Читать книгу Одиссея Атани Дюбарри. Король и пешка - Маргарита Мартынова - Страница 11

* * * *

Граф Жюльен Секурья прошелся туда-сюда по небольшой комнатке, служившей прихожей. Он никак не мог понять, как упустил тот момент, когда Атани ушла из дома. Ушла совсем одна и в незнакомом месте, не оставив записки, и не предупредив даже служанку, которая тут управлялась. Жюльен смотрел на часы и каждую секунду принимал решение заново: идти искать девушку или оставаться здесь, чтобы не разминуться с ней.

Небольшой домик из трех комнат с убогой обстановкой, который они сняли на время своего пребывания в одном из крупных портовых городов вице-королевства Рио де ла Плата, приютился в конце длинной узкой улочки, ведущей к порту. На крыше была голубятня, отчего вокруг всегда было много птиц. Они заглядывали в окна и наблюдали за жильцами, нависая над дверью, иногда вызывая у Атани справедливое желание устроить птичью охоту. Напротив была булочная. От такого соседства каждый день жителей соседних домов был наполнен хлопаньем дверей и ароматом свежей выпечки. Атани была категорически против аренды другого жилья: ей важнее был обзор берега и возможность не пропустить суда, идущие в Вест-Индию, нежели комфорт. Жюльен покорился.

Достав сигару, он откусил её кончик и подошел к окну: небо на горизонте было серым, как его собственный костюм. Где-то надрывно лаяла собака. Голуби облепили карниз булочной, словно пытаясь заглянуть внутрь, и ждали лакомого куска от покупателей. Одинокий возница дремал на углу.

– Уф! – входная дверь неприятно заскрипела и, шурша платьем, в дом впорхнула Атани с зонтиком в руках. – Успела до дождя! Еще час назад мне было ясно, что будет ливень. Правда, ума не приложу, чем бы мне помог этот зонт, но графиня – есть графиня!

Звучало это насмешливо. Она встретилась с напряжённым взглядом Жюльена и пожала плечами:

– Что?

– Могу я спросить, куда ты ходила?

– К любовникам! – огрызнулась девушка беззлобно. – У меня их два, пришлось все делать быстро! – и уже спокойно прибавила. – Была в порту. Узнавала насчет судна до Сент-Люсии…

– Почему ты мне не сказала?

– Я хотела, но ты так хорошо спал в кресле, – пожала плечами красавица и улыбнулась, демонстрируя жемчужные зубки. – Я и сама отлично справлюсь!

– Атани, для девушки это не очень безопасная прогулка была! – с лёгким укором сказал Жюльен, качая головой.

– Да! – кивнула та и вытащила из корсажа пистолет. – Поэтому я возвращаю тебе твоё оружие…

Под его опешившим взором, Атани поставила ногу на стул, невозмутимо задрала юбку и вытащила из чулка нож, который также положила на стол.

– И это можешь убрать, – заключила она и пояснила. – Поверь, безопасность для меня не просто слово… Я бы с пустыми руками не рискнула бродить среди полупьяных матросов. Знаю, о чем говорю.

Жюльен взял со стола пистолет и понюхал его дуло

– Надеюсь, никто не пострадал?

– О, нет! – снова улыбнулась девушка. – Я всегда сначала предупреждаю, прежде, чем приводить в исполнение угрозу! – Атани села на стул и кивнула своим мыслям. – Ничего нового рассказать тебе не могу, пока мы еще немного побудем здесь. Вчера на якорь стал бриг, который идет на Барбадос, но его капитан, равно, как и посудина, меня не устраивают, – она сделала легкую гримасу. – Удивлена, как она вообще на волнах держится.

Жюльен взглянул на неё, потом на пистолет, который продолжал держать в руке, и вдруг спросил:

– Ты хорошо стреляешь?

