Читать книгу Сны спящей красавицы. Принцип матрёшки - Маргарита Сосницкая - Страница 6

Король Швеции Густав V вышивал крестиком.

Королева детектива Агата Кристи изощрялась в кулинарии.

Предавались они этому отнюдь не потому, что у короля не было вышивальщиц, а уАгаты Кристи кухарки – просто они любили это занятие. В конце концов, что лучше успокаивает нервы, чем вымешивание теста?

Чехов завлёк Агату в соавторство против её воли, она не хотела этого, даже не представляла такого. Но, вероятно, это неизбежный эффект, которого достигает настоящий мастер слова. Всё зависит, на какую почву упадёт зерно, которое он сеет. Произрастание чеховского зерна в душе Агаты израсходовало всю дневную норму её творческого топлива, а оно ей так необходимо. Она должна сдать издателю роман «Тайны замка Чимнейз», и уже пошёл обратный отсчёт дней: остался всего один месяц до мая 1924-ого – срока, указанного в контракте. Пари по-чеховски можно было бы включить в «Тайны замка», но переписывать – это ещё тяжелее, чем перестраивать.

Но не надо расстраиваться. Лучше вспомнить запах свежевыпекаемого хлеба. А что может сравниться с ним? Особенно если хлеб месили твои умные руки. Но хлеб подходит, когда солнце всходит. Тогда же подходят и идеи, блестящие находки замысла. Но солнце уже давно встало. И Агата о сю пору занялась волхованием над будущим овощным кэрри.

Резать овощи и тушить их надо по параллельно-ступенчатому принципу, постоянно помешивая. Но первым дело надо почистить картошку. Это прекрасно сделает кухарка. Потом нарезаешь картошку на кубики, ставишь на огонь просторную чугунную сковороду, раскаляешь, поливаешь маслом, кладёшь картошку. Дальше нарезаешь кабачки и синенькие, кладёшь на сковороду, режешь морковь, помидоры – и на сковороду, режешь лук, чеснок – и туда же, потом зелень и, наконец, специи: пудру кэрри восхитительного, жизнеутверждающего цвета одежд буддистских монахов. И именно пудру, а не порошок, ведь говорим же сахарная пудра! Правда, на сей раз Агата включила в традиционный английский рецепт… с индийскими корнями… кабачки и баклажаны. Это её авторский штрих, её неудержимое влечение к импровизации.

Готовка сняла душевно-головное напряжение; Агата уверена, с той же целью русский коллега Лев Толстой пахал землю. После запоздалого обеда с дочерью (муж опять задержался в гольф-клубе) прикорнула в саду на скамейке, погуляла по аллеям и тем нагуляла новых сил, чтобы пахать пером. Да и не может она отдавать всё время чревной жизни. Только творчество оправдывает существование человека. Надо заслужить право есть, пить, в конце концов, право прикорнуть под деревом.

Агата полностью забыла о Чехове, но зерно, обронённое им, пускало в её душе корни, они разветвлялись, стал наливаться колос.