её голос сорвался на хриплый визг.
– Что знаешь ты о потерях?! Много ли видела ты на свете, деточка?! В добрый час не видеть тебе горя от потери тех, кому бы ещё жить и жить! – воскликнула она, с силой хлопая ладонь по столу.
Кассандра вздрогнула. Где-то на кухне с адским грохотом упало что-то тяжелое. Марта нервно перекрестилась.
Повисло молчание. Облизав губы, Атани взмахнула юбкой и пошла к дверям, бросив на ходу только:
– И это называется, тихая и неприметная гостиница, акулы всех забери!
Выйдя на улицу, она быстрым шагом направилась к скалам, потом стала спускаться вниз, нарочито выбирая самые неудобные места для спуска. Подол платья она заткнула за пояс и легко взмахивала руками для равновесия. Со стороны она напоминала горную газель: так легко давались ей скалы. Каштановые локоны с шоколадным отливом блестели на солнце, играя на нежно-голубом платье. Солнце пробивалось сквозь плотные облака, отражалось от камней, улетало в море, и снова возвращалось на скалы в виде гневных искорок в глазах девушки.
Через несколько минут такой своеобразной прогулки её эмоции утихли, она остановилась, сделала глубокий вдох, словно пытаясь прочувствовать морскую гладь, и взобравшись на высокий валун, обняла себя за плечи. Несколько минут девушка смотрела вдаль, не замечая, как брызги обдают её оголенные ноги, потом обвела взглядом берег и по её губам против воли скользнула легкая улыбка.
На огромном камне, почти у самой воды сидела леди Карла Хьюстон, зябко обнимая себя за плечи, и смотрела куда-то в одну точку перед собой. Большой пеликан теребил свою добычу в поразительной близости от молодой женщины, но она даже не поворачивалась в его сторону, хотя, даже привычная к подобному зрелищу, Атани на секунду заинтересовалась картинкой.
Нарочито сильно махая руками, она двинулась в сторону леди Хьюстон, забавно прыгая по камням. Заметив ее, та подняла голову, заулыбалась и крикнула
– Упадете же!
– Кто, я? – Атани остановилась. – Да что вы! С детства приучена к таким штукам! Это совсем несложно и не страшно… – она сделал паузу. – Хотя, наверное, леди трудно понять девчонку, выросшую на море и островах…
– Я не всегда была леди, – ответила та с легкой улыбкой. – Разве что последние десять лет. Я всегда помню о своих корнях, мать моя была дочерью кабатчика и история её брака с сэром Далласом достойна лучших традиций даже прошлых столетий…
Атани на секунду задумалась:
– Года четыре назад мы были в Лондоне, видела я тамошних… кабатчиков…
Это было сказан как-то странно, леди Хьюстон засмеялась:
– Не лондонского в моем случае, а йоркширского. И, когда этот кабатчик сказал одному своему посетителю, что если не женится на его дочери, которой расточает столько внимания, то получит пулю в зад… – она хихикнула, прикрыв рот ладонью.
– Не умаляю чувств вашего отца, – пошутила Атани. – Но все-таки пулю в зад никому словить не хотелось бы, я думаю! – и спросила. – Надеюсь, брак ваших родителей гармоничен и по сей день?
– Мамы нет давно… – грустно сказала леди Хьюстон. – Больше восемнадцати лет её нет со мной… Воспоминания…
Атани помрачнела
– Мои такие же, миледи… Я была слишком мала, чтобы хорошо помнить её. Рассказы… рассказы… – она вдруг встрепенулась. – Вам не холодно так сидеть?
– А вам – стоять с поднятой юбкой? – снова улыбнулась та.
– Ох, уж эта юбка! – крякнула Атани. – Она мне мешает! Я в ней себя ощущаю порой, наверное, как вы в слишком затянутом корсете… – она спрыгнула с камней и повертела головой по сторонам. – Никто не видит, надеюсь, а то и правда, эта юбка…
И прежде, чем леди Хьюстон успела что-то сказать, она прошлась колесом по каменистому берегу, сверкнув панталонами, потом выпрямилась, убрала с раскрасневшегося лица волосы и быстро опустила подол.
– А то леди ужасается…
Та снова засмеялась.
– Я восхищена и не менее того, мадемуазель…
– Атани. – сказала та. – Меня зовут Атани. Атани Дюбарри. Не люблю эту парижскую официальность! И Париж тоже не люблю!
Леди Хьюстон хотела что-то сказать, но вдруг сменилась в лице, чего-то испугавшись, и встала.
– Вы извините… то есть, Атани, я пойду… кажется, я слышу голос мужа. Не стоит ему…
Она замялась.
– Не стоит что? – шевельнула бровями та. – Видеть свою супругу в компании дикарки, да ещё и французских кровей…? Идите, леди Карла, все нормально!
Она проводила взглядом леди Хьюстон, которая устремилась наверх в сторону гостиницы и снова осталась одна. Пнув ногой гальку, Атани села на прибрежный валун и подперла подбородок кулаком, вглядываясь в морскую пену. Однако насладиться своим одиночеством в полной мере она не успела. За её спиной зазвучали шаги, и девушка резко обернулась.
– Мадемуазель… – выдохнул Филипп Суронте, замирая, и расстегнул воротник рубашки, словно ему не хватало воздуха. Он тряхнул кудрями и набрал воздуха в легкие.
Атани приподняла брови.
– Что не так? Вам дурно в моем присутствии или без меня? Вы меня объявили в розыск, любезный? – в голосе ее была здоровая насмешка.
– Просто хотел сказать вам, как вы прекрасны! – воскликнул молодой человек.
Атани молчала несколько секунд, потом облизала губы.
– Я думаю, что тебе ответить. Начистоту, Филипп… Филипп же, верно? – тот кивнул. – Мне лень ломать комедию. Благодарю за комплимент, но нечто подобное я слышала десятки раз…
– Это ещё более подкупает! – воскликнул тот, откровенно любуясь ею. – Понимаю, что вас не удивить, но…
– Удивить? – она подняла указательный палец. – Хочешь удивить меня – избавь меня от паданий на колени и слов любви. Мне неинтересно – честно! Я не хочу слушать про твою любовь. В другой раз.
Молодой человек приблизился:
– Я не могу отказать себе в счастье хотя бы попытаться растопить это сердце! – сказал он восторженно. – Ваше очарование лишает меня рассудка!
Атани посмотрела на него, отвернулась и демонстративно подперла щеку рукой.
– Что и требовалось доказать… – негромко сказал она, ни к кому не обращаясь. – Когда нормальных слов не понимают, я стреляю по ватерлинии!
Филипп подошел ещё ближе и, немного подумал, медленно присел на одно колено перед ней.
Простонав «Тысячу акул мне под киль!», девушка резко встала с места и, не обернувшись, пошла прочь по берегу со словами:
– Ещё один, что видит, туда и стреляет..! Уже даже терпения нет!
Филипп Суронте провожал её взглядом до тех пор, пока она не скрылась из виду, потом встал, пожевал губами и прошептал.
– Все равно будешь моей! Все равно!