– Я? – Атани вскинула слегка изогнутые брови. – Не побоюсь этого слова – отлично! Помнится, в ливень при свете фонарей с сорока шагов промахнулась только дважды…

По губам графа скользнула задорная улыбка. Он оперся руками на поверхность стола и слегка прищурился.

– Мадемуазель, я предлагаю вам поединок!

На лице Атани отобразился живой интерес, она вскинула голову.

– В самом деле? – в её зеленоватых глазах заблестел азарт. – Какие условия?

– Шестьдесят шагов. На заднем дворе, чтоб никого не пугать, – Жюльен смотрел на неё с загадочной нежностью. – Завтра на рассвете…

Идея эта родилась у графа спонтанно, и озвучил он ее именно по той причине, по какой и предложил: из любви к Атани. Он видел, что девушку откровенно тяготит спокойное и ленивое течение последнего месяца. Не зная подробностей о жизни и занятиях Атани, он понимал, что ей тяжело даются обстоятельства, в которых они оба сейчас находятся, и был готов на все, чтобы увидеть блеск в ее глазах, надеясь, что это поможет ему хотя бы на шаг приблизиться к главной цели: любви девушки. В этот момент по выражению лица Атани граф Секурья мгновенно понял, что нестандартное предложение пришлось ей по вкусу.

Девушка шевельнула бровями:

– Не боишься проиграть?

– Атани, ты меня победила с первой встречи. Я уже ничего не боюсь…

– А зря… – многозначительно и слегка мрачно заметила она. – Стоило бы. А, кстати, какой приз достанется победителю?

Жюльен мягко улыбнулся.

– Пусть его он выберет сам… Только предупреждаю: избавиться от моего общества у тебя не получится!

– А у тебя не выйдет – заказать подарком меня, – огрызнулась Атани.

Жюльен вдруг вспыхнул до корней волос, потом побледнел и попятился.

– Атани…! – его голос был переполнен возмущения, но он старался не повысить тон. – Ты, в самом деле…

– Я пошутила вообще-то, – нервно заметила она.

– Атани… – оскорбленный граф не находил себе места, по его лицу ползли пятна. – Пошутила?! Такие шутки…

– Да-да, – встала девушка, пожав плечами – Я прекрасно знаю, до чего такие шутки доводят в Париже. Можешь вызвать на дуэль и меня, но не советую… Не принимай на свой прямой счет…

– Атани… Я, – Жюльен глотал воздух словно рыба, вытащенная из воды, пытаясь подобрать слова. – Ты обо мне думаешь… Я – дворянин, а не бродяга!

– Я, – девушка многозначительно подняла указательный палец. – Ничего не думаю. Я торчу в твоем обществе уже больше месяца и сформировала о тебе достаточно полное мнение. Я всего лишь пошутила – и все! И да, не надо о происхождении. Не так давно моя персона имела честь познакомиться с членом парламента и до мозга костей дворянином. На публике. Но, на самом деле, мерзкой сволочью. Поэтому происхождение меня не волнует, это ничего не определяет в человеке…

– Кстати, о происхождении, – заметил Жюльен, внезапно успокаиваясь. – Кем были твои родители?

– Хм, – Атани слегка замялась, что-то обдумывая, потом пожала плечами. – Отец работал на торговую компанию. Был капитаном корабля, думаю, тебя это не удивляет. Мама росла в семье парижского нотариуса…

Жюльен тронул подбородок и задумчиво пробормотал:

– Зная, что из себя в целом представляет любой успешный нотариус, предполагаю, что в здравом уме дочь за моряка он бы не отдал, – сказал он себе под нос. – Сопоставив с этим брошенную недавно тобой фразу о том, что ты родилась в Вест-Индии, могу предположить, что замуж твоя мать выходила без согласия родителей…

Атани застыла, затем медленно обернулась. На ее лице повисло настороженное любопытство. Она смерила взглядом фигуру Жюльена и склонила голову к плечу.

– Отличная наблюдательность, – суховато заключила она через несколько секунд. – Вы меня пугаете, граф Секурья…

Тот улыбнулся:

– Я могу зачесть это в качестве комплимента…

– Можешь. Но да, ты прав. Это действительно было так… – Атани прошлась туда-сюда, обдумывая следующую фразу, и вдруг обернулась. – И, все-таки, твой вызов на стрельбу еще в силе?

Жюльен сделала шаг вперед и чуть насмешливо бросил

– Разумеется. И обещаю не поддаваться!

* * * *

Наползающая ночь не была темной. В зеркальной синеве спокойных вод отражалось небо, по которому медленно проплывала пара пышных облаков. Полная луна, казалось, занимала половину небосвода. Она рисовала огромную световую полосу на воде, упиралась в берег, и придавала причудливый оттенок деревьям. Где-то в глубине острова раздался глухой крик какого-то животного.

Прибой еле слышно обволакивал валуны, которыми была усеяна часть берега. Волны отполировали их настолько, что сейчас в каменной гряде мистически отражался лунный свет. Мелкие брызги взлетали в воздух и оседали на скользкую поверхность, оставляя на них тонкий солевой налет. На огромном камне сидела одинокая женская фигура, обняв себя за плечи, и смотрела в густую темную воду. Девушка не обращала внимания ни на мокрый подол своего платья, ни на мириады холодных капелек на своем лице. Она смотрела в одну точку, и с каждой секундой ее еще юное лицо приобретало угловатое обреченное выражение. На остров опускалась ночь.

Из-под деревьев вынырнула огромная мужская фигура и замерла, заметив девушку. Затем осторожно, отмеряя каждый шаг, направилась в её сторону, но, не доходя, встала позади.

– Уже темно… – пробасил Энтони, хрюкнув.

Ответа не последовало. Подождав несколько секунд, Кассандра подперла рукой подбородок, чуть подавшись вперед, и, не оборачиваясь, произнесла.

– Почему? Почему так… – голос её был отсутствующий. Казалось, она спрашивала только ради самого факта.

Энтони опять громко хмыкнул и утер кулаком нос, изучая темный силуэт собеседницы, затем сказал:

– Ты сидишь на холодных камнях… Это вредно…

– Мне все равно… – пожала плечами девушка. – Меня все устраивает, я не хочу идти в барак…

Ничего не сказав, матрос стянул с себя куртку, приблизился, укрыл ею плечи Кассандры, затем так же молча отошел на прежнее место.

– Энтони, – девушка медленно завернулась в огромную куртку, пропахшую соленой водой, и по-прежнему не оборачивалась. – Это правда, что ты бросился за мамой в воду? – и так как он молчал, прибавила. – Я случайно услышала…

– Да, – ответил гигант. – Я хорошо плаваю. Но не успел…

– Это могло быть опасным…

Энтони неразборчиво хмыкнул, что должно было означать нечто, вроде «мне некогда было об этом думать», потом ковырнул песок носком сапога и сказал:

– Я виноват. Не стоило оставлять ее одну…

– Нет, – Кассандра покачала головой. – Твоей вины тут нет. Все решили, что она не нуждается в наблюдении, и перестали обращать на неё внимания. Я в этом тоже виновата. Трудно сказать, что она увидела в воде, и почему кинулась туда….ведь она почти не умела плавать…

Энтони опять утер нос кулаком и уселся на песок. В свете луны эта картина казалась особенно запоминающейся: молодые люди беседовали на расстоянии нескольких шагов друг от друга. Девушка куталась в огромную плотную куртку, изучая горизонт, и в полосе света капельки водных брызг на её лице придавали ей отрешенный вид. Склонив голову к плечу, старший матрос «Аврелии» изучал профиль Кассандры, не произнося ни слова.

Та смотрела на воду.

Она не увидела последних минут своей матери и втайне была рада этому. Так было бы тяжелее осознать все. Сейчас же казалось, как будто Марта Суронте просто исчезла, отойдя в лучший мир.

Помешательство Марты внезапно перестало быть буйным, и женщина превратилась в безобидную особу со странным поведением. Она ходила по острову, собирала траву и ветки, бегала за попугаями, смеясь, и иногда говорила бессмысленные фразы. Ночью она приходила спать в женский барак и иногда сидела в углу, рисуя по земле пальцем. Ни мужа, ни дочь безумная не признавала, и все понимали, что воскресни вдруг ее любимый сын – ситуация бы не изменилась.

Кассандра была права, говоря о том, что островитяне перестали обращать на Марту внимания. Ее можно было держать взаперти, но всем становилось не по себе из-за по-детски пронзительного плача безумной, поэтому та сутками была предоставлена самой себе. Никто не знал, что именно бедная женщина увидела в воде сегодняшним утром и почему бросилась туда. Энтони Гарлоу, поняв, что происходит, бросился за Мартой, но доплыть до неё не успел. Безумная утонула так же тихо, как и вела себя последние пару недель.

– Скажи, ты почему пошел в пираты? – вдруг спросила Кассандра после пятиминутного молчания.

– Так это… – пробубнил Энтони. – Скучно…

– И правда… – усмехнулась девушка негромко. – Так гораздо веселее… А родители знают об этом?

– Я сказал, что ухожу в море. И ушел…

– Сразу к Атани?

– Не… Три года… Юнгой еще… – Энтони в своей обычной манере выдавливал из себя слова.

Кассандра кивнула, не оборачиваясь:

– И больше дома не был?

– Зачем…? – пожал плечами гигант, и копнул песок носком сапога. Девушка в свою очередь передёрнула плечами, по-прежнему, глядя на сверкающую в лунном свете полосу воды, и тихо сказала:

– Семья… А от моей уже почти ничего не осталось. Теперь я и папа…

– Из-за нас…? – полувопросительно осведомился Энтони.

Ответ прозвучал не сразу.

– Что это изменит? Как я повлияю на ситуацию? Копить гнев и обиды? Мама их копила, видимо, результат мы видим… Уже неважно. Буду стареть на этом острове, значит.

Энтони почесал затылок всей огромной пятерней

– А пираты… вон… не успевают…

– Вас же тоже никто не заставляет… – заметила Кассандра. – Весело – значит весело. Все надо принимать. Видеть в этом какое-то будущее. Свое. Особенное, – она перевернула руку ладонью вверх и зачем-то потрогала жёсткий мозоль возле пальцев.

Повисло молчание.

В лунном свете неподалеку показался Боб Кельвин. Он заметил молодых людей, некоторое время оценивал открывавшуюся картину, потом прошел мимо в сторону бухты, оставшись незамеченным парой.

Энтони снова громко хмыкнул:

– Всю ночь будешь сидеть?

– Я топиться не буду, не волнуйся, – усмехнулась Кассандра. – Это слишком простой способ решения проблем… И я не хочу спать. За куртку спасибо.

Пропыхтев что-то невнятное, Энтони поднялся на ноги и не спеша пошел прочь…

…Когда с рассветом всех рабов выводили на плантации, Кассандра Суронте уже была в их рядах. Направляясь в сторону своего участка, она подошла к дежурившему с утра Бобу Кельвину, и кинула в него матросской курткой:

– Сэр! Верните господину плантатору! – с еле уловимым смехом сказала она.

Боб поймал куртку на лету, взглянул на неё и рассмеялся

– Не видел бы я вас обоих вчера, задумался бы! – с легкой иронией бросил он.

– Да… Каждый видит то, что хочет, – сказала Кассандра, показывая глазами в сторону графини Монгори, и взяла в руку мачете для рубки тростника.

Солнце с каждой секундой поднималось все выше, над островом пополз дым разгоравшихся костров….